Неточные совпадения
А спросили
ли вы себя хоть раз о том: сколько есть на свете людей, у которых ничего нет и которым все
надо?
— Вы не умеете рисовать, — сказал он, — вам года три
надо учиться с бюстов да анатомии… А голова Гектора, глаза… Да вы
ли делали?
Он видел, что заронил в нее сомнения, что эти сомнения — гамлетовские. Он читал их у ней в сердце: «В самом
ли деле я живу так, как нужно? Не жертвую
ли я чем-нибудь живым, человеческим, этой мертвой гордости моего рода и круга, этим приличиям? Ведь
надо сознаться, что мне иногда бывает скучно с тетками, с папа и с Catherine… Один только cousin Райский…»
— Несчастный! а чем, позволь спросить? — заговорила она, — здоров, умен, имение есть, слава Богу, вон какое! — Она показала головой в окна. — Чего еще: рожна, что
ли,
надо?
— Марфенька! Я тебя просвещу! — обратился он к ней. — Видите
ли, бабушка: этот домик, со всем, что здесь есть, как будто для Марфеньки выстроен, — сказал Райский, — только детские
надо надстроить. Люби, Марфенька, не бойся бабушки. А вы, бабушка, мешаете принять подарок!
— Ну, добро, посмотрим, посмотрим, — сказала она, — если не женишься сам, так как хочешь, на свадьбу подари им кружева, что
ли: только чтобы никто не знал, пуще всего Нил Андреич…
надо втихомолку…
— Очень часто: вот что-то теперь пропал. Не уехал
ли в Колчино, к maman?
Надо его побранить, что, не сказавшись, уехал. Бабушка выговор ему сделает: он боится ее… А когда он здесь — не посидит смирно: бегает, поет. Ах, какой он шалун! И как много кушает! Недавно большую, пребольшую сковороду грибов съел! Сколько булочек скушает за чаем! Что ни дай, все скушает. Бабушка очень любит его за это. Я тоже его…
— Так это за то, что у меня деньжонки водятся да дом есть, и
надо замуж выходить: богадельня, что
ли, ему достался мой дом? И дом не мой, а твой. И он сам не беден…
Чтобы уже довершить над собой победу, о которой он,
надо правду сказать, хлопотал из всех сил, не спрашивая себя только, что кроется под этим рвением: искреннее
ли намерение оставить Веру в покое и уехать или угодить ей, принести «жертву», быть «великодушным», — он обещал бабушке поехать с ней с визитами и даже согласился появиться среди ее городских гостей, которые приедут в воскресенье «на пирог».
Не неделю, а месяц назад, или перед приездом Веры, или тотчас после первого свидания с ней,
надо было спасаться ему, уехать, а теперь уж едва
ли придется Егорке стаскивать опять чемодан с чердака!
— И не
надо! Ты скажи, любишь
ли ты и от кого письмо: это будет все равно, что ты умерла для меня.
— Да, я не смел вас спросить об этом, — вежливо вмешался Тит Никоныч, — но с некоторых пор (при этом Вера сделала движение плечами) нельзя не заметить, что вы, Вера Васильевна, изменились… как будто похудели… и бледны немножко… Это к вам очень, очень идет, — любезно прибавил он, — но при этом
надо обращать внимание на то, не суть
ли это признаки болезни?
Новостей много, слушай только… Поздравь меня: геморрой наконец у меня открылся! Мы с доктором так обрадовались, что бросились друг другу в объятия и чуть не зарыдали оба. Понимаешь
ли ты важность этого исхода? на воды не
надо ехать! Пояснице легче, а к животу я прикладываю холодные компрессы; у меня, ведь ты знаешь — pletora abdominalis…» [полнокровие в системе воротной вены (лат.).]
«Что, если они занемогут обе! Не послать
ли за Натальей Ивановной? — решил он, — но
надо прежде спросить Веру, а она…»
— Ах! — вскрикнула она отчаянным голосом, хотела встать и не могла, — вы ругаетесь
надо мной… ругайтесь — возьмите этот бич, я стою!.. Но вы
ли это, Иван Иванович!
«Да, если это так, — думала Вера, — тогда не стоит работать над собой, чтобы к концу жизни стать лучше, чище, правдивее, добрее. Зачем? Для обихода на несколько десятков лет? Для этого
надо запастись, как муравью зернами на зиму, обиходным уменьем жить, такою честностью, которой — синоним ловкость, такими зернами, чтоб хватило на жизнь, иногда очень короткую, чтоб было тепло, удобно… Какие же идеалы для муравьев? Нужны муравьиные добродетели… Но так
ли это? Где доказательства?»
— Да,
надо бы, Вера больна… Я не знаю, послать
ли за Петром Петровичем!..
Следовательно,
надо зорко смотреть около, не лежит
ли праздно несделанное дело, за которым явится на очередь следующее, по порядку, и не бросаться за каким-нибудь блуждающим огнем, или «миражем», как говорит Райский.
— Со мной! — оборотясь живо к нему, отозвался Волохов и вопросительно глядел на него. «Что это, не узнал
ли и он? Он, кажется, претендент на Веру. Не драму
ли затевает этот лесной Отелло: „крови“, „крови“, что
ли, ему
надо!» — успел подумать Марк.
Весь день этот, за исключением поездки к Вильсон, которая заняла у нее два часа, Анна провела в сомнениях о том, всё ли кончено или есть надежда примирения и
надо ли ей сейчас уехать или еще раз увидать его. Она ждала его целый день и вечером, уходя в свою комнату, приказав передать ему, что у нее голова болит, загадала себе: «если он придет, несмотря на слова горничной, то, значит, он еще любит. Если же нет, то, значит, всё конечно, и тогда я решу, что мне делать!..»
Неточные совпадения
Замолкла Тимофеевна. // Конечно, наши странники // Не пропустили случая // За здравье губернаторши // По чарке осушить. // И видя, что хозяюшка // Ко стогу приклонилася, // К ней подошли гуськом: // «Что ж дальше?» // — Сами знаете: // Ославили счастливицей, // Прозвали губернаторшей // Матрену с той поры… // Что дальше? Домом правлю я, // Ращу детей… На радость
ли? // Вам тоже
надо знать. // Пять сыновей! Крестьянские // Порядки нескончаемы, — // Уж взяли одного!
Такие сказы чудные // Посыпались… И диво
ли? // Ходить далеко за́ словом // Не
надо — всё прописано // На собственной спине.
—
Надо орудовать, — отвечал помощник градоначальника, — вот что! не пустить
ли, сударь, в народе слух, что оная шельма Анелька заместо храмов божиих костелы везде ставить велела?
«Откуда взял я это? Разумом, что
ли, дошел я до того, что
надо любить ближнего и не душить его? Мне сказали это в детстве, и я радостно поверил, потому что мне сказали то, что было у меня в душе. А кто открыл это? Не разум. Разум открыл борьбу за существование и закон, требующий того, чтобы душить всех, мешающих удовлетворению моих желаний. Это вывод разума. А любить другого не мог открыть разум, потому что это неразумно».
— Ах, какой вздор! — продолжала Анна, не видя мужа. — Да дайте мне ее, девочку, дайте! Он еще не приехал. Вы оттого говорите, что не простит, что вы не знаете его. Никто не знал. Одна я, и то мне тяжело стало. Его глаза,
надо знать, у Сережи точно такие же, и я их видеть не могу от этого. Дали
ли Сереже обедать? Ведь я знаю, все забудут. Он бы не забыл.
Надо Сережу перевести в угольную и Mariette попросить с ним лечь.