Проклятый

Эмили Болд, 2019

Шотландия. Наши дни. Проклятие разрушено: теперь Саманта и Пейтон счастливы. Однако древняя магия оказалась намного сильнее, чем они предполагали. Сохранив жизнь Сэм, Пейтон должен отдать свою взамен. Девушка готова сделать все возможное ради возлюбленного. Даже переместиться в прошлое, где скрыт ключ к спасению юноши. Шотландия. Восемнадцатый век. Саманта встречает Пейтона, чтобы вновь влюбиться в него и защитить в настоящем. Но девушка должна помнить, что один неверный шаг может изменить ее реальность навсегда.

Глава 5

Замок Буррак, Шотландия, наши дни

Должно быть, я сошла с ума. Только теперь, когда я смотрела вслед отъезжающему такси, которое оставило меня неизвестно где, эта очевидная мысль пришла мне в голову.

Во время долгого перелета через Атлантику у меня возникли первые сомнения в моей спонтанной идее. Но теперь, когда я, как и в том году, стояла на обочине дороги Шотландии, и у меня не было ничего, кроме моего чемодана, стоило подумать о серьезной медицинской проблеме, которая, вероятно, повлияла на функционирование моего мозга. Иначе сложно было объяснить, зачем я приехала сюда.

Я попыталась сосредоточиться на аргументах в пользу этой поездки, подойдя к серой цитадели — замку Буррак. Несмотря на то, что я была в ярости из-за того, что Пейтон просто так сбежал, у меня было чувство, что за этим стоит нечто большее.

Меня бросило в дрожь при виде неприступных крепостных стен, которые возвышались на несколько метров. Я почти могла увидеть вооруженных стражей за крошечными бойницами, которые сотни лет назад несли здесь свою службу, чтобы защитить замок. Ни одного облачка не было на ярко-голубом небе, и холодный осенний ветер веял над пустынным горным хребтом.

Я застегнула ветровку. Действительно ли я приехала в нужное место?

К сожалению, уже было слишком поздно для сомнений, поскольку такси отправилось обратно в сторону цивилизации, и я предпочла бы не проверять, ловит ли здесь сеть мой телефон. Внезапно я почувствовала себя довольно глупо, и предупреждения моих родителей о том, что бегать за парнем, который расстался со мной, неприятно стучали где-то в затылке. Чтобы больше не сходить с ума, я быстро постучала в дверь под аркой рядом с большими воротами.

А что, если мне здесь совсем не будут рады? Мои руки вспотели от таких мыслей. Я нервно вытерла их об джинсы. Поскольку мне никто не открывал, мои опасения имели право на существование. Я снова постучала, на этот раз изо всех сил, так, что у меня даже заболели костяшки пальцев.

Затем я откинула голову назад и пробежала взглядом вверх по стене замка. Ничего. Никаких признаков жизни.

— Черт!

Я заговорила сама с собой, чтобы прогнать ощущение, что я совершенно одна в этом богом забытом месте во власти всех мыслимых и немыслимых опасностей.

— Эй! Есть здесь кто-нибудь? — крикнула я, в надежде найти хоть какую-то компанию, помимо самой себя. Как я и боялась, никакого ответа не последовало.

Поскольку я всегда была склонна к тому, чтобы брать свою судьбу в свои собственные руки, а не ждать, пока что-нибудь произойдет, я оставила чемодан и прошла по протоптанной тропинке несколько метров в обратном направлении. Узкая, поросшая кустами дорожка окружала замок. Я решила попытать счастья с обратной стороны.

Втайне я проклинала себя за то, что была такой наивной. Когда Пейтон сказал мне, что он и Шон будут жить в замке, я поневоле подумала об одном из тех великолепных отреставрированных зданий, которые посещала во время экскурсий. Как же я ошибалась.

Я продиралась сквозь колючки и радовалась, что до вечера еще далеко.

Снова и снова я набирала номер Пейтона, но не получала ответа. Когда я подвернула ногу на неровной земле, то убедилась, что между мной и Ларой Крофт нет никакого сходства. Я доковыляла до ближайшего выступа стены, села на него и потерла пульсирующую лодыжку. Судя по всему, здесь действительно никого не было.

