Бабочки зависти

Ярослава Лазарева, 2012

Я завидовала им дико и безумно. У них было все – красота, идеальные отношения и восхищение парней. У меня – бесформенная фигура, подаренные самой себе плюшевые игрушки и одиночество. Я их ненавидела и мечтала отомстить, они – меня не замечали. Однажды я решила, что смогу избавитсья от разрушительной зависти и начать жизнь заново, и только один-единственный человек в мире способен мне помочь… Правда, он еще не знает об этом.

Глава вторая

Дедушка Федя встретил меня в аэропорту Эрджан. Когда я вышла в зал, немного оглушенная, уставшая, переволновавшаяся, то вначале никого и ничего не видела. Мой излишний вес во время полета давил на меня, я чувствовала себя крайне некомфортно, болела голова и даже начало тошнить. К тому же летела я с пересадкой через Стамбул. Прямого рейса, как оказалось, нет. И я все еще не пришла в себя. Мне хотелось лишь одного — лечь где-нибудь в тихом и темном уголке. Но тут на меня налетел показавшийся слишком молодым для моего деда поджарый и загорелый мужчина и буквально оглушил приветствием, расспросами, предложениям «сразу где-нибудь подкрепиться». Он заключил меня в крепкие объятия и расцеловал. Его парфюм со свежими цитрусовыми нотками перебивал резкий запах чеснока. И я невольно поморщилась и отодвинулась.

— Внученька! — возбужденно говорил дед, дыша мне в лицо, и запах чеснока усилился. — Да какая же ты стала раскрасавица! И совсем-совсем взрослая. Как же давно мы не виделись!

Услышав определение «раскрасавица», я просто не поверила своим ушам. По настоянию Аллы я не стала пользоваться косметикой, волосы гладко зачесала со лба назад, надела удобные сандалии, широкие шорты и свободную футболку. После довольно прохладной московской погоды здесь на меня обрушилась жара. Я, едва выйдя на улицу, начала обливаться потом. Было около полудня. Солнце обжигало так, словно стоял разгар лета, а не последние августовские дни.

Федор легко подхватил мою дорожную сумку и двинулся к автостоянке. Я знала, что ему в этом году исполнилось шестьдесят пять, но выглядел он настолько моложе, что я буквально не верила глазам. Возможно, загар придавал ему такой вид. При наличии густых с легкой проседью волос и ярко-голубых глаз его лицо выглядело весьма эффектно. Он кинул сумку в багажник, усадил меня в машину и забрался сам. Плотно закрыл дверцы и первым делом включил кондиционер. Затем тщательно вытер обильный пот со лба и развернулся ко мне. С его лица не сходила улыбка. Правда, зубы показались мне чересчур белыми и правильными — просто шедевр стоматологического мастерства. Видимо, именно это придавало моему деду вид голливудского актера старой школы.

— Чем займемся? — без перехода спросил он. — Ты сильно проголодалась? Может, для начала заедем в кафешку? А то дома пустой холодильник!

— Ты на диете? — с улыбкой поинтересовалась я.

— Нет! — рассмеялся Федор. — Просто я только что переехал. Дом абсолютно новый. Но это жилье со встроенной техникой и с минимумом необходимой мебели.

— И кондиционеры? — обрадовалась я, глядя в окно на идущую мимо машины пару.

И девушка и юноша были одеты одинаково — короткие шорты, спортивные майки и вьетнамки. Оба были в бейсболках. Но в такую жару это было оправдано. И я порадовалась, что послушалась Аллу. А то моя мама настаивала, чтобы я вырядилась в строгий брючный костюм, да еще и белую парадную блузку надела, уверяя, что я должна выглядеть прилично, элегантно, и дед это сразу оценит. Ох, уж эти провинциальные представления о приличиях!

— А как же! — кивнул он. — Кондеи здесь первым делом ставят. Климат-то роскошный! Зимы, как таковой нет. Температура не опускается ниже плюс одиннадцать. Рай! Поэтому и решил сюда рвануть.

— Да ладно! Ты же давно в Испании обосновался. Можно подумать там холодно! Темнишь ты, дедуля. Давай, колись!

— Сленг какой у тебя… корявый, — заметил он и вздохнул.

— Алла тоже ругает за такие слова, — ответила я. — Но у нас все так говорят!

— Знаешь, внучка, давно понял, что лучше быть индивидуальностью, хотя, несомненно, легче быть как все! Хорошо, раз ты спрашиваешь, — после паузы добавил он. — Да, мы решили пожить отдельно. Устал я как-то от моей нынешней супруги. Видимо, возраст уже таков, что необходимо личное пространство и, главное, чтобы никто над душой не стоял.

