Неточные совпадения
Все дело состояло вот в чем: почти уже тому две недели (по-настоящему он не помнил, но, кажется, было две недели), как
встретил он в первый раз, на улице, где-то на углу Подьяческой и Мещанской, одного
господина с крепом на шляпе.
Это была третья
встреча. Потом дней пять сряду решительно «никто» не встречался, а об «каналье» и слух замер. А между тем нет-нет да и вспомнится
господин с крепом на шляпе. С некоторым удивлением ловил себя на этом Вельчанинов: «Что мне тошно по нем, что ли? Гм!.. А тоже, должно быть, у него много дела в Петербурге, — и по ком это у него креп? Он, очевидно, узнавал меня, а я его не узнаю. И зачем эти люди надевают креп? К ним как-то нейдет… Мне кажется, если я поближе всмотрюсь в него, я его узнаю…»
Действительно, в этой сегодняшней (пятой)
встрече, которая так взволновала Вельчанинова, слон явился совсем почти мухой:
господин этот, как и прежде, юркнул мимо, но в этот раз уже не разглядывая Вельчанинова и не показывая, как прежде, вида, что его узнает, — а, напротив, опустив глаза и, кажется, очень желая, чтоб его самого не заметили. Вельчанинов оборотился и закричал ему во все горло...
Между прочими вскакивавшими в его голову мыслями одна тоже больно уязвила его: он вдруг как бы убедился, что этот
господин с крепом был когда-то с ним знаком по-приятельски и теперь,
встречая его, над ним смеется, потому что знает какой-нибудь его прежний большой секрет и видит его теперь в таком унизительном положении. Машинально подошел он к окну, чтоб отворить его и дохнуть ночным воздухом, и — и вдруг весь вздрогнул: ему показалось, что перед ним внезапно совершилось что-то неслыханное и необычайное.
Толпа дворовых не высыпала на крыльцо
встречать господ; показалась всего одна девочка лет двенадцати, а вслед за ней вышел из дому молодой парень, очень похожий на Петра, одетый в серую ливрейную куртку [Ливрейная куртка — короткая ливрея, повседневная одежда молодого слуги.] с белыми гербовыми пуговицами, слуга Павла Петровича Кирсанова.
Неточные совпадения
— // Другой мужик, присадистый, // С широкой бородищею, // Почти что то же самое // Народу приказал, // Надел кафтан — и
барина // Бежит
встречать.
Однако Клима Лавина // Крестьяне полупьяные // Уважили: «Качать его!» // И ну качать… «Ура!» // Потом вдову Терентьевну // С Гаврилкой, малолеточком, // Клим посадил рядком // И жениха с невестою // Поздравил! Подурачились // Досыта мужики. // Приели все, все припили, // Что
господа оставили, // И только поздним вечером // В деревню прибрели. // Домашние их
встретили // Известьем неожиданным: // Скончался старый князь! // «Как так?» — Из лодки вынесли // Его уж бездыханного — // Хватил второй удар! —
— Слыхал,
господа головотяпы! — усмехнулся князь («и таково ласково усмехнулся, словно солнышко просияло!» — замечает летописец), — весьма слыхал! И о том знаю, как вы рака с колокольным звоном
встречали — довольно знаю! Об одном не знаю, зачем же ко мне-то вы пожаловали?
Все узнали, что приехала барыня, и что Капитоныч пустил ее, и что она теперь в детской, а между тем
барин всегда в девятом часу сам заходит в детскую, и все понимали, что
встреча супругов невозможна и что надо помешать ей.
Стал вновь читать он без разбора. // Прочел он Гиббона, Руссо, // Манзони, Гердера, Шамфора, // Madame de Staёl, Биша, Тиссо, // Прочел скептического Беля, // Прочел творенья Фонтенеля, // Прочел из наших кой-кого, // Не отвергая ничего: // И альманахи, и журналы, // Где поученья нам твердят, // Где нынче так меня бранят, // А где такие мадригалы // Себе
встречал я иногда: // Е sempre bene,
господа.