Неточные совпадения
Прежде он помнил
имена, но теперь забыл совсем, в особенности потому, что Енох был любимое его лицо изо всего Ветхого Завета, и ко взятию Еноха живым на небо в голове его привязывался целый длинный ход мысли, которому он и предался теперь, остановившимися глазами глядя на цепочку часов отца и до
половины застегнутую пуговицу жилета.
Неточные совпадения
— Что кричишь-то? Я сам закричу на весь мир, что ты дурак, скотина! — кричал Тарантьев. — Я и Иван Матвеич ухаживали за тобой, берегли, словно крепостные, служили тебе, на цыпочках ходили, в глаза смотрели, а ты обнес его перед начальством: теперь он без места и без куска хлеба! Это низко, гнусно! Ты должен теперь отдать ему
половину состояния; давай вексель на его
имя; ты теперь не пьян, в своем уме, давай, говорю тебе, я без того не выйду…
Особенно это: «с супругой!» — Тот круг, сплетни о котором спускались до Марьи Алексевны, возвышался лишь до действительно статского слоя общества, а сплетни об настоящих аристократах уже замирали в пространстве на
половине пути до Марьи Алексевны; потому она так и поняла в полном законном смысле
имена «муж и жена», которые давали друг другу Серж и Жюли по парижскому обычаю.
Известны были, впрочем, два факта: во-первых, что в летописях малиновецкой усадьбы, достаточно-таки обильных сказаниями о последствиях тайных девичьих вожделений, никогда не упоминалось
имя Конона в качестве соучастника, и во-вторых, что за всем тем он, как я сказал выше, любил, в праздничные дни, одевшись в суконную пару, заглянуть в девичью, и, стало быть, стремление к прекрасной
половине человеческого рода не совсем ему было чуждо.
Дворец этот был выстроен во второй
половине восемнадцатого века поэтом М. М. Херасковым, и в екатерининские времена здесь происходили тайные заседания первого московского кружка масонов: Херасков, Черкасский, Тургенев, Н. В. Карамзин, Енгалычев, Кутузов и «брат Киновион» — розенкрейцеровское
имя Н. И. Новикова.
В другой
половине дома, рядом с почтовым отделением, была открыта на собранные пожертвования народная библиотека, названная
именем В.А. Гольцева. Эта вывеска красовалась не более недели: явилась полиция, и слова «
имени Гольцева» и «народная» были уничтожены, а оставлено только одно — «библиотека». Так грозно было в те времена
имя Гольцева и слово «народ» для властей.