— И ты решил сбежать от нее в другую страну? — расхохоталась я.

— Именно, — улыбнулся дед. — Имею я право на отдых от семейной жизни? Тем более моя нынешняя жена моложе меня на двадцать лет. А у тебя как с личной жизнью? — неожиданно спросил он.

Я смешалась, жар прилил к щекам. У нас в семье никто и никогда не лез в душу. И только Алле позволялось задавать мне подобные вопросы. Но я дружила с ней с самого детства и доверяла полностью. А тут какой-то малознакомый мужчина, пусть и мой родной дед, задает такие интимные вопросы. Раздражение охватило против воли, я уже открыла рот, чтобы ответить в своей обычной резкой манере, но он так искренне улыбался, его взгляд показался мне таким добрым и сочувствующим, что я взяла себя в руки и тихо ответила:

— Никак! Дед, ты разве сам не видишь? Я же уродина! Толстая, прыщавая, неинтересная. Какой парень обратит на меня внимание?

Невольные слезы подступили, я с трудом их сдержала и отвернулась. Его пальцы коснулись моих волос, но я отдернулась.

— Думаю, это у тебя после волнений, связанных с перелетом, такое странное настроение, — мягко заметил Федор. — Ну ничего, мы это быстро исправим. Чашка ароматного чая и какое-нибудь вкусное пирожное творят чудеса!

И он завел машину.

— Долго нам ехать? — уточнила я.

— Обосновался я неподалеку от Кирении, но как здесь говорят — Гирне. Северный Кипр все-таки турецкая республика и многие населенные пункты носят два названия — на турецком языке и на греческом. Так вот до Гирне от аэропорта ехать всего-то полчаса. Все рядом! Там мы и перекусим. А уж потом домой поедем. Мое жилье в пригороде, можно и так сказать. Ну, все сама увидишь!

— Ладно, — устало ответила я.

— Но если хочешь, то пообедаем в Лефкоше, тут рядом, минут десять ехать.

— А что это? — вяло поинтересовалась я.

— Я думал, ты знаешь, — удивился Федор. — Решил, на досуге проштудируешь хотя бы Интернет и почитаешь о месте, куда едешь. Какая ты все-таки нелюбознательная девушка, — со вздохом добавил он.

— Ах да, вспомнила! — сказала я. — Название города прибытия именно Лефкоша.

— К тому же это столица Северного Кипра, — пояснил дед. — Второе название — Никосия.

«Слишком много информации, — с легким раздражением подумала я. — Голова и так словно в тумане!» А вслух сказала:

— Давай уже остановимся на каком-то одном варианте, а то сразу столько незнакомых слов я не запомню!

— Да-да, — спохватился он. — Ты же только с самолета. Голова, наверное, кругом идет. Да и акклиматизироваться нужно.

Я улыбнулась, откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Мне даже расхотелось смотреть на пейзажи за окном, такую я ощущала усталость.

Но когда приехали в Гирне, я уже чувствовала себя намного лучше. Думаю, роль сыграл прохладный кондиционированный воздух в машине и какой-то фруктовый освежающий напиток, который дед предложил мне. Бутылочка была маленькая, содержимое на вкус цитрусовое, и я пожалела, что дед не прихватил с собой еще одну. Напиток мгновенно взбодрил меня. Я даже начала интересоваться окружающим. Мы проезжали мимо каких-то показавшихся мне живописными развалин. Я захотела выбраться из машины и сфотографироваться на их фоне. Но дед здесь не остановился. Он сказал, что это остатки древней стены, про которую он ничего не знает. К тому же везде росли какие-то желтые и жухлые на вид стебли. Дед пояснил, что это местные придорожные колючки. В июле они цветут и весьма красиво, а вот в августе засыхают и осыпаются. Жители жалуются на то, что шипы этих растений запросто прокалывают шины автомобилей. Поранить ноги мне совсем не хотелось, поэтому я согласилась, что тут лучше не выходить.

— Мы перекусим, а потом, если будет желание, то можем осмотреть основную местную достопримечательность — средневековую крепость, построенную в стиле кастель. Внутри есть и красивая византийская церковь, встроенная в одну из башен, — оживленно рассказывал дед, выворачивая на более широкую улицу.

