Неточные совпадения
— Ну, нет. А давеча, когда вы сконфузились — и
отчего ж? оттого, что споткнулись при входе!.. Какое право вы имели выставлять на смех вашего доброго, вашего великодушного дядю, который вам сделал столько добра? Зачем вы хотели свалить на него смешное, когда сами были смешны? Это было дурно, стыдно! Это не делает вам
чести, и, признаюсь вам, вы были мне очень противны
в ту минуту, — вот вам!
Неточные совпадения
— Да я не хочу знать! —
почти вскрикнула она. — Не хочу. Раскаиваюсь я
в том, что сделала? Нет, нет и нет. И если б опять то же, сначала, то было бы то же. Для нас, для меня и для вас, важно только одно: любим ли мы друг друга. А других нет соображений. Для чего мы живем здесь врозь и не видимся? Почему я не могу ехать? Я тебя люблю, и мне всё равно, — сказала она по-русски, с особенным, непонятным ему блеском глаз взглянув на него, — если ты не изменился.
Отчего ты не смотришь на меня?
— Но позвольте прежде одну просьбу… — проговорил он голосом,
в котором отдалось какое-то странное или
почти странное выражение, и вслед за тем неизвестно
отчего оглянулся назад. Манилов тоже неизвестно
отчего оглянулся назад. — Как давно вы изволили подавать ревизскую сказку? [Ревизская сказка — список крепостных крестьян, составлявшийся при переписи (ревизии).]
Что же касается до Петра Петровича, то я всегда была
в нем уверена, — продолжала Катерина Ивановна Раскольникову, — и уж, конечно, он не похож… — резко и громко и с чрезвычайно строгим видом обратилась она к Амалии Ивановне,
отчего та даже оробела, — не похож на тех ваших расфуфыренных шлепохвостниц, которых у папеньки
в кухарки на кухню не взяли бы, а покойник муж, уж конечно, им бы
честь сделал, принимая их, и то разве только по неистощимой своей доброте.
Теперь, когда попу, точно на смех, грубо остригли космы на голове и бороду, — обнаружилось раздерганное, темненькое,
почти синее лицо, черные зрачки, застывшие
в синеватых, масляных белках, и большой нос, прямой, с узкими ноздрями, и сдвинутый влево,
отчего одна половина лица казалась больше другой.
«Странно! Мне уж не скучно, не тяжело! — думал он. — Я
почти счастлив…
Отчего это? Должно быть, оттого, что я сбыл груз души
в письмо».