Всё под откос, или Я выпита до дна

Юлия Шилова, 2013

Мария – скромная медсестричка из урологического отделения больницы – даже подумать не могла, что крутой пациент, которому предоставили палату люкс, изменит ее судьбу, а жизнь превратит в сущий ад. Сделка с совестью – это всегда сделка с дьяволом. Страшная болезнь и смерть ни в чем не повинных людей – вот ее плата за шикарную квартиру, дорогую иномарку и кучу денег. Но Мария решает разорвать замкнутый круг… Ранее книга издавалась под названием «Раба любви, или Мне к лицу даже смерть»

Глава 4

Едва только электричка отошла от станции, кто-то положил руку мне на плечо и весело произнес:

— Здравствуйте, Маша, тысячу лет не виделись!

Открыв глаза, я испуганно покосилась на сидящего рядом мужчину. Вне всякого сомнения, я знала его раньше, только вспомнить, кто это, не могла.

— Маша, неужели вы меня не помните? — приветливо улыбнулся мужчина.

Я безразлично посмотрела на него и глухо произнесла:

— Простите, я слишком плохо себя чувствую. Кроме того, у меня плохая память на лица.

— Жаль, а когда-то вы за мной ухаживали…

Я еще раз взглянула на случайного попутчика и с трудом вспомнила, что он, кажется, лежал в нашем отделении. Мужчина был одет в темные шорты, футболку и летние сланцы. На вид ему было около сорока. Приятная внешность. На похотливого самца или бандита не похож. Да и на коммерсанта тоже. Скорее интеллигент, хотя в таком состоянии я могу и ошибиться.

— Вы мой больной?

— Точно. Пару лет назад имел честь лечиться у вас.

— По-моему, вы лежали в самой крайней палате. Ближе к окну. Вас быстро выписали, наверное, именно поэтому я вас почти не запомнила.

— А я до сих пор не могу вас забыть. Вы очень красивая девушка. Я сразу вас узнал, как только увидел.

Перед глазами опять возник Валет. Голова закружилась, на лбу выступил пот.

— Извините, я не могу разговаривать, — прошептала я и отвернулась к окну.

Мужчина взял меня за руку и растерянно сказал:

— Очевидно, у вас большие неприятности. Вам плохо? Может, я смогу чем-то помочь?

— Вряд ли. Мне уже никто не может помочь.

Я замолчала, всем своим видом показывая, что не желаю продолжать разговор. Боже мой, что я наделала! И надо было мне согласиться передать этот дурацкий пакет! Хотелось выброситься из поезда, чтобы покончить с навалившимися проблемами раз и навсегда.

Примерно через час электричка подкатила к Москве. Я повернулась к своему бывшему пациенту. Он пристально смотрел на меня и грустно улыбался.

— Маша, я хотел бы вам помочь. Я понимаю, что у вас проблемы. Хотите, я угощу вас отменным джином? Поверьте, вам сразу полегчает.

— Я думаю, не стоит, у меня дома есть спиртное.

— Маша, не отказывайтесь, я здесь недалеко живу. Совсем рядом с вокзалом. Меня зовут Дмитрий. Я думаю, нам можно перейти на «ты». Все-таки я не такой старый.

Электричка остановилась. Мой новый знакомый взял меня за руку. Я шла, как зомби, почти не понимая, что творится вокруг.

Дмитрий жил в небольшой двухкомнатной квартирке. Он заботливо усадил меня в кресло и быстренько накрыл на стол. Меня била нервная дрожь, я не могла успокоиться. Слезы помимо моей воли струились по лицу. Дмитрий погладил меня по плечу и протянул стакан. Я моментально выпила джин, не притрагиваясь к закуске. Вскоре неприятная дрожь в руках и ногах стала слабее.

— Налей еще.

Не задавая лишних вопросов, Дмитрий наполнил мой стакан. Я молча пила джин и смахивала набегавшие на глаза слезы.

— Маша, и все-таки чем я могу тебе помочь? — наконец нарушил он молчание.

Я почувствовала, что слегка захмелела. На душе стало легче.

— Ты мне и так уже помог. Если бы не ты, я бы, наверное, не добралась до дома.