Я уже окончательно пришла в себя и с любопытством смотрела по сторонам. Город показался мне довольно оживленным, хотя я уже поняла, что он очень небольшой. Да и высоток видно не было. Город выглядел низкоэтажным. Дома, в основном, в три этажа, редко — пять, были окрашены в очень приятные пастельные тона, что при таком ярком солнце было обосновано.

— Пообедаем в рыбном ресторанчике, — предложил дед и свернул с бульвара на узкую улочку. — Это же портовый город, тут всегда свежая рыба. Ты как?

— Хорошо, — согласилась я, ощутив приступ голода.

— К тому же можно устроиться на открытом воздухе, — добавил он.

Я глянула в переднее окно. Мы уже спускались к набережной. Вид открывался очень живописный. Бухта оказалась закругленной, пришвартованные многочисленные яхты выглядели будто диковинные лепестки огромной ромашки, серединкой которой являлась вода. Справа на берегу я заметила старую на вид крепость с большой округлой башней. На набережной оказалось немало уличных кафе. Их столики прятались под полотняными навесами. Ветер трепал их, и мне показалось, что там должно быть очень свежо и не так жарко. Дед припарковал машину, и мы двинулись к ресторану. Я с удовольствием вдыхала, хоть и горячий, но пахнущий морской водой и водорослями ветерок. Он трепал мои волосы, пряди закрывали мне лицо, но я не обращала внимания. И то, что я без защитного слоя косметики, уже не волновало. Впервые я ощутила себя достаточно свободной от условностей, внутри все растаяло, улыбка не сходила с лица, но я ее не прятала. Дед глянул на меня и довольно заметил, что я наконец-то пришла в себя. Мы устроились почти у самой воды. Дед изучал меню, а я — сидящих за соседним столиком двух загорелых парней. Они что-то оживленно обсуждали и периодически поглядывали на меня. Я начала смущаться и отвернулась. Федор сделал заказ, я положилась на его вкус, к тому же не знала местной кухни.

— Парни-то тебя так и едят… глазами, — заметил Федор и засмеялся.

— Какие? — сделала я удивленный вид, хотя прекрасно понимала, о ком идет речь.

— За соседним столиком, — продолжил дед. — Но местные вообще любят корпулентных^[1] дам, так что ты абсолютно в их вкусе.

— Каких? — не поняла я.

— Ну, аппетитных пышечек, — с улыбкой пояснил он.

— Сочиняешь ты все, — смущенно ответила я.

Но словно в подтверждение его слов на нашем столе появилась красная роза. Официант вежливо поклонился и что-то быстро сказал. Дед ему ответил, а я впервые в жизни остро пожалела, что была так ленива и не выучила в школе английский.

— Поклонники выразили восхищение твоей красотой, — лукаво проговорил дед.

Я так растерялась, что замолчала, не зная куда деть запылавшее лицо.

— Ты, кстати, можешь и не отвечать на этот невинный знак внимания, — продолжил он.

— Так и сделаю, — пробормотала я.

Но улыбка так и лезла на лицо, я никак не могла спрятать ее, губы словно помимо воли растягивались, настолько мне было приятно внимание парней. Я уже успела заметить, что они оба весьма симпатичны — жгучие брюнеты, загорелые и спортивные.

— Учти, Катя, — после паузы назидательным тоном произнес дед, — турки необычайно темпераменты сами по себе, они обожают женщин, и уж тем более с аппетитными формами, умеют говорить комплименты и завлекать таких невинных овечек, как ты. А ведь я за тебя отвечаю. Я поклялся Аллочке, что ты вернешься домой в целости и сохранности.

— Да что мне сделается-то?! — рассмеялась я, справившись со смущением. — Пусть только подойдут!

— И подойдут! — уверенно заявил Федор. — Не раз, вот увидишь.

Но меня его предположение только порадовало. Никогда, никогда я не пользовался успехом у парней. Я просто не знаю, что это такое.

Официант принес наш заказ. Пока он составлял с подноса тарелки, я украдкой глянула на соседний столик. Парни по-прежнему были там. Увидев, что я смотрю на них, дружно заулыбались, восхищенно зацокали и начали посылать мне воздушные поцелуи. Я снова смутилась и отвернулась. И тут же столкнулась с внимательным взглядом деда.

— Может, стоит мне вмешаться? — уточнил он.

— Нет, нет, что ты! — испугалась я. — Они ведь ничего предосудительного не делают.

— И все же советую оставить их подарок на столе, — посоветовал он. — Тогда они поймут, что ты не намерена продолжать знакомство.