Что мне теперь делать? Подождать, пока кто-нибудь не придет? Или лучше попытаться вернуться в город? Как подтвердил быстрый взгляд на мобильный телефон, у меня все еще не было сети, но, если я правильно помню, за несколько километров до замка я видела красную телефонную будку. Работает ли она еще или просто служит символом ностальгии по тому времени, когда еще не существовало мобильных телефонов?

Я опустила плечи и осторожно вытянула больную ногу. Я сама виновата. Почему я просто не осталась дома? Ведь он меня бросил! Расстался со мной — просто так, без единого слова. Только дурацкое прощальное письмо на подушке. Я снова почувствовала немыслимую боль, от которой на глаза навернулись слезы.

На несколько минут я потеряла способность думать. Я просто сидела, уставившись на чернила. Как он мог так поступить со мной? Мы были так близки всего несколько часов назад, а теперь я лежала тут, выплакав все глаза. Так и должно было случиться? Он надеялся на что-то большее в наших отношениях? Разочаровало ли его, что мы никогда не…?

Мне хотелось получить ответы на все эти вопросы. Я снова и снова звонила ему, но он не отвечал. Моя боль превратилась в ярость. Я многим рисковала ради него, доверилась ему и открыла ему свое сердце — по крайней мере, я имела право надеяться, что он назовет мне причину, по которой мы больше не можем видеться и из-за чего я должна забыть о нем!

Забыть его? Знал ли он на самом деле, чего требует от меня? Я не только никогда не смогу забыть Пейтона Маклина, но и не хочу этого.

В конце концов я даже попыталась дозвониться до Шона, но итог был таким же отрезвляющим. Злость на это идиотское поведение немного облегчила боль в моем сердце. Но когда вечером я направилась в мотель, чтобы поговорить с Пейтоном, уборщица, которая кружила по опустевшей комнате, безучастно сообщила мне, что гости выехали. В этот момент я больше не могла сдерживать слезы. Поток слез хлынул по моему лицу, и мне пришлось использовать рукав как носовой платок.

Я побежала. Город вокруг меня, казалось, изменился навсегда. От разноцветных рекламных щитов и отблесков фар проезжающих машин болела голова. Шум моторов и вой сирен «Скорой помощи» преследовали меня, даже когда я свернула с шоссе 113 на более тихую Кингс-Хайвей. Я не могла вернуться домой. В свою комнату, где совсем недавно я была так счастлива с Пейтоном. Поэтому побежала дальше к озеру Сильверлейк и села в высокой прибрежной траве.

Лето закончилось, земля остыла, и джинсы быстро стали влажными. Несмотря на это, я сняла обувь и носки, подвернула штанины и опустила ноги в воду.

Пронизывающий холод заставил мои мысли проясниться. Я вспомнила первую прогулку с Пейтоном у памятника Гленфиннан, когда мы босиком брели по ледяной реке.

Этот день во время обмена учениками в Шотландии был неописуемо прекрасен и стал началом чего-то особенного.

Я просто не могла поверить, что Пейтон собирался этим письмом все перечеркнуть. За этим должно было скрываться что-то большее. В конце концов, весь день он вел себя очень странно и после ухода Шона был глубоко погружен в раздумья.

Я вытащила ноги из воды. Кончики пальцев слегка покалывало, и я почувствовала себя немного лучше. Мне не хотелось верить, что Пейтон больше меня не любит. Всему этому должно быть объяснение, и я его найду.

С тяжелым, но полным мужества сердцем я вернулась домой и набрала номер единственного человека, который мог знать больше — моей двоюродной сестры Эшли Грин.

Я глубоко вздохнула, заплела свои темные волосы в свободную косу и осторожно пошевелила лодыжкой. К счастью, она уже почти не болела. Я пошла обратно, на этот раз гораздо осторожнее. Именно Эшли привела меня сюда. Так что если все это было не очень хорошей идеей, то, по крайней мере, она приняла в этом участие. Потому что сама я, со своим разбитым сердцем, полным гнева, не смогла бы сесть в самолет до Шотландии.

