Неточные совпадения
Из той ватаги гулявших
господ как раз оставался к тому времени в
городе лишь один участник, да и то пожилой и почтенный статский советник, обладавший семейством и взрослыми дочерьми и который уж отнюдь ничего бы не стал распространять, если бы даже что и было; прочие же участники, человек пять, на ту пору разъехались.
Но я замолчал и вскорости из
города совсем выбыл, а через пять месяцев удостоился
Господом Богом стать на путь твердый и благолепный, благословляя перст невидимый, мне столь явно сей путь указавший.
— Да сказывал Тимофей, все
господа: из
города двое, кто таковы — не знаю, только сказывал Тимофей, двое из здешних
господ, да тех двое, будто бы приезжих, а может, и еще кто есть, не спросил я его толково. В карты, говорил, стали играть.
— Из
города эти, двое
господ… Из Черней возвращались, да и остались. Один-то, молодой, надоть быть родственник
господину Миусову, вот только как звать забыл… а другого, надо полагать, вы тоже знаете: помещик Максимов, на богомолье, говорит, заехал в монастырь ваш там, да вот с родственником этим молодым
господина Миусова и ездит…
— Заложил,
господа, заложил, за десять рублей, и что ж дальше? Вот и все, как только воротился в
город с дороги, так и заложил.
— Правда, говорил, всему
городу говорил, и весь
город говорил, и все так считали, и здесь, в Мокром, так же все считали, что три тысячи. Только все-таки я прокутил не три, а полторы тысячи, а другие полторы зашил в ладонку; вот как дело было,
господа, вот откуда эти вчерашние деньги…
Неточные совпадения
Долгонько слушались, // Весь
город разукрасили, // Как Питер монументами, // Казненными коровами, // Пока не догадалися, // Что спятил он с ума!» // Еще приказ: «У сторожа, // У ундера Софронова, // Собака непочтительна: // Залаяла на
барина, // Так ундера прогнать, // А сторожем к помещичьей // Усадьбе назначается // Еремка!..» Покатилися // Опять крестьяне со смеху: // Еремка тот с рождения // Глухонемой дурак!
Цыфиркин. Да кое-как, ваше благородие! Малу толику арихметике маракую, так питаюсь в
городе около приказных служителей у счетных дел. Не всякому открыл
Господь науку: так кто сам не смыслит, меня нанимает то счетец поверить, то итоги подвести. Тем и питаюсь; праздно жить не люблю. На досуге ребят обучаю. Вот и у их благородия с парнем третий год над ломаными бьемся, да что-то плохо клеятся; ну, и то правда, человек на человека не приходит.
Но быть гласным, рассуждать о том, сколько золотарей нужно и как трубы провести в
городе, где я не живу; быть присяжным и судить мужика, укравшего ветчину, и шесть часов слушать всякий вздор, который мелют защитники и прокуроры, и как председатель спрашивает у моего старика Алешки-дурачка: «признаете ли вы,
господин подсудимый, факт похищения ветчины?» — «Ась?»
Впрочем, хотя эти деревца были не выше тростника, о них было сказано в газетах при описании иллюминации, что «
город наш украсился, благодаря попечению гражданского правителя, садом, состоящим из тенистых, широковетвистых дерев, дающих прохладу в знойный день», и что при этом «было очень умилительно глядеть, как сердца граждан трепетали в избытке благодарности и струили потоки слез в знак признательности к
господину градоначальнику».
Достаточно сказать только, что есть в одном
городе глупый человек, это уже и личность; вдруг выскочит
господин почтенной наружности и закричит: «Ведь я тоже человек, стало быть, я тоже глуп», — словом, вмиг смекнет, в чем дело.