— Приятного аппетита, — сухо проговорила я, не ответив на его замечание, и принялась за рыбное блюдо.

Розу я все-таки решила взять себе. Когда мы закончили обедать и дед расплатился по счету, я встала и сразу направилась к машине, стараясь не обращать внимания на явно огорченные восклицания парней. Федор шел рядом и посмеивался. Но когда нам навстречу попалась еще одна компания парней и они без стеснения начали вразнобой говорить что-то типа: «вау! бьюти! квин! супер!», дед подхватил меня под руку и быстро потащил к автостоянке. Как только мы оказались в салоне, он завел мотор и тронул машину с места.

— Ну и ну! — ворчал дед. — Да я за тобой повсюду с ружьем должен ходить! И как я тебя сейчас одну в город выпущу? Вот же не было печали…

— Не волнуйся! — ответила я, не переставая улыбаться. — Я умею за себя постоять.

— Что-то не заметил, — парировал он. — Шла и млела от такого внимания. Могу себе представить! Ваши-то парни такого бурного восхищения не привыкли выказывать. А тут это в порядке вещей. Так что ты особо не обольщайся. Они тут всем дамам раздают комплименты… так, на всякий случай. А вдруг обломится? — добавил он и рассмеялся.

— Сам такой, — ответила я.

— А то! — легко согласился дед. — Такова уж наша мужская природа!

Машина вывернула на широкий бульвар. Я с любопытством вглядывалась в прохожих и отметила, что молодежи в городе довольно много. Причем были не только турки, но и европейцы.

— Здесь есть университет, кажется, американский, — сообщил Федор. — Так что в городе не только туристы. Хотя сейчас это место активно раскручивается…. я имею в виду вообще Северный Кипр. Но это и понятно. Сами-то ничего не производят, вот и решили за счет туризма выживать. В этом маленьком городе столько отелей, казино и ресторанов, что Лас-Вегас позавидует!

— То-то ты решил именно тут обосноваться! — засмеялась я. — Алла как-то рассказывала, что ты имеешь страсть к игре.

— Ох, Катюшка! Не приведи господи! — погрустнел Федор. — Это ужас что такое. Я ведь угрохал немыслимые деньги на психоаналитика, чтобы избавиться от этой зависимости. Много просаживал в казино, непозволительно много…. Из-за этого и второй брак развалился. Но сейчас ни-ни! Отвечаю.

— Вот и хорошо! — ободряюще проговорила я. — А то глупо заработанные трудом деньги отдавать просто так!

— Азарт — страшная сила, — тихо ответил он, — и противостоять ей практически невозможно. Это похуже любого наркотика.

Мы уже выехали из города. Я снова ощущала усталость, после сытного обеда меня разморило, хотелось лишь одного — поскорее оказаться на месте, принять душ и завалиться в кровать. Федор был молчалив и погружен в свои мысли. Помня, что его новый дом за городом, я приготовилась к длительной поездке. Но уже минут через десять мы въехали в поселок, состоящий из белоснежных двух — и одноэтажных вилл. Я с любопытством смотрела в окно, даже пыталась угадать, в которой из них поселился мой дед. Машина остановилась возле показавшегося мне роскошным особняка. Федор быстро открыл ворота, и мы въехали на территорию. Она оказалась совсем небольшой. Он остановил машину возле гаража на два места. Я выбралась из салона и потянулась. Все тело ломило. Нереально синяя вода бассейна, который виднелся возле виллы, манила. Хотелось немедленно в него прыгнуть. Жара стояла немыслимая. Я подняла голову. Небо без дымки и даже маленьких облаков резало глаз кислотным аквамариновым цветом. Солнце висело прямо над головой и опаляло мои голые руки.

Федор загнал машину, взял мою дорожную сумку и молча кивнул. Я поплелась за ним. Но как только мы вошли внутрь дома, сразу ощутила свежую прохладу кондиционированного воздуха. Первый этаж состоял из огромной гостиной с камином, пол был выложен крупной плиткой. Слева была расположена обеденная зона и кухня. Они ничем не отделялись от гостиной.

— Пошли, — коротко бросил дед и направился к лестнице.

На втором этаже находились четыре комнаты. Федор кивнул в сторону одной из дверей и сказал, что это его спальня. Остальные оказались свободны.

— Кать, выбирай любую, — предложил он. — Они все уже заранее обставлены самым необходимым. Потом я, конечно, все поменяю. Но пока будем жить в походных условиях.