Когда Эшли рассказала мне, что Шон отменил свой визит к ней, объяснив это тем, что Пейтон срочно в нем нуждается и что ему срочно нужно вернуться в Шотландию, мои подозрения, что наше «расставание» было лишь предлогом, подтвердились. И то, что со мной никто не хотел это обсуждать, лишь усиливало плохое предчувствие.

Я беспокоилась за Пейтона, потому что в последнее время ему было очень плохо, хоть он и пытался скрывать это от меня. Это беспокойство и заставило меня приехать сюда — как всегда, импульсивно, без раздумий о последствиях. В конце концов я просто убедила себя, что найду их обоих здесь, мы все проясним и снова сможем быть вместе с Пейтоном.

Но теперь я ходила вокруг замка, который был явно заброшен, и никаких следов присутствия здесь двух шотландцев не наблюдалось.

Я как раз зашла за угол, когда послышался шум мотора. С моим везением это явно какие-нибудь убийцы-психопаты. Я осторожно подошла к воротам, чтобы посмотреть, кто это.

Мое облегчение от того, что я увидела белый внедорожник Пейтона, внезапно сменилось неуверенностью. Что, если он действительно больше меня не любит? Неужели, несмотря на мою надежду на «жили долго и счастливо», он больше не хочет меня видеть? Может, он уже давно забыл меня, что советовал сделать и мне.

Решительно отбросив все сомнения, я посмотрела в сторону Шона и Пейтона.

Водительская дверь открылась, и я не могла отвести взгляд. Как мог этот шотландец так глубоко залезть мне под кожу? Я не видела его всего несколько дней, и при одном взгляде на него мое сердце забилось где-то в горле. И я готова поклясться, что помимо удивления от моего появления на его лице коротко промелькнула радость.

Но когда он подошел ко мне, от радости не осталось и следа. Наоборот, он выглядел взбешенным.

Но ведь это у меня были все основания злиться!

Прежде чем он мог нависнуть надо мной и запугать меня своими размерами, я скрестила руки на груди и вызывающе посмотрела на него.

Тем временем из машины вышел Шон и выжидательно прислонился к пассажирской двери.

— Daingead, Сэм? Что ты здесь делаешь? — спросил Пейтон, слегка оттолкнув меня локтем от машины. Бросив на брата быстрый взгляд через плечо, он отступил на шаг назад.

Больше всего мне хотелось обхватить его руками, но он держался так отстраненно, что я пожалела, что вообще села в тот самолет.

— Что я здесь делаю? А как это, по-твоему, выглядит? Ты сбежал, не сказав мне ни слова! — воскликнула я. Все мои переживания о том, хочет ли он вообще меня видеть, любит ли он меня и мое беспокойство о его здоровье вырвались, и я занесла руку, чтобы ударить его.

Но, прежде чем кулаки достигли цели, он перехватил их. Я вырвалась и гневно сверкнула глазами. Не так я представляла себе нашу встречу.

— Я написал тебе письмо, — бесстрастно сказал Пейтон, по-прежнему не глядя мне в глаза.

— Ах да, письмо! Как я могла забыть эти поэтичные три строчки? — спросила я голосом, насквозь пропитанным иронией, изо всех сил сверля его взглядом. Ледяная отстраненность юноши поразила меня гораздо больше, чем мне хотелось себе признать, и я пыталась заглушить эту боль злостью.

— Сэм, послушай, на самом деле было бы гораздо лучше, если бы ты поехала домой. То, что было между нами… все кончено.

Нет, я не хотела этого слышать. Я покачала головой, пытаясь осознать услышанное. Слезы горячими ручейками побежали по моему лицу, а голос задрожал.

— Нет, — сказала я, пытаясь успокоиться. — Ты рисковал своей чертовой жизнью, чтобы защитить меня! Думаешь, я настолько глупа, что поверю, что все это просто так? Это не про тебя, и ты это знаешь!

Я вытащила из кармана скомканное прощальное письмо и бросила листок ему под ноги. Ошеломленное молчание было его единственной реакцией. Как он мог оставаться таким спокойным?

— Пейтон! — закричала я на него в отчаянии. — Черт бы тебя побрал, тупой шотландец! Все не может закончиться так!

Я не знала, что еще сделать. Медленно я подняла голову, вытерла слезы и посмотрела ему в лицо:

— Ты говорил, что любишь меня.

