Дрожь

Элли Рейнолдс, 2021

Как далеко вы зайдете, чтобы выиграть? Азарт, интеллектуальные игры и опасные погодные условия вместе делают «Дрожь» триллером года, который непременно стоит прочитать. Поклонники Люси Фоли и Лайзы Джуэлл будут в восторге. Они не знают всей правды. И никогда не узнают. Миллу приглашают на курорт во французских Альпах, где ей предстоит встретиться со своими друзьями-спортсменами. Она бросает все, чтобы снова встать на сноуборд и потренироваться на настоящих склонах. Но самая главная причина ее приезда – Кертис. Единственный человек из прошлого, которого Милла не может забыть. Пятеро друзей не виделись десять лет: с того самого дня, как Саския – их приятельница, соперница, а кому-то даже любовница – загадочно исчезла. Но когда то, что должно было их объединить, оборачивается катастрофой, они спрашивают себя: кто и зачем собрал их в этом месте. В заброшенном домике высоко в горах вот-вот откроются секреты прошлого. «Дрожь» – это герметичный детектив в зимнем сеттинге, раскрывающий всю изнанку профессионального сноубординга. «Книга, леденящая кровь! Она захватила меня с самого начала, и я все гадала, кто же виноват. Напряжение неуклонно нарастало – я даже стала оглядываться во время чтения. Фантастический, волнующий дебют, полный атмосферных поворотов сюжета. Не могу дождаться ее следующей книги!» – Сара Пирс, автор романа «Санаторий» «Сюжет летит вперед на огромной скорости – аж сердце выпрыгивает из груди. Вас ждут не только неожиданные повороты, но еще и прыжки и сноуборд-трюки. Читать «Дрожь» – сплошное удовольствие!» – Анна Даунз, автор романа «Укромный уголок»

Глава 7

Наши дни

Мы выбегаем в холодный темный коридор. Корзина, в которой мы оставили свои телефоны, пуста.

— Кто их взял? — Голос Кертиса звучит угрожающе.

— У меня был совершенно новый телефон, — говорит Хизер, которая готова вот-вот разрыдаться. — В нем все мои рабочие контакты.

— Успокойся, — поворачивается к ней Дейл. — Мы его найдем.

Кажется, что все в замешательстве.

Я стою в коридоре, смотрю в одну сторону, потом в другую. Один из этих четверых забрал телефоны или в здании есть кто-то еще? Жаль, что я не могу трезво мыслить. Происходящее не имеет смысла. Я не понимаю, что происходит. Я уже чувствую опьянение, спасибо выпитому виски. Алкоголь на этой высоте действует гораздо сильнее, да еще и на голодный желудок

— Мы можем определить, кто не брал телефоны, — заявляю я. — Кто не выходил из зала? Я выходила в туалет до того, как началась игра.

— А ты видела телефоны в корзинке? — спрашивает Кертис.

Я напряженно думаю.

— Не помню, — признаюсь я.

— Я ходил за выпивкой, — говорит Дейл. — И я тоже не обратил внимания. — Дейл поворачивается к Кертису. — А ты зачем выходил?

— Надо было позвонить, — отвечает Кертис. — Потом в туалет.

— Кому ты звонил? — спрашиваю я.

Кертис вопросительно приподнимает брови, словно говоря, что это не мое дело.

— Ну? — не отстает Дейл.

— Почему это имеет значение? — спрашивает Кертис.

— Может иметь, — заявляет Дейл.

Кертис бросает гневный взгляд в мою сторону.

— Маме.

— Я выходил два раза, — сообщает Брент.

— А Хизер выходила только что, — говорю я. — Проклятье! Любой из нас мог их взять.

— И что потом? — спрашивает Кертис.

— Наверное, где-то их спрятал, — говорю я.

Все смотрят на сумку Хизер. Она — единственная из нас, кто принес сюда сумку.

Мне тридцать три года, и у меня нет ни одной дамской сумочки. Один раз я все-таки купила сумочку — чтобы сходить на свадьбу моей подруги Кейт. «Не смей заявиться ко мне на свадьбу со своим рюкзаком, Милла», — написала она от руки на приглашении. Сумочка была зеленовато-голубого цвета — под цвет моего платья подружки невесты, и я чувствовала себя с ней до смешного нелепо, как маленькая девочка, разодевшаяся, как взрослая. Сразу же после свадьбы я отдала ее в местную благотворительную организацию.

