Неточные совпадения
Уедешь,
буду сильно грустить, что потеряла друга, и молить Бога, чтобы Он возвратил тебя
на путь истинный.
Не в стенах училища, не
на экзаменах должны мы
были дать отчет в нашем учении, а за, порогом его,
на пути служебной и общественной жизни, делами нашими.
Оказалось, однако ж, что всех, разными
путями вырученных денег
на покрытие похищенных
было недостаточно; отсекали одну голову у гидры, вырастала другая.
Адвокат его, увлеченный нетерпением поскорее кончить это дело, за которое обещана ему
была значительная награда, не отыскав в архивах некоторых документов, необходимых для подкрепления прав своего доверителя
на шляхетство, вместо того, чтобы идти по законному
пути, вздумал очертя голову прибегнуть к нечистым средствам.
— Если завтра, — думал Сурмин, — не
будет оттепели и
путь не испортится, приеду к Ранеевым
на ямской тройке и приглашу Лизу прокатиться со мной. Она не из щепетильных барышень и, конечно, не откажется, Михайла Аполлоныч и подавно даст свое согласие.
Взяли они извозчика и отправились
на подворье, где стоял Киноваров. Во время остального
пути болтовня
была не у места.
— Вы еще мало путешествовали, — прибавлял Андрей Иванович, — к тому же с железной варшавской дороги должны
будете своротить
на почтовую до местопребывания Зарницыной. Времена смутные. Могут встретиться хлопоты, дорожные заботы. Человек, вам преданный, не лишний товарищ
на таком дальнем
пути. А если осчастливите наш дом, так это
будет для матери, для сестренок моих, заочно вас полюбивших, большим праздником.
Но какой шальной не только
на телеге, но и пеший пустился бы в
путь, из которого не
было исхода
на торную дорогу!
Получив свои бумаги и наняв подводы, Застрембецкий отправился ночью в
путь со своей командой и
был уже
на рассвете в имении Сурмина под видом квартирьеров полка, который должен
был прибыть туда же через два, три дня.
Накануне 23-го числа в Литвинове
было сказано прислуге, что родственник капитана уезжает; 23-го поехала будущая свита, и под видом провод, вся компания (9 человек с людьми), плотно позавтракав, пустилась в
путь. В Зубрах ожидали их ужемногочисленная публика и угощение
на славу. Подкрепив силы вином и пищею, вечером тронулась полупьяная шайка, человек около 100. Воевода поехал вперед с одиннадцатью человек свиты.
Их ханы: Нурали в Меньшой, Аблай в Средней и Эрали в Большой орде, один за другим нападали на калмыков со всех сторон; и сии беглецы целый год должны
были на пути своем беспрерывно сражаться, защищая свои семейства от плена и стада от расхищения.
После этого первого визита к Маркушке прошло не больше недели, как Татьяна Власьевна отправилась в Полдневскую во второй раз. Обстановка Маркушкиной лачужки не показалась ей теперь такой жалкой, как в первый раз, как и сам больной, который смотрел так спокойно и довольно. Даже дым от Маркушкиной каменки не так ел глаза, как раньше. Татьяна Власьевна с удовольствием видела, что Маркушка заглядывает ей в лицо и ловит каждый ее взгляд. Очевидно, Маркушка
был на пути к спасению.
— Фю-фю-ю!.. Ну, эдак, пожалуй, через двое суток
будете на пути в славнобубенские дебри и веси!.. Плохо дело!.. Надо будет, значит, подыскать надежного поручителя. Есть в виду кто-нибудь?
Неточные совпадения
И ангел милосердия // Недаром песнь призывную //
Поет — ей внемлют чистые, — // Немало Русь уж выслала // Сынов своих, отмеченных // Печатью дара Божьего, //
На честные
пути, // Немало их оплакала // (Увы! Звездой падучею // Проносятся они!). // Как ни темна вахлачина, // Как ни забита барщиной // И рабством — и она, // Благословясь, поставила // В Григорье Добросклонове // Такого посланца…
Наконец он не выдержал. В одну темную ночь, когда не только будочники, но и собаки спали, он вышел, крадучись,
на улицу и во множестве разбросал листочки,
на которых
был написан первый, сочиненный им для Глупова, закон. И хотя он понимал, что этот
путь распубликования законов весьма предосудителен, но долго сдерживаемая страсть к законодательству так громко вопияла об удовлетворении, что перед голосом ее умолкли даже доводы благоразумия.
Легко
было немке справиться с беспутною Клемантинкою, но несравненно труднее
было обезоружить польскую интригу, тем более что она действовала невидимыми подземными
путями. После разгрома Клемантинкинова паны Кшепшицюльский и Пшекшицюльский грустно возвращались по домам и громко сетовали
на неспособность русского народа, который даже для подобного случая ни одной талантливой личности не сумел из себя выработать, как внимание их
было развлечено одним, по-видимому, ничтожным происшествием.
Предстояло атаковать
на пути гору Свистуху; скомандовали: в атаку! передние ряды отважно бросились вперед, но оловянные солдатики за ними не последовали. И так как
на лицах их,"ради поспешения", черты
были нанесены лишь в виде абриса [Абрис (нем.) — контур, очертание.] и притом в большом беспорядке, то издали казалось, что солдатики иронически улыбаются. А от иронии до крамолы — один шаг.
Неслыханная деятельность вдруг закипела во всех концах города: частные пристава поскакали, квартальные поскакали, заседатели поскакали, будочники позабыли, что значит
путем поесть, и с тех пор приобрели пагубную привычку хватать куски
на лету.