Мечты сбываются, или Инстинкт против логики

Юлия Шилова, 2012

Сотрудница крупной компании Виктория была девушкой наивной. Она по уши влюбилась в своего шефа и согласилась на его сомнительное предложение стать любовницей директора конкурирующей фирмы, чтобы сливать любимому ценную информацию. Виктории удалось не только устроиться секретаршей к конкуренту, но и соблазнить его. Правда, в самый ответственный момент, когда парочка уединилась в любовном гнездышке, девушка, выйдя из ванны, находит своего обожателя мертвым. Экспертиза дает заключение, что тот отравлен. Виктории грозит тюрьма, бывший любовник увольняет бедняжку с работы по статье, а шантажисты требуют пятьдесят тысяч долларов за компрометирующие снимки. Но Виктория не сдается… Ранее роман выходил под названием «Служебный роман, или Как я влюбилась в начальника».

Глава 1

Поздно ночью я подъехала к своему дому, с трудом нашла свободное место и принялась парковать машину. Я очень устала, а ведь завтра рано вставать и вновь тащиться на работу. Ни о каком полноценном сне не может быть и речи. Наконец мне удалось втиснуть машину в узкий промежуток между двумя автомобилями, я облегченно вздохнула и хотела было заглушить мотор. Но в этот момент мужчины, стоявшие у подъезда, резко прекратили разговор и направились прямиком ко мне. Не заглушая двигатель, я потушила фары в надежде, что незнакомцы пройдут мимо. Сама не знаю почему, но какое-то нехорошее чувство шевельнулось в моей душе — мрачные мужики мне явно не понравились. На всякий случай я заблокировала дверцы и нервно вцепилась в руль. Мужчины окружили машину тесным кольцом.

Один достал пистолет и, красноречиво взмахнув им, приказал мне выйти из машины.

— Ребята, да вы что?! Да вы меня с кем-то перепутали! — крикнула я. От страха у меня вспотели ладони. — Вы что, с ума сошли?!

Но ответа на свой вопрос я не получила. Их было трое. Один взял меня на прицел, а двое других начали бить по стеклам железными прутьями. Лобовое стекло было прочным, сделанным из триплекса, оно только трескалось, а вот боковые стекла тут же разлетелись в мелкие дребезги. Острые осколки впились мне в висок и шею. Заорав от ужаса, я вдавила педаль газа, резко рванула вперед, ударила бампером стоящую рядом машину, сдала назад, вывернула руль, стараясь сбросить навалившегося на капот мужчину с железным прутом. Мужик свалился на землю, я вывернула руль еще круче и, со всей силы нажав на газ, рванула прочь от родного дома.

По шее текли теплые струйки крови, я постоянно оглядывалась назад, всхлипывала и причитала: «Господи, помоги, господи, помоги!..» Тормознув у первой попавшейся патрульной машины, стоящей у придорожного ресторана, я плача бросилась к стражам порядка.

— Меня хотели убить! — выкрикнула я, судорожно роясь в карманах и пытаясь найