Неточные совпадения
Жизнь ее — вечная игра в страсти, цель — нескончаемое наслаждение, переходящее в привычку, когда она
устанет, пресытится.
У ней один ужас впереди — это состареться и стать ненужной.
— Та совсем дикарка — странная такая
у меня. Бог знает в кого уродилась! — серьезно заметила Татьяна Марковна и вздохнула. — Не надоедай же пустяками брату, — обратилась она к Марфеньке, — он
устал с дороги, а ты глупости ему показываешь. Дай лучше нам поговорить о серьезном, об имении.
Райскому хотелось нарисовать эту группу
усталых, серьезных, буро-желтых, как
у отаитян, лиц, эти черствые, загорелые руки, с негнущимися пальцами, крепко вросшими, будто железными, ногтями, эти широко и мерно растворяющиеся рты и медленно жующие уста, и этот — поглощающий хлеб и кашу — голод.
Щека ее была
у его щеки, и ему надо было удерживать дыхание, чтобы не дышать на нее. Он
устал от этого напряженного положения, и даже его немного бросило в пот. Он не спускал глаз с нее.
«Все молчит: как привыкнешь к нему?» — подумала она и беспечно опять склонилась головой к его голове, рассеянно пробегая
усталым взглядом по небу, по сверкавшим сквозь ветви звездам, глядела на темную массу леса, слушала шум листьев и задумалась, наблюдая, от нечего делать, как под рукой
у нее бьется в левом боку
у Райского.
— Скорей! я замучаюсь, пока она не узнает, а
у меня еще много мук… — «И это неглавная!» — подумала про себя. — Дай мне спирт, там где-то… — прибавила она, указывая, где стоял туалет. — А теперь поди… оставь меня… я
устала…
— Ух,
устала у обедни! Насилу поднялась на лестницу! Что
у тебя, Верочка, нездорова? — спросила она и остановила испытующий взгляд на лице Веры.
— Я
устала, брат… я не в силах, едва хожу… И холодно мне;
у тебя здесь свежо…
Татьяна Марковна пробовала заговаривать об имении, об отчете, до передачи Райским усадьбы сестрам, но он взглянул на нее такими
усталыми глазами, что она отложила счеты и отдала ему только хранившиеся
у ней рублей шестьсот его денег. Он триста рублей при ней же отдал Василисе и Якову, чтоб они роздали дворне и поблагодарили ее за «дружбу, баловство и услужливость».
Неточные совпадения
Старичок-священник, с редкою полуседою бородой, с
усталыми, добрыми глазами, стоял
у аналоя и перелистывал требник.
На втором приеме было то же. Тит шел мах за махом, не останавливаясь и не
уставая. Левин шел за ним, стараясь не отставать, и ему становилось всё труднее и труднее: наступала минута, когда, он чувствовал,
у него не остается более сил, но в это самое время Тит останавливался и точил.
Ямщик остановил
усталую тройку
у ворот единственного каменного дома, что при въезде.
Ей-ей! не то, чтоб содрогнулась // Иль стала вдруг бледна, красна… //
У ней и бровь не шевельнулась; // Не сжала даже губ она. // Хоть он глядел нельзя прилежней, // Но и следов Татьяны прежней // Не мог Онегин обрести. // С ней речь хотел он завести // И — и не мог. Она спросила, // Давно ль он здесь, откуда он // И не из их ли уж сторон? // Потом к супругу обратила //
Усталый взгляд; скользнула вон… // И недвижим остался он.
Еще амуры, черти, змеи // На сцене скачут и шумят; // Еще
усталые лакеи // На шубах
у подъезда спят; // Еще не перестали топать, // Сморкаться, кашлять, шикать, хлопать; // Еще снаружи и внутри // Везде блистают фонари; // Еще, прозябнув, бьются кони, // Наскуча упряжью своей, // И кучера, вокруг огней, // Бранят господ и бьют в ладони: // А уж Онегин вышел вон; // Домой одеться едет он.