Сумочка Хизер коричневого цвета, на молнии — яркая золотая бирочка. Подозреваю, что сумка дизайнерская. Когда до Хизер доходит, на что мы все смотрим, она краснеет и вываливает содержимое на ковер. Там лежит небольшой кошелек серебристого цвета, влажные салфетки, тампоны и огромное количество косметики. Никаких телефонов. Она с вызовом поднимает на нас глаза.

— Теперь довольны?

Она сгребает все вещи и бросает назад в сумку.

— Их мог взять кто-то еще, — говорит Кертис.

— Но кто? — у Хизер округляются глаза.

— Может, ты мне скажешь? — смотрит на нее Кертис.

Дейл обнимает Хизер за плечи, и она прижимается к нему. Вот и примирение, но надолго ли?

— Нам нужно все здесь обыскать, — продолжает Кертис. — Попробовать найти телефоны. Или того, кто их взял.

— Давайте, — соглашается Брент, допивает оставшийся виски и направляется к двери. Я иду за ним.

— Подождите! — кричит Хизер. — Мы же не знаем, кто здесь.

— Разумная мысль, — кивает Кертис. — Я не думаю, что девушкам стоит ходить по одной.

Дейл хватает Хизер за руку.

— Я останусь с Хизер.

— Я останусь с Миллой, — говорит Кертис.

— С Миллой останусь я, — заявляет Брент.

Наверное, мне следует быть благодарной за их заботу. Но я в ярости. Мне совсем не нравится, когда кто-то считает, что меня нужно защищать. Я не жалкое, слабое существо просто потому, что я женщина. Я такая же сильная сейчас, как была тогда, хотя теперь руки у меня более сильные, чем ноги. Если кто-то попытается на меня напасть, я смогу дать достойный отпор.

Я открываю рот, чтобы все это сказать. Но вижу, как сильно напряжен Кертис, да и Брент тоже. Кертис плотно сжимает челюсти. А этих двоих не так-то просто напугать. Я думаю о темных пустых коридорах в этом здании. Лучше все-таки подумать о мерах безопасности.

— А как насчет того, чтобы вы оба пошли со мной?

Кертис кивает.

— Встречаемся здесь через… двадцать минут?

Дейл смотрит на часы.

— Договорились, — говорит он.

— Идите туда. — Кертис показывает налево. — Мы пойдем в противоположную сторону. Пройдитесь по нижнему этажу, а мы по верхнему.

— Ты теперь большой начальник, да? — смотрит на него Дейл.

Кертис не удостаивает его ответом. На самом деле он всегда вел себя как начальник, хотя я обычно его не слушаю.

Дейл тянет Хизер за руку, и они направляются по коридору налево.

— Проверьте шкафчики для лыж, — кричит Кертис им вслед. — И заодно, нет ли тут стационарного телефона.

Мы втроем отправляемся в другую сторону. Естественно, Кертис идет первым. Тут и по приезде было жутко, а теперь уж точно мурашки бегут по коже. Это здание выглядит совсем по-другому в лыжный сезон, когда со всех сторон слышны удары лыжных палок и болтовня посетителей. Сегодня вечером здесь слишком пусто. Слишком тихо.

Но зачем кому-то понадобились наши телефоны? Не знаю, что меня пугает больше — мысль о том, что их забрал совершенно незнакомый человек, или один из тех, кого, как я думала, хорошо знаю. По крайней мере, знала раньше.

Первые двери справа — это туалеты.

— Мне проверить женский? — спрашиваю я.

— Мы сделаем это все вместе, — отвечает Кертис и толкает дверь.

Там четыре кабинки в ряд, все двери закрыты. Я заглядываю под каждую дверь. Если я увижу там ноги…

Ба-бах! У меня на мгновение сердце замирает в груди. Но это Кертис бьет ногой по двери. Он решил действовать проще. Он идет вдоль ряда кабинок и открывает каждую ногой. Здесь никого нет. Конечно, нет. Брент роется в корзине для использованных бумажных полотенец.

Мы проверяем мужской туалет точно таким же образом. Внезапно я чувствую, как потянуло сквозняком — ледяной поток воздуха бьет мне в шею. Я вижу, что маленькое окошко приоткрыто на какие-то два сантиметра. Я поднимаюсь на цыпочки, чтобы выглянуть из него. У себя в воображении я рисую картину: чья-то рука выбрасывает наши телефоны в ночь, по одному просовывая в эту щель. Если все было так, то наши телефоны потеряны навсегда, потому что эта сторона здания выходит на скалы. Но зачем кому-то это делать?

— Это окошко и раньше было приоткрыто? — спрашиваю я.

Кертис нецензурно выражается и захлопывает его.

— Я не обратил внимания.

— И я тоже, — признается Брент.

Следующая дверь — кладовка уборщицы, оттуда воняет отбеливателем. Мы ищем телефоны среди рулонов бумажных полотенец и жидкого мыла в пакетах для диспенсера. Там целая гора туалетной бумаги. Я заглядываю в каждый рулон.

Я скорее умру, чем признаюсь, что рада заниматься поисками в сопровождении этих двух мужчин. В особенности Брента, потому что я испытываю дрожь и волнение совсем другого рода, когда нахожусь рядом с Кертисом.

Коридор поворачивает. Двери по обеим сторонам, все заперты. Я напрягаюсь, когда мы проходим мимо каждой, готовлюсь, что из них может кто-то выпрыгнуть.

— Как вы думаете, что здесь? — спрашивает Брент, проверяя последнюю дверь.

— Наверное, кабинеты. Или кладовки, — высказывает свое мнение Кертис.

Коридор заканчивается тупиком.

— Здесь почти ничего нет, — говорю я, когда мы возвращаемся тем же путем. — А если выйти на улицу?

— Сейчас слишком темно, чтобы искать, — отвечает Кертис.

— А ты помнишь, что там? — спрашиваю я. — Я помню два гаража для ратраков.

Огромные гаражи для гигантских машин на гусеничном ходу, которые приводят в порядок горнолыжные склоны и другие трассы.

— Мне кажется, что их три, — говорит Кертис.

— Там еще есть небольшой домик в самом низу подъемника, — добавляет Брент. — И будка.

— И еще площадка с шезлонгами на открытом воздухе, — вспоминает Кертис. — Должен быть сарай или какое-то складское помещение, куда они убирают шезлонги.

Мы возвращаемся в банкетный зал. Хизер с Дейлом еще не вернулись. На нижнем этаже гораздо больше помещений.

Кертис захлопывает за нами дверь и говорит тихим голосом:

— Как вы считаете, за всем этим стоят Дейл и Хизер?

— С какой стати? — удивленно смотрю я на него.

— Понятия не имею.

— Не думаю, — заявляю я. — Хизер кажется мне сильно напуганной.

— Или, может, она просто хорошая актриса? — Кертис смотрит на Брента.

Брент пожимает плечами.

— Меня не спрашивай.

Похоже, Кетрису страшно хочется кому-нибудь врезать, и он грозно косится на дверь.

— Кто-то с нами играет, и мне это не нравится.

Брент наливает себе еще одну большую порцию Jack Daniels. Мне интересно наблюдать за тем, как эти двое справляются с напряженной ситуацией. Брент просто напивается, Кертис злится и заводится все больше.

— Хочешь, Милла? — Брент предлагает мне виски.

Не так я себе представляла эту ностальгическую встречу. Я вздыхаю.

— Наливай, — говорю я.

Кертис касается моей руки.

— Милла, — говорит он предупредительно.

Ощущение дежавю застает меня врасплох. Однажды вечером десять лет назад Кертис уже предупреждал меня, что пора прекратить пить. Мне следовало его послушаться, но я этого не сделала.

И сейчас не стану.

Я протягиваю свой стакан. Бренту, похоже, гораздо больше не по себе, чем он показывает, потому что у него дрожит рука, и он проливает виски мне на пальцы. Я слизываю спиртное с руки и опрокидываю стакан.

Я думаю, что Кертис заметил эту дрожь, потому что смотрит на Брента оценивающе. Вероятно, пытается определить, на что тот способен.

Он смотрит не на того человека.