— Я ездил к своему товарищу на дачу. Мой «жигуленок» сломался, пришлось возвращаться на электричке. Поднялся на платформу и глазам своим не поверил. Смотрю — стоит Маша. Милая, нежная девочка, по которой вздыхала вся больница. Только я тебя такой никогда не видел. Ты стояла бледная как смерть и с таким ужасом смотрела на подходившую электричку, что я не на шутку испугался. Мне показалось, что сейчас ты бросишься на рельсы. Я не настаиваю на том, чтобы ты мне все рассказала, но я бы очень хотел облегчить твои страдания.

Я окинула взглядом комнату и пришла к выводу, что квартирка очень даже ничего. Чистенькая, уютная, хотя невооруженным глазом видно, что порядок здесь поддерживает мужчина.

— Холостяк? — понимающе улыбнулась я.

— Вдовец, — вздохнул Дима. — Жена трагически погибла три года назад.

— Извини. Я сейчас плохо соображаю.

— Ничего страшного. Ты можешь спрашивать обо всем, что тебя интересует.

Пригубив джин, я посмотрела на Диму и тихо призналась:

— Я убила человека.

— Что?!

— Перед тем как сесть в электричку, я убила человека.

— Ты в этом уверена?

— Вполне. Это получилось случайно. Я никого и никогда не убивала! — Слезы снова градом покатились по лицу.

— Успокойся. — Дима прижал меня к себе и стал гладить по волосам. — Успокойся. Может, все не так безнадежно. Жизнь очень хитрая штука. Иногда она заставляет нас делать такие вещи, которые мы не хотим делать. Любому, даже самому страшному поступку всегда есть оправдание. Нужно спокойнее относиться к вещам подобного рода. Если ты кого-то убила, у тебя на то были причины.

— Ты не прав. Не я дала этому человеку жизнь, поэтому я не имею права ее отнимать! — закричала я. — Забрать жизнь может только Бог. Бог дал, Бог забрал — по-другому быть не должно!

— Глупости. Бога нет! Бог существует только для слабых. Сильные знают, что бога нет. Нужно уметь жить без царя и бога в голове. Это бред! Мы выживаем, мы боремся за место под солнцем, мы убиваем, наконец. Выживают сильнейшие.

— Ты хочешь сказать, что не осуждаешь меня за то, что я убийца? — пьяно произнесла я, смахивая слезы и глотая джин как воду.

— Ты посмотри на себя! Какая из тебя убийца?! Тебе бы манекенщицей где-нибудь работать! С такими ногами надо по подиуму ходить, а не по урологическому отделению! Тоже мне, убийца! Да ты, наверное, тяжелее шприца в руках ничего не держала!

— Не нужна я на подиуме. Сколько раз пыталась куда-нибудь устроиться! Никто не берет. В школе манекенщиц платное обучение, а у меня в кармане шаром покати. Я и долларов-то никогда почти не видела. В одном частном модельном агентстве вроде согласились взять, но директор сначала захотел посмотреть, какова я в постели. Да пошел он в баню, козел! Я моделью хочу быть, а не проституткой… — Всхлипнув, я налила себе очередную порцию джина.

— Ничего, что я столько пью? — почему-то шепотом спросила я у Димы.

— Пей на здоровье. У меня еще есть, — улыбнулся он. — Мне кажется, в твоем состоянии лучше всего напиться. Только смотри не перебери, а то потом плохо будет.

— Хуже, чем сейчас, мне уже не будет. — Я допила бутылку и, пытаясь справиться с головокружением, прилегла на диван. Перед глазами возник Валет с пистолетом в руках, затем трое мордоворотов, лихорадочно перерывающих коттедж в поисках денег, затем Илья с его волосатой грудью и огромным крестом на шее. Меня опять затрясло. Дима сел рядом и стал тихонько перебирать пряди моих волос. Я горестно всхлипнула и прижалась к нему.

— Хочешь, я расскажу тебе, как я его убила?

— Расскажи, — прошептал он.

— А началось все с того, что в нашей больнице появился Илья… — Сбиваясь и плача, я выложила все, закончив словами: — Пистолет я бросила в озеро, рядом со станцией Пески, за двадцать минут до электрички…

Дима смотрел куда-то мимо меня.

