Неточные совпадения
В один год так ее наполнят всяким бабьем, что сам
родной отец не
узнает.
— А что ж? ведь его на это станет. Вы
знаете, он
родного отца хотел продать или, еще лучше, проиграть в карты.
Где же тот, кто бы на
родном языке русской души нашей умел бы нам сказать это всемогущее слово: вперед? кто,
зная все силы, и свойства, и всю глубину нашей природы, одним чародейным мановеньем мог бы устремить на высокую жизнь русского человека? Какими словами, какой любовью заплатил бы ему благодарный русский человек. Но веки проходят за веками; полмиллиона сидней, увальней и байбаков дремлют непробудно, и редко рождается на Руси муж, умеющий произносить его, это всемогущее слово.
При ней как-то смущался недобрый человек и немел, а добрый, даже самый застенчивый, мог разговориться с нею, как никогда в жизни своей ни с кем, и — странный обман! — с первых минут разговора ему уже казалось, что где-то и когда-то он
знал ее, что случилось это во дни какого-то незапамятного младенчества, в каком-то
родном доме, веселым вечером, при радостных играх детской толпы, и надолго после того как-то становился ему скучным разумный возраст человека.
Как-то не верится, что я снова в тех местах, которые были свидетелями моего детства. Природа ли, люди ли здесь изменились, или я слишком долго вел бродячую жизнь среди иных людей и иной природы, — как бы то ни было, но я с трудом
узнаю родную окрестность.
Собой красавец, тихий, добрый, умница, скромник, каких мало, богат, молод, со всей петербургской
знатью родня, военный, князь…
В жизни его было только одно лишение: Горданов не
знал родных ласк и не видал, как цветут его родные липы, но он об этом и не заботился: он с отроческой своей поры был всегда занят самыми серьезными мыслями, при которых нежные чувства не получали места.
В младенчестве его пеленали андреевскими лентами с плеча императрицы, в детстве и юности тщательно воспитывали, по обычаю того времени, под руководством иностранцев-гувернеров, и из него вышел блестящий молодой человек, в котором никто бы не мог
узнать родного внука латышского крестьянина.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать вас собачонкою.
Родная сестра тому кобелю, которого вы
знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у того и у другого.
Опять я испугалася, // Макара Федосеича // Я не
узнала: выбрился, // Надел ливрею шитую, // Взял в руки булаву, // Как не бывало лысины. // Смеется: — Что ты вздрогнула? — // «Устала я,
родной!»
Быть бы нашим странникам под
родною // крышею, // Если б
знать могли они, что творилось // с Гришею.
В глазах
родных он не имел никакой привычной, определенной деятельности и положения в свете, тогда как его товарищи теперь, когда ему было тридцать два года, были уже — который полковник и флигель-адъютант, который профессор, который директор банка и железных дорог или председатель присутствия, как Облонский; он же (он
знал очень хорошо, каким он должен был казаться для других) был помещик, занимающийся разведением коров, стрелянием дупелей и постройками, то есть бездарный малый, из которого ничего не вышло, и делающий, по понятиям общества, то самое, что делают никуда негодившиеся люди.
Когда она родила, уже разведясь с мужем, первого ребенка, ребенок этот тотчас же умер, и
родные г-жи Шталь,
зная ее чувствительность и боясь, чтоб это известие не убило ее, подменили ей ребенка, взяв родившуюся в ту же ночь и в том же доме в Петербурге дочь придворного повара.