Свидание по приколу

Ирина Щеглова, 2007

Мальчик с бархатными глазами смотрел только на Киру. Только ей он играл на гитаре и пел. Казалось, проникновенными словами чужой песни красавец Даня объясняется в любви… Кира поняла, что влюбилась по-настоящему. Но каково же было ее удивление, когда она узнала, что слова признаний для Даньки не проблема, он говорил их разным девчонкам. И все же – может, именно она станет для юного сердцееда той единственной, ради которой Данька забудет всех остальных?..

Глава 6

Лодочки

Мы купили билеты в кино, до начала сеанса оставалось что-то около часа. От нечего делать пошли в парк, там, на детской площадке, у нас была любимая карусель. Наташка уселась напротив, чтобы уравновесить круг, и мы принялись крутить колесо то в одну, то в другую сторону, время от времени перебрасываясь ничего не значащими, ленивыми фразами. Когда я оказалась повернутой лицом к дорожке, то увидела знакомую долговязую фигуру, явно направляющуюся к нам и издали машущую рукой.

— Генка, что ли? — предположила я и прищурилась. Наташка обернулась и прищурилась тоже. Мы обе плохо видим. На всякий случай я не стала махать рукой в ответ, вдруг не Генка. Но фигура продолжала двигаться в нашем направлении и в конце концов оказалась именно Генкой.

— Привет! — радостно воскликнул он.

Мы ответили более сдержанно.

— Гуляете? — он уселся на одно из свободных сидений карусели.

— Да так, билеты взяли в кино…

— Хороший фильм? — он крутил головой, стараясь держать в поле зрения обеих.

— Не знаем, — я пожала плечами.

— А я иду, вижу: кто-то знакомый на каруселях, — Генка радовался и не скрывал этого, — Дай, думаю, подойду; а это — вы! — Он обернулся ко мне: — Давно ты приехала?

— Да нет, несколько дней всего…

— Что ж не позвонила? А я, знаешь, фотографию твою всем своим знакомым показываю. Классно ты получилась!

— Это какая фотография? — поинтересовалась Наташка.

— Из последних. У меня был бзик, устроила себе фотосессию и разослала портреты друзьям и знакомым, — я засмеялась, вспомнив, как прошлой осенью от скуки отрезала косу, сделала прическу и в течение месяца надоедала другу моих родителей — профессиональному фотографу, чтобы он сфотографировал меня как настоящую модель.

— А у меня такая же, как у него? — ревниво спросила Наташка, кивнув на Генку.

Я задумалась:

— Нет, не помню.

Генка вскочил:

— Я сейчас принесу, покажу!

— Сиди, — запротестовала я, — нам скоро уходить, ты не успеешь.

— Почему не успею? Мне только через забор, и все, я дома. Подождите, я быстро!

Он выбрался из слишком маленького для него сиденья и побежал к забору, окружающему парк. Забор оказался высоковат для него, и Генка долго подтягивался, а, подтянувшись, никак не мог перекинуть свое тощее тело на ту сторону.

— Штаны порвет, — предположила я.

— Это он из-за нас выделывается, — усмехнулась Наташка. Мы посмотрели друг на друга, рассмеялись и с силой крутанули колесо. Нас вжало в сиденья, карусель принялась вращаться с визгом несмазанного металла.

— У-у! Я сейчас выпаду, — орала я, вращая круг еще быстрее.

— Ха-ха-ха! Ой, у меня голова кружится! — задыхалась Наташка.

— Тормози!

— Оп!

Мы снова смеялись.

— О, Генка возвращается, только почему-то не через забор, — сообщила я. — Наташка немного повернула колесо, чтобы тоже увидеть Генку. Он приближался по дорожке, со стороны входа в парк, но был не один, с ним рядом шел какой-то парень.

— Привет, — сказал парень. Он немного картавил.

— Это Данька Смирнин, — представил его Генка. И в свою очередь назвал парню наши имена.

— Привет, — ответила Наташка.

А я промолчала, рассматривая этого самого Даньку. Определенно, я его уже где-то видела… Ну да, конечно, у Вальки в альбоме.

Они уселись на нашу карусель, тоже напротив друг друга; так что теперь мы образовали некое подобие четырехугольника, а если точнее, то креста, заключенного в круг.

— Я принес, — Генка протянул Наташке фотографию.