Он положил мою сумку на пол и скрылся за дверью. А я начала изучать комнаты. «Походные условия» показались мне роскошными. Спальни были выдержаны в разных стилях. Я выбрала «розовую» и втащила туда свою сумку. К моему удивлению, необходимый минимум по местным понятиям состоял из деревянной кровати с резным изголовьем, пары тумбочек, встроенного платяного шкафа с большим зеркалом, обязательного кондиционера и огромной плазмы, висящей напротив кровати. Весь текстиль был выдержан в одном стиле — розово-цветочном. Это придавало комнате уют. К тому же у меня оказался отдельный санузел с душевой кабиной, что не могло не восхитить. Я быстро выложила свои немногочисленные вещи в шкаф, стянула одежду и встала под душ. Когда ощутила, что полностью охладилась и смыла пот и пыль, завернулась в полотенце и вышла в комнату. Портьеры были задернуты. Я подошла к большому окну и выглянула на улицу. И тут же увидела балконную дверь. У моей спальни был даже отдельный балкон! Я подняла полотенце выше на грудь и вышла на улицу. Вид открывался восхитительный: совсем рядом синело спокойное море, кромка горизонта практически сливалась с таким же синим небом. Приятный сквознячок овевал мое влажное лицо, трепал мокрые волосы. Я полюбовалась какое-то время морским пейзажем и начала изучать двор. Бассейн сверху показался мне не таким уж и большим, дно было выложено разноцветной мелкой плиткой, порадовали белые пластиковые лежаки, сдвинутые неподалеку. Сбоку от дома имелось что-то типа крытой беседки. Огорчило, что двор был даже без намека на зелень, ни кустика, ни цветочка, одни голые плиты. Но я понимала, что озеленение не предусмотрено проектом, что показалось мне правильным. Хозяин украшал свои владения на собственный вкус. Ограда была низкой — обычная кованая решетка.

Я перевала взгляд на соседний участок. Вилла походила на нашу — такая же белая, двухэтажная и компактная, но явно обжитая. Я заметила плющ, начавший заплетать ограду и часть стены, кустики желтоватых цветов, угол бассейна. Возле него в шезлонге полулежал какой-то парень. Увидев его, я сразу натянула полотенце чуть ли не подбородка, хотя он не замечал моего присутствия, уткнувшись в ноутбук. Над парнем был раскрыт большой полотняный зонт, рядом на столике находился стеклянный кувшин с каким-то желтым напитком.

«Хорошо устроился… киприот, — подумала я, с непонятным раздражением наблюдая за соседом. — Ишь разлегся! И жара ему не помеха».

Я перегнулась через перила и вгляделась в соседа. Его стройное загорелое тело было повернуто ко мне боком, я видела длинные ноги, живот закрывал раскрытый ноутбук, черты лица различались с трудом из-за тени зонта, голова была повернута ко мне в профиль. Я видела лишь, что волосы у парня черные, они были подняты в короткий высокий хвост.

«Индеец, блин, — отчего-то развеселилась я. — Только пера в такой прическе не хватает!»

Понаблюдав за соседом еще какое-то время, я вернулась в комнату. И первым делом взяла косметичку. И хотя я собиралась просто обойти дедовы «владения» и осмотреться, но одна только мысль, что местные ребята могут увидеть меня без основательного макияжа, вызывала ужас. Правда, я все не могла забыть неприкрытое восхищение парней из ресторана, а ведь я была вся в поту и совсем без косметики. И это наводило на размышление. Но недаром говорится, что привычка — вторая натура. А я лет с четырнадцати выходила из дома только густо накрашенная. Я устроилась перед большим зеркалом в стенке шкафа и внимательно себя осмотрела. Зачесанные назад волосы открывали лоб, он был высоким, но его портили прыщи, поэтому я всегда прикрывала их густой челкой. На щеках тоже виднелись высыпания. Правда, моя кожа уже успела немного обгореть, выглядела покрасневшей, поэтому эти недостатки не так бросались в глаза. Я уже выдавила тональный крем на палец, как в дверь постучали. И тут же заглянул Федор.

— Можно? — уточнил он и вошел. — Вижу, душ приняла. Это так освежает! Я тоже первым делом встал под холодную воду. По правде говоря, я решил, что ты сейчас же завалишься спать. После такого-то перелета! А ты, вижу, красуешься возле зеркала? Но, Катя, зачем в такую жару наносить косметику? Не понимаю вас, девушек! К тому же я думал, что пора бы и на пляж сходить, если ты, конечно, не устала.

Я бросила косметичку на столик и села на край кровати напротив деда. Он устроился в кресле.

