Инь-ян

Евгений Щепетнов, 2015

Мудрецы говорят: «Бойтесь своих желаний». Капитану полиции Сергею Сажину пришлось опробовать справедливость этого изречения на своей шкуре. Когда жить захочешь – еще как раскорячишься, а он очень хотел. Как угодно, но жить! После нападения убийцы Сергей очнулся в чужом мире и… в чужом теле! Но мало ему проблем – тело оказалось женским! Как быть, если стал нищей девчонкой без гроша в кармане? Но жизненный опыт не пропьешь, а законы улицы везде одинаковы, даже если по ним ходят колдуны и стражники, закованные в средневековые доспехи…

Глава 2

— Как?! Как мне выбраться? — Сергей откинулся на стенку своего убогого жилища и вперил взгляд в собеседницу, стоявшую возле топчана с потерянным, убитым видом. Девчонка кусала губы и комкала край платья, приподнявшегося над исцарапанными, грязными коленями. Смотреть на это было противно, и Сергей отвел глаза в сторону.

Впрочем, напрасно. Взгляд теперь уткнулся в дорожку из красноватых насекомых, деловито перебиравшихся по стене к своему светлому будущему. Или темному будущему — это с какой стороны посмотреть.

— Никак… — снова повторила девушка, откинув назад грязные волосы. — Нет выхода, кроме смерти. Мы должны исполнять волю богов и тогда при новом перерождении станем тем, кем должны стать. Должны терпеть…

Сергей достал из-под доски топчана небольшой, острый, как жало осы, кинжал. И взвесил его на руке:

— Почему мы не можем сами взять то, что хотим? Почему должны терпеть?!

— Зачем ты его взяла?! — глаза девушки расширились, как лужи после дождя. — Я же сказала тебе — выброси! Если кто-то увидит в твоих руках оружие, могут убить на месте! Сколько раз тебе говорила, а ты?! Ты что, с ума сошла?!

— Не понимаю, — помотал головой Сергей. — Почему я не могу иметь оружия? Все вокруг ходят с оружием, чем я хуже?

— Нельзя! Нельзя внеклановым иметь оружие! — скривилась Абина. — Убьют! Мы ниже низших, никто, грязь! Нас можно убить, если хочется клановому! А это, — Абина ткнула пальцем в кинжал, — повод! Потом скажет, что ты хотела его зарезать! Мы должны исполнять волю клановых! И когда переродимся — тоже будем клановыми!

— Хуже рабов, — пробормотал Сергей, — хуже рабов… даже у тех есть права. Вот это я попал…

— Ты хочешь продать себя в рабство? — Абина села рядом с Сергеем и горестно вздохнула. — Мы об этом уже говорили. Ничего не меняет… Ну да — еда, крыша над головой, когда-нибудь могут в клан принять. Но ты слышала, чтобы рабы когда-нибудь входили в клан? Видела такого раба? Хотя чего я болтаю, ты же не помнишь. Не бывает такого. Это все сказки вербовщиков. Не доживают рабы до свободы. Сараночка, пошли работать, хватит сидеть. Уже давно утро. Пиголь денег за дом потребует, а у нас их нет. Кстати, сегодня твоя очередь его обслужить, забыла?

— Это еще как? — Сергей замер, недоуменно глядя на Абину.

— Ну… как умеешь, — равнодушно пожала плечами девушка. — Если не хочешь, чтобы живот лез на нос, значит…

— Стой! — перебил Сергей. — Я же плачу ему деньги! С какой стати нужно его ублажать?

— Принято так. Всегда так было, — Абина ловко сплюнула, затопив коричневой слюной ползущего по земляному полу серебристого жука. — Деньги само собой, но он же мужчина, ему нужно женщину. Сегодня твоя очередь, я слышала, как бабы говорили. Вчера он был с Матули, сегодня будет с тобой, завтра со мной. Не переживай — он быстро кончает и сразу засыпает. Почти всегда, если в настроении. Иногда, правда, больно делает. Зато помыться можно будет — если к себе позовет. Он любит чистых, бритых… Может, оставит до утра, покормит — как стараться будешь. Мне нравится, когда он у себя оставляет. И еда у него свежая. Не тухлая.

— Хватит жевать эту дрянь! — Сергей сморщился, рванув из рук Абины мешочек с черно-коричневой смесью, шваркнул наркотик в угол. — Сколько раз тебе говорил, нечего голову дурманить!

— Ай! — Абина соскользнула с топчана, бросилась на пол и, подхватив мешочек, сунула его за пазуху. — Ты чего?! Пожуешь акран — и тебе не хочется есть, ты не чувствуешь боли, тебе хорошо! Ты же всегда его любила! Сама говорила: «Акран — наше счастье. Если бы не он, жить было бы невозможно». А теперь чего? Разлюбила?!

— Разлюбила! — хмуро подтвердил Сергей, но рот его наполнился слюной, а в голову пробралась дурная мысль: «А не попробовать ли эту пакость? Что я теряю?»

Мысль о наркоте с позором была отброшена, оставив место для более актуальной и важной мысли — о том, как не оказаться в постели с каким-то громилой. Не хватало еще ЭТОГО. Лучше сдохнуть…

— Абина, успокойся, — Сергей спрятал кинжал в углубление под доской и похлопал рукой по топчану рядом с собой. — Ну-ка, расскажи мне — как устроен этот мир? Да сядь ты, дура! Не возьму я твой поганый акран! Жуй, если мозгов не хватает на большее!

— Не такой уж и поганый! — обидчиво парировала Абина. — Я за него двадцать медяков отдала! А ты на пол кидаешь! Сама дура! Купи — а потом кидай! Подруга называется!

— Ладно, ладно, извини… Твое дело — акран жевать или дерьмо. Расскажи, как устроен этот мир, — я ничего не помню. Кто такой Пиголь, откуда он тут взялся, и вообще — обо всем.

— А на работу? Где деньги возьмем на дом?

— Ну есть же деньги, хватит, — пожал плечами Сергей. — Считай, сегодня день отдыха. Должны же мы когда-нибудь отдыхать?

— Хмм… должны? Наверное… — Абина задумалась и просветлела. — Может, в тебя демон вселился? Я слышала, такое бывает! Нужно отвести тебя к колдуну, он изгонит демона за пять дуканов.

— Охренела? Какие демоны? Какие колдуны? Какие дуканы? У тебя что, полны мешки дуканов? Или, может быть, дуканов полна задница?

