Неточные совпадения
«Древнейшее, впрочем
самое краткое, описание сих преданий находим
в доношении станичного атамана яикского Федора Рукавишникова государственной Коллегии иностранных
дел, 1720 года. [Сие доношение,
в копии мною найденное
в делах архива Оренбургской пограничной комиссии, есть то
самое, о котором говорит Рычков
в своей Топографии; но он Рукавишникова называет Крашенинниковым. Некоторые достойные вероятия жители уральские сказывали мне, что атаман сей носил обе фамилии. Левшин. (Прим. Пушкина.)]
Когда
в кругу учинен был о том доклад, тогда дьяк его, или писарь, выступя, стал представлять, коль отважно и не сходно оное их предприятие, изъясняя, что путь будет степной, незнакомый, провианта с ними не довольно, да и
самих их на такое великое
дело малолюдно.
В последнем случае атаман
сам начинал увещевать несогласных, объясняя
дело и исчисляя пользы оного.
В сем городе находилось до трех тысяч войска и до семидесяти орудий. С таковыми средствами можно и должно было уничтожить мятежников. К несчастию, между военными начальниками не было ни одного, знавшего свое
дело. Оробев с
самого начала, они дали время Пугачеву усилиться и лишили себя средств к наступательным движениям. Оренбург претерпел бедственную осаду, коей любопытное изображение сохранено
самим Рейнсдорпом.
Рейнсдорп, желая воспользоваться сим случаем, несколько ободрившим его войско, хотел на другой
день выступить противу Пугачева; но все начальники единогласно донесли ему, что на войско никаким образом положиться было невозможно: солдаты, приведенные
в уныние и недоумение, сражались неохотно; а казаки на
самом месте сражения могли соединиться с мятежниками, и следствия их измены были бы гибелью для Оренбурга.
Перфильев, при начале бунта находившийся
в Петербурге по
делам яицкого войска, обещался правительству привести казаков
в повиновение и выдать
самого Пугачева
в руки правосудия; но, приехав
в Берду, оказался одним из
самых ожесточенных бунтовщиков и соединил судьбу свою с судьбою самозванца.
30 ноября он снова окружил крепость и целый
день стрелял по ней из пушек, покушаясь на приступ то с той, то с другой стороны. Демарин, для ободрения своих, целый
день стоял на валу,
сам заряжая пушку. Пугачев отступил и хотел идти противу Станиславского, но, перехватив оренбургскую почту, раздумал и возвратился
в Бердскую слободу.
Из показаний
самого Пугачева,
в конце 1772 года приведенного
в Канцелярию дворцовых
дел, известно уже было, что после своего побега скрывался он за польской границей,
в раскольничьей слободе Ветке; потом взял паспорт с Добрянского форпоста, сказавшись выходцем из Польши, и пробрался на Яик, питаясь милостыней.
7.
В октябре месяце 772 года он, оставивши ее с детьми, неведомо куда бежал, и где был, и какие от него происходили
дела, об ином, как он ничего не сказывал, так и
сама не знала; а
Сам Пугачев ими предводительствовал, успев
в течение шести
дней близ Саткинского завода набрать около пяти тысяч бунтовщиков.
Полковник Толстой, начальник казанского конного легиона, выступил против Пугачева и 10 июля встретил его
в двенадцати верстах от города. Произошло сражение. Храбрый Толстой был убит, а отряд его рассеян. На другой
день Пугачев показался на левом берегу Казанки и расположился лагерем у Троицкой мельницы. Вечером,
в виду всех казанских жителей, он
сам ездил высматривать город и возвратился
в лагерь, отложа приступ до следующего утра.
Казну и канцелярские
дела отправил рекою
в Астрахань, а
сам 11 августа благополучно прибыл
в Царицын.
— Да как же
в самом деле: три дни от тебя ни слуху ни духу! Конюх от Петуха привел твоего жеребца. «Поехал, говорит, с каким-то барином». Ну, хоть бы слово сказал: куды, зачем, на сколько времени? Помилуй, братец, как же можно этак поступать? А я бог знает чего не передумал в эти дни!
Неточные совпадения
Вот здешний почтмейстер совершенно ничего не делает: все
дела в большом запущении, посылки задерживаются… извольте
сами нарочно разыскать.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не
в свое
дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…»
В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким
самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».
«Орудуй, Клим!» По-питерски // Клим
дело оборудовал: // По блюдцу деревянному // Дал дяде и племяннице. // Поставил их рядком, // А
сам вскочил на бревнышко // И громко крикнул: «Слушайте!» // (Служивый не выдерживал // И часто
в речь крестьянина // Вставлял словечко меткое // И
в ложечки стучал.)
В день Симеона батюшка // Сажал меня на бурушку // И вывел из младенчества // По пятому годку, // А на седьмом за бурушкой //
Сама я
в стадо бегала, // Отцу носила завтракать, // Утяточек пасла.
Дела-то все недавние, // Я был
в то время старостой, // Случился тут — так слышал
сам, // Как он честил помещиков, // До слова помню всё: // «Корят жидов, что предали // Христа… а вы что сделали?