Неточные совпадения
Напротив того, я чувствую, что субъект, произносящий эти предостережения,
сам ходит на цыпочках, словно боится кого разбудить; что он серьезно чего-то ждет, и
в ожидании, пока придет это «нечто», боится не только за будущее ожидаемого, но и за меня, фрондёра, за меня, который непрошеным участием может скомпрометировать и «
дело обновления», и
самого себя.
Ведь
дело не
в том,
в какой форме совершается это примирение, а
в том, что оно, несмотря на форму, совершается до такой степени полно, что
сам примиряющийся не замечает никакой фальши
в своем положении!
— Это чтобы обмануть, обвесить, утащить — на все первый сорт. И не то чтоб себе на пользу — всё
в кабак! У нас
в М. девятнадцать кабаков числится — какие тут прибытки на ум пойдут! Он тебя утром на базаре обманул, ан к полудню, смотришь, его
самого кабатчик до нитки обобрал, а там, по истечении времени, гляди, и у кабатчика либо выручку украли, либо безменом по темю — и дух вон. Так оно колесом и идет. И за
дело! потому, дураков учить надо. Только вот что диво: куда деньги деваются, ни у кого их нет!
Я спустился к
самой воде.
В этом месте дневное движение еще не кончилось. Чиновники только что воротились с вечерних занятий и перед ужином расселись по крылечкам,
в виду завтрашнего праздничного
дня, обещающего им отдых. Тут же бегали и заканчивали свои игры и чиновничьи дети.
Я догадался, что имею
дело с бюрократом
самого новейшего закала. Но — странное
дело! — чем больше я вслушивался
в его рекомендацию
самого себя, тем больше мне казалось, что, несмотря на внешний закал, передо мною стоит все тот же достолюбезный Держиморда, с которым я когда-то был так приятельски знаком. Да, именно Держиморда! Почищенный, приглаженный, выправленный, но все такой же балагур, готовый во всякое время и отца родного с кашей съесть, и
самому себе
в глаза наплевать…
— Ты не пугай — не слишком-то испугались! У
самого Антона Антоныча (Сквозник-Дмухановский)
в переделе бывали — и то живы остались! Ты
дело говори: сколько тебе следует?
Во-первых, он убежден, что делает
дело; во-вторых, он знает, что ему надобно, и, в-третьих, он никогда
сам не втюрится.
—
Сам в первой сохе и
в первой косе. Барыши, однако, они
делят совершенно сообразно с указаниями экономической науки: сначала высчитывают проценты на основной и оборотный капиталы (эти проценты неблагонамеренный берет
в свою пользу); потом откладывают известный процент на вознаграждение за труд по ведению предприятия (этот процент тоже берет неблагонамеренный,
в качестве руководителя работ); затем остальное складывают
в общую массу.
Через минуту мы уже были на вышке,
в маленькой комнате, которой стены были разрисованы деревьями на манер сада. Солнце
в упор палило сюда своими лучами, но капитан и его товарищ, по-видимому, не замечали нестерпимого жара и порядком-таки урезали, о чем красноречиво свидетельствовал графин с водкой, опорожненный почти до
самого дна.
— Сделайте ваше одолжение! зачем же им сообщать! И без того они ко мне ненависть питают! Такую, можно сказать, мораль на меня пущают: и закладчик-то я, и монетчик-то я! Даже на каторге словно мне места нет! Два раза
дело мое с господином Мосягиным поднимали! Прошлой зимой,
в самое, то есть, бойкое время, рекрутский набор был, а у меня, по их проискам, два питейных заведения прикрыли! Бунтуют против меня — и кончено
дело! Стало быть, ежели теперича им еще сказать — что же такое будет!
P. S. Прости, Христа ради, что об Ерофееве так низко заключила. Теперь и
сама вижу, что
дела о скопцах не без выгоды. Быть может, провидение нарочно послало его, чтобы тебя утешить. Недаром же ты
в каждом письме об нем писал: должно быть, предчувствие было, что понадобится".
Так за Деруновым и утвердилась навсегда кличка «министр». И не только у нас
в доме, но и по всей округе, между помещиками, которых
дела он, конечно, знал лучше, нежели они
сами. Везде его любили, все советовались с ним и удивлялись его уму, а многие даже вверяли ему более или менее значительные куши под оборот,
в полной уверенности, что Дерунов не только полностью отдаст деньги
в срок, но и с благодарностью.
— Посмотри! что ж, и посмотреть не худое
дело! Старики говаривали:"Свой глазок — смотрок!"И я вот стар-стар, а везде
сам посмотрю. Большая у меня сеть раскинута, и не оглядишь всеё — а все как-то сердце не на месте, как где
сам недосмотришь! Так день-деньской и маюсь. А, право, пять тысяч дал бы! и деньги припасены
в столе — ровно как тебя ждал!