— Почему задница? — опешила Абина и тут же глупо захихикала. — А! Поняла! Ты шутишь! Смешная ты, Сарана! Как демон в тебя вселился, ты смешная такая стала! Раньше злая была, а теперь не злая и смешная! Хи-хи-хи…

— Ну, все, развезло тебя, акранщица херова. Рассказывай, пока не свалилась! А еще про работу толкуешь! Какая тебе работа, когда ты еле шевелишься? После акрана!

— А он работе не мешает, наоборот — я так меньше устаю. А что рассказывать? Про Пиголя? Да он всегда тут был. Его хозяева поставили. Кто хозяева? Не знаю. Просто хозяева, и все тут. Он деньги собирает, следит, чтобы порядок был. Кто против порядка — бьет, может и в море сбросить, на корм чудовищам. Вот. Он из клана Намур.

— Сколько всего кланов?

— Десять. Высший — Ассан. Потом идет клан Агрук, Герен, Димур, Хедран, Ангок, Жагар, Эорн, Шамар и Намур.

— И чем они отличаются?

— Ничем. Все гады! — Абина хихикнула и сощурила глаза в блаженной неге. — Все суки. Убила бы всех.

— Это понятно. Я спрашиваю, кто правит и чем они отличаются между собой, — терпеливо повторил Сергей. — Кто главнее? Почему Ассан — высший?

— Потому, что он высший! — снова хихикнула девушка, пустив пузырь слюны из уголка рта. — Глупая ты какая! Боги сказали: Ассан — высший! Вот он и высший!

— Ясно, — вздохнул Сергей. — Пиголь, значит, в Намуре. Как он тут оказался?

— А ты у него спроси! — хихикнула Абина. — Как в постели с ним окажешься, так и спросишь! А он тебе расскажет! Если захочет! Дура, кто с нами говорить-то будет? Подстилки грязные, побирушки, говночистки — вот кто мы! Но когда я стану госпожой из клана — я буду сама таких, как мы, плеткой бить! А еще наберу молодых безклановых и заставлю себя ублажать! Они будут ползать передо мной, а я на них плевать буду! А потом убью кого-нибудь из них, а остальных заставлю смотреть! А еще…

— Хватит! — не выдержал Сергей. — Заткни пасть! Бодливой корове бог рогов правильно не дает. Запущенный случай. Эй, ты что, вырубилась?

Абина не ответила. Она лежала, запрокинув голову, и бессмысленно смотрела в потолок, улыбаясь, как младенец. На губах пузырилась коричневая пена, источающая запах тлена и пряной смолы, основы акрана.

Сергей так ни разу и не решился попробовать эту адскую смесь, хотя Абина не раз его соблазняла попробовать наркотик. Несмотря на то что Сергей всегда любил выпить, наркота вызывала отвращение — он слишком хорошо знал, во что превращаются наркоманы. И все сказки о том, что от одного раза ничего не бывает, — суть придумки наркодилеров, мечтающих заполучить очередного клиента в свои сети. Можно подсесть и с первого раза.

«Итак, что я имею? Ниже меня только бродячие собаки и кошки. Впрочем, ниже ли? Войти в клан как-то можно, но как — я не знаю. Абина что-то знает, но такие крохи, что это не имеет значения. Считай — ничего не знает. Что я умею? Умею искать злодеев, совершивших преступление. Еще? Еще умею быть бандитом. Ведь если ты работаешь против бандитов, волей-неволей знаешь их привычки. Я — бандит?

И что? А кем ты был на Земле?

Не говори чуши — я был борцом с бандитами!

Хе-хе… Ты кому-нибудь другому рассказывай! Я — это ты! Ну да, каких-то ты ловил, но в основном что делал? Деньги? Что ты творил на своей «земле»? Вот не надо мозги крутить — был ты полубандитом-полументом, так что никаких сомнений по поводу того, как заработать деньги, у тебя быть не должно.

И что предлагаешь? Грабить? Убивать?

Грабить и убивать. Неужто вшей кормить в этой конуре? Теперь вопрос стоит не о том, как заработать денег, а о том, как выжить! Две недели ты тут, и что? Не насмотрелся? Кто сильный — тот и прав. Вот в чем правда, брат. Совсем не в правде! Что ты умеешь? Многое. Больше, чем вот эта курица, пускающая слюни на твою лежанку. Она даже мысли не может допустить о бунте против Системы! А ты можешь допустить. И не только мысль. Так что завтра, когда этот гад позовет тебя, чтобы позабавиться с молоденькой девочкой, — воткнешь ему нож в брюхо. Обыщешь. Заберешь деньги. Дашь деру. Язык ты теперь знаешь, устроишься как-нибудь.

А что с Абиной?

А что с ней? Кто она тебе? Сестра? Любовница? Пусть так же таскается по тавернам, моет полы, стирает, дерьмо убирает. Все равно сдохнет, наркоша! Тебе какое дело до нее?

Мы вместе выживали, хлеб ели, она заботилась обо мне… нехорошо как-то.

Нехорошо штаны через голову надевать! А ты должен выжить, Серега! И доказать, что умный человек нигде и никогда не пропадет. Что, опять хочешь уйти в мир грез? В пьяный дурман? Как она? Как ты ушел в своем мире? Понравилось? Хватит дурью маяться. Надо брать руль в свои руки, управлять своей жизнью! Реинкарнация, мать ее растак! Тут надо жизнь устраивать, а не отбывать наказание по воле каких-то там богов, чтоб их разорвало на части!»

Выплеснув ярость в споре с внутренним голосом, Сергей успокоился, закинул на топчан худые ноги, а так как девать их было некуда, кроме как положить на сопящую Абину, взгромоздил их ей на грудь, подложил под голову тощую, комковатую подушку и занялся тем, что получалось у него лучше всего, — ничегонеделанием. Впрочем, не совсем так. Обдумать дела надо? Надо. Без плана только по нужде ходят, да и то минимальный план имеется даже в этом случае.

Подумав минут пять, Сергей впал в прострацию и незаметно уснул. Голодный желудок его не беспокоил — до поры, до времени. Полчаса назад Сергей засунул в него здоровенный кусок копченого мяса непонятного происхождения, купленный вчера на портовом рынке. Скорее всего, это было мясо одного из морских чудовищ, что, впрочем, было вдвойне приятно — пакостное существо пыталось сожрать Сергея, а не получилось! Сергей жив и ест подлеца! Так бы всегда в жизни — жив и жрешь врага… Увы, частенько бывает ровным счетом наоборот.

Разбудил Сергея стук в стену «дома». Громкий голос не оставлял сомнений о цели «гостя»:

— Эй, ты, тварь! Вылезай! Пиголь к себе требует! Пошевеливайся!

Молодой парень, чисто одетый, причесанный и вооруженный кинжалом, висевшим на поясе в лаковых черных ножнах, важно подпер бока обеими руками и, осмотрев «Сарану» с ног до головы, пренебрежительно сплюнул:

— Тьфу! И что хозяин находит в таких, как ты?! Почему не купить профессионалку, не понимаю! Быстро шагай, убогая! Хозяин ждать не любит!

Сергей едва успевал за высоким парнем, обутым в высокие кожаные сапоги, и следил лишь за тем, чтобы не наступить на какую-нибудь пакость типа рыбьей кости или шипа — обитатели трущоб не отличались чистоплотностью и валили помои прямо на улицу перед домами. Вот тут-то и могла подстерегать опасность. Получить даже небольшую рану в этом царстве антисанитарии равносильно самоубийству. Выживали немногие. Смертность в этом поселке была потрясающей. Два-три трупа поутру были здесь все равно как дохлая мышь на городской помойке — ничего удивительного.

Пиголь жил довольно далеко от «делянки», с которой собирал деньги, и жил, судя по дому, совсем даже недурно — высокий забор, увенчанный острыми пиками, наводил на мысль о следственном изоляторе, в котором Сергей бывал не раз и не два, по долгу службы, конечно.

На воротах дома стоял парень вроде того, что был проводником Сергея, — даже внешне чем-то похож, возможно — брат, а может, случайное сходство. Такие же крепкие, добротные штаны, куртка, кинжал, коротко стриженные волосы, напоминающие прическу самого Сергея на Земле — по службе положена. Никаких тебе длинных волос, никаких хвостиков, как у многих бретеров, болтающихся по территории порта с делом и без дела.

Все это Сергей выхватил опытным глазом, отметив для себя расположение дома, окруженного другими такими же поместьями, — если придется бежать, то рассчитывать нужно только на свои быстрые ноги. Спрятаться, в общем-то, и некуда — голая мостовая, стены, глухие ворота, ни деревца, ни кустика.

То, что бежать придется, Сергей не сомневался — сегодня он решил поставить на кон все: свою постылую здешнюю жизнь, и… а что «и»? Что он теряет, кроме жизни? ТАКУЮ жизнь и потерять не жалко. Главное, чтобы живым не взяли.

Сергей видел в порту результат поимки супостата, покусившегося на хозяйское добро. Этот окровавленный кусок мяса, лишенный кожи, несколько часов ходил по территории порта, падая, подымаясь, распугивая вездесущих детишек и женщин, забредших в эту толкотню по разной надобности. Судя по рассказам знающих людей (а таковых в порту и на базаре более чем достаточно — тут все всё знают, даже если и не знают) — этого человека поймали в доме уважаемого жителя города, когда он пытался украсть деньги и драгоценности. На беду, хозяин дома застал вора «на горяченьком» — результат налицо. Или, скорее, без лица…

Не любят в городе грабителей. И воров. Потому две недели понадобилось Сергею, чтобы решиться на то, что он задумал. Какая-никакая, а все-таки жизнь. Его жизнь. И Сараны.

— Сюда иди! Быстро! — толстая женщина в натянутом на голову чепчике больно цапнула «Сарану» за плечо, затолкав в сырое, пахнущее помоями, паром и мылом помещение — что-то вроде бани. Посреди комнаты стояла огромная бочка, из которой шел пар, а рядом, на скамье, разложены тряпки, по виду похожие на выцветшее платье и полотенце. А еще лежал кусок мыла — дешевого, с запахом полыни, но такого желанного, такого… родного, что у Сергея сразу зачесалось давно немытое тело.

Впрочем, не так уж и давно — он старался мыться каждый день, обливаясь холодной водой из колодца. Не всегда удавалось это сделать — хозяева заведений, при которых работали Сергей с Абиной, были не очень довольны тем, что поденщицы-нищенки устраивают помывки, тратя хозяйскую воду. Но Сергею все-таки частенько удавалось помыться под удивленным взглядом Абины, для которой тяга Сараны к мытью была чем-то странным, но укладывающимся в рамки представления о том, как ведут себя люди, одержимые демоном.

Ведь на самом деле — мойся, не мойся — ты что, изменишь свою жизнь? Станешь богатой и уважаемой? Выйдешь замуж за мужчину из клана и заживешь в своем доме? Какой смысл смывать с себя грязь — чтобы насильникам, если такие появятся, было приятнее тебя трахать?

Боги пока что уберегли Сергея и его подругу от насилия, хотя раньше такое случалось, и не раз, судя по рассказам Абины. Та частенько молила богов, чтобы при изнасиловании не забеременеть — в этом случае жизнь осложнялась до невозможности. Невозможности жить, конечно.

Едва не рыча от наслаждения, «Сарана» забралась в бочку, сопровождаемая руганью толстой бабы, требующей мыться быстрее, и начала смывать с себя пот, грязь, промывать волосы, пытаясь утопить в горячей воде насекомых, но безуспешно. Густые волосы таили десятки гадов вместе с их «детенышами», для повсеместного террора нужно средство покруче, чем горячая вода.

Вода пенилась, темнела от смытой грязи, и через десять минут Сарана перелезла через борт бочки, чтобы попасть в «объятия» другой женщины — молодой, сухой особы с глубоко запавшими глазами. Та занялась головой «Сараны», и через пять минут от густых косм нищенки не осталось и следа — короткая прическа, чуть длиннее, чем у охранников. На ощупь Сергей не понял, что ему устроили на голове, да и какая разница? Он-то не баба, хотя и в ее теле. Меньше всего его интересовали прически, как и то, имеются ли на ногах и других частях тела волосы.

Через пару минут он узнал, что отсутствие волос на ногах женщин есть результат диких мучений, а еще — что доставление этих самых мучений некоторым особо злым людям доставляет огромное удовольствие. Худая баба мерзко хихикала, когда срывала с многострадальных ног Сараны полотна с застывшим воском. Боль — ужасна, из глаз Сергея-Сараны сыпались слезы, что еще больше веселило двух мучительниц.