— Видишь? — нервно поинтересовалась я и указала на свое лицо.

— Вижу, — кивнул он и улыбнулся. — Только что? Пухленькая девчушка! Милаха!

— Я не про свои толстые щеки! — раздраженно ответила я. — Прыщи!

— Может, раздражение какое-нибудь? — равнодушно заметил он. — Бывает!

— Раздражение?! — вспылила я. — Мерзкие постоянные прыщи, которые делают меня уродиной!

— Кать, не надо так расстраиваться! — начал он меня утешать. — У юных девушек такое бывает из-за гормонов.

— У меня из-за шоколада! — пояснила я более спокойно. — Алла отвела меня к дерматологу еще в возрасте двенадцати лет. Тогда они у меня как раз и начали появляться. Врач отправил меня к аллергологу, сделали пробы, выяснилось, что у меня жуткая аллергия на шоколад. Мне вообще его есть нельзя! — выкрикнула я, снова начиная раздражаться.

— Бог мой, девочка! — увещевающим тоном заметил дед. — В чем трагедия-то? Раз причина установлена, почему прыщи все еще портят твои прелестные щечки?

— Я не могу с этим справиться, — тише пояснила я. — После того, как мне запретили шоколад и все продукты, содержащие какао, у меня развилась самая настоящая шоколадомания. А! Тебе все равно не понять! Я обожаю сладкое! Я жить не могу без пирожных, шоколадных тортов, конфет, муссов и прочего.

— Почему же не понять, — задумчиво произнес Федор. — Я сам подвержен страстям. А шоколад, как я где-то читал, вообще сродни наркотику. Зависимость вызывает, поэтому отказаться трудно. Нужно иметь большую силу воли, а ты, я вижу, привыкла потакать себе. Но это и понятно!

— Чего тебе понятно? — хмуро спросила я.

— Если тебе не додают любви, то ты стараешься хоть как-то баловать себя. И от любимого продукта трудно отказаться. «Меня и так никто не любит, в моей жизни и так мало удовольствий, — рассуждаешь ты, — почему я должна отказывать себе в таком малом, как в плитке шоколада? А прыщи? Ну и черт с ними! Замажу тональным кремом. Меня все равно никто не целует».

Федор замолчал и вопросительно на меня посмотрел. Я растерялась и не знала, что сказать. Раньше я никогда не задумывалась о природе своей ненормальной любви к шоколаду. Но это был словно замкнутый круг. Я четко знала, что мне категорически запрещено есть этот продукт и все равно нарушала запрет. И снова появлялись прыщи. Я смотрела на себя в зеркало, ужасалась, даже страдала от своего уродства, впадала в отчаяние и чтобы хоть как-то себя утешить…. снова ела шоколад. Так продолжалось вот уже несколько лет. После слов деда я словно прозрела. И тут же появилась решимость с этой секунды даже не смотреть в сторону конфет и пирожных.

— У тебя один выход, — после паузы продолжил Федор, — крепко в кого-то влюбиться. Сразу откажешься от всех вредных продуктов, лишь бы выглядеть на все сто.

— А ты уверен, что я не влюблена? — сорвалось с языка.

Федор внимательно на меня посмотрел и заулыбался.

— Чего скалишься? — начала я злиться.

— Фу, как грубо! — поморщился он. — Конечно, не влюблена. Иначе ты так бы не выглядела, — уверенно добавил он.

Это было новой информацией для размышления. По логике деда получалось, что Ираклия я не люблю. Иначе почему я не то что не могла выдержать хоть какую-то диету, но и просто отказаться от шоколада, чтобы кожа была чистой. Я знала, что стоит мне не употреблять этот продукт хотя бы две недели, как прыщи проходят сами собой.

«Но это не моя природная лень, — оправдывала я себя. — Вот если бы Ираклий по-настоящему интересовался мной, то я бы точно избавилась и от прыщей, и от лишнего веса! А уж если бы мы были парой, то я бы точно выглядела на все сто».

Слегка успокоив себя этими рассуждениями, я вздохнула и глянула на деда. Он улыбался.

— На пляж? — только и спросила я. — Видела с балкона, что море совсем недалеко.

— Вот и отлично! — закивал он. — Море в это время очень приятное, да и не так жарко, как в июле!

— Это ты называешь — не так жарко? — расхохоталась я. — Но ведь ужас что такое! Солнце так и палит.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Корпулентный — эвфемизм, происходит от лат. Corpulentus — толстый, полный.