"Проявился
в моем стане купец 1-й гильдии Осип Иванов Дерунов, который собственности не чтит и
в действиях своих по сему предмету представляется не без опасности. Искусственными мерами понижает он на базарах цену на хлеб и тем вынуждает местных крестьян сбывать свои продукты за бесценок. И даже на
днях, встретив чемезовского помещика (имярек), наглыми и бесстыжими способами вынуждал оного продать ему свое имение за
самую ничтожную цену.
— И кончать тоже с умом надо.
Сами в глаза своего
дела не видели, а кругом пальца обернуть его хотите. Ни с мужиками разговору не имели, ни какова такова земля у вас есть — не знаете. Сколько лет терпели, а теперь
в две минуты конец хотите сделать!
Мне начинает казаться, что на меня со всех сторон устремлены подозрительные взоры, что
в голове человека, с которым я имею
дело,
сама собою созревает мысль:"А ведь он меня хочет надуть!"И кто же может поручиться, что и
в моей голове не зреет та же мысль? не думаю ли и я с своей стороны:"А ведь он меня хочет надуть!"
— Да все то же. Вино мы с ним очень достаточно любим. Да не зайдете ли к нам, сударь: я здесь,
в Европейской гостинице, поблизности, живу. Марью Потапьевну увидите; она же который
день ко мне пристает: покажь да покажь ей господина Тургенева. А он, слышь, за границей. Ну, да ведь и вы писатель — все одно, значит. Э-эх! загоняла меня совсем молодая сношенька! Вот к французу послала, прическу новомодную сделать велела, а
сама с «калегвардами» разговаривать осталась.
Вообще старики нерасчетливо поступают, смешиваясь с молодыми. Увы! как они ни стараются подделаться под молодой тон, а все-таки, под конец, на мораль съедут. Вот я, например, — ну, зачем я это несчастное «Происшествие
в Абруццских горах» рассказал? То ли бы
дело, если б я провел параллель между Шнейдершей и Жюдик! провел бы весело, умно, с
самым тонким запахом милой безделицы! Как бы я всех оживил! Как бы все это разом встрепенулось, запело, загоготало!
По исстари установившемуся
в нем
самом понятию, все это никоим образом не осуществляет представления об «
деле», как об чем-то, сопряженном с трудом.
— Не знаю, не заметил… а по моему мнению, бывает воздержность, которая гораздо больше говорит, нежели
самая недвусмысленная жестикуляция… Впрочем, вы, молодежь, лучшие ценители
в этом
деле, нежели мы, старики. Вам и книги
в руки.
— Ну, он
самый и есть… мужчина! У нас, батюшка, нынче все
дела полюбовным манером кончаются. Это прежде онлют был, а нынче смекнул, что без огласки да потихоньку не
в пример лучше.
— Не говорите, сударь! Такого подлеца, как этот
самый Осип Иванов,
днем с огнем поискать! Живого и мертвого готов ободрать. У нас
в К. такую механику завел, что хоть брось торговать. Одно обидно: все видели, у всех на знати, как он на постоялом, лет тридцать тому назад, извозчиков овсом обмеривал!
Вследствие этого любовь и доверие дворянства к гостеприимному воплинскому хозяину росли не по
дням, а по часам, и не раз шла даже речь о том, чтоб почтить Утробина крайним знаком дворянского доверия, то есть выбором
в предводители дворянства, но генерал, еще полный воспоминаний о недавнем славном губернаторстве,
сам постоянно отклонял от себя эту честь.
Он отлично понял, что имеет
дело с людьми легкомысленными, которым нужно одно: чтоб «идея», зашедшая
в голову им
самим или их патронам, была подтверждена так называемым"местным исследованием".
—
Самая это, ваше сиятельство, полезная вещь будет! А для простого народа, для черняди, легость какая — и боже ты мой! Потому что возьмем, к примеру, хоть этот
самый хмель: сколько теперича его даром пропадает! Просто, с позволения сказать,
в навоз валят! А тогда, значит, всякий, кто даже отроду хмелем не занимался, и тот его будет разводить. Потому, тут
дело чистое: взял, собрал
в мешок, представил
в прессовальное заведение, получил денежки — и шабаш!
Дело в том, что Петеньке до зарезу нужно было иметь пятнадцать тысяч рублей, которые он и предположил занять или у Стрелова лично, или через его посредство, под документ. Стрелов и с своей стороны не прочь был дать деньги, но требовал, чтобы долговой документ был подписан
самим стариком-генералом.
