В восточной мистике Бог вовсе не
есть объект, к которому человек страстно стремится, — Бог есть любовь, проникающая в человека.
Неточные совпадения
Натурализмом я называю всякую метафизику, которая познает бытие как
объект, как «природу», хотя бы то
была духовная природа.
Дух
есть реальность не только иная, чем реальность природного духа, чем реальность
объектов, но
есть реальность совсем в другом смысле.
Объект есть продукт субъекта, т. е. объективации.
Субъект
есть продукт мысли лишь в своей противоположности
объекту, который мыслится коррелятивно, а не в своем внутреннем существовании.
Но реальность духа имеет иной генезис, это реальность не от
объекта, а от Бога, который
есть субъект.
Я не могу
быть для себя
объектом.
Мы принимаем за реальность, идущую от
объектов, то, что
есть конструкция субъекта, объективация продуктов мысли.
Совершенно ошибочно признавать лишь два направления в теории познания — реализм, для которого восприятие и познание определяется целиком
объектом как подлинной реальностью, и идеализм, для которого мир
есть лишь создание субъекта.
Реализм духа не
есть реализм
объекта.
Есть познание, которое не
есть познание
объектов через понятия на основе универсальных начал, которое
есть проникновение в существование, в конкретную действительность, которое
есть соучастие в бытии, просветление жизни.
Дух умерщвляется таким определением, он превращается в
объект, в то время как он
есть субъект.
В
объекте никогда нет реальности, в
объекте есть лишь символ реальности.
Но встреча с Христом в вере и любви не
есть встреча с
объектом, как представляется в объективации, а
есть встреча с субъектом, с «ты», т. е. относится к экзистенциальному плану.
Это значит, что духовность должна
быть реализована, а не символизирована в мире, реализована в существовании, а не в
объекте.
В мире объективации нет отношения к живой, конкретной личности, а
есть отношение к
объектам.
Техника
есть выражение власти
объектов над духом.
Но это
было лишь объективацией греха, выбрасыванием его в мир
объектов.
Это связано с тем, что католическая мистика более драматична, в ней человек вытягивается вверх к Богу, Бог
есть предмет любви,
объект.
В
объекте не может
быть ничего священного, оно может
быть лишь в субъекте.
Это
есть классическая форма эгоцентризма, отнесения всего к себе, невозможность выйти к реальностям, вовсе не к
объектам, а к «ты», к «мы», к Богу.
Но единственное оправдание социализма заключается в том, что он хочет создать общество, в котором ни один человек не
будет объектом и вещью, каждый будет субъектом и личностью.
Христос на Западе, в католичестве
был объектом, к Нему тянулся человек; на Востоке, в православии Христос был субъектом, внутренним фактом.
Неточные совпадения
Делать всё для масс народа, а не ждать ничего от них; массы составляют
объект нашей деятельности, но не могут
быть нашими сотрудниками до тех пор, пока они инертны, как теперь, — начал он, как будто читал лекцию.
Абсолютное может
быть в душе политика и душе народа, в субъекте социального творчества, но не в самой политике, не в социальном
объекте.
Она, конечно,
есть, но она не «объективна», она и не «субъективна» в дурном смысле слова, она по ту сторону уже вторичного разделения и противопоставления субъекта и
объекта, по индусской терминологии она
есть атман и брагман.
Материализм, т. е. абсолютизация вещи и
объекта,
есть наследие буржуазного миросозерцания.
В конце концов на большей глубине открывается, что Истина, целостная истина
есть Бог, что истина не
есть соотношение или тождество познающего, совершающего суждение субъекта и объективной реальности, объективного бытия, а
есть вхождение в божественную жизнь, находящуюся по ту сторону субъекта и
объекта.