Тайна ведьмы Урсулы

Тоня Шипулина

Девочка Юсинь начинает видеть страшные сны о призраках. Она пытается их нарисовать – ведьму Урсулу, подземного жителя Межевика, мальчика, похожего на котенка, Чердачника, убивающую взглядом Навью – и вдруг сны оборачиваются явью и затягивают Юсинь в загадочную страну заблудших душ, в Страну Туманов.

В незнакомой части леса…

Заброшенный домик, который Милька и Юсинь нарекли когда-то своей «избой-читальней», выглядел почти таким же, как Юся сохранила в своей памяти.

Крыша покосившейся бревенчатой постройки была припорошена снегом, словно натёртым на тёрке белком яйца. Снег лежал равномерным, но тонким слоем и почему-то не блестел на солнце, хотя оно любезно усевшись между голыми ветвями деревьев, делилось светом с каждым нуждающимся.

Юся хотела узнать о себе правду. Если она ведьма лишь потому, чего унаследовала от неизвестной родственницы рыжие волосы, и отныне её приговор — видеть то, чего не видят другие, — что ж, она найдет способ отказаться от этого «дара». Если же Юсинь — сумасшедшая, — она будет бороться и с этим «врагом».

Юся решительно стянула с головы капюшон, сняла с плеча сумку и поставила её на землю. Да, ей хотелось узнать о себе правду. Любую. Именно за тем она и пришла сюда. Юсинь уверена, что в тишине своего надёжного убежища она увидит, наконец, сон, который всё объяснит ей. Или не всё, но многое…

Случайный ветер поднял с земли несколько осенних листьев, протащил их до крыльца, толкнул приоткрытую дверь дома, и она скрипнула. За домом вдруг что-то промелькнуло.

— Ау… — позвала Юся негромко. — Ау-у!

Юсинь не ответили, и она пошла вперёд. Тут из-за дома на неё выскочила кошка. От неожиданности Юсинь всплеснула руками и, сделав несколько шагов назад, чуть не упала.

Чёрное, будто чернильная клякса, животное уселось неподвижной и грациозной статуэткой, пялясь на девочку жёлтыми глазами.

— Что з-за напасть с этими ч-чёрными кошками, — рассердилась Юсинь. — Т-ты, надеюсь, не та же с-самая, после которой я в обморок г-грохнулась?

Кошка мяукнула.

— З-знаешь, незнакомка, на этот р-раз я не буду р-рисковать, — Юся взялась за деревянную пуговицу пальто и попятилась к своей сумке, которую оставила неподалеку. — Л-лучше н-нам с тобой сейчас не п-пересекаться…

Кошка недовольно повела хвостом.

— Я м-могу и ч-через плечо плюнуть, если п-понадобится. В приметы, к-ко-нечно, не в-верю, но… — Юся замерла. Ей вдруг померещилось, что кошка растёт, расширяется, как если бы она была плоской картинкой в компьютере, и кто-то решил увеличить изображение, чтобы рассмотреть его получше.

— Ты… — Юсинь в растерянности отпустила пуговицу. — Кто т-ты?

Кошка и впрямь росла, но вместе с тем меняла цвет и форму. Когда перевоплощение закончилось, перед Юсей стояла маленькая сгорбленная старушка. Она была вся белая-белая, словно вылепленная из снега. Седые волосы, заплетённые в две жидкие косички, ободок с белыми мелкими розами, выцветшие голубые глаза, бледная кожа и одежда, похожая на ночную рубашку. Никаких сомнений — это была Урсула. Та самая ведьма из Юсиных снов, в точности такая, какой она её рисовала. Настоящая Урсула! Она существует! Значит, всё, что Юсе снилось, — правда! Может, Юсинь однажды уже была в Стране Туманов и вернулась оттуда? Но почему она не помнит этого?

— Кто в-вы? — спросила Юсинь, пытаясь заставить себя не дрожать.

— Ты забыла меня? — Урсула была печальна. — Знаешь, порой воспоминания со временем размываются, выцветают, как краски холста, позабытого на солнце.

— Хотите с-сказать, что мои с-сны не сны — а в-воспоминания? — Юсинь всё ещё боролась с дрожью.

— Да. Твои сны — это воспоминания, — Урсула не двигалась с места. — Однажды я обманом заманила тебя в Страну Туманов. Мне хотелось заполучить послушную, способную ученицу, которой я смогу доверить все тайны и передать знания, а ещё принять от неё тепло, в котором так нуждаюсь.

