Неточные совпадения
Когда Тения своими попечениями привела
мужа в чувство, он сначала совсем не узнал ее и смотрел молча в тупом
равнодушии, но потом стал говорить, что Раввула-темничник, наверное, хочет позабыть его в темнице, но что он к этому приготовился и даже предпочитает скорую смерть долгой истоме.
Эта свобода, в соединении с адским
равнодушием мужей (представь себе, некоторые из них так-таки прямо и называют своих жен «езжалыми бабами»!), делает их общество настолько пикантным, что поневоле забываешь столицу и ее увлечения…
— Не хочу с тобой говорить, — сказала жена и ушла в свою комнату и стала вспоминать, как в ее семье не хотели выдавать ее замуж, считая мужа ее гораздо ниже по положению, и как она одна настояла на этом браке; вспомнила про своего умершего ребенка,
равнодушие мужа к этой потере и возненавидела мужа так, что подумала о том, как бы хорошо было, если бы он умер.
Его оставили в его гневе и в его самообожании. Бодростина все свое внимание перенесла исключительно на одну Ларису, которая видимо была смущена и
равнодушием мужа к ее отсутствию, и его благородными хлопотами о ее делах.
Неточные совпадения
Мавруша тосковала больше и больше. Постепенно ей представился Павел как главный виновник сокрушившего ее злосчастья. Любовь, постепенно потухая, прошла через все фазисы
равнодушия и, наконец, превратилась в положительную ненависть. Мавруша не высказывалась, но всеми поступками, наружным видом, телодвижениями, всем доказывала, что в ее сердце нет к
мужу никакого другого чувства, кроме глубокого и непримиримого отвращения.
По-видимому, она еще любила
мужа, но над этою привязанностью уже господствовало представление о добровольном закрепощении, силу которого она только теперь поняла, и мысль, что замужество ничего не дало ей, кроме рабского ярма, до такой степени давила ее, что самая искренняя любовь легко могла уступить место
равнодушию и даже ненависти.
Двадцатого декабря было рождение Еспера Иваныча. Вихров поехал его поздравить и нарочно выбрал этот день, так как наверное знал, что там непременно будет Мари, уже возвратившаяся опять из Малороссии с
мужем в Москву. Павлу уже не тяжело было встретиться с нею: самолюбие его не было уязвляемо ее
равнодушием; его любила теперь другая, гораздо лучшая, чем она, женщина. Ему, напротив, приятно даже было показать себя Мари и посмотреть, как она добродетельничает.
Постепенно разрастаясь и ожесточаясь, размолвки эти кончились, со стороны жены, полным и презрительным
равнодушием к мужу-шуту, со стороны
мужа — искреннею ненавистью к жене, ненавистью, в которую, однако ж, входила значительная доля трусости.
Несмотря на простоту и ясность чистосердечного, убеждения, на безграничную любовь, которая выражалась, в глазах, в лице и в голосе Алексея Степаныча, Софья Николавна, при всем ее уме и живой чувствительности, не поняла своего
мужа и в его словах нашла новое доказательство того же
равнодушия, того же невнимания.