Край ничейных женихов

Маргарита Южина, 2014

И доярки любить умеют! Это поняли все, когда в деревне Раскудыкино, где собрались на конкурс лучшие труженицы со всей округи, закипели нешуточные страсти. А причиной всему она, бессменный руководитель клуба знакомств «Ох, счастливчик» Мария Коровина! И как ей все удается: и бесхозных женщин в хорошие руки пристроить, и родителей мужа помирить? Только вот что-то сам этот муженек то и дело косит лиловым глазом на сторону – не убежал бы…

Глава 2

В городе на Марию Адамовну навалилась куча дел. Перво-наперво надо было сбегать на работу и уговорить дирекцию на отпуск. В сущности, это было чистой формальностью, потому что свой клуб «Ох, счастливчик» госпожа Коровина вела по собственному желанию, а в ДК только арендовала помещение. Однако ж члены ее клуба могли эдакий отпуск не одобрить, и где бы она потом набирала себе таких терпеливых невест, которые годами ждали своего счастья, безоговорочно верили своему руководителю и исправно платили взносы?

Но здесь, как обычно, выручила неуемная фантазия.

— Дорогие мои дамы и господа… дин! Господин! — напыщенно воскликнула Мария Адамовна, когда вошла в кабинет, где ее уже ждали члены клуба. — У меня новость!

— А чего это вас вчера не было? — ворчливо спросила ветеран всех трудов и клубов бабушка Анна Никитична. — От мы дак пришли, ждали тут вас, ждали, а вас ить так и не пришло!

— А я сейчас об этом… — начала было Мария Адамовна, но ее прервала Вера Игнатьевна, тоже безнадежный член клуба «счастливчиков».

— И я, главное, даже двор мести не стала, думаю: опоздаю, всех женихов и разберут! А вас и не было!

— Дамы! — рявкнула Мария Адамовна. — Я отсутствовала только один день, а вы уже забыли все правила субординации!

— А это чего такое-то? — наклонилась Анна Никитична к соседке.

— Это значит, чтоб молчали… — пояснила Вера Игнатьевна.

— Эвон чего… — важно повела головой Анна Никитична и примолкла.

— Так вот, разлюбезные мои, — продолжала Мария Адамовна. — Сегодня я была в командировке. И завтра опять поеду. Это очень важная командировка, причем в ваших же интересах.

— Вот убейте меня понарошку, я не понимаю, ну какие могут быть командировки у руководителя нашего клуба! — возмущенно фыркнула скандальная Ирина Седлова, которая никогда и ничем не была довольна. — Прямо министр тебе иностранных делов!

Мария Адамовна гордо поправила прическу и свысока посмотрела на своих «счастливчиков».

— Я уж не знаю, какие там командировки у министра, а вот у меня это просто важнейшая необходимость. То есть не у меня, а у вас. Посудите сами, в городе уже все женихи разобраны, а кто еще не разобрался, тот отчего-то никак не хочет брать нас в жены, так, мои драгоценные?

Драгоценные дружно кивнули.

— Однако ж… у меня не опускаются руки и ноги! Нет… не так… все у меня опускается и поднимается, я хотела сказать, что не опускаю рук! Не теряю надежды сплясать еще на ваших свадьбах, так, мои драгоценные?

На сей раз драгоценные кивнули куда охотнее.

— А посему мне необходимо искать женихов не только в нашем городе, но и за его пределами. Найти, привезти сюда, познакомить и женить — все просто. Ну и чего непонятного? При чем тут какой-то министр? Нет, ну если вы, конечно, не хотите выйти замуж за иногороднего принца, если не хотите уехать в какой-нибудь славный столичный город, если не хотите сдавать взносы мне на командировку, то… безусловно, вы можете обратиться и к министру.

Естественно, женщины хотели замуж, мечтали уехать в столицу, и кошельки буквально жгли им карманы — так жаждалось сдать взносы. А посему на Ирину Седлову общественность взглянула неодобрительно и подкрепила свои взгляды недовольным ропотом. А чтобы Мария Адамовна не передумала, к ее столу немедленно выстроилась очередь из сознательных гражданок с купюрами.

— Я в вас не ошиблась, драгоценные мои, — смахнула невидимую слезинку госпожа Коровина. — Хочу предупредить, что не все женихи окажутся столичными жителями, но обещаю их разбавлять только фермерами… это люди, которые имеют коттеджи за городом, а также… также будут попадаться просто любящие красавцы.

Настроение у женщин взлетело мгновенно.

— Ой! А мне бы… мне бы такого… артиста такого, можно, да? — стыдливо прикрывала щеки руками Тонечка Абрикосова. — Я вот один фильм смотрела и влюбила-ась!

— А мне не надо столичного-то, слышь, Мария Адамовна, мне б как раз сразу фермера, — тыкала в руки деньги Вера Игнатьевна. — И артиста я не хочу. Вот пусть он меня хоть нахрапом берет — не надо!

— А мне два требуется, — пыталась докричаться до госпожи Коровиной Анна Никитична. — Мне два! Женихов-то два!

— Ой, а чего, можно и нахрапом? Меня нахрапом!

— А самой выбрать можно или кого дадут?

— А мне… запишите: мне чтоб не пьяница, а там…

Мария Адамовна не успевала записывать всех в толстую тетрадь, вертела головой, улыбалась, хихикала, раздавала обещания направо и налево и только успевала складывать деньги в сумочку. «Счастливчики» госпожу Коровину не подвели.

Теперь дело оставалось за малым: надо было найти гнездо, где прячутся все эти артисты, неартисты, фермеры, непьяницы и просто свободные мужчины. Они нужны были срочно и в большом количестве. Но где их брать, если Мария Адамовна столько лет бьется со своими «счастливицами», а гнездо это так и не может найти? Оставалось лишь одно место скопления потенциальных женихов: наша доблестная армия. Уж там-то кого только нет! Естественно, в основном это еще совсем молодые мальчики, но ведь кто-то же ими руководит! И, ясное дело, не женщины. А главное, что к армии у нее есть доступ. Пусть не к самой армии, а только к военкомату, но так это ж почти одно и то же!

Да, сват Марии Адамовны, папа прекрасной Славочки, был военкомом. Именно он, зараза такая, упек их Андрюшеньку на долгие двенадцать месяцев в армию, отдавать долг, пропади он пропадом. Вот пусть сейчас сват и покрутится! Пусть тоже долг отдает. Да! Стране нужны счастливые семейные граждане, и у Марии Адамовны все для этого есть: целое стадо счастливых незамужних женщин. К ним надо добавить холостяков, и… программа выполнена! А там, кто знает, может быть, и поголовье россиян резко увеличится. Только одна Мария Адамовна не может в данный момент справиться с такой непосильной задачей, так пусть помогает… этот бегемот Матвей Борисович! Сват!

К новой родне Мария Адамовна принеслась уже вечером — специально подгадывала время, чтобы глава семейства был дома.

— Ма-а-ашенька! — как-то слишком радостно встретила ее сватья Валентина Георгиевна. После того как Андрей ушел в армию, она всегда встречала Марию Адамовну именно так. — Машенька, а мы… мы тебя не ждали. Даже вот уже поужинали… и угостить нечем.

— Не угощаться я пришла, Валентина, — махнула рукой Мария Адамовна и шагнула в комнату. — Где твой-то? Спит, что ли?

— Да нет, чего он, медведь, чтобы столько спать. Небось на работе высыпается. В ванной он, полностью залез, не знал же, что ты придешь… А тебе он зачем?

— Да дельце у меня.

— А какое? Чего про Славку хочешь спросить? Так у нее все хорошо, прибегала вчера, говорит, по мужу скучаю, дома сижу, глаз никуда не кажу. А чего?

Как Мария Адамовна ни хотела, а пришлось рассказать сватье всю правду. Та внимательно выслушала, а потом махнула рукой:

— Не там ты ищешь, вот что я скажу, — похоронила она разом все надежды.

— А по-моему, сватьюшка, именно там, — поджала губки Мария Адамовна. — Тебе просто за своего страшно, вот и отговариваешь!

— Отговариваю! А ты что же думаешь, мой один, что ли, женатый? Да этих военных, чтоб ты знала, еще с училища девки присматривают, потом выходят за них замуж, по гарнизонам мотаются, а вот сейчас появляешься такая ты, вся из себя прекрасная фея, и: «Я забираю вашего мужа в женихи!» У тебя сыночек-то только в армию пошел, а уже женатый! А уж кто рангом повыше, те… Я тебе как родня родне говорю: дура ты! Не там искать надо!

— А ты прямо все знаешь! — всплеснула руками Мария Адамовна. — Я столько лет с женихами работаю и не знаю, где их брать, а ты вот так раз — и все знаешь!

— А чего знать-то? Фи, — хмыкнула Валентина Георгиевна. — Я и вообще не понимаю, чего ты только у себя там делаешь, я б на твоем месте уже всех переженила.

— Ой, молчи уж, переженила б она!

— А чего такого-то? — удивленно таращила глазки Валентина Георгиевна. — Идешь к рекламщикам, заказываешь здоровенный баннер… ну, там еще чего-то умное написать надо… например «Конкурс холостяков! Приз — машина! Время ограничено!» и свой телефончик. А уж по телефону ты им все условия и расскажешь.

Мария Адамовна насторожилась.

— И чего, думаешь, попрут?

— На дармовую-то машину? — фыркнула Валентина Георгиевна.

— Нет, я про невест… Думаешь, на невест клюнут?

— На невест вряд ли, а вот на машину — беспроигрышный вариант, — со знанием дела кивнула сватья.

Мария Адамовна задумалась. Нет, идея с баннером неплохая, но вот машина… Понятное дело, что на машину без всяких яких повалили бы женихи табунами, да только… Где ж ее взять-то, машину?

Об этом она тут же и спросила у сватьи.

Та, похоже, вообще ни в чем проблем не видела.

— Ну ты, Машенька, как с луны свалилась, честное слово! Все тебе приходится объяснять! Это ж просто! Находишь мужика… желательно неженатого… ну или женатого, но надо тогда с супругой договариваться, да и узнать кто-нибудь может… Лучше холостяка, только с машиной…

— Да я ж тебе говорю: нет у меня таких! — не выдержала Мария Адамовна. — Точнее, никаких нет! А которые есть, те ну ни в какую жениться не хотят!

— Да и ладно. Главное, чтобы кто-то согласился участвовать в твоем конкурсе. Ну, заплати ему, что ли!

— Хорошо, и чего дальше? — склонила голову набок Мария Адамовна.

— Да ничего! — кончилось терпение у Валентины Георгиевны. — Уговори его участвовать, выставь его машину как приз. А потом этого холостяка и сделаешь победителем. Само собой, приз к нему же и уйдет. То есть его машина так его и останется, чего думать-то?

— Да того, нет у меня таких холостяков!.. Или… Короче, некогда мне с тобой тут рассиживаться! Тем более что твой бегемот все равно в болоте!

— Чего-о? — не поняла сватья. — Какой бегемот?

— Вот что ты мелешь? — укоризненно покачала головой Мария Адамовна. — Я говорю, твой Матвей Борисович ванну принимает! Бегемот какой-то… Придумает же…

Мария Адамовна спешила домой, надо было вытрясти из Ивана его друзей-холостяков. Отчего-то у мужа в каких-то заначках водились женихи, которым постоянно удавалось ускользнуть от госпожи Коровиной! Ванечка специально их скрывает, что ли? Но сейчас не тот случай, в их семье введено уже чрезвычайное положение, и она вытрясет из мужа душу!.. Или адреса этих женихов. Да! Еще ж надо купить аргумент для маменьки, чтобы она срочно захотела стать деревенской жительницей!

Когда Мария Адамовна прибежала домой, нагруженная покупками, Элеонора Юрьевна выходила из ванной.

Накрученное чалмой полотенце, длинный халат и маска из огурцов на лице говорили о том, что сегодня дама планирует весь вечер просидеть у зеркала, а позже заняться просмотром журналов.

— Маменька, вы совершенно потрясательно выглядите, — бросила Мария Адамовна, протискиваясь с пакетами на кухню.

— Нет такого слова — потрясательно, — назидательно проговорила дама. — Можно сказать, что я выгляжу изумительно, великолепно, потрясающе…

— Маманя, вы опять собой нахвалиться не можете, — вышел из комнаты Иван Михайлович. — Скромнее надо быть… Маша, у нас сегодня романтический ужин?

— Даже не думай! — строго рыкнула жена. — Это я… собираюсь в отпуск.

— Не могу поверить… — плюхнулся на стул Иван Михайлович и заиграл глазками. — Дай-ка угадаю! Ты… ты купила путевку в Таиланд? И мы туда едем вдвоем!

Мария Адамовна вытаращила глаза: муж что, на самом деле ничего не понимает? Какой Таиланд?

— Нет-нет! Ты едешь… в санаторий! Одна! Лечить перистальтику! — продолжал гадать муж.

— Неужели? — округлила глаза Элеонора Юрьевна.

— Мамаша, да что вы его слушаете? Это он не знает, как подобраться вон к той бутылке, — отмахнулась Мария Адамовна. — Мы все едем в отпуск… чтобы вы знали! И едем в деревню! На… я думаю, на месяц!

— На… на сколько, ты думаешь? — задохнулась от возмущения Элеонора Юрьевна. — На месяц? Ты меня хочешь угробить? Да я… я только жить начала!

— Маменька, не переживай, — сладко улыбнулась невестка. — На месяц едем мы с Ваней, а ты… остаешься там на ПМЖ!

— Что?! — окончательно потеряла самообладание пожилая дама. Она схватила тряпочку для стола и стала нервно вытирать ею пот вместе с кружочками огурца.

— И ведь ты, Вань, посмотри, насколько дальновидной, продвинутой оказалась наша мама! — не умолкала Мария Адамовна. — Нет, я поначалу не могла понять ее тайного желания переехать в деревню…

— У меня совершенно явное желание остаться в городе! — взвизгнула свекровь.

–…Но потом я купила этот журнал, «Мой сад» называется… — продолжала «не слышать» свекровь Мария Адамовна. — И оторопела! Да это ж… это ж земной рай! Манна небесная! Чистый запад!.. Маманя, я никогда не думала, что у тебя настолько изысканный вкус!

— Со вкусом у меня все в порядке, а ты чего там плетешь. Ужас какой-то… Это ж надо такое выдумать! Дай журнал-то!

Женщина ухватила журнал, а Мария Адамовна, явно по чистой случайности, открыла ей страницу, где был сфотографирован чудесный вид: небольшой домик, весь увитый виноградом, белая ажурная беседка рядом и сидящая в ней молодая дама с книжкой в руках.

— Ваня! Ты только посмотри! Это же прямо нашу маму фотографировали! — не уставала восхищаться Мария Адамовна, подсовывая журнал теперь уже мужу.

Девушка на фото была примерно на полвека моложе Элеоноры Юрьевны, но невестку это не смущало, она сыпала комплименты мешками.

— И мама точно так же будет сидеть в своей беседке и читать Тургенева! Боже! Да по ней сойдут с ума все жители окрестных деревень!

— Там одни жительницы, между прочим, — напомнила свекровь. — Чего это бабы будут по мне с ума сходить.

— А еще… Возможно, нашу маменьку покажут по телевиденью, — продолжала обрабатывать свекровь Мария Адамовна и била по самому больному. — А что? Сейчас очень модно брать интервью прямо с полей! Я сама видела, была какая-то передача, там показывали всякие пестики-тычинки и… очень долго беседовали с хозяйкой сада. А та сидела в плетеном кресле, пила кофе и лениво рассказывала, как ей тут замечательно живется! Я вот так и представляю нашу маму…

— В деревне, да? — скривилась маменька.

— В усадьбе, мама! — восторженно возвела глаза к небу невестка. — Ты только представь, сидишь ты в своем коттедже…

— Я бы не стала тот жалкий домишко называть так пышно, — снова вклинилась Элеонора Юрьевна.

— А я бы стала! — перебила ее Мария Адамовна. — Потому что отец, когда узнает, что ты… аки декабристка, решила разделить с ним ссылку, он тебе этот наш домик так обошьет! Такие беседки понастроит, что… Нет, мам, только представь, как Адочка будет рвать на себе волосы, когда по телевизору покажут тебя в беседке с букетом одуванчиков в руках!

Конечно, на лысую Адочку очень хотелось посмотреть, но… но…

— Да дай же ты мне проработать прессу! — выдернула дама из рук Марии Адамовны журнал и удалилась к себе в комнату.

— Маша… — завороженно смотрел на жену Иван Михайлович. — Тебе надо работать… повелительницей змей!.. Я хотел сказать, гипнотизером! Неужели маменька… и наша квартира… а мы…

Мария Адамовна устало опустилась на стул.

— Для этого, Ванечка, ты должен найти мне жениха.

Иван Михайлович обиженно захлопал ресницами.

— Тебе? Жениха? То есть… я тебя как супруг уже не устраиваю?

— Ой, да когда ты устраивал? — отмахнулась Мария Адамовна, но сразу опомнилась и кокетливо заиграла глазками. — Ваня-я! Да ты думаешь, я себе жениха ищу? Какой смешной ты у меня, ну, в самом деле. Ха! Надо же, жениха мне надо!.. Да, Ваня, мне очень срочно нужен мужчина. Холостой и с машиной. Желательно с новой.

— А моя, значит, тебе уже не подходит.

— Да, твоя не подходит, — согласилась Мария Адамовна. — Тут, видишь, какое дело…

И она рассказала мужу про идею с рекламным щитом. Конечно, Мария Адамовна умолчала о том, что свистнула ее у сватьи, мало того, она даже, напротив, выставила себя генератором умных мыслей, но так, вскользь… в конце концов, главное было в другом.

–…И этому мужчине совершенно ничего не надо делать! Пусть только поживет в деревне в свое удовольствие: на молочке, сметанке, женщины возле него бабочками порхать будут, ну чем плохо-то?

— А моя машина точно не подойдет? — на всякий случай уточнил Иван Михайлович. Потому что он тоже хотел на молочко, сметанку, и чтобы женщины… бабочками…

— Ваня! Ну все ведь уже знают, что ты мой муж! А нам надо холостяка! Чтобы эта Индюшиха отлипла от нашего деда и перекинулась на кого-то другого! А чтобы кто-то другой появился, нам и нужна машина: за бабой-то поедут или нет, еще большой вопрос, а вот за дармовыми колесами кинутся все, кому не лень! А мы хитренько так владельца машинки сделаем победителем-женихом, вручим ему его же машину, а мужчины уже никуда не денутся — их к тому времени окрутят местные красавицы!

— А если не окрутят? — прищурился Иван Михайлович. — Если у нашего бати… того… любовь?

— Значит, маменька будет его лечить своими чарами, — пожала плечиками Мария Адамовна.

— Ты скажешь! — фыркнул супруг. — У той-то Индюшихи и молодость, и борщ она вон какой варит, и… руки вон какие, а у нашей маменьки чего? Кроме пенсии?

— А у нее самогонка! — глянула свысока на мужа Мария Адамовна. — Ты давай не отвлекай меня, мне еще собраться надо. Завтра сбегаю к рекламщикам, закажу баннер и… в Мужиково! Да, а ты будь любезен, до завтра обеспечь мне мужчину с машиной.

— Да что ж такое, — проворчал Иван Михайлович, отправляясь к себе в комнату. — Как ночь, так ей мужика подавай… и где я его искать обязан?

Через двадцать минут жена заглянула к нему в комнату:

— Вспомнил?

— Чего? — испуганно вытаращился Иван Михайлович.

— Друзей с машиной всех вспомнил?

— Маша! Да нет у меня друзей, чтоб холостые и с машиной!

— А я вот видела, как ты с соседом из первого подъезда разговаривал, — высунула из своей комнаты голову Элеонора Юрьевна.

— Что за сосед? — насторожилась Мария Адамовна.

— Откуда я знаю… — пожал плечами супруг. — Он спросил, где здесь поблизости стоянка, а я…

— И он еще молчит! — всполошилась жена. — Стоянка! Значит, у него совершенно точно есть машина!

— И жена! — добавил Иван Михайлович. — Может быть, у него жена еще есть, откуда я знаю! Я даже не в курсе, как этого типа зовут!

— А зовут его Петр Сигизмундович. И фамилия еще такая… неизбитая — Лепестун. И машина у него новая, иномарка. Они из-за нее с женой и разошлись, между прочим. А живет он здесь у матери, потому что его жена выгнала, вот. Так что… этот мужчина совершенно холостой, — выдала баба Нюра всю подноготную соседа и снова спряталась в своей комнатке.

Коровины переглянулись.

— Вот! Видал, как надо собирать информацию? — назидательно кивнула на дверь свекрови Мария Адамовна. — Чего это она нам номер квартиры-то не сказала?

— Ну ты, Машенька, уж совсем! — обиделся Иван Михайлович. — Моя мама — почтенная женщина! Зачем ей квартиры одиноких разведенных мужиков? Откуда ей знать его квартиру, скажешь тоже!

— Тогда…

— А квартира у него номер девяносто, — снова высунулась голова из двери. — Я так, на всякий случай узнала.

Мария Адамовна хмыкнула и с кривой улыбкой посмотрела на мужа.

— Собирайся, Ваня. Ты будешь у нас голубем мира. Пойдешь знакомиться с соседом.

— Я не хочу голубем, — заартачился супруг. — Не хочу знакомиться. Стесняюсь.

— Тогда я пойду, — одернула блузку Мария Адамовна и решительно направилась к дверям.

Иван Михайлович ее даже не задерживал. Он уже давно знал: хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, поручи его жене, но ни в коем случае не делай сам!

Мария Адамовна добежала до первого подъезда и быстренько позвонила в нужную дверь. Отчего-то госпоже Коровиной очень не хотелось, чтобы соседи видели, как она тут по гостям шарахается на ночь глядя. Она уже даже знала, о чем они подумают. Но… дело есть дело…

Дверь распахнулась, и пред ее очами возник угрюмый тип с всклокоченными волосами.

— И чего? — хмуро уставился он на гостью.

— Здрассьте… — смущенно переступала с ноги на ногу Мария Адамовна. — А я вот… Пришла познакомиться, знаете ли… у вас машина есть?

— Ну, есть, — кивнул мужчина. — И чего? Знакомство на этом можно считать законченным?

— Вы же еще не узнали, как меня зовут, как же законченным? Я Мария Адамовна.

— И чего? — как-то слабо обрадовался сосед.

— Ну нет, вы должны сказать: «Очень рад, а меня зовут Петр Сигизмундович, проходите, пожалуйста, не хотите ли чаю?»

— Ну да? — удивился сосед. — А вы тогда должны ответить: «Что вы, что вы, я с незнакомыми мужчинами чаи не распиваю!»

— В общем, Петр Сигизмундович, давайте думать, что мы с вами уже познакомились и пойдем пить чай, у меня к вам все равно дело, и просто так я не уйду, — решительно заявила Мария Адамовна, шагнув в прихожую.

Петр Сигизмундович потащился следом, бубня безостановочно:

— Посмотрел, называется, любимую передачу… называется, посидел после работы…

— Я не понимаю, — обернулась вдруг к нему Мария Адамовна, смерив мужчину взглядом с ног до головы. — Вы вон какой… маленький, лысенький, толстенький… Госпыди, да вы радоваться должны любой особи женского полу! А вы! Вот вы сейчас кочевряжитесь, а я, между прочим, вам выгодное предложение принесла! Надеюсь, мы одни и нас никто не слышит?

— А вы… предлагаете взять сберкассу? — понизил голос сосед.

— Нет, я предлагаю взять машину и поехать брать… быка за рога! — не стала кружить вокруг да около Мария Адамовна. — Короче, у меня для вас сюрприз!

Петр Сигизмундович отчего-то совсем не обрадовался.

— Вот только, пожалста, без сюрпризов мне тут! — замахал он руками, но Мария Адамовна была непреклонна.

— Сюрпри-и-из, сюрприз! И совершенно восхитительный! — закатывала она от восхищения глаза. — К тому же абсолютно бесплатный! Вы выиграли путевку в санаторий! Да-а-а-а, вот такой вы счастливчик!

— Не надо мне никаких выигрышей! — взвизгнул упрямый сосед. — Знаю я эти ваши путевки! Пошлют в… в… в какой-нибудь Сан-Абакан, а заплатишь, как за две Европы вместе взятые! Не хочу!

— А вот и хотите! — гнула свое Мария Адамовна. — И потом… я ж вам сказала, совершенно бесплатно. К тому же с вами поеду я, и все претензии….

— Еще и с вами?! Дайте-ка я лучше застрелюсь!

— Успеете еще, — махнула рукой Мария Адамовна и вкратце описала суть дела.

–…Так что от вас нужна только ваша машина, ну и… вы сами, — закончила она свой рассказ. — А за все это — лучезарный отпуск в женском раю, рыбалка, охота, молочко, сметана! И дураком же вы будете, если откажетесь!

Мужчина все же решил быть дураком, потому что соглашаться никак не хотел.

— Идите вы… знаете куда? И вообще, освободите помещение, — стал он пузом выдвигать гостью ближе к двери.

Мария Адамовна хотела было возмутиться, но не успела.

— Петр, это что ты опять волокешь в дом что попало? — выплыла вдруг из комнаты женщина суровой наружности. — Ты ж мне говорил, что у тебя вообще никого не бывает! А к матери ты сбежал, чтобы насладиться уединением! И чем ты тут наслаждаешься?

На голове женщины топорщились бигуди, и от этого она казалась еще сердитее.

— Погодите… — оторопела Мария Адамовна. — Что значит… что попало?!

— Алевтина! — тоже возмутился хозяин. — Что значит — волокешь? Эта… финтифлюшка сама ко мне прибежала и лепечет тут не пойми чего!

— Что-то ко мне финтифлюшки не бегают! — в гневе сузила глаза тучная Алевтина.

— Госсподи… да кто к вам побежит, — пробурчала Мария Адамовна и заставила себя мило улыбнуться. — И все же, Петр Сигизмундович, подумайте над моим предложением. Я ваша соседка, живу…

— А ну пошла отсюда! — кинулась к ней сердитая дама. — Я т-те щас все патлы-то повыдергиваю! Будет она еще по подъездам бегать, мужиков уводить! Я т-те…

Мария Адамовна не стала дослушивать пылкий монолог, ловко выскочила за дверь и понеслась вниз.

— Ах ты, кобелюка! Ах ты ж клоп-осеменитель! Баб уже домой таскаешь! Я ж тебе, ироду, все колеса попротыкаю! Всю машину твою в канат скручу и бантиком завяжу, обезьяна плешивая! Я ж тебе… — как гимн супружеской жизни, гремело на весь подъезд. Жена воспитывала нерадивого мужа.

— Сколько страсти и экспрессии! На одну-то лысую голову… — вздохнула Мария Адамовна, и ее каблучки застучали быстрее.

Домой она прибежала совсем расстроенная.

— Машенька, я позвонил отцу, — гордо встретил ее у дверей супруг.

— И что он говорит? — заинтересовалась жена.

— Да ничего, — вышла из своей комнаты баба Нюра. — Трубку не взял, паразит. Машенька, я вот тут проработала журнальчик… мне нужно срочно тысяч двадцать… на первое время. Да, я подсчитала… в эту сумму можно попробовать уложиться.

— Ого! — вытаращил глаза Иван Михайлович. — Это… куда тебе такие деньжищи… на первое время?

Пожилая дама запрокинула голову, мечтательно уставилась в потолок и начала перечислять:

— Я присмотрела себе розы Остина… возьму для начала штук восемь, они должны создать неповторимый английский колорит в нашей усадьбе, сейчас, кстати, самое время их садить. Затем — клематисы. Эти дивные лианы выделят наш двор из остальных деревенских… Ну и пергола… мне надо непременно перголу! Заметьте, я совсем не прошу денег на строительство беседки!

— Маменька, постарайтесь уложиться в двести рублей, — не особенно озадачилась Мария Адамовна. — Купите семян декоративной капусты, и все деревенские точно сойдут с ума — никто из них еще не додумался украшать клумбы капустой. Кстати, семена садить тоже еще не поздно… Ваня! Я потерпела крах!

Супруг отчаянно заморгал. Крах жены означал одно: Ваня должен немедленно совершить подвиг, чтобы этот крах истребить.

— Думай, Ваня, думай: где ты еще можешь достать холостых мужиков, — не обманула его ожидания супруга.

— Хорошо… — насупился Иван Михайлович. — Я пойду в спальню… подумаю как следует…

— Машенька! Но про капусту в журнале ничего не сказано! — очнулась от своих мыслей Элеонора Юрьевна. — И потом… ну, деточка, это же неэстетично!

— Зато эксклюзивно, — отмахнулась Мария Адамовна и направилась в ванную.

Хотелось подумать и расслабиться… ну или вообще не думать ни о чем. Столько дел, а неудачи посыпались прямо с самого начала.

Когда она вышла из ванной, по квартире гулял храп на два голоса. Хлопоты о предстоящем отпуске не повлияли на прекрасный сон сына и маменьки. Мария Адамовна тоже решила, что на сегодня хватит всякой рабочей деятельности, и уже собралась было улечься, как в двери позвонили.

На пороге стоял Петр Сигизмундович собственной персоной. На щеке алели две яркие царапины, зато глаза горели боевым задором.

— А вот и я! — радостно улыбаясь, сообщил он. — Заждались, поди? Так, когда мы выезжаем?

— К-куда? — не сразу сообразила Мария Адамовна.

— В санаторий, ну вы сегодня приглашали! Я все обдумал и… Да! Я согласен!

— А… ваша супруга? Она разрешила? — покосилась на щеку гостя Мария Адамовна.

— Ха-ха! Вы будете плакать от счастья! Я не женат! Да! Мы в разводе! Уже семь лет тому как! — обрадовал гость. — Так что… я готов к деревенской сметанке, и моя машина в вашем распоряжении! Когда отбываем?

И все-таки Марии Адамовне все еще не верилось в удачу.

— Погодите… ну, а та женщина, которая сегодня выскочила как черт из табакерки… я хотела сказать, которая…

— Ой! Да что вы ее слушаете! Она вообще меня выгнала! Из квартиры моей матери, представляете? Так что я совершенно свободен! Счастье какое, правда?

— Правда… — рассеянно кивнула госпожа Коровина. — А только… вы завтра не передумаете?

— Конечно, нет! — даже немного обиделся гость. — Если я сказал, то… мое слово — закон! К тому же… мне все равно жить-то теперь негде, пока Алька не уберется. Так что… Я у вас пока тут переночую, ага? На диванчике… у вас же есть диванчик?

Конечно, диванчик для такого дела сразу же нашелся. Даже отыскалась парочка бутербродов для позднего угощения. И через час храп в квартире радовал уже трехголосьем.

— Ну и славно, — выдохнула Мария Адамовна, — Теперь можно и самой в кровать. Завтра у нас много дел… очень много…