Неточные совпадения
Такая неудача в семейной
жизни страшно подействовала на
мою слабую, нравственно не окрепшую натуру.
В это время умер
мой отец, и мне осталось после него небольшое именьице в Кременном уезде Волынской губернии. Эта смерть отца и отъезд
мой из Одессы меня немного отрезвили. Я понял, что возвращаться мне в Одессу и в ту среду, в которой я погряз, не следует, так что по ликвидации
моих дел и продажи имения доставшегося мне от отца, я уехал жить в Киев. Но в Киеве вместо того, чтобы остепениться и начать новую
жизнь, я снова предался кутежам и разгулу, так что отцовского наследства хватило мне не на долго.
Отуманенный этою новою
жизнью я возмечтал о почестях и высшем положении и с помощью протекции
моей новой родни добился места капитана на том же пароходе.
Он, как и дед
мой, остался французом, хотя всю свою
жизнь прожил в России.
Приехав во Францию, я скоро познакомился с некоторыми проживающими там русскими и благодаря
моему знанию русского языка был введен ими всюду и представлен как их соотечественник, русский офицер Савин.
Моя веселая, даже расточительная
жизнь в Париже и Ницце дала мне скоро некоторую известность, про меня часто писалось в газетах: о
моих лошадях, выездах, об огромных выигрышах и проигрышах в карты и дуэлях.
— Да, да… Петр Васильевич его сын… Он ведет дурную
жизнь. Года три тому назад он, Неелов и граф Стоцкий часто бывали у
моего отца.
— Вы правы! — воскликнул граф, — О, Ольга Ивановна, вы себе представить не можете, как тяжело быть не понятым там, откуда ожидаешь счастья своей
жизни. Может быть, небо поставило вас на
моем пути как ангела света, которому суждено водворить мир в душе
моей невесты, а мне даровать величайшее земное счастье.
— Я знаю, что
моя невеста дорожит вашим мнением, И вот, именно ради того, чтобы быть достойным вашего участия, я И хочу, чтобы вы поняли меня совершенно. Я знаю, что меня называют человеком безнравственным, и признаюсь, что вел
жизнь пустую и распущенную, но я уже несколько раз пытался изменить ее. Вот и теперь я имею это же намерение.
— Эта любовь, — продолжал граф, — не так жгуча, как прежние
мои увлечения, которые сжигали сами себя, но тем она глубже, прочнее, и я понял, что она овладела
моим сердцем на всю
жизнь.
— Я начал ощущать отвращение к
жизни, которую вел до сих пор, — снова заговорил граф Вельский. — За
мою бытность в Отрадном я понял, что только любовь, чистая, святая любовь может обуздать и исправить меня. Я увидел вас, Ольга Ивановна, и в чистом зеркале вашей души передо мною отразилось все
мое нравственное безобразие!
— О, если бы Надя стала
моей женой, а вы подругой, всегда готовой принять участие в
моей судьбе, как был бы я счастлив! Останьтесь для меня, Ольга Ивановна, на всю
жизнь ангелом света, охраняющим мир в
моей душе.
— Вы мне очень нравитесь, m-lle Дубянская. Ваши взгляды на
жизнь, на обязанности детей так сходятся с
моими, что от вас вполне будет зависеть как можно долее остаться в нашем доме.
— Графа Сигизмунда Владиславовича Стоцкого, — продолжал он после некоторой паузы. — Я упросил Савина позволить мне переснять этот портрет под предлогом, что он очень похож на
моего покойного брата, который не снимался при
жизни, и получил разрешение. Хочешь, я покажу тебе его?
— Если так, то я способен на все жертвы… Я женюсь на ней, хотя бы от этого рушилось все счастье
моей жизни.
— За все сокровища мира не отдал бы я этой минуты! — воскликнул он. — Она не изгладится из души
моей во всю
мою жизнь. Прости, прости меня, Надя! Клянусь тебе!..
— Надежда Корнильевна, — начал он, — об этой минуте я мечтал в течение многих бессонных ночей. В ваших руках
моя жизнь и смерть. Я знаю, что вы замужем, но вас выдали насильно. А теперь молю вас, ответьте мне на один вопрос, от которого зависит
моя судьба. Любите ли вы своего мужа? Скажете вы «да», я клянусь вам — мы никогда больше не увидимся! Но если вы скажете «нет» — о, тогда я вправе носить ваш образ в
моем сердце как святыню и сделаю ради него все на свете.
— У меня осталось бы счастье посвятить вам всю свою
жизнь, все
мои мысли, — ответил он просто.
— Я не могу вам дать его… Я это чувствую… Вы любите меня, это несомненно… Но придет время, вы сами поймете, что
мое прошлое могло бы отравить вашу
жизнь до конца.
— Встань, говорю тебе… Этот честный и благородный человек простил тебя, и кара закона не обрушится на твою голову, но внутри себя ты до конца
жизни сохранишь презрение к самому себе… Прошу вас, господин следователь, составить протокол о признании
моего сына в растрате сорока двух тысяч рублей — относительно последней растраты я не заявлял вам официально — добавив, что я не возбуждаю против него преследования…
«Возврат к прошлому, — между прочим говорилось в письме, — невозможен, так как если воспоминание об
моей артистической деятельности в Петербурге, которую я предприняла исключительно для тебя, вызывало в тебе сомнения, омрачившие последние дни нашей
жизни, а между тем я была относительно тебя чиста и безупречна, то о настоящем времени я в будущем уже не буду иметь право сказать этого».
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь
мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить
жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа
моя жаждет просвещения.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать
моим чувствам, не то я смертью окончу
жизнь свою».
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь в тех летах, в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим, разум хочет знать, а сердце чувствовать. Ты входишь теперь в свет, где первый шаг решит часто судьбу целой
жизни, где всего чаще первая встреча бывает: умы, развращенные в своих понятиях, сердца, развращенные в своих чувствиях. О
мой друг! Умей различить, умей остановиться с теми, которых дружба к тебе была б надежною порукою за твой разум и сердце.
Стародум. От двора,
мой друг, выживают двумя манерами. Либо на тебя рассердятся, либо тебя рассердят. Я не стал дожидаться ни того, ни другого. Рассудил, что лучше вести
жизнь у себя дома, нежели в чужой передней.
Стародум. Ты знаешь, что я одной тобой привязан к
жизни. Ты должна делать утешение
моей старости, а
мои попечении твое счастье. Пошед в отставку, положил я основание твоему воспитанию, но не мог иначе основать твоего состояния, как разлучась с твоей матерью и с тобою.