Юсинь так сильно трясло, что ей почудилось, что воздух дрожит тоже. Его лихорадило, он пошёл рябью, размывая фигуру ведьмы, как если бы она и правда была обыкновенным рисунком на листе бумаги.

— Я рассчитывала, что ты научишься любить меня, — продолжала Урсула, — и твоя любовь будет согревать меня. Здесь, по ту сторону живых, время течёт иначе, здесь другой воздух, другой туман — кости ноют от вечного холода. Боль ненадолго снимает золото.

Ведьма подняла руку, демонстрируя множество жёлтых браслетов и колец с драгоценными камнями.

— Да, я корыстна и расчётлива. Меня не слишком заботили переживания твоих родителей.

Юсинь была потрясена, она не могла произнести ни слова.

— Ты жила в моём доме и выполняла задания. Ты помогала моему помощнику на кухне, и тебе не разрешалось покидать дом. Я запечатала его заклинаниями, однако твоё упрямство взяло верх над ними — ты сумела выбраться из дома. И как только ты выбралась, то столкнулась с чёрным духом.

— С к-кем? — переспросила Юся.

— Ты столкнулась с Ыркой, — сказала Урсула. — Он питается чужими душами. Они нужны ему, чтобы согреться.

Юсинь содрогнулась. Перед глазами вдруг сотворился образ страшного существа, чья кожа была черна как уголь. Вот Юся действительно закрывает за собой дверь чужого дома и сталкивается с Милькой. Вот радостно бросается к нему, но неожиданно понимает, что это не он… Вот Милька, вмиг обернувшийся Ыркой, набрасывается на неё с шипением: «Я заберу твоё тепло!» Юсинь пронзает острая, невыносимая боль.

— Чёрный дух чуть было не вынул из тебя душу, — Урсула сделалась бледнее. — Ему помешали крылатки. А я неожиданно узнала в жадном Ырке саму себя. Я осознала, что ты никогда не полюбишь меня, и отпустила… Но, поскольку ты привязалась к моему коту-помощнику Рыське и даже к опасным крылаткам, я предложила тебе сделать выбор. Ты выбрала «вернуться домой, но не забывать Страну Туманов».

— Поэтому я в-вижу призраков? — прошептала Юсинь, обхватив себя руками. Её трясло всё сильнее, а воздух уже не просто дрожал — казалось, он плавился. Юся даже ощутила запах гари — словно кто-то под самым её носом разжигал костёр.

— Не поэтому, — Урсула покачала головой, — но ты и правда видишь заблудившиеся души.

— З-зачем вы снова з-здесь? — спросила Юсинь.

— Мне нужна твоя помощь, потому что я умираю! Ты должна вылечить меня! Только ты сможешь — я знаю!

Юсинь была настолько поражена услышанным, что вопросы тонкими рыбными косточками застряли в горле.

— Только ты сможешь, я верю…

— Умираете? — наконец, выдавила из себя Юсинь. — Ч-чем же я м-могу п-помочь, я не с-смогу, я ведь н-не знаю к-как?!

— Если ты не сумеешь помочь, погибну не только я, погибнет…

Но не успела Урсула договорить, как крутой порыв ветра завертел вокруг неё воронку из листьев, и через секунду ведьма в них растворилась.

Юсинь царапнула откуда-то взявшаяся догадка — Урсула не нарочно не договорила фразу и исчезла не по собственной воле. Юся всё ещё дрожала, тогда как воздух вновь стал гладким и спокойным. И пах он вовсе не гарью, а чем-то сладким. Юсинь подумалось — так пахнет свежевыпеченная шарлотка и конфеты. И Юся вдруг вспомнила! Так чётко, будто это случилось с ней вчера. Она вспомнила, как повстречала по дорожке в «избу-читальню» чудную бабушку с тарелкой сладостей. «Возьми, угостись, — настаивала бабушка. — А если не хочешь, возьми для мамы!» Но, когда Юся коснулась одной изумрудной мармеладки, тут же потеряла сознание. То была не простая бабушка, то была Урсула…

Какое-то мгновение страх и дрожь удерживали Юсинь на месте, но, лишь они ослабили свою хватку, Юся схватила с земли сумку и побежала к дому. Единственное, чего она сейчас хотела, — это закрыться на все замки, спрятаться, исчезнуть, раствориться, как чёрная кошка, оказавшаяся Урсулой. Почему Юся должна помогать ведьме? Почему именно она? А если она не хочет, не знает, не умеет?

Много вопросов — и ни одного ответа.