Неточные совпадения
—
Вы мне в последний раз,
на Шлангенберге, сказали, что готовы по первому моему слову броситься вниз головою, а там, кажется, до тысячи футов. Я когда-нибудь произнесу это слово единственно затем, чтоб посмотреть, как
вы будете расплачиваться, и уж
будьте уверены, что выдержу характер.
Вы мне ненавистны, — именно тем, что я так много
вам позволила, и еще ненавистнее тем, что так мне нужны. Но покамест
вы мне нужны — мне надо
вас беречь.
— И, однакож, я сама, как ни глупо это, почти тоже надеюсь
на одну рулетку, — сказала она, задумываясь. — А потому
вы непременно должны продолжать игру, со мною вместе пополам, и — разумеется —
будете. — Тут она ушла от меня, не слушая дальнейших моих возражений.
Чего же
вам еще, ведь уж выше этого нет ничего, и с этой точки они сами начинают весь мир судить и виновных, то
есть чуть-чуть
на них не похожих, тотчас же казнить.
—
Вы не сердитесь
на меня, — продолжал я, — за такое предложение. Я до того проникнут сознанием того, что я нуль пред
вами, то
есть в ваших глазах, что
вам можно даже принять от меня и деньги. Подарком от меня
вам нельзя обижаться. При том же я проиграл ваши.
—
Вам нет ничего интересного в моих обстоятельствах. Если хотите знать, я просто должна. Деньги взяты мною взаймы, и я хотела бы их отдать. У меня
была безумная и странная мысль, что я непременно выиграю здесь,
на игорном столе. Почему
была эта мысль у меня — не понимаю, но я в нее верила. Кто знает, может
быть, потому и верила, что у меня никакого другого шанса при выборе не оставалось.
— Как же, — спросила она, —
вы сами-то
на то же самое надеетесь? Две недели назад
вы сами мне говорили однажды, много и долго, о том, что
вы вполне уверены в выигрыше здесь
на рулетке, и убеждали меня, чтоб я не смотрела
на вас, как
на безумного; или
вы тогда шутили? но я помню,
вы говорили так серьезно, что никак нельзя
было принять за шутку.
— Но послушайте, monsieur Де-Грие, — перебил я его, —
вы вот и в этом деле взялись
быть посредником. Я, конечно, «un outchitel» и никогда не претендовал
на честь
быть близким другом этого дома или
на какие-нибудь особенно интимные отношения, а потому и не знаю всех обстоятельств; но разъясните мне: неужели
вы уж теперь совсем принадлежите к членам этого семейства? Потому что
вы, наконец, во всем берете такое участие, непременно сейчас же во всем посредником…
— Одним словом, — перебил он, — я вполне надеюсь
на вашу врожденную любезность,
на ваш ум,
на такт…
вы, конечно, сделаете это для того семейства, в котором
вы были приняты как родной,
были любимы, уважаемы…
— Если так, если никакие просьбы не имеют
на вас влияния, — начал он строго и заносчиво, — то позвольте
вас уверить, что
будут приняты меры.
Тут
есть начальство,
вас вышлют сегодня же, — que diable! un blanc-bec comme vous [Какого черта, такой молокосос, как
вы (фр.).] хочет вызвать
на дуэль такое лицо, как барон!
«Мне показалось, что
вы намерены продолжать эту историю.
Вы рассердились и начинаете школьничать. Но тут
есть особые обстоятельства, и я
вам их потом, может
быть, объясню; а
вы, пожалуйста, перестаньте и уймитесь. Какие все это глупости!
Вы мне нужны и сами обещались слушаться. Вспомните Шлангенберг. Прошу
вас быть послушным и, если надо, приказываю. Ваша П. P. S. Если
на меня за вчерашнее сердитесь, то простите меня».
—
На рулетке! я? при моем значении… Я? Опомнитесь, тетушка,
вы еще, должно
быть, нездоровы…
— И тогда, — подхватил генерал, — тогда
вы погубите все семейство! Я и мое семейство, мы — ее наследники, у ней нет более близкой родни. Я
вам откровенно скажу: дела мои расстроены, крайне расстроены.
Вы сами отчасти знаете… Если она проиграет значительную сумму или даже, пожалуй, все состояние (о боже!), что тогда
будет с ними, с моими детьми (генерал оглянулся
на Де-Грие), со мною! (Он поглядел
на m-lle Blanche, с презрением от него отвернувшуюся.) Алексей Иванович, спасите, спасите нас!..
— Алексей Иванович, простите, что я давеча так с
вами начал, я не то совсем хотел сказать… Я
вас прошу, умоляю, в пояс
вам кланяюсь по-русски, —
вы один, один можете нас спасти! Я и mademoiselle de Cominges
вас умоляем, —
вы понимаете, ведь
вы понимаете? — умолял он, показывая мне глазами
на m-lle Blanche. Он
был очень жалок.
— Ну, ну, не хмурься. Не стану размазывать. Только смотри, чтоб не
было худа, понимаешь? Ты девка умная; жаль мне тебя
будет. Ну, довольно, не глядела бы я
на вас на всех! Ступай, прощай!
Генерал, трепетавший и замиравший душою, ввиду ужасных для него последствий, даже пересолил: после получасовых молений и просьб, и даже откровенно признавшись во всем, то
есть во всех долгах и даже в своей страсти к m-lle Blanche (он совсем потерялся), генерал вдруг принял грозный тон и стал даже кричать и топать ногами
на бабушку; кричал, что она срамит их фамилию, стала скандалом всего города, и, наконец… наконец: «
Вы срамите русское имя, сударыня! — кричал генерал, — и что
на то
есть полиция»!
Он помешался, по крайней мере в высшей степени потерялся. Он складывал руки и готов
был броситься предо мной
на колени, чтобы (как
вы думаете?), чтоб я сейчас же шел к m-lle Blanche и упросил, усовестил ее воротиться к нему и выйти за него замуж.
— О, как ты
был тогда смешон с бароном; я глядела
на вас обоих со скамейки; и как тебе не хотелось тогда идти, когда я тебя посылала.
— Неужели? Я убежден, что нет. Притом же, оставшись здесь,
вы проиграете наверное все, и
вам не
на что
будет ехать в Париж. Но прощайте, я совершенно убежден, что
вы сегодня уедете в Париж.
—
Вы будете здесь еще чрез десять лет, — сказал он. — Предлагаю
вам пари, что я напомню
вам это, если
буду жив, вот
на этой же скамейке.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что
будет, то
будет, попробовать
на авось. (Вслух.)Если
вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел
было к
вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать
вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого
вы знаете. Ведь
вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев
на землях и у того и у другого.
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или
на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо, что у
вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их
было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Вы, может
быть, думаете, что я только переписываю; нет, начальник отделения со мной
на дружеской ноге.
Бобчинский (перебивая).Марья Антоновна, имею честь поздравить! Дай бог
вам всякого богатства, червонцев и сынка-с этакого маленького, вон энтакого-с (показывает рукою), чтоб можно
было на ладонку посадить, да-с! Все
будет мальчишка кричать: уа! уа! уа!