Она взглянула и обратилась ко мне:

— У меня другая, там ты в кожаной куртке.

— Что за фотография? — спросил Данька.

— Кирина, ты ее видел, — ответил Генка.

— Так это ты? — Данька посмотрел на меня в упор. — Похожа.

— Правда? Ну, спасибо! Ты тоже — похож…

— На кого? — удивился он.

— Ты случайно не знаешь такую Валю Смирнину? — как можно равнодушнее спросила я.

— Нет, мы даже не родственники. — Данька усмехнулся, откинулся на невысокую спинку сиденья и небрежно бросил: — Но я ее знаю, мы общались в мае.

— А-а, — протянула я, — значит, я видела у нее твою фотографию.

— Может быть, нас снимали несколько раз, в этом же парке, — он изучал меня, разглядывал пристально, не стесняясь. Я почувствовала себя неловко, посмотрела на часы — до сеанса оставалось минут двадцать.

— Мы не опоздаем? — спросила Наташка.

— Да, нам пора, — я поднялась со своего сиденья, она тоже.

— Вы куда? На фильм? — спросил Данька, — Я вчера был. Тоска зеленая…

— У нас билеты, — Наташка взяла меня под руку.

— Как знаете, — он равнодушно пожал плечами, — а я хотел вас покатать на «лодочках».

Мне показалось, что он разочарован нашим уходом и в то же время пытается выказать свою незаинтересованность. Мы простились, и Наташка решительно повела меня прочь от детской площадки. Я не сопротивлялась, но оставшийся сидеть на карусели Данька притягивал меня тем сильнее, чем дальше мы уходили.

— Натали, — не выдержала я, — ты хочешь идти в кино?

Она остановилась, окинула меня взглядом и сказала полуутвердительно:

— Ты ему понравилась, мне кажется…

— Не знаю…

— В зале сейчас душно, — она глянула в сторону клуба.

— Да, — отозвалась я.

— И фильм, говорят, дерьмо.

— Говорят…

— Определенно, на «лодочках» будет гораздо лучше!

Мы резко развернулись и почти бегом кинулись к парку.

— А вдруг они уже ушли? — озабоченно сказала Наташка.

— Посмотрим, — сквозь зубы ответила я.

— Стоп! Вон они. Сбавь ход!

Она снова взяла меня под руку, и мы, отдышавшись, медленно двинулись к заветной карусели.

— Я так и знал, что вы вернетесь, — Данька был невозмутим. — Ну, пошли, покатаю. — Он высвободил мой локоть из Наташкиного и обвил моей рукой свою. Наташка фыркнула, а я засмеялась, словно приняла условия его игры.

Генка семенил следом и говорил:

— А я думал, что вы совсем ушли, хотел домой уже, а Данька сказал, что вы вернетесь. Я ему говорю: Кира гордая, она и не таких видала, за ней взрослые парни бегают. А он мне — нет, подождем. Почему вы вернулись?

— У меня сегодня как раз свободный вечер от взрослых парней, — я прыснула, Наташка тоже.

Мы подошли к «лодочкам».

— Заходи. — Данька ждал, пока я поднимусь по ступенькам и встану напротив него.

— Крепче держись, а то вылетишь, — предупредил он. Я поудобнее обхватила толстые железные канаты. Пожилой карусельщик убрал доску, удерживающую лодку и качнул нас пару раз.

Данька принялся глубоко ритмично приседать, увеличивая амплитуду колебания лодки. Лодка взлетала все выше и выше. Мы, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Я уже начала думать, что мы достигли предела возможности старых качелей, но мой партнер выжимал из них все больше и больше. Вскоре наши взлеты достигли того уровня, когда нос лодки оказывался вертикально направленным в землю, а наши тела — горизонтально парили над ней. Лодка со свистом прорезала воздух, мое тело потеряло вес, и я удерживалась только потому, что намертво сцепила пальцы на канатах. Однако мои каблуки при каждом новом взлете предательски отрывались от скамейки. Я уже не могла видеть лица Даньки. Мои волосы превратились в ветер, они хлестали меня по щекам и глазам, взлетая рыжей гривой или уносясь назад конским хвостом. Ободок, удерживающий их, давно упал и валялся, должно быть, где-то на земле. Снизу кричали несколько голосов, но я не могла разобрать слов, ветер свистел у меня в ушах, потом их совсем заложило.

Конец ознакомительного фрагмента.