— Пытал тоже судиться, да смех один вышел: хоть каждый
день ты с курицей судись, а она все пойдет, где ей лакомо. Надзору у него нет;
самому досмотреть нет возможности, а управителя нанять — три полсотни отдать ему надо. Да и управителю тут ни
в жизнь не углядеть, потому,
в одном месте он смотрит, а
в другом, гляди, озоруют!
Конечно, я никогда не позволила бы тебе сделаться на
самом деле поклонником сюбверсивных идей, но
в смысле экспозиции, как apercu de morale [рассуждение о морали (франц.)] — это один из лучших sujets de conversation.
В тот же
день, как я отправил тебе последнее письмо, я, по обыкновению, пошел обедать к полковнику… Ах, maman! Вероятно, я тогдасделал что-нибудь такое,
в чем и
сам не отдавал себе отчета!..
— Мало ли, друг мой,
в доме занятий найдется? С той минуты, как утром с постели встанешь, и до той, когда вечером
в постель ляжешь, — всё
в занятиях. Всякому надо приготовить, за всем
самой присмотреть. Конечно, всебольше мелочи, но ведь ежели с мелочами справляться умеешь, тогда и большое
дело не испугает тебя.
— Мало ли денег! Да ведь и я не с ветру говорю, а настоящее
дело докладываю. Коли много денег кажется, поторговаться можно. Уступит и за семьсот. А и не уступит, все-таки упускать не след. Деньги-то, которые ты тут отдашь, словно
в ламбарте будут. Еще лучше, потому что
в Москву за процентами ездить не нужно,
сами придут.
Он опять меланхолически скосил глаза
в сторону Машеньки и опять показал мне свою фистулу."Знает ли она, что у него под скулой фистула?" — невольно спросил я себя и тут же, внимательно обсудив все обстоятельства
дела, решил, что не только знает, но что даже, быть может, и пластырь-то на фистулу она
сама, собственными ручками, налепляет.
— Поэтому-то я и думаю, что с крестьянами все-таки прямее
дело вести. Если и будет оттяжка
в деньгах, все-таки я не более того потеряю, сколько потерял бы, уступив землю за четыре и даже за пять тысяч. А хозяева у земли между тем будут настоящие, те, которым она нужна, которые не перепродадут ее на спекуляцию, потому что, как вы
сами сейчас же высказались, им и уйти от земли некуда.
Не знаю, как это случилось, но через неделю я был уже
в дороге, а еще через два
дня —
в том
самом Чемезове, с которым я уже столько раз знакомил читателя.
— А я, мой друг, так-таки и не читала ничего твоего. Показывал мне прошлою зимой Филофей Павлыч
в ведомостях объявление, что книга твоя продается, — ну, и сбиралась всё выписать, даже деньги отложила. А потом, за тем да за сем — и пошло
дело в длинный ящик! Уж извини, Христа ради,
сама знаю, что не по-родственному это, да уж…
Во-вторых, провинциальная жизнь имеет ту особенность, что она незаметно накопляет
в человеке значительную массу анекдотов, из совокупности которых составляется какое-то смутное представление о том, что действительно кишит где-то далеко, на
самом дне.
— Судья
в этом
деле — совесть
самого более нравственного организма, его собственное сознание принадлежащего ему права и как результат этого сознания — успех.
— Я, маменька, хоть и молод, — похвастался он, — но начальство любит и отличает меня. Теперь я
в своей экспедиции — все. Сенаторы будут дремать, а все
дела буду решать — я! Согласитесь
сами, что
в двадцать пять лет это — штука не маленькая!
— Так что ж что государству! Государство —
само по себе, а свои
дела —
сами по себе. Об своих
делах всякий должен радеть: грех великий у того на душе, который об устройстве своем не печется! Ты знаешь ли, что
в Писании-то сказано: имущему прибавится, а у неимущего и последнее отнимется!
Результатом такого положения вещей является, конечно, не торжество государства, а торжество ловких людей. Не преданность стране, не талант, не ум делаются гарантией успеха, а пронырливость, наглость и предательство. И Франция доказала это
самым делом, безропотно,
в течение двадцати лет, вынося иго людей, которых, по счастливому выражению одной английской газеты, всякий честный француз счел бы позором посадить за свой домашний обед.
Но,
в сущности, мы очень хорошо понимали, что все наши тревоги и радости (смотря по содержанию полученных известий) происходят, так сказать, задним числом и что, быть может,
в ту
самую минуту, когда мы, например, радуемся, действительное положение
дела представляет картину, долженствующую возбудить чувство совершенно иного, противоположного свойства.
— Соусы — это верно, что соусы! Я и
сам сколько раз гарсону
в кафе Риш говорил:"Что ты меня, Филипп, все соусом-то кормишь. С соусом-то я тебе перчатки свои скормлю! а ты настоящее
дело подавай!"