— Почему ты молчишь? Ты меня ненавидишь?

— За что?

— За то, что я убийца.

— Господи, какая же ты убийца? Ты жертва глупых обстоятельств, в которые попала случайно.

— Меня посадят? — тихо спросила я.

— Куда?

— В тюрьму, куда же еще?

— Нет, конечно. Признать человека виновным может только суд.

— А если суд признает меня виновной?

— Как же он может признать тебя виновной, если ты тут вообще ни при чем? С чего ты взяла, что тебя будут обвинять в убийстве? Лучший выход в твоей ситуации — это молчание. Молчи, и никто никогда не узнает, что это сделала ты. Даже если бы дело дошло до суда, твои действия признали бы правомерными. Ты оборонялась. Ты боролась за свою жизнь. Это случайная смерть. И вообще, ты ушла сразу, как уехали эти мордовороты. Неизвестно, что произошло дальше. Может, после тебя приехали другие и замочили этого Валета. Ты ушла и не знаешь, что было дальше. Тебя видел кто-нибудь из охраны?

— Да, только при входе в поселок, но охранник даже не поинтересовался, в какой дом я иду. А когда я возвращалась, у ворот никого не было. Никто не видел, как я выходила.

— Вот видишь, а ты переживала. Считай, что у тебя есть алиби.

— Алиби должен кто-то подтвердить.

— Я готов это сделать. Можешь рассчитывать на меня.

Я расширила глаза и с удивлением произнесла:

— Ты хочешь обеспечить мне алиби?!

— Конечно, хочу, иначе бы не предлагал. На любом суде я готов подтвердить, что в момент убийства ты была со мной. Мы сидели у моего друга и пили кофе.

— Спасибо, — прошептала я. — А как же Илья?

— Какой еще Илья?

— Тот самый больной, который попросил меня передать этот чертов сверток.

— Ничего страшного. Не надо никаких слез и истерик. Ты придешь на смену как ни в чем не бывало и начнешь работать. Своему Илье скажешь, что деньги передала и уехала первой электричкой. Если кто-то из его товарищей сообщит ему, что Валет убит, ты удивишься и пожмешь плечами. Вот и все.

— А про тех троих ничего не надо говорить?

— Конечно нет. Зачем? Ты даже не заходила в дом. Ты передала деньги на крыльце, повернулась и ушла. И не вздумай откровенничать. С такими людьми нужно действовать их же методами. Мне вообще непонятно, почему он попросил передать деньги именно тебя.

— Говорит, что больше никому не доверяет.

— Бред! С чего это вдруг он доверился тебе, зная тебя всего один день? Тут что-то не то. Сделай, как я тебе сказал.

— Спасибо за алиби, — прошептала я и стянула с себя майку.

Обнажив грудь, я прильнула в Диме.

Он вырвался и, тяжело дыша, спросил:

— Ты что творишь?

— Я тебя хочу, — улыбнулась я, расстегивая джинсы.

Дмитрий непроизвольно шагнул назад.

— Ты что творишь?!

— Хочу отблагодарить тебя за алиби, — просто сказала я, вылезая из джинсов.

Дима отошел к окну.

— Одевайся!

— Почему?

— Если я обеспечил тебе алиби, это не значит, что ты должна отблагодарить меня таким способом.

— Ты хочешь денег?! Но у меня нет ни гроша!

— Дура ты! Оденься, ради бога. Мне ничего от тебя не надо. Ты красивая девушка. Я просто хотел тебе помочь. Это безвозмездная помощь, пойми. Я не хочу с тобой спать. По крайней мере, в знак благодарности.

Я стала одеваться.

— Извини.

— Ладно, проехали, — улыбнулся Дима. — Словно ничего не было. Все нормально. Во всем виноваты нервы.

— Мне пора.

— Я не могу отпустить тебя в таком виде. Ты, кажется, перебрала. Ложись спать у меня. Тебе нужно выспаться как следует.

Я послушно кивнула.

— Я соглашусь только в том случае, если у тебя найдется еще хоть немного джина. Эта бутылка пуста.

— Так и быть, достану еще одну, — засмеялся мой новый знакомый.

Я с благодарностью взглянула на него и, потянувшись, сказала:

— Тогда тащи. Я буду пить лежа.

Дима принес новую бутылку. Я с удовольствием выпила полный стакан и почувствовала, что сейчас засну.

— Ты не против, если я немного вздремну? — прошептала я и закрыла глаза.

Дима сел рядом и стал гладить меня по голове как маленькую.

— Спи, моя милая девочка, спи. Тебе столько довелось пережить, но теперь все это позади.

Я улыбнулась и провалилась в темноту…

Проснулась я внезапно, словно меня толкнули. Дима держал меня за руку и нежно перебирал пальцы. Я удивленно поинтересовалась:

— Ты что, не спал всю ночь и сидел рядом со мной?

— Сидел.

— Ты что, даже глаз не сомкнул?

— Я просто смотрел на тебя. Ты очень красивая.

— Я похожа на мать. Отец всегда говорил, что я похожа на мать.

— Наверное, твоя мама очень волновалась, что ты не ночевала дома?

— Нет, за меня уже давно никто не волнуется. Моя мама покончила с собой, когда я была совсем маленькой. Отец не смог этого пережить. Сначала он пил, затем попал в психиатрическую лечебницу и там умер. Но мне кажется, что он умер от одиночества, болезнь здесь ни при чем. Они с мамой так сильно любили друг друга, что не расставались ни на минуту. Отец никогда меня не любил. Он вообще никого не любил, кроме мамы.

— Извини. — Дима опустил глаза и нечаянно зевнул.

— Ты, кажется, хочешь спать? — спросила я. — Конечно, ты ведь не спал всю ночь. Ложись. Мне пора домой.

— Подожди. Давай кофейку выпьем.

— Давай. — Я быстро вскочила с дивана.

Дима сварил кофе. Я села в кресло и принялась смаковать крепкий напиток. От выпитого накануне джина слегка мутило и кружилась голова.

— Как ты себя чувствуешь?

— Паршиво.

— Бери себя в руки и не забывай, что у тебя есть алиби. Самое главное — не подавай виду, что что-то произошло. Договорились?

— Договорились.

— Тогда вот тебе номера, по которым ты сможешь меня разыскать.

Дима протянул мне листок бумаги, на котором аккуратным почерком были написаны два телефонных номера.

— Это домашний, а это рабочий, — пояснил он. Я сложила листочек и сунула его в карман. Затем посмотрела на Диму и чуть слышно спросила:

— Кстати, а где ты работаешь?

— Думаю, что тебе это неинтересно. Обычный инженер в строительной фирме.

Попрощавшись с новым знакомым, я добралась до дома и попыталась спокойно прокрутить в голове все события, которые со мной произошли. На душе было муторно, голова болела. Я покрутила в руках фотографию мамы, взяла плюшевого медведя, подаренного отцом, и прилегла на диван.

Если бы мама была жива, я бы обязательно ей все рассказала. Она бы помогла. Родители всегда помогают детям в трудную минуту. Тысячу раз я задаю себе один и тот же вопрос: что заставило ее уйти из жизни?! Какие обстоятельства могли ее к этому подтолкнуть?! Если бы мама была жива, моя жизнь обязательно сложилась бы по-другому. Я бы поступила в институт, удачно вышла замуж и не торчала бы в этой ненавистной процедурке. Нельзя уходить из жизни, не думая о детях. Ведь я, по сути, так и осталась ребенком, пусть взрослым, но все же ребенком. Ребенком, который хочет тепла, материнской любви и ласки.

Неожиданно зазвонил телефон. Я вздрогнула и сняла трубку. Сердце лихорадочно застучало.

— Привет. Я просто хотел поинтересоваться, как ты добралась?

Услышав Димкин голос, спокойно вздохнула:

— Нормально.

— Ты плачешь?

— Тебе показалось.

— Не буду тебе надоедать. Если будет трудно, звони, я приеду в любую минуту.

— Спасибо. — Я смахнула слезы и положила трубку.

Нужно взять себя в руки. Я сильная, я справлюсь. Я обязательно справлюсь!