— Сэм, пожалуйста… — прошептал он.

— Пейтон, мы же любим друг друга… вот почему я здесь. Ты хочешь, чтобы я ушла? Ты не любишь меня? Тогда убеди меня в этом. Посмотри мне в глаза и скажи это! — Я шагнула к нему и взяла его за руку: — Скажи это, Пейтон. Просто скажи. Тогда, клянусь, ты больше никогда меня не увидишь.

Затаив дыхание, я ждала ответа.

— Я не могу, Сэм. — Он пытался освободить свою руку. — Ты не понимаешь, что…

— Ты прав! Я не понимаю! Так объясни мне! — Мой желудок мучительно сжался, поведение Пейтона причиняло мне физическую боль.

Юноша наконец поднял голову, которая до этого была опущена:

— Дело не в тебе, — пробормотал он, покачав головой.

— О, правда? Это самая жалкая фраза для расставания в мире! — прошипела я и сжала кулаки. — Разве после всего, что было, я не заслуживаю чего-то большего, чем это?

Пейтон рассеянно провел руками по волосам.

— Господи, Сэм! — простонал он. — Конечно, ты заслуживаешь большего, но…

— Так что же тогда случилось? — крикнула я и шагнула к нему. Я не могла выносить его противоречивость. Она была сильнее моего гнева и внушала мне адский страх. — Говори со мной! — Я снова ударила его, на этот раз кулаки достигли цели.

— Сэм… — тяжело вздохнул он и схватил мои кулаки. — Сэм, я… Ifrinn! — Он коротко взглянул через плечо на Шона, а затем посмотрел на меня и резко притянул меня к себе, заключив в объятия. — Прости, Сэм! Я идиот! — Мне казалось, что он сломает мне ребра, так сильно он прижал меня к себе.

Облегчение пронзило все мое тело, и, казалось, Пейтон испытывал то же самое. Он сжимал меня и бормотал ласковые гэльские слова, пока я пыталась разобраться в своих чувствах. Боль засела слишком глубоко, и даже Пейтон, по-видимому, не знал, как нам себя теперь вести. Он крепко держал меня, но на поцелуй мы не могли решиться. Я была настолько поглощена нами, что не заметила Шона, который с ругательствами оторвал нас друг от друга.

— Пейтон! Bas mallaichte! Что это значит? Я думал, мы все обговорили! — прошипел он брату.

— Я не могу, Шон! Я не могу и не хочу врать ей. Мне нужна Сэм, и я не собираюсь снова совершить ошибку, отпустив ее. Последние дни были адом для меня! Теперь, когда она здесь, мне лучше, понимаешь? Если я и смогу выдержать все это, то только с ней!

Я ничего не понимала. Конечно, было здорово услышать, что я проделала весь этот путь не зря, однако все остальное по-прежнему не имело для меня никакого смысла. Молчание между братьями стало напряженным, и, наконец, Шон уступил, пожав плечами.

— Это твоя проклятая жизнь, а не моя. Делай что хочешь. — С этими словами он оставил Пейтона, а сам, как само собой разумеющееся, взял мой чемодан, как будто только что не убеждал Пейтона отправить меня обратно. — Сэм, рад тебя видеть. Наверное, нам стоит обсудить все это внутри.

Не обращая больше на нас внимания, он исчез вместе с моим чемоданом в замке, и я приняла это как приглашение остаться.

Рядом со мной Пейтон фыркнул:

–… проклятая жизнь…

— Что ты сказал? — переспросила я его, потому что он сказал это очень тихо.

— Ничего… Я скучал по тебе. Я вовсе не хотел причинять тебе боль.

Пейтон снова заключил меня в свои объятия, и я нерешительно прижалась к нему. Я не забыла того, что произошло. Мне нужны ответы, но в это мгновение было достаточно простой близости. Все остальное потом.

Пейтон опустил голову на мою макушку, и я почувствовала своей щекой биение его сердца.

— Ты скажешь мне, что происходит? Почему ты просто так сбежал?

Я чувствовала, что между нами еще много недосказанности. Я глубоко вздохнула, наслаждаясь его руками, которые гладили меня по спине.

— Пойдем, я расскажу тебе все. Но предупреждаю, это не очень приятная история.