Как оказалось — на этом мучения не закончились. Что там было в рекламе про «зону бикини»? Эту «зону» уничтожили тем же самым зверским методом, и толстой бабе пришлось держать Сарану за плечи, а худой за ноги, так как нищенка пыталась врезать пяткой в лоб ближайшей мучительнице. Боль просто сводила с ума. После такой боли обмазывание головы едкой вонючей коричневой мазью казалось нежным дуновением ветерка, хотя голову жгло немилосердно. Видимо, мазь от вшей — сделал вывод измученный Сергей.

— Это платье надевай! Да побыстрее! — потребовала толстуха и могучей рукой двинула Сарану по спине так, что шлепок, вероятно, было слышно и во дворе.

— Потише, ты! — испуганно охнула худая женщина. — Хозяин ругаться будет! Переломаешь ей кости, у тебя рука тяжелая!

— Да ладно, — не смутилась толстуха, глядя, как на голой худой спине очередной «подстилки» краснеет отпечаток ладони. — После него она будет выглядеть ничуть не лучше. Он любит укрощать строптивых сучек. Кстати, она уже была месяца два назад — я помню этот шрам на боку. Я сама его притирала мазью. Хозяин неосторожно повеселился. Как ее тогда звали… Сара… Сарана, вот! Ты Сарана, эй?!

— Сарана! — проскрипел Сергей, натягивая на себя балахон, похожий на свой прежний, только чистый, почти белого цвета. Трусов не было — здешний народ, похоже, трусов не носил категорически. То ли цивилизация до этого не дошла, то ли таким отверженным, как Сарана, эта деталь гардероба не полагалась.

— Вот видишь! — обрадовалась толстуха. — А ты говоришь — зашибу! Она выносливая, как степной хреф, — ее так сразу не убьешь! Хозяин в тот раз измочалил ее — живого места не было, и вот, свежая, как утренняя роса! Эти твари из Винсунга живучие… жизнь научила. Так просто не убьешь. Все слабые сдыхают еще во младенчестве.

— Я все равно не понимаю — зачем хозяину эти грязные твари? — вздохнула худая. — Он может получить любую девку. Только попроси… или заплати. Этих-то грязнух зачем? Работа — понятно, он следит за порядком в Винсунге, но кувыркаться-то с ними зачем? Бесклановые твари, отбросы, как крысы! Спать с животными — это ли не извращение?!

— Тссс! Замолчи, дура! — цыкнула толстуха. — Услышит — шкуру спустит! И не посмотрит, что ты служила еще его родителям! Это его дело, с кем спать — хоть с овцой! Нравится — пусть! Никому не мешает, развлекается. И хватит обсуждать хозяина!

— Ну, я так… интересно же, — стушевалась худая, отвернувшись от Сараны, натягивавшей на ноги кожаные сандалии с деревянной подошвой. — Можно же просто поинтересоваться? Я бы сама не прочь… с хозяином. Только он и не смотрит на меня…

— Дура, — беззлобно повторила толстуха. — С тебя кружка пива! Другая напела бы хозяину о твоих предательских разговорах, а я вот молчу! Цени! И придерживай язычок… Что касается удовольствий хозяина — я тебе скажу одну вещь, а ты услышь и забудь: не все из этих грязных сучек возвращаются в свои клетушки. Иногда хозяин увлекается и отправляет их на Колесо Жизни, к новому возрождению. А попробуй, отправь на Колесо кого-нибудь из клановых! Сразу родня начнет канючить — денег за ущерб потребуют. А могут быть и еще бо́льшие неприятности — брат объявится либо жених, а стрелу из-за угла никто не хочет получить. И кольчуга не спасет. Хозяин умен, осторожен. За бесклановую никто не вступится, никто не спросит, куда она пропала. Хочешь мое мнение — всех бесклановых давно нужно перебить, а их вонючий Винсунг снести, сбросить в море — меньше вони будет. Вот только кто будет грязные работы выполнять…

— А ты не боишься, что в следующем перерождении станешь нищенкой из Винсунга? — со злорадным любопытством осведомилась худая. — И тебя так же вот сбросят в море, на корм чудовищам?

— С чего это я вдруг стану нищенкой? Ты говори, да за языком следи! — нахмурилась толстуха. — Я веду праведный образ жизни: и деньги в храм отношу, и не сплю с конюхом, как некоторые, изменяющие своему мужу. Вот за такие грехи как раз и можно родиться нищенкой! Такой вот подстилкой, как эта! Ты чего вытаращилась, дура портовая?! Услышу, что ты где-то болтаешь о том, что мы здесь говорили, — я тебе брюхо вспорю, гадина!

— Что-то ты с ней очень уж жестока, — задумчиво протянула худая. — Я заметила, как в твои руки попадается красивая девка, так ты сразу ее начинаешь давить, не так, что ли? Может, завидуешь красоте и молодости, а?

— Договоришься ты когда-нибудь, точно! — толстуха задохнулась от ярости и покраснела. — Вперед пошли, девка! Сейчас хозяин из тебя дурь выбьет! Исполняй все его указания, иначе отсюда больше не выйдешь!

Сергей пощупал кинжал, который спрятал за поясом, и вздохнул — похоже, что задача будет труднее, чем ему думалось. Судя по разговорам этих двух баб, Пиголь не отличался добротой и доверчивостью. Одно хорошо — кинжал сохранил, не нашли. Если сказать точнее — и не искали, даже в голову не пришло, что нищенка может прийти вооруженной. А в то время, когда две противные бабы занимались перебранкой, Сергей незаметно переложил кинжальчик за широкий пояс, который стягивал платье на талии. Если бы не эта полоска ткани… Впрочем, пояса здесь были у всех — это и кошелек, и украшение, и деталь одежды, скрывающая то, что нельзя показать окружающим. Например — вот такой кинжал, непонятно как оказавшийся у Сараны. Судя по разговорам Абины, этот ножичек они с Сараной то ли нашли, то ли украли…

* * *

— Сюда иди! — мужчина был воистину огромен, и Сергей внутренне поежился — с кинжальчиком на этот танк? Не погорячился ли он?

— Ну, что встала как столб? Садись к столу, можешь налить себе вина! — Пиголь привстал на кушетке, пошатнулся и плюхнулся назад, вскинув ноги вверх. Он явно был тяжко пьян, не держался на ногах, но глаза его смотрели прямо, ясно, будто изнутри выглядывал абсолютно трезвый, разумный человек. Этот человек следил за вошедшей так, будто это была не худенькая девушка, а лесной зверь, каким-то чудом пробравшийся в отделанную розовым деревом комнату.

Сергей прошел к столу, сел, взял в руку бутыль темно-зеленого стекла, привычно, с хлопком выдернул пробку и, отыскав взглядом хрустальный бокал, налил густой темной жидкости, терпко пахнущей травами. Поднес к лицу тяжелый кубок, понюхал, отпил глоток. Вино отдавало смолой, но было вполне приемлемым на вкус, хотя могло быть и получше.

— Понравилось? — криво улыбнулся Пиголь, наблюдая за девицей, которая вела себя так, будто находилась в гостях у старого друга, а не пришла удовлетворить прихоти жестокого мужлана.

— Ничего… неплохое вино. Хотя слишком отдает смолой.

— И мне так кажется, — поднял брови Пиголь. — Этот Данас жулик еще тот! Вместо хорошего вина подсунул несколько бутылей проходного, для грузчиков. Пора научить его уму-разуму! Сломаю башку — будет знать, как обманывать клиентов! Вот народ… твари, а не люди! И деньги платишь, не скупишься, и все равно норовят обмануть — за мои же деньги! Как считаешь, нужно таких наказывать?

— Нужно, само собой, — невозмутимо кивнул Сергей. — Только вот башку ломать ему глупо. Не лучше ли заставить его заплатить некоторую сумму, чтобы возместить ущерб? Пусть отдаст за бутыли вдвойне — еще и за душевные страдания. Ты ведь расстроился, когда выпил гадкого вина, — вот и ущерб. Пусть платит. А чтобы неповадно было другой раз — пусть платит постоянно. Каждую неделю. Небольшую сумму, посильную.

— А с какой стати он будет платить? — усмехнулся насторожившийся Пиголь. — Кликнет стражу, и все тут. Как заставить?

— Способов более чем достаточно, — подняла брови «Сарана». — Например, узнать, кто ему возит вино. Встретить и припугнуть. Также можно поджечь конюшню. А лучше всего — нанять группу пьяниц, которые каждый вечер приходили бы к этому Данасу и устраивали там погром. Через неделю посетителей поубавится. А тогда можно подойти к трактирщику и предложить устранить проблему, защитить его. И он будет платить за защиту. Вот так…

— Ты кто? — трезвым голосом спросил Пиголь, садясь на край кушетки. — Я помню тебя! Ты говорила по-другому, и такие вещи никогда не пришли бы тебе в голову! Кто ты?!

На Сергея вдруг накатило вдохновение, и по коже прошли мурашки — шанс? Это шанс?! И он бросился с головой в холодный омут.

— Я демон. Мое имя Серг… Серг Сажа! Каким-то образом я попал в это тело и теперь не могу отсюда выбраться. Мне нужна помощь, я многое знаю, многое умею, но мне нужна поддержка.

— Демон! — выдохнул Пиголь, вытаращив глаза и судорожно хватаясь за меч, лежавший возле изголовья кушетки. — Ты пришел меня убить?! Забрать мою душу, чтобы она вечно скиталась и не попала на Колесо Жизни?

— Да брось ты меч! — досадливо бросил Сергей, с опаской косясь на зажатый в дынеобразном кулаке блестящий клинок. — Не хочу я тебя убивать. Сейчас не хочу. Мне нужна твоя помощь, а я помогу тебе…

— Какая тебе нужна помощь и чем ты можешь помочь мне? — повторил Пиголь, не сводя с девчонки глаз. Ему на секунду показалось, что над головой нищенки засветился ореол, а глаза сделались красными, как угольки. Недаром легенды говорят, что демоны суть производное Преисподней, в них пылает огонь, отчего они светятся, как пламя очага. Он встряхнул головой — нет, девчонка как девчонка. Вот только говорит странно, не так, как положено неграмотной грязной нищенке.

— У меня есть знания другого мира. У тебя власть, деньги. Я могу помочь тебе заработать больше денег, взять больше власти. Ты дашь мне безопасность, деньги, крышу над головой. Я буду на тебя работать, и ты разбогатеешь!

— Я и так богат… достаточно богат. У меня есть все, что мне нужно. Зачем мне больше? И еще — как ты докажешь, что все, сказанное тобой, правда? Может, ты просто нищенка, которая решила меня обмануть? Как докажешь?

— Не знаю, — пожал плечами Сергей. — А как я должен доказывать? Высунуть рога? Постучать копытами? Как? Сижу в теле девчонки и ничего не могу с этим поделать. Я мужчина, и представь себе — попал в тело женщины! Кошмар!

— Мда… кошмар… — прищурился Пиголь. — Подожди… ты сказал, что пришел меня убить? Это как? Как ты собирался меня убивать? Магией? Ты — маг?

— Нет, не маг, — вздохнул Сергей. — Хотел тебя зарезать, собрать деньги, которые найду в комнате, а потом сбежать и начать новую жизнь. Вот. Ну а что мне еще делать?

— Действительно — а что тебе еще делать?! — захохотал Пиголь. — Зарезать и сбежать! Ох, уморил! А осилил бы? Зарезать-то меня? Да ты против меня втрое меньше!

Сергей медленно потянулся к поясу, незаметно вытащил кинжал и легким движением метнул его в стену рядом с головой Пиголя. Кинжал со стуком вонзился в деревянную лакированную поверхность, покрытую резными узорами, и смех застыл на губах хозяина дома.

Долгие часы тренировок при масляном фонаре и свечах дали свой результат — через две недели Сергей попадал пять раз из пяти туда, куда хотел. Всегда, из любого положения.

Вообще-то на способности человека к чему-нибудь большое влияние имеют обстоятельства. Хочешь выжить — не так раскорячишься, как сказал один из киногероев. И Сергей корячился как мог. Кинжальчик, некогда подобранный и спрятанный Сараной, бесспорно мог в этом помочь.

— Хмм… — Пиголь тронул пальцем короткую рукоять, и нож задрожал, будто злясь, что не попил крови. Двумя пальцами громила вытащил оружие из стены, поморщился: — Красивый жест, да. Только стену жалко! Ты знаешь, сколько мне стоила эта стена? Мастер Гиссуль кровь у меня выпил за эту стенку! А ты в нее зубочисткой! Это ничего не доказывает, хотя и удивляет — такой ловкости за тобой раньше не замечал. Думаешь, откуда я знаю? Я все знаю, демон. Это мой поселок! Мои люди! Я должен знать о них все. Хочешь еще выпить? Пей. Легче будет умирать. Что так вскинулся? Теперь ты безоружный, да. Можно и прибить. Только вот какая незадача — ты и с кинжалом, скорее всего, со мной бы не справился. Понимаешь, какое дело… человек сразу не умирает. Я бы успел добраться до тебя и порвать, даже если бы ты ткнул в меня этой зубочисткой. Но допустим, что ты так ловко меня бы прирезал — а как бы вышел отсюда? Нагруженный деньгами, которых тут нет. Ты и вправду думал, что я храню их дома? Тогда ты просто дурак. А дураков у меня хватает и без тебя. Хотя то, что ты говорил про трактирщика, заслуживает внимания. Интересно, очень интересно. Знаешь, в моей жизни не хватало чего-то эдакого, забавного. Говоришь — демон? А вот мы проверим — я знаю как!

Пиголь протянул руку и дернул за шнурок, свисающий со стены.

Сергей вначале принял этот шнурок за деталь интерьера — тот сливался с другими шнурками, золотистыми, голубыми, зелеными, свисающими с небольшого столика у кушетки.

Где-то в глубине дома прозвучал сигнал, что-то вроде гонга, как на боксерском ринге. Пиголь замер на месте, продолжая пристально смотреть на «Сарану», напряженно застывшую за столом и лихорадочно решающую, как отбиться от беды неминучей. Через минуту дверь распахнулась, пропустив того самого парня, что вел Сергея до дома Пиголя.

Хозяин дома поднялся с места — он уже не шатался, будто и не был пьян всего полчаса назад, подошел к охраннику и без замаха, коротко ударил его в лицо, да так, что нос хрустнул под тяжелым кулачищем. Парень врезался в стену, сполз по ней, заливаясь кровью из расплющенного носа, пустил несколько красных пузырей и застыл на полу, беспомощно свесив голову на грудь. Пиголь поднял его, как котенка, прислонил к стене и дважды ударил в бок, раздался хруст — минимум два ребра было сломано — это Сергей определил мгновенно, даже не будучи врачом. Он знал, как легко ломаются ребра, если удачно ударить в нужное место, — сам бил, и не раз.

Пиголь отошел к кушетке, взял со столика кувшин с какой-то жидкостью — видимо, водой, — вернулся к поверженному парню и вылил весь кувшин ему на голову. Парень захрипел, забулькал, дернулся и непонимающе открыл глаза, глядя на хозяина:

— Что?! За что?

— Как у нее оказался кинжал? — холодно спросил Пиголь, и на его широких щеках прокатились желваки. — Ты почему не проверил, не обшарил эту бабу?

— Я… я… — залепетал охранник, но Пиголь прервал его пинком в зад.

— Заткнись, тварь! Еще раз такое допустишь, и ты труп! Понял?

— Понял, хозяин! — перекосился от боли охранник. — Больше такого не повторится!

— Теперь шагай к мастеру Лоо, срочно его сюда, — холодно добавил Пиголь. — Можешь у него полечиться. За свой счет. И скажи спасибо, что я тебе глотку не перерезал! Бездельник…

— Спасибо, хозяин! — парень с трудом, пошатываясь, поднялся, угодливо согнулся в поклоне и скрылся за толстой дверью, тоже расписанной узорами, сценами из охоты на диковинного зверя и картинками с морскими чудовищами.

Снова стало тихо. Прожужжала муха, села на нос Пиголю, он лениво отогнал ее рукой, потом взял меч и, прищурив левый глаз, прицелился… хлоп! Плоскостью меча. Муха скончалась на кушетке, не поняв, что уничтожена святым воинским клинком — почетно! Не то что другие мухи, убитые мокрой тряпкой! Впрочем, что для мух, что для людей — какая разница, как умереть? Главное, чтобы поменьше мучиться.

Про мучения — это пришло в голову Сергею легко и непринужденно, после того, как хозяин дома показал, насколько он быстр на расправу. А еще подумалось — кто такой мастер Лоо? Заплечных дел мастер? Палач? Конечно, скоро это будет ясно, но хотелось большей ясности…

— Интересный сегодня день, — ухмыльнулся Пиголь. — Я-то хотел всего лишь тебя поиметь, потом снова нажраться и спать. Все как обычно, все скучно и обыденно. А оно вон как обернулось! Интереснее, чем если бы я смотрел бродячих комедиантов. Мда…

Пиголь помолчал и задумчиво спросил:

— Скажи, демон, а как выглядит ваш мир? Он что-то вроде печи? Огонь везде, да? Жарко?

— Почему жарко? — сразу не понял Сергей и догадался. — А! Понял! Нет, мой мир называется Земля. Где-то жарко, а где-то и нет. Мы летаем по воздуху, передвигаемся по суше — очень быстро, на машинах — это такие повозки без лошадей. Они могут двигаться быстрее, чем скачущая лошадь, в несколько раз. Под водой плаваем — на специальных лодках…

— А оружие, какое у вас оружие?! — глаза Пиголя загорелись, он действительно заинтересовался.

— Страшное оружие. Одним выстрелом можно уничтожить целый город. Люди испаряются в пламени, как капли воды. Дома падают, земля плавится… ужасное оружие. Демоническое.

— И ты можешь сделать такое оружие?! — счастливо выдохнул Пиголь.

— Нет, — кисло ответил Сергей. — Не могу. Не умею. Знаний таких нет. Скажи, Пиголь, а что это за мастер Лоо? Чем занимается?

— Узнаешь! — хихикнул мужчина. — Все узнаешь.

Мастер Лоо оказался старичком благообразного вида и неопределенного возраста. Он вошел в комнату Пиголя, как к себе домой. Важный коротышка, чуть выше пупка хозяина дома. Благодаря своей важности он почему-то казался выше, чем был, возможно, потому, что сам Пиголь хоть и смотрел на него снизу вверх, но с огромным уважением.

Старикашка сразу взял дело в свои руки. Он подошел к «Саране», схватил ее за нос, заглянул в глаза и, обернувшись к Пиголю, сердито буркнул:

— Опять с девицей позабавился? Я в прошлый раз ее едва откачал! Ты когда пьян — делаешься совсем дурной, Пиголь! Тебе нужно прекращать пить! Удивляюсь, как тебя еще мозговой удар не хряпнул! Твои родители дали тебе могучее здоровье, может, хватит испытывать его на прочность?

— Мастер… мои родители дали мне только здоровье. И больше ничего, — прищурился Пиголь, усаживаясь на кушетку. — Всего, что у меня есть, я сам без родителей и советчиков добился. Хватит меня учить жизни. Я тебе плачу, ты мне помогаешь, так? Достаточно плачу?

— Достаточно, — тоже прищурился Лоо. — Но можно было бы и прибавить. Ты стал слишком часто меня вызывать — то к себе, то к своим… куклам.

— Не говори ерунды, мастер… — внезапно ощерился Пиголь. — Мои куклы тебе тоже по нраву, нет?

— Замолчи! — Лоо вдруг стал похож не на благообразного старичка, а на ощетинившегося кота. — Еще слово, и я больше никогда здесь не появлюсь! Мои дела — это мои дела! И ты в них нос не суй! Прищемлю! Взяли моду лезть не в свое дело, поганцы!

— Ладно, ладно! — вдруг стушевался Пиголь. — Не для того я тебя позвал, чтобы обмениваться «любезностями». Посмотри на эту девицу, ничего странного не замечаешь?

Лоо подошел к «Саране», бесцеремонно схватил ее за шкирку и поднял со стула. Потом дернул подол платья вверх, до самой шеи, осмотрел со всех сторон и, пожав плечами, с сомнением сказал:

— И чего такого? Девка как девка. Худовата, на мой взгляд, и слишком жилиста. Я люблю девок помягче, на этой можно ушибиться о кости. Строение тела в норме, раны зажили — и та, на боку, тоже. Кожа розовая, чистая, девка в хорошей форме. Хоть я и не приветствую худобу у женщин, но не отказался бы попробовать ее в постели.

— У тебя еще не угасло желание? — криво усмехнулся Пиголь, видимо, мстя Лоо за лекцию о правильном образе жизни. Стрела попала в цель, так что мастера перекосило от злости:

— Когда-нибудь я напущу на тебя такую порчу, что твой «дружок» не будет работать до конца твоей жизни! Тогда договоришься!

— Мастер, еще раз — посмотри на эту девицу и скажи, что ты видишь! — нахмурился Пиголь. — Нельзя же быть таким поверхностным! Я тебя когда-то вызывал по пустяковым поводам? Скажи!

— Нет, не вызывал, — Лоо закусил губу, прищурил левый глаза и снова вперился в пупок безмолвному Сергею, стоически переносившему процедуру осмотра. Саже хотелось треснуть мерзкого старикашку по лысой макушке, но он сдерживался — по понятным причинам. Пиголь не зря ведь опасается эту мартышку? Наверняка не зря.

Лоо бросил подол «Сараны» — к облегчению Сергея, — отошел на три шага назад и вдруг сделал странный пасс руками, будто разрубая воздух — левой рукой наискосок, правой вертикально, сверху вниз. Потом крутнул обеими руками, будто наматывая на них невидимые нити, и замер, с жадностью вглядываясь в Сергея. Его молчание продолжалось секунды две, затем глаза Лоо расширились, и внезапно охрипшим голосом он проговорил:

— Неужели?! О боги! Я столько раз пытался, и бесполезно! А тут какая-то нищенка и…

— Что, что ты видишь? — перебил сбивчивую речь колдуна Пиголь. — Что, говори!

— В этом теле две души, — выдавил из себя старик. — Одна светится ярко, странным светом, не похожим на свет души людей. Вторая душа тусклая, ее почти нет, как будто кто-то стер меловой рисунок с ученической доски. Еле-еле заметна. Если бы я не был искушен в душевном свете, даже не заметил бы ее след. Цвет новой души, как я уже сказал, не похож на цвет души людей. Красный, с всполохами синевы — я никогда такого не видел! Эй, ты кто?

— Сам пытаюсь это понять! — саркастически воскликнул Сергей, вдруг обнаруживший в себе невероятный, грызущий внутренности голод. Схватив из блюда небольшой пирожок, Сажа набил себе рот, под пристальными взглядами собеседников с жадностью прожевал и проглотил пирог, не замечая вкуса начинки.

— Говорит — демон! — Пиголь тяжело вздохнул и снова уселся на край постели, постукивая толстыми пальцами по колену. — Из другого мира. Вот я и позвал тебя, мастер, чтобы определить — правда ли это демон и откуда он взялся. А еще — чего от него ожидать. Кстати, демон признался, что пришел ко мне, чтобы убить и ограбить. Так-то вот.

— А что — это укладывается в теорию о демонах, — важно кивнул Лоо. — Демон суть зло, он и должен творить бесчинства. Иногда, делая зло, он совершает добро. Например, убьет тебя, разве это не добро с точки зрения многих людей?

— Ты говори, да ерунду не неси! — фыркнул Пиголь. — Может, если грохнуть тебя, тоже добро?

— Может, и добро, — снова кивнул Лоо. — Это как посмотреть. Вот я сегодня на обед ел молодого барашка. Кто я с точки зрения барашка? Воплощенное зло. А с моей точки зрения? Ученый, исследующий магию и вынужденный для пропитания обслуживать всяких идиотов, не отличающих знака гуки от знака гекай! Потому ученые люди говорят, что нет абсолютного зла, но есть те, кто делает больше зла, чем добра. Вот их и называют демонами. И не важно — из нашего они мира или из другого.

— Хватит мне твоих заумных рассуждений! — снова ощерился Пиголь. — Мне нужно знать, чего от него ждать и ждать ли чего-нибудь плохого?

— А я знаю? — мстительно хихикнул мастер. — Может — добро, а может — зло. Вся суть в том, что сразу определить невозможно. Может, он призван, чтобы тебя уничтожить. Или облагодетельствовать. Только боги знают! Да он сам.

— Толку от твоей болтовни?! — взъярился Пиголь. — Вот ты сам понимаешь, что наговорил? Мне что теперь, у него самого спрашивать? Демон, ты зачем мне дан?

— Почему бы и не спросить, — равнодушно пожал плечами Лоо. — Раз он тут появился…

Колдун помолчал и вдруг просиял:

— Подожди-ка… сейчас попробуем кое-что! Ну-ка, ну-ка…

Лоо достал из сумочки, прикрепленной к поясу, пузырек с желтоватой маслянистой жидкостью, подбежал к «Саране» и протянул ей бутылочку, вынув светлую высокую пробку:

— На-ка, глотни! Да не бойся, ничего не будет! Всего пару капель! Ну! Давай! Да не бойся, демоны тебя за… хмм… пей!

Сергей с опаской взял бутылочку в руку, понюхал — пахло каким-то ароматическим маслом и еще чем-то пряным, незнакомым. Яд? Вряд ли… травить они не будут, по крайней мере пока.

Запрокинул бутылочку, капнул на язык — вначале защипало, потом наступило онемение, но скоро прошло. Чем-то напоминало действие кокаина — Сергей пробовал его на язык, когда взяли одного кадра в ночном клубе.

Лоо тут же, после того, как жидкость оказалась во рту испытуемого, замахал руками, забормотал, и Сергей с удивлением заметил, как от рук колдуна в воздухе остаются следы — линии: огненные, золотистые. Они переплетались, складывались в прихотливые фигуры, снова растворялись в воздухе, и через несколько секунд после приема снадобья в голове Сергея зашумело, как после пузыря коньяка. Голоса стали далекими, тихими, будто слышались сквозь толстый слой ваты.

А еще — настало веселье! Радость! Смех вылетал изо рта звонкими колокольчиками, и Сергей не мог, да и не хотел останавливаться! Ха-ха-ха-ха-ха-ха…

— Чего это она? — Пиголь настороженно посмотрел на заливающуюся звонким хохотом девицу и на всякий случай положил руку на меч — не дай боги бросится и покусает. Она ведь одержима демоном, а что у демонов на уме? И вообще — может, одержимые становятся ядовитыми?

— Не обращай внимания, — махнул рукой Лоо. — Заклинание правды плюс сыворотка подчинения, а это так… бывает. Это нормально. Сейчас мы допросим твоего демона. Но, кстати, тебе это встанет в копеечку. Три укана.

— Да ты охренел! За три укана я нарасса в поле загоняю до смерти! Мастер, ты совсем зарвался! — Пиголь пылал благородным гневом, и только когда заметил, что колдун собирается сделать какие-то пассы, остановился и настороженно спросил: — Чего ты делаешь?

— Хочу снять действие заклинания, чего же еще? Я применил заклинание восьмого уровня, а ты не можешь заплатить жалкие три укана? Если бы не некоторые обстоятельства, я бы сейчас служил при самом геренаре, а приходится за жалкие три монеты оказывать услуги тем, кто не ценит работу настоящего волшебника! Да хрен тебе, а не допрос демона! Может, это был твой шанс подняться в высший клан, встать на одну ступеньку с геренаром, а ты пожалел три укана? Крохобор! Так и сиди в своем жалком домишке, жадное животное!

— Эй, эй, потише ты… — сбавил тон Пиголь. — Я не хотел тебя обидеть, но это и правда многовато. Ладно, дам тебе три укана. Допрашивай девку. Долго продлится действие заклинания?

— Зависит от организма того, кто принял сыворотку. Это выжимка из ядовитой железы морского синопуса, перегнившая в теплом месте без доступа воздуха в течение полугода. Ценная вещь. Потому и цена высокая. Я редко ее применяю, она усиливает действие заклинания правды, и…

— Мастер, к делу! — с досадой буркнул Пиголь. — Потом все подробности! Сейчас кончится действие заклинания, и…

— Да, да! — заторопился маг. — Итак, скажи мне, демон, как тебя звать?

— Сергей Яковлевич Сажин.

— Сергей Яковл… тьфу! Язык сломаешь! Настоящий демон! Ты чем занимаешься в своем мире, демон?

— Злодеев ловлю.

— Чего? Ты на нашем языке говори, не на демонском! Чем в своем мире занимаешься?

— Ловлю злодеев. Живу.

— Стражник, что ли? — догадался Лоо.

— Полицейский.

— Поли… стражник, похоже на то. Сложное дело — он отвечает так, как ему удобнее.

— Время, мастер! Спроси — что он хочет от меня и зачем!

— Демон, зачем ты пришел к Пиголю?

— Ограбить его, возможно — убить.

— Зачем?

— Чтобы хорошо жить, чтобы выбраться из нищеты.

— А теперь ты хочешь его убить?

— Нет. Хочу под его крышей заработать много денег и выбраться из нищеты.

— А зачем ты ему?

— Я много знаю. Я умный и знающий. Я помогу ему заработать много денег, он мне даст часть этих денег. И всем будет хорошо.

— Ну, это утверждение спорное, — вздохнул Лоо. — Всем хорошо быть не может. Если кому-то хорошо, значит, другому совсем хреново. Испытано. Ну, вот и все, Пиголь. Я сделал то, что обещал. Демон тебе не угрожает, он собирается помогать, зарабатывать деньги. Не знаю, правда, как он сумеет это сделать, но то, что он говорит, — не вранье. Под заклинанием, да еще и с сывороткой, соврать невозможно. Давай сюда деньги. Ага… полновесные? Вижу, вижу… старые, хорошие уканы. В нынешние все больше серебра суют, негодяи. Испортились люди, разворовывают казну, не заботятся о народе. Что за времена настали?! Вот прежде…

— Хватит мне про старые времена! — поморщился Пиголь. — Он не загнется? Глянь, у него… или у нее — хрен поймешь теперь! — слюни текут! Это что, нормально так?

— Нормально. Отлежится часа три, встанет, как румяный пирожок. Как твой «дружок» после моего снадобья, а?! Ха-ха-ха… Принимаешь снадобье? Только не переусердствуй, понемногу пей, иначе…

— Знаю, хватит!

— Кстати, а чего ты своего человечка так избил? Пришлось нос ему вправлять, ребра сломал — сразу три! За что такое наказание?

— Было за что. Не обыскал девку, и она с кинжалом ко мне пришла. Могла напасть — и хотела напасть. За такое вообще нужно убивать! Кстати, а может, демона на цепь посадить? И пусть выдает демонские тайны?

— Не советую, — задумчиво покачал головой Лоо, — демон, когда работает по доброй воле, больше пользы принесет. А так может напакостить. От обиды. Нет — ты с ним лучше полюбовно договорись. Понежнее с ним, понежнее… Эй, не ТАК понежнее — если это на самом деле мужчина, очнется, узнает — всю жизнь тебе мстить будет! Идиоты, вокруг одни идиоты! Все, я ушел. Потом зайду — мне нужно поговорить с твоим демоном.

Дверь за магом закрылась, в комнате остались Пиголь и потерявший сознание Сергей, которого хозяин дома переложил на свою постель.

Пиголь уселся за стол, налил себе большой бокал вина, залпом выпил, рыгнул и, закусив крабовым мясом, задумчиво покачал головой. Чем это все закончится? К чему тут оказался этот демон — к добру ли?