За сбычу мечт

Маргарита Южина, 2011

Мечты должны сбываться, иначе и мечтать не стоит! Маша Вершинина всю жизнь мечтала о маленьком домике, где она сможет жить в свое удовольствие, выращивать диковинные цветы и принимать любимых подруг. И вот он – домик, такой, как она хотела. Вот только загвоздка: нечистые на руку риелторы продали его два раза – Маше и весьма солидному господину по фамилии Матвеев. Два хозяина в одном доме, судебные разбирательства, нудные споры – все это так ужасало Машу, что впору было опустить руки. Что ж – прощай мечта? Или – здравствуй другая, совсем неожиданная? Ведь Маша – женщина весьма привлекательная и с недавних пор одинокая…

Глава 2

Сегодня Маша заявилась к себе уже во всеоружии — с лейками, с вилами, с граблями и с целой кипой разномастных садовых перчаток. Мало того, она не забыла заехать в кулинарию и купить конфет, тортик и прочей выпечки к чаю. К слову сказать, сам чай она тоже купила.

Приехала, радостно взглянула на свою грядку и сразу же направилась к домику Ефрема Семеновича.

— Ефрем Семенович! Ефрем Семенови-ич! — кричала она возле невысокой зелененькой калитки.

— Чего тебе? — вышла на порог толстая пожилая женщина. — Что ли, прививку сделать? Так поздно уже!

— Мне не надо прививку, — вежливо улыбалась Маша. — Я привитая, и от клеща, и от гриппа.

— А я и не про тебя, я про деревья, — еще больше насупилась женщина. — А коль прививать не надо, так чего голосишь?

— Я, понимаете ли, соседка ваша, Машей меня звать. Вот и решила познакомиться, пригласить вас к себе на чай.

— А… на чай… — сбавила тон женщина. — Так нету Ефрема-то… На рыбалку он подался, ядреный кукиш… А ты ко мне приходи, я ж тоже соседка получаюсь.

— Я и вас хотела пригласить! — закивала Маша. — Пойдемте ко мне в гости.

— Нет уж, лучше ты ко мне иди, у меня тут мясо стоит варится, не могу я отлучаться… А с тобой посижу… на грядке. Прополем заодно, а то я чегой-то совсем незрячая стала, ты-то помоложе будешь. Иди давай ко мне в гости со своим чаем.

Маша кивнула, забежала к себе в дом, забрала все угощения и понеслась в гости.

Хозяйка тетя Глаша, заметив увесистый кулек, встретила Машу уже совсем добродушно и сразу повела в чистую просторную комнату.

— Вот, здесь посидим, пущай он там со своими рыбами воркует, а мы чаек… — приговаривала она, выставляя чашки. — Я уж и чайник вскипятила. Чего у тебя там? Доставай… ой! Чего ж ты наволокла цельную машину? Разе ж мы с тобой съедим?

— Ничего, это вам на вечер.

— Да и правда, — охотно согласилась тетя Глаша. — А ты, стало быть, в этом доме теперь жить станешь?

— В этом. Купила вот.

— А сама-то кто будешь? — выпытывала женщина, попивая чай с тортиком. — Мужик, детки имеются?

— Сын у меня, взрослый уже, женился недавно, — рассказывала Маша. — А вот мужа нет… разошлись мы с ним, когда Жене полгода было. Так и не сложилось больше. Да мне и не надо! Сейчас вот Женька женился, внуки скоро пойдут…

— Ты мне не рассказывай — внуки, — отмахнулась тетя Глаша. — Дом такой купила, а хозяина и нет. Негоже так-то. Дому хозяин нужен. А в доме — хозяйка, тогда он сто лет простоит и внукам достанется. А так…

— Он и так простоит, — немного даже обиделась Маша. — Если что не так, сейчас запросто можно нанять кого угодно — и подремонтируют, и всякие неисправности устранят.

— Ты вот взрослая баба, а чепуху мелешь, — выдала соседка. — Ну сама посуди — или человек заради денег будет ляпать, или для себя родимого, для души. Ну? Свой-то домишко и рукой погладишь, и носом понюхаешь, и чуть не языком полижешь, а чужой-то, и-и! Только и гляди, чтоб не своровали чего да гнилье не подсунули… А ежели еще баба в этом ни уха ни рыла…

Маша все понимала — тетя Глаша была права, но только, что же делать?

— Ну нет у меня мужа, где ж его взять-то? — расстроенно развела она руками.

— Ладно, не горюй, я тебе найду хорошего человека, — успокоила тетя Глаша, шумно отхлебнула чаю и закинула в рот сразу две конфетки. — Еще и спасибо говорить будешь. Работяшшего найду, сурьезного, рукастого… Чтоб не болтун был… Только уж и ты мордой-то не вороти, тоже ж вить не девочка.

Маша только на минуточку представила, какого кавалера ей подыщет тетя Глаша, и лицо как-то само собой перекривилось. Дом — это, конечно, серьезная жизненная веха. Но не терпеть же из-за него всю жизнь рядом с собой какого-нибудь угрюмистого Герасима!

Маша с трудом справилась с собой и улыбнулась:

— Хорошо, поживем — увидим. Найдете мне кавалера, а там уж я вас отблагодарю.

— Ну, смотри, девка, — цепко взглянула на нее Глафира Андреевна. — Сама сказала. Вот на своей свадьбе чтоб самолично мне на плечи шаль накинула. Да не дешевую какую, а самую что ни на есть дорогую!

— Это уж будьте уверены, — усмехнулась Маша.

— Ну и ладно… Поверю я тебе… — успокоилась тетя Глаша. — А потому как ты мне сразу пондравилась. И конфеты у тебя скусные…

Тетя Глаша вдруг напряглась, вытянула шею, точно старая гусыня, прислушалась и вскочила посмотреть в окно.

— Маш, это к тебе, что ли, приехали?

— Нет, ко мне еще не приезжают, — весело отмахнулась Маша и стянула одну сладкую хворостину. Она так любила хворост, но сознательно его не покупала, чтобы не потолстеть, а тут вот купила.

— Да к тебе ж! Я же не слепая совсем! Глянь-ка! Мебель привезли…

Маша тоже подошла к окну. Тетя Глаша не ошиблась — возле Машиного дома остановился огромный грузовик, неподалеку от него — иномарка, и сейчас какой-то незнакомый мужчина открывал ее ворота!

— У меня же там во дворе машина стоит! — испугалась Маша и выскочила от соседки.

За секунду она добежала до своих ворот и сразу накинулась на того, кто распоряжался всем этим безобразием.

— Молодой человек! Вы что это себе позволяете?! Вы разве не видите, что здесь стоит уже моя машина, куда вы еще одну загоняете? Это ж вам не платная стоянка!

— Вот именно! — ничуть не испугался ее криков незнакомец. — Не стоянка! Какого хрена вы здесь свою машину поставили?

— То есть… То есть как это какого хрена?! — захлебнулась негодованием Маша. — Где хочу, там и ставлю!

— Хозяин, мебель-то куда сгружать? — кричали грузчики с грузовика.

— Выставляйте пока у входа, — уже не обращал внимания на Машу «хозяин». — Только холодильник осторожно! И те два шкафа аккуратненько, там зеркала!

— Какие зеркала?! — уже просто визжала Маша. — Вы чего это внедряетесь в мой дом?! Мне вот тут ваши мебельные катакомбы совсем не нужны! Куда вы ставите эту рухлядь?! Тут же грядка!

— Женщина! — странно взглянул на нее незнакомец из иномарки. — Какая грядка?! Где вы тут грядки увидели?! Это ж… это могила какая-то, а не грядка.

— Ну да, теперь могила. Потому что вы под этим своим диваном только что похоронили всю мою редиску!

— Еще и редиска! — раздраженно поморщился мужчина и крикнул грузчикам: — Мужики! Кресла сразу в дом!

— В дом?! В мой дом эти чудовища?! — ужаснулась Маша и стала в дверном проеме, растопырив руки. — Только через мой труп! Мало того что двор мой заняли, так еще и на дом покусились! Захватчики! Фашисты!

Мужчину такая ее самоотверженность ничуть не смутила. Он поднял Машу, точно перышко, и переставил в сторону, будто бы какую-то урну.

— Заноси! — даже не смотрел в ее сторону захватчик. — Шкафы тоже… Нет, не сюда, вот к этой стене давай…

Маша больше даже не пыталась сопротивляться. Она только с ужасом наблюдала за всем происходящим и размазывала слезы.

— Слышь, Маша, а чего ж ты говорила, что дом твой? — раздался голос тети Глаши из-за забора.

— Это мой дом… — упрямо шмыгала носом Маша… — Только тут какие-то бандиты решили себе его присвоить… Наверное, малину организуют.

— Малину, ежели нужно, так я тебе откопаю, у нас крупная, — пообещала соседка, с интересом наблюдая за разгрузкой. — Маш, а ты чего столбом-то стоишь? Подмогнула бы, что ль…

— Да вы что?! Издеваетесь?! — поперхнулась Маша. — Я вот подсчитываю, во сколько мне грузчики обойдутся, чтобы этот хлам из дома вывезти! Мужчины, вы за перевозку сколько берете?

Грузчики деловито задрали головы кверху, потом обнадежили:

— Договоримся.

— Хорошо, — кивнула Маша. — Тогда вы слишком далеко не отъезжайте, это еще надо будет обратно везти.

Грузчики усмехнулись:

— Во денек выдался, да? Загружай, разгружай… Вы б сначала между собой договорились.

— Мы договоримся! — сурово рыкнул мужчина, который всем распоряжался, и угрожающе двинулся к Маше.

Маша на всякий случай подвинулась ближе к забору, за которым торчала голова тети Глаши.

— Женщина, вы что, работаете здесь? — постарался не слишком кричать незнакомец. — Если вы остались от прежних хозяев, так я вам сообщаю, что в ваших услугах не нуждаюсь и себя обслуживать буду сам. Так что потихоньку собирайтесь…

— Что?! — вытаращилась Маша. — Так вы еще надеетесь, что я вас и обслуживать буду?! Что я!.. Да вы!.. А ну уматывайте с моего участка! И хлам свой забирайте ко всем чертям! Чтобы тут через минуту…

— Хозяин! Так мы свободны? — крикнули мужчины с грузовика.

— Все, можете ехать, — благосклонно позволил незнакомец. — Я с вами уже расплатился.

— Нет уж, пусть без вас никуда не уезжают! — беспокойно вертела головой Маша. — Граждане! Этого товарища с собой забирайте, он тут вообще на фиг не нужен!

Но граждане и не собирались слушать дамские вопли, машина зафырчала, подняла клубы пыли и уехала, увозя с собой грузчиков. Маша осталась с этим самоуверенным господином, который бесцеремонно шарахался по всему ее участку, и, казалось, сама Маша ему только мешает.

Мария решила, что сейчас потихоньку начнет выносить вещи этого наглеца на улицу — не станет же он кидаться на беззащитную женщину!

Она прошла в дом и попыталась поднять первую попавшуюся коробку. Коробка была какая-то уж слишком тяжелая, пришлось взять другую.

— Вы ее куда это? — В дверях стоял незнакомец, с интересом наблюдая за тем, как Маша хватается то за одну коробку, то за другую. Он вообще смотрел на Машу как-то странно. Заигрывать решил, что ли? Ну уж это у него не пройдет! Она ему дом за красивые глазки отдавать не собирается!

— Я спрашиваю, куда вы коробочку потянули? Там, между прочим, компьютер, вещь дорогостоящая, — усмехнулся незнакомец. — И куда вы ее?

— Я ее… туда… — пыхтела Мария. — Из моего дома… чтобы тут вашим духом даже и не пахло… Черт… кирпичи он в коробках возит, что ли?

— Вы сильно не пыжьтесь, потом ведь обратно тащить придется.

— Не придется… — бурчала Маша и вдруг не выдержала. — Помогите же! Не видите разве — дама тут корячится!

— Слушайте, дама… — пошел на мировую незнакомец. — Давайте поговорим спокойно. Я купил дом… Этот дом. Теперь собираюсь в нем жить… Собирался. Но, вижу, одному не получится.

— Погодите! — прервала его Маша. — Это я купила этот дом. Договорилась с продавцом, передала ей деньги… При чем тут вы?

Мужчина почесал бровь.

— Ничего не понимаю… Когда вы купили?

— Что значит «когда»? — возмутилась Мария. — Вот… совсем недавно. У меня и документы есть… Только они дома. На городской квартире.

— А у меня все документы с собой. И я тоже купил этот дом буквально неделю назад… Сейчас…

Мужчина ушел, но тут же вернулся с папкой.

— Вот, смотрите, — он раскрыл папку и показал Маше всю документацию на этот проклятущий дом. Покупатель — Матвеев Василий Васильевич, продавец — Лопахина Ирина Леонидовна. — Ну? А у вас что?

— У нас… у нас то же самое… И тоже — Лопахина… — уже ничего не понимала Маша. — Только документы у меня дома… А давайте съездим ко мне домой, я тоже вам все покажу.

— Хорошо, давайте съездим, — легко согласился Василий Васильевич Матвеев. — Надо же в этом деле разобраться.

— Надо… — послушно кивнула Маша и вдруг вспомнила: — А у меня ее телефон есть! Сейчас позвоним.

— Не думаю, что она возьмет трубку, — грустно усмехнулся Матвеев.

— Да ну что вы! — никак не хотела верить Маша. — Просто у нее получилась какая-то накладка… Сейчас выясним, и все встанет на свои места.

На свои места ничего не встало — Лопахина отвечать не собиралась. Сначала просто не брала трубку, а затем и вовсе оказалась вне доступа.

— Что-то у нее случилось, — моргала Маша. — Трубку не берет.

— Это у нас с вами случилось, а у нее все хорошо сложилось, — поморщился Матвеев. — Ладно, поехали к вам.

Они вышли из дома и подошли к своим машинам.

— Маш! Эй, Маша! — крикнула от забора тетя Глаша. — Так ты ж не забудь — это я евойную машину первая заметила. Уж коли чего сладится, так шаленку-то не зажимай!

— Боже мой, ну о чем вы говорите?! — возмущенно дернула плечиком Маша и с силой захлопнула дверь.

Прямо никакого проходу от этих соседей! Она еще и в дом-то не заехала по-человечески, а с нее уже взносы требуют!

Возле дома Маши они были уже минут через двадцать.

— Привет, дети мои, — с порога крикнула Мария. — Оля! Женя! Кто дома?!

В прихожую вышли и Женька, и Оля.

— Знакомьтесь, — тут же представила Матвеева Маша. — Это мой знакомый… э-э-э…

— Василий Васильевич, — быстро сообщил Матвеев и протянул руку Женьке: — Очень рад.

Оля отчего-то сразу решила, что это не просто знакомый, поэтому тут же блеснула глазами.

— Мамочка! Значит, вы сегодня ночевать домой не придете? Тогда можно мы пригласим к себе друзей? У Саши с Наташей как раз годовщина их знакомства!

— Оля, детка, ну конечно же, пусть… — начала было Маша, но вдруг округлила глаза: — А с чего ты взяла, что я не приду домой ночевать? Откуда такие выводы?

— Но… — смутилась девушка. — Я подумала, что…

— Маша, берите документы и пойдемте, — прервал их разговор Матвеев. — Обсудим все в машине.

И ей некуда было деваться — детям про странное недоразумение она ничего пока говорить не хотела, незачем их тревожить раньше времени, поэтому в машине было лучше всего. К тому же… она всерьез боялась, что если не заселится в свой дом прямо сейчас, немедленно, она может туда и вовсе больше никогда не попасть.

Она быстро собрала бумаги, кое-какие вещички и выпорхнула в прихожую.

— Все, я готова.

И снова заметила на себе странный взгляд этого малознакомого Матвеева.

Сначала они сидели в его машине, но уже через пять минут Василий Васильевич вдруг заявил:

— Я голодный как волк… Прямо как целая волчья стая. Давайте поедем в кафе, там и обсудим все наши дела… заодно, кстати, я своего помощника приглашу. Это он искал дом, вот пусть и расскажет, что там за ерунда.

Маша согласилась. И в самом деле, сидеть в машине было как-то не совсем уютно — этот непонятный Матвеев был как-то уж слишком близко. Да и поесть она бы не отказалась.

— Хорошо, только я поеду в своей машине, — тут же проговорила Маша и выбралась из салона.

— Да ради бога, — пожал плечами Матвеев. — Садитесь к себе и езжайте за мной, если вам так удобнее.

Ей было удобнее. У себя она тут же включила музыку, села вольготно и аккуратно последовала за темной машиной Матвеева.

Ресторан, куда они приехали, находился далеко от центра города, однако приятно удивлял белоснежными хрустящими скатертями, старинными колоннами и блеском хрусталя. Кухня тоже была на высоте. Однако Матвеев не забывал о деле. Еще до того, как им принесли заказ, он разложил на столе бумаги с печатями, чем явно повысил нервозность официанта. Тот постарался незаметно смахнуть со стола невидимую пылинку, потом так же, как ему казалось, незаметно утащил безупречно чистую пепельницу и поставил новую, хрустальную, а затем быстренько водрузил на их столик букетик с ландышами. Стоит ли говорить, что и заказ был выполнен в считаные минуты.

Матвеев же ничего этого не замечал.

— М-да-а… — недовольно перекривил он губы, рассматривая документы на куплю-продажу. — Похоже, мы с вами крепко влипли… И ведь придраться не к чему.

— Но позвольте… — заволновалась Маша. — Как это — не к чему? Я покупала дом для себя одной, а вовсе не с вами в придачу!

— Да и я тоже… — вздохнул Матвеев. — А тут…

Маша запаниковала. Ей наивно думалось, что едва Матвеев взглянет на ее такие настоящие документы, как ситуация разрешится сама собой — этот незаконный захватчик извинится и тут же вынесет свои вещи из ее такого уже любимого дома. А тут непонятно еще, кому придется вещи выносить… хотя, чего уж там, Маша свои еще и не завезла.

— И что? — не могла она усидеть спокойно. — Мы так прямо и… И чего делать-то? Как исправлять ситуацию будем? Учтите, я сразу говорю — мне жить негде! Вы сами видели, у меня дети!

— Мне тоже негде… — как-то задумчиво произнес Матвеев и стал набирать номер. — Игорь… Да, это Матвеев… Приезжай сюда сейчас же. Сюда, это…

Пока он говорил по телефону, Маша от нервного напряжения съела сначала одно яблоко, потом другое… Потом уже доела все фрукты, хорошо еще, что их было не так много в вазе.

— Сейчас Игорь приедет, будем разбираться, — отложил телефон в сторону Матвеев и вдруг уставился на вазу. — Зачем вы съели все бананы? В вас же сейчас больше ничего не поместится. А здесь подают очень неплохой «Цезарь», и мясо здесь хорошее.

— От мяса полнеют… — нервно протараторила Маша.

— А от бананов нет? Что-то я ни одной худой обезьяны не видел, — усмехнулся Матвеев и тут же поправился: — Ну разве только в людском обличии…

— Это вы про меня, что ли? — остолбенела Мария.

— С чего вы взяли? Это я про обезьян, животные такие есть, млекопитающие…

— Знаете… — не могла успокоиться Маша. — Вы бы вот… здесь вот ваши эти… Шуточки! Ну совсем неуместны! Непонятно, что с этой куплей-продажей… И вообще, надо подавать заявление в милицию, неужели не ясно? А мы все какого-то вашего помощника ждем! Он что, новый дом вам построит? Что он решит-то?

Матвеев потер бровь.

— В милицию мы обязательно обратимся. Но, во-первых, надо сначала все самим выяснить — никто за нас это делать не кинется, а во-вторых… Иной раз легче самому разобраться в своих делах. У наших правоохранительных органов и без нас дел по горло.

Маша уже начала волноваться не на шутку. Это что же получается? Он и в милицию обращаться не собирается? А почему? Да ясно же все как божий день! Кто-то провернул лихую аферу, деньги у Маши забрали, дом не дали, а сейчас этот же Матвеев, или кто он есть на самом деле… он теперь думает, как сделать, чтобы Маша не обратилась куда следует. А может быть, ее и вовсе решат того… убрать? Нет человека, нет проблем.

— Вы знаете, я, пожалуй, все же пойду, — поднялась она.

— Не волнуйтесь вы так, — улыбнулся Матвеев. — Я в таком же положении, как и вы. Только истерики не закатываю… Вот, кстати, и Игорь!

Маша повернула голову и обомлела. К их столику решительным шагом двигался высокий красивый мужчина. И это был не просто красавец, это была первая любовь Маши! Игорь Даров! Ну, конечно же, это был он! И почти совсем не изменился — та же гордая посадка головы, те же черные глаза с прищуром, те же изумительные волосы… Правда, на висках их чуть тронула седина, но это только добавляло шарма.

Похоже, и Игорь ее вспомнил — его губы едва заметно дернулись в улыбке, глаза полыхнули, и даже движения стали немного растерянными. Но только на секунду.

— Добрый вечер, — старался сдержать улыбку Даров и чуть склонил голову в знак приветствия. — Василий Васильевич, что-то случилось?

— Случилось, — насупился Матвеев. — Садись… Давай рассказывай, как тебе этот дом-то попался? Где ты его нашел?

— Дом, это который вы купили? — уточнил Даров.

— Ну да… У нас тут какая-то неразбериха с ним…

Мужчины говорили о доме, и только Маша сидела чуть отрешенно.

В школе она занималась танцами. Занятия проходили в спортивном зале, вела их очень известная преподавательница, которая спускала с девчонок по семь шкур и никогда не укладывалась в отведенное время. Поэтому мальчики, которые приходили на секцию баскетбола, по полчаса стояли возле дверей и смотрели, как разлетаются беленькие юбочки танцорок. Сначала девчонкам это не слишком нравилось — стеснялись, но потом так привыкли, что даже злились, если занятие заканчивалось в срок и зрители не пялились на их танцы. Мальчишек-зрителей было много, но всем девочкам нравился только один — Игорь Даров. Высокий, стройный, не по годам сформировавшийся, всегда серьезный… К тому же он был школьным знаменосцем, и когда на линейках выносил школьное знамя, каждая девочка чувствовал себя патриоткой до глубины души. Любая с радостью согласилась бы с ним встречаться, но беда была в том, что Игорь ни на кого не смотрел. Даже когда ждал возле дверей, он только раздраженно хмурился и недовольно пыхтел, а вовсе не блестел глазами, как все остальные.

Маша тоже не была серой мышкой, у нее даже были свои поклонники: подружки Ленка, Вероника и Дуська, да неизвестно откуда взявшиеся два близнеца, которых сама Маша даже побаивалась, — они не подходили знакомиться, учились не в их школе, а только дрались с теми, кто пытался с Машей наладить контакт.

В Игоря Маша тоже влюбилась сразу. Тем более что, как ей казалось, имела на это прав больше, чем все другие. Потому что однажды, когда она выбегала из спортзала, он наступил ей на ногу. Она тут же подняла глаза и расплылась в счастливой улыбке:

— А теперь… — чуть задыхаясь, пролепетала она, — давай я тебе наступлю, а то поссоримся.

— Ага, разбежалась! — буркнул Игорь и тут же про Машу забыл, потому что в его руки попал мяч.

А Маша с того момента забыть его уже не могла.

Это была первая любовь. Настоящая! Сильная! Которая сносит голову, мутит рассудок и не знает полумер — либо он тебя любит, и тогда ты становишься птицей, либо не любит, и тогда жить вообще незачем. И что там говорят эти глупые взрослые? Дескать, все пройдет, встретится еще человек, которого полюбишь ты, который полюбит тебя… Зачем ей чья-то любовь, если это не Игорь?! И зачем ей жить, если он не любит? Хотя Маша все же надеялась, что любит-то Игорь только ее, ну или когда-нибудь поймет, что любит только ее… Маша в это свято верила… Как и целые толпы остальных девочек. А он все так же оставался безучастным и все больше тревожил юные девичьи сердца.

Неизвестно, что думали другие девочки, но Маша решила за свою любовь бороться. В школе намечался осенний бал, и она готовилась к нему со всей ответственностью — шила новое платье, отказалась от мороженого и даже лишний час дома занималась танцами. Правда, от этого весьма серьезно пострадали ее школьные успехи, но кто ж на это обращает внимание, кроме родителей?

На балу она была восхитительна. Даже Вероника надула губки и сказала, что тоже хотела себе сшить такое платье, но уж больно старомодный фасон, в таком еще ее бабушка ходила. Зато Ленка с Дусей порхали возле Маши и не уставали щебетать:

— Это ты сама сшила, да?

— Ну да, сама, видишь, ниточка торчит…

— Это из-за Дарова, да? Я видела, он тоже пришел.

— Ой, девчонки, а хорошенький какой! В рубашечке такой — закачаешься!

И когда бал был уже совсем в разгаре, Маша отважилась и пригласила Игоря на белый танец. Он не отказался. Да и зачем? Он был хорош, она была прекрасна, когда они танцевали, все смотрели только на их пару, а Маша, та и вовсе никого не замечала, а уж поднять глаза на Игоря просто боялась. Они танцевали молча, она касалась пальцами его рубашки и сама себе не верила — неужели это она вот так взяла и положила свою руку на ЕГО плечо?! И сейчас это ЕГО руки держат ее за талию? И ЕГО щека так близко-близко…

Танец закончился как-то уж совсем быстро. Как в тумане, Маша подошла к подружкам.

— Ну ты совсем уже! — таращила глаза Вероника. — Чтобы я первая подошла к мальчишке! Да пусть он хоть повесится, я вот так в сторону уставлюсь и все!

— Машка-а-а, ну ты молоде-е-ец! — захлебывалась от восторга Дуська. — Я бы никогда… А так с Даровым потанцевать хочется-а-а! Ну ты сме-е-елая-а-а!

— А я считаю, что…

Что считает Ленка, Маша так и не успела узнать — начался новый танец, и теперь уже сам Игорь пригласил Машу.

Она даже сейчас помнит, как это было. Сначала она почувствовала, что кто-то взял ее за локоть, потом увидела вытаращенные глаза Вероники и только потом услышала тихий голос: «Можно тебя?»

Еще бы нельзя! Ха! Да она сама бы его пригласила еще раз, если бы он не догадался!

И снова — легкость, томление, летящие лица подруг…

Домой Маша пошла с подружками. Вероника специально предложила, чтобы Игорь Машу не пошел провожать. Своего поражения она просто не могла пережить. А Игорь увидел, что Маша не одна, и не стал предлагать свое общество… А может быть, просто постеснялся.

Дома Маша крутилась по всей комнате, пела, подпрыгивала и смеялась неизвестно чему.

— Машенька, — растерянно выглядывала из кухни мама, — девочка, скажи мне честно, вы не употребляли алкоголь?

— Ну, мама! — на минуточку обижалась Маша и снова принималась кружиться.

— Я… я тогда тебя не понимаю… — моргала мама.

— Тоня, успокойся, — не отрываясь от газеты, говорил отец. — Дочка просто влюбилась. И, скорее всего, не безответно.

— Ну, папа! — возмущенно таращила глаза Маша и с удовольствием верила отцу.

Да! Скорее всего! Не безответно! Потому что Игорь в этот вечер приглашал только ее! Стоит ли сомневаться в его чувствах?

В понедельник Маша бежала в школу, как на первое свидание. Она даже втайне от мамы немножко подкрасила глаза и подвила челку.

Она столкнулась с Игорем на большой перемене. Могла бы и не столкнуться, если бы Дуська заранее не узнала расписание его класса, а Маша не подкараулила Дарова возле кабинета. Нет, потом это выглядело как совершенно случайная встреча, хотя… Даров, скорее всего, этой встречи просто не заметил. Он прошел мимо Маши, как мимо кадки с фикусом — даже не взглянув. Маша постаралась еще раз пройти мимо, специально легонько задела его плечом.

— Ой, прости, — приветливо улыбнулась она.

— Глаза нужны, чтобы смотреть, куда прешь, а не для того, чтобы их сажей мазать, — отрезал Даров и поспешил к своим друзьям.

Маша была разбита. Тем более что издалека за ними наблюдали ее подружки. Такого Маша не ожидала. Она подошла к девчонкам совсем раздавленная.

— Ну и чего? — таращилась Дуська. — Чего он сказал?

— Ты ж сама видела, — фыркала Вероника. — Он нашу Машу даже не узнал. Я ж вам говорила, приглашать мальчишек на танец — себя не уважать.

— А мне кажется, он просто постеснялся, — успокоила Ленка. — Ничего страшного, в следующий раз будет смелее.

Маша мучилась ужасно. Даже девчонки не могли ее отвлечь от любовных страданий. Тогда помочь решила Вероника. Она узнала номер Дарова и стала названивать ему по вечерам. Конечно же, с единственной целью — соединить свою подругу с этим непокорным гордецом. В конце концов Маша как-то увидела Вероничку, идущую под руку с Игорем Даровым — они направлялись в кино. А на следующий день Вероника, пуча глаза, только разводила руками:

— Ну, девочки! Ну что же я могла поделать, если он, оказывается, любит только меня! Он, оказывается, Машку и не любил никогда. Она и вообще ему не нравилась…

С Вероникой тут же разругались все трое: и Лена, и Дуся, и сама Маша. Но ту это мало волновало — рядом с ней теперь был первый красавец школы. Они дружили весь девятый класс. И весь девятый класс Маша нестерпимо страдала. А потом у него был выпускной — он же был старше на целый год. И Вероника к его выпускному уже шила себе платье.

— Не понимаю, эта-то чего потащится? — фыркала Дуся. — Нужна она там кому-то!

— Да ее и не пустят, — рассуждала умненькая Лена.

— Вот и пусть сидит дома в своем расчудесном платье! — злорадствовала Дуська. — Так ей, грымзе, и надо!

А Маша ничего не говорила. Она просто представить не могла, как же на следующий год она будет ходить в школу? Зачем? Она же точно знает — уже никогда не промелькнет на лестнице его фигура, никто не будет ждать возле спортзала, когда они закончат свои танцы, и никогда уже он не откликнется на ее такую светлую любовь. И пусть Вероника шьет себе какое хочет платье… На похороны не принято ярко одеваться, пусть это даже похороны любви. Пусть они там веселятся, а Маша… что ж, она будет грустить у окна.

Но все вышло совсем не так.

Откуда у Марии взялись силы не прийти к школе, когда там начинался выпускной вечер, она и сама не знала. Она просто сидела у телевизора и смотрела программу «Время», когда в дверь позвонили.

— Маша, тебя, — подошла к ней мама, странно улыбаясь.

Правда, ее улыбки Маша тогда просто не видела. Она уныло побрела в прихожую и… остолбенела! На пороге стоял Игорь Даров. В новеньком костюме, в беленькой рубашке и с огромной ромашкой в руках.

— Ты?! — не могла поверить своим глазам Маша.

— Маш… пойдем… погуляем, — страшно смущаясь, предложил Игорь.

Она даже не могла ему ответить, только кивнула, унеслась в комнату и тут же влетела обратно.

— Ты меня подожди! Я быстренько, ага? — прокричала Маша, страшно боясь, что этот сон сейчас просто развеется.

Но сон не развеялся. Они с Игорем гуляли всю ночь, вместе встречали рассвет на крутом берегу Енисея, и он так крепко держал ее за руку… И… да, конечно, они целовались. По-настоящему, как взрослые, хотя до этого Маша ни с кем еще не целовалась ни разу. Про Веронику они даже не вспоминали. Только один раз зашел разговор о давнем вечере.

— Почему ты тогда меня забыл? — спрашивала Маша, считая лепестки у ромашки.

— Мне сказали, что ты пригласила меня на танец на спор… — отворачивался он. — Сначала я разозлился, потом… потом так плохо было… А потом я каждый день про тебя спрашивал, а мне говорили, что ты с каким-то парнем дружишь…

Понятное дело, кто это мог говорить! Ну, попадется еще эта Вероника! Хотя… пусть теперь вот сидит и локти кусает!

У них была впереди целая вечность! Целых четыре дня! А потом Игорь уехал поступать в институт. Маша так переживала, что хотела поехать за ним, но не пустили родители.

— Ты дурью-то не майся! — резко сказал отец. — Парень-то головы не потерял, учиться уехал, а не остался возле твоей юбки, вот и ты сиди и учись.

— Как раз и чувства проверите, — кивала мать.

И Маша осталась проверять чувства.

Учеба на ум совсем не шла, в школе она то и дело рассказывала подругам, как они с Игорем провели эти четыре дня, да еще читала его письма вслух. Писем от него сначала было очень много, и сама Маша писала ему каждый день. А потом… потом конверты стали приходить все реже, письма стали короче, а на Машу навалились новые заботы и волнения — близились экзамены, а там уже надо было и институт себе подыскивать. Девчонки уже точно решили, куда они направятся, Вероника даже ходила к старенькой актрисе из театра, чтобы та поставила ей речь. Веронику, конечно же, уже давно простили и снова приняли в свои ряды, и теперь волновались все вместе, вчетвером.

А после совсем жизнь закрутила. Маша поступила в педагогический институт, появились новые друзья-подруги, и даже со своими девчонками она стала встречаться реже. А когда встречались, начинали рассказывать уже про других знакомых, про другие вечеринки, и мальчики им стали нравиться уже совсем разные. Игорь как-то забылся, ушел сначала на второй план, а потом и вовсе исчез из Машиной жизни.

Она уже и не думала, что когда-нибудь с ним встретится, и вот, пожалуйста! Узнал он ее или нет? Все же с тех пор, как они расстались, прошло тридцать лет… да нет, всего только двадцать девять.