Неточные совпадения
Конец пятого действия и
драмы.
Всякому человеку нашего времени, если бы он не находился под внушением того, что
драма эта есть верх совершенства, достаточно бы было прочесть ее до
конца, если бы только у него достало на это терпения, чтобы убедиться в том, что это не только не верх совершенства, но очень плохое, неряшливо составленное произведение, которое если и могло быть для кого-нибудь интересно, для известной публики, в свое время, то среди нас не может вызывать ничего, кроме отвращения и скуки.
Но нахождение этой новой формы было задержано возникшим среди немецких писателей
конца XVIII и начала XIX столетия учением о так называемом объективном, то есть равнодушном к добру и злу, искусстве, связанном с преувеличенным восхвалением
драм Шекспира, отчасти соответствовавшим эстетическому учению немцев, отчасти послужившим для него матерьялом.
Неточные совпадения
До
конца спектакля Варвара вела себя так нелепо, как будто на сцене разыгрывали тяжелую
драму. Актеры, возбужденные успехом Алины, усердно смешили публику, она особенно хохотала, когда Калхас, достав из будки суфлера три стаканчика водки, угостил царей Агамемнона и Менелая, а затем они трое акробатически ловко и весело начали плясать трепака.
Он пережил мучительную религиозную
драму и, в
конце концов, сжег вторую часть «Мертвых душ» при обстоятельствах, остающихся загадочными.
Здесь был только зоологический Розанов, а был еще где-то другой, бесплотный Розанов, который летал то около детской кроватки с голубым ситцевым занавесом, то около постели, на которой спала женщина с расходящимися бровями, дерзостью и эгоизмом на недурном, но искаженном злостью лице, то бродил по необъятной пустыне, ловя какой-то неясный женский образ, возле которого ему хотелось упасть, зарыдать, выплакать свое горе и, вставши по одному слову на ноги, начать наново жизнь сознательную, с бестрепетным
концом в пятом акте
драмы.
И вот
конец печальной были // Иль сказки — выражусь прямей. // Признайтесь, вы меня бранили? // Вы ждали действия? страстей? // Повсюду нынче ищут
драмы, // Все просят крови — даже дамы. // А я, как робкий ученик, // Остановился в лучший миг; // Простым нервическим припадком // Неловко сцену заключил, // Соперников не помирил // И не поссорил их порядком… // Что ж делать! Вот вам мой рассказ, // Друзья; покамест будет с вас.
Так завершилось дело, на сборы к которому потрачено столько времени и столько подходов, вызывавшихся взаимным друг к другу недоверием всех и каждого. Актеры этой
драмы в
конце ее сами увидали себя детьми, которые, изготовляя бумажных солдатиков, все собираются произвесть им генеральное сражение и не замечают, как время уходит и зовет их прочь от этих игрушек, безвестно где-то погибающих в черной яме.