(Не)Чаянная дочь для магната

Юлия Крынская, 2022

– Я не встречал вас раньше? – Нет! Жду через пять минут в операционной! – я изучаю свои красные мокасины, пряча глаза. Прищуренный взгляд из-под чёрных ресниц вновь скользит по мне. Мне всё больше нравится масочный режим. – И всё-таки я вас где-то видел, – раздаётся мне вслед, Шесть лет назад Фрол Горин, истекая кровью, ворвался в мою жизнь сам, а теперь притащился с покалеченной обезьяной. Он подарил мне пять волшебных ночей, став моим первым мужчиной, и уехал заграницу. Мобильники, интернет сделали планету крошечной. Но мы всё равно потерялись. Он не писал, а я – птица гордая! Теперь у меня есть солнышко – Маруся, а у него одни скандалы в соцсетях и жёлтой прессе.1-я книга (Не)Чаянная дочь для магната2-я книга Ты для меня одна3-я книга Женюсь на дочери магната

Глава 7

Рита

— Никита, ты просто ревнуешь! — Я сижу на подоконнике в спальне, и сердце пропускает удары. — Фрол никогда не будет заниматься ничем противозаконным. Он честно заработал состояние, играя в футбол.

За окном Маруся и Фрол лепят третьего снеговика. На первом — мужская ушанка, у второго на голове женский платок. Новый снеговик, судя по размеру, детёныш снежной четы.

— Сергевна! Ты меня не слышишь или не хочешь слышать? — Никита говорит вкрадчиво, взывая к моему утерянному благоразумию. — Ты же умная женщина. Не веришь мне — понаблюдай сама за своим красавчиком.

— Подумаю, — мне хочется закончить этот неприятный разговор. — Десять дней, пока я валяюсь в постели, Фрол заботится о Марусе. А ты мне звонишь, только чтобы потрясти перед моим носом его грязным бельём.

— Так постирай! Бельишко-то. Разбери по полочкам.

— Сил нет, Ник. Ни на что пока нет сил. Мне еду в постель приносят.

— На золотом блюде, я надеюсь.

— Да. Не далее, как сегодня утром, двухметровый мавр подавал мне круассаны и кофе на белом золоте. С инкрустацией!

— Когда у тебя повторный мазок?

— Уже взяли, — рассеянно выглядываю во двор.

Ворота медленно ползут в разные стороны. Въезжает белоснежный джип, сияющий почище снега на солнце. Из машины выходит Руслан и достаёт из багажника огромную картонную коробку. Маруся хлопает в ладоши и приплясывает возле Руслана. Что ещё придумали папаня с дочкой? Фрол тащит коробку к трём маленьким ёлкам, растущим за спинами снеговиков. Маруся достаёт из нее разноцветную гирлянду. Вот неугомонные!

— То есть на работу в понедельник? — возвращает меня к разговору Никита.

— На работу? — пытаюсь переключиться и представляю, как Никита сидит в рабочем кресле, вытянув ноги на подоконник. Чертит на пришпиленном к планшету листе карандашом очередной эскиз. Люська заказывает упаковку «кохинора» раз в месяц, зная Никитину страсть к рисованию.

— Да, моя дорогая, на работу!

Следом за призывом раздаётся хруст. Раз в месяц Люська покупает карандаши, потому что Никита их ломает, когда выходит из себя.

— Ну, я не знаю! — это моя маленькая месть за испорченное настроение.

— Рита, блин! Что ты не знаешь?! — вскипает Никита. — Что мы работаем без продыху, пока ты на перине возлежишь?

— Я не возлежу, а болею. — Машу рукой Фролу и ловлю его воздушный поцелуй.

— Чтобы в понедельник была на работе как штык!

Я посылаю Фролу ответный поцелуй с обеих ладоней.

— Ничего не обещаю.

— В таком случае — удачи! Не удивлюсь, если этот ублюдок до кучи окажется достойным потомком Синей Бороды, — язвит напоследок Никита и сбрасывает звонок.

Показываю кулак Никитиной аватарке в телефоне. Такой солнечный день испортил!

***

Фрол

— Этот поганец взялся под тебя копать. — Руслан захлопывает багажник. — Каким-то образом Смехов уже пронюхал про договорные матчи.

— Папа, а какую на маленькую ёлку верхушку лучше? — Кричит Маруся, приплясывая возле ёлок. В её руках красная звезда и золотая сова.

— Сову, милая! — отвечаю дочке и поворачиваюсь к Руслану, смахнув с лица блаженную улыбку. — Не мне тебя учить, как поступать в таких случаях. Кто у нас в стае отвечает за вправление мозгов неразумным да любопытным?

— Да руки-ноги переломать не проблема. Но он ведь общается с Ритой. На тебя стрелки переведёт. Понравится твоей королеве, что ты её бывшего отделал?

— Я никого отделывать не собираюсь, — пожимаю плечами и посылаю Марго воздушный поцелуй, — из дома последнее время выхожу только с дочерью. Так что падающие с крыш сосульки на меня хрен повесишь.

Моя девочка с кем-то болтает по телефону. Она наконец-то поправилась и на сегодняшний вечер у меня большие планы. По всем фронтам у меня расставлены надёжные люди для контроля, так что мой бизнес качает и без моего присутствия. Руслан, несмотря на внешность мальчика с обложки, парень жёсткий, продуманный и надёжный. Доверяю ему как себе. И плачу, сколько сам хотел бы получать на его месте. Ну, почти…

— Всё сделаю, Фрол, — он смотрит на Марго. — Ты правда жениться собрался?

— Мне последнее время кажется, что я уже лет десять женат.

— И нравится тебе такая жизнь? — передёргивает плечами Руслан.

— Нравится, — пытаюсь сообразить, куда он клонит.

— Тогда подумай, как забрать свою красавицу с работы, — Руслан подмигивает мне. — Я порылся в телефоне Риты вчера, пока она мылась в душе. С Никитосом девушка в плотной переписке.

К моим щекам приливает кровь, и Руслан, прижав руку в перчатке из телячьей кожи к груди, предупреждает мой вопрос:

— Ваш с ней чат я не открывал.

— Не бери больше её телефон.

— Как скажешь, — Руслан обиженно отворачивается и открывает дверцу, чтобы сесть за руль. — Но как иначе я бы узнал про грязные происки этого урода? И будь осторожен со своей дамочкой, старина! Как я понял, она скорее вернется в свою халупу на Бухарестской, чем останется с человеком, преступающим закон на каждом шагу.

Руслан заводит мотор и рулит к гаражу. Я возвращаюсь к Марусе и сажусь рядом с ней на корточки. На душе паршиво. Хотя ничего и не сделал. Не весь мой бизнес узаконен. Факт. Но хуже всего, что одно из его подразделений Марго очень не понравится. Мне самому в последнее время всё меньше хочется им заниматься. Но сеть выстроена по всей России, и оттормозить её уже невозможно.

— Пап, красота? — Дочь указывает на наряженную ёлку.

Марусины серые глаза сияют от счастья.

— Не то слово, солнышко!

Таю, когда слышу «пап».

— А мы с горки пойдём сегодня вечером кататься? — Она обнимает меня за шею и тянется носом к моему носу. Потереться ими — это уже ритуал.

— Завтра утром! — я поправляю на Марусиной голове шапку и преподношу малышке сюрприз. — Сегодня вечером вы с Анной Ивановной пойдёте в цирк!

— В цирк?!

Обожаю удивлённый взгляд Марусиных глаз. Она топает ногой:

— Но я хочу с тобой в цирк!

— Но ведь кто-то должен остаться с мамочкой?

Подхватываю дочку на руки и иду к дому.

— Так и скажи, что у вас свидание, — поджимает губки Маруся.

— С чего ты взяла?

Её чисто женские умозаключения не перестают меня удивлять.

— А мама меня всегда с Люськой куда-нибудь отправляла, когда ехала с Никитой встречаться.

Твои легионы! Я сам готов уже придушить этого Никиту.

— И часто они встречались?

Маруся высокомерно взирает на меня:

— А ты что, вернуешь?

Смеюсь.

— Ревную, Маруськин! И я правда пригласил твою маму на свидание.

— Только не ешь зелёный лук! Она Люське жаловалась, что не стала с Никитой из-за этого целоваться.

Давлюсь от смеха и прижимаю дочку к груди.

— Ты моя прелесть! Спасибо! К маме ещё не вернулось обоняние, но я приму к сведению!

***

Рита

Я лежу на полке в бане и нервничаю, как девочка перед выпускным балом. Мысли мелькают кадрами старой киноплёнки. Сегодня у нас с Фролом первое свидание. Нежно врачуя мои тело и душу, он подарил мне чувство покоя.

Но с утра всё пошло наперекосяк. Сначала мы поцапались с Никитой, а потом в положенное время на карту не пришла зарплата. Ладно, подождём! Люська уже побежала по магазинам закупаться к Новому году, значит репрессии коснулись только меня. Никита, разругавшись со мной, укатил на конференцию в Новгород и на звонки не отвечает. Завтра срок платить по кредиту за машину. Перегнать бы её надо. Ничего, я отправлю в оплату деньги с карты, заведённой «на чёрный день». С нее же уйдут пятнадцатого числа деньги на ипотеку, если этот индюк уволит меня «без выходного пособия». А там суды и голодный январь…

Нормальные такие мысли перед свиданием! Капли пота выступают на коже, как огромные слезины. Отпиваю из бутылки морс и тянусь к тазу с холодной водой. Там веничек отмокает. Умываю лицо и вдыхаю всей грудью аромат набухших берёзовых листьев. Стегаю себя по бёдрам, плечам, спине. Фрол предлагал лично отшлёпать меня по всем правилам русской бани, но я отказалась. После двухнедельного обморока мне нужно привести себя в порядок. Я Горюшке честно в этом призналась, а он загадочно так разулыбался. Поди пойми, что у него там в голове!

Баня размером с царскую конюшню. Иван Тимофеевич — «старший по веничкам», Фрол его так представил, соловьём заливается, расписывая преимущества одной парной перед другой. Парилки на любой вкус: русская, хамам, скандинавская сауна, инфракрасная. Огромный бассейн с бирюзовой водой на первом этаже манит упасть в него, не снимая штанов. На втором — одних комнат для отдыха четыре штуки. так и разбирает — я дверями-то хлоп-хлоп. В Центре комнаты огромная кровать из сосны, укрыта овечьими шкурами. На стенах — мечи и щиты. Одиннадцатый век, да и только! Только телевизор на тумбе машину времени подтормаживает. В холле два бильярдных стола, один покерный и один для застолья. В отдельной комнате — плазма на полстены, и в три ряда кожаные диваны и кресла. Ясно теперь: Фрол обожает шумные компании. Кровать с овечьими шкурами то и дело всплывает в памяти и терзает душу.

Уфф! Жарко! Больше не могу. Выхожу в предбанник и замираю от удивления. На столе нечто квадратное, размером с тумбочку, упакованное в зелёную бумагу и увенчанное красным бантом. Под лентой прикреплена открытка: «Самой желанной девушке на свете». Красная, потная, желанная девушка с нетерпением распаковывает подарок. Внутри коробка. Снимаю крышку и слёзы умиления выступают на глазах. Здесь есть всё, что мне нужно здесь и сейчас. Гель, шампунь, бальзам, крема, масла для тела и прочих мест. Возле косметических вкусняшек этой марки, раньше я могла только повздыхать в магазине. Расчёски, мочалки, пилочки лежат в отдельной косметичке. Слегка смущает наличие эпилятора, но взглянув на свои ноги, я возношу хвалу небесам за то, что он есть в этом чудо-сундучке. Обезболивающий крем в тюбике уже не удивляет. Фрол из тех мужчин, что вместо соломы подстилают ортопедический матрас. В чёрном пакете, перевязанном ажурными лентами, нахожу комплект белья, стоимостью в три взноса за мою ипотеку. Видела такое в интернете и убедила свою жабу, что мои хлопковые спортивные трусы значительно практичнее этой кружевной чепухи. Закрываю глаза и вижу себя в розово-чёрном кружеве, возлежащей на овечьих шкурах! М-да… Поплыла ты, матушка!

Я бегу под душ по белоснежному кафелю. Почесав в затылке, разбираюсь с диковинными кранами. Струи воды ласкают тело. Нещадно тру его мочалкой. Музыка включилась вместе с водой, и я пританцовываю в предвкушении волшебного вечера.

***

Фрол

— Тимофеич, я в хамаме посижу, — скидываю банщику на руки куртку. — Проследи, чтобы мы не пересеклись с Ритой Сергеевной.

— Вряд ли она куда пойдёт, — вздыхает Иван, оглаживая седую бородку. — Слабенькая такая после болезни. Как вы ее одну пустили париться? Не ровен час, упадёт в обморок.

— Рита Сергеевна с телефоном пошла, — хлопаю я его по плечу. — И она не из тех девушек, что падают в обморок.

— Темните?

— Темню! Алёна сидит у камеры.

— Ну тогда ладно, — взгляд светло-голубых глаз Ивана теплеет. — А я ищу эту егозу. Спину потянул, хотел, чтобы она мне её промяла как следует.

— Пусть Риту Сергеевну взбодрит для начала. У нас с ней сегодня большие планы. А ты мне Любу пришли. Должна подъехать минут через десять.

Поднимаюсь на второй этаж. Я знаю, что Марго сидит неподалёку в русской парилке, и от этого знания меня сейчас разорвёт, как бочку пороха. Контуры её гибкого тела разжигают моё воображение. Её голос, тёплое дыхание, взгляд серых глаз… Две недели хожу вокруг Марго, как голодный кот вокруг крынки со сметаной. Не припомню, чтобы я хоть раз в жизни сидел на такой длинной диете. Звенит уже в ушах и не только.

Складываю одежду в шкафчик и, взяв со стеллажа простыню, захожу в хамам. Из-за пара не видно противоположной стены. Поливаю лавку, выложенную сине-голубой мозаикой, водой и вытягиваюсь в полный рост. Я и не знал, что дома можно так чудесно проводить время. Недаром говорят, что не важно, где ты, а важно — с кем. Маруся — солнышко! Как я жил без тебя все эти годы? Как мог пропустить твои первые слова и первые шаги? Почему я тогда не написал Марго? Уставал так, что первое время не до баб было. А она сама не навязывалась. И вот встретились. Лучше поздно, чем никогда. Как подумаю, что в тот день наш ветеринар не напился бы в зюзю… Сегодня с Ритой мы отожжём, как шесть лет назад. Она стала такой лапой. Кровь приливает всюду, и я шумно выдыхаю. Пора в холодный душ.

— Фрол Матвеевич, можно к вам? — входит Люба в белой маечке и лосинах, натянутых поверх пышного тела.

Я быстро накрываю бёдра простынёй, будто меня застали за чем-то неприличным.

— Здорово, Любаша.

— Вызывали?

Мне хочется повернуться на живот от неловкости.

— Да, на расслабляющий массаж хотел напроситься.

— Тогда пошла готовить стол.

Через пять минут я превращаюсь в пластилин в умелых руках Любаши.

— Я слышала, у вас дочка нашлась?

Её пальцы проходятся вдоль позвоночника и разминают точки на пояснице.

— Да, Любаша, — чуть не подвываю я от удовольствия. — И не только дочка. А кто уже напел?

— Шила в мешке не утаишь.

— Телевизионщики пока молчок. Так что очень надеюсь ещё какое-то время насладиться семейной идиллией не под прицелом камер.

Руки Любы опускаются ниже поясницы.

— Вы напряжены сегодня очень, — она встряхивает кисти рук.

— Очень напряжён, — улыбаюсь я, снова думая о Марго. — Переходи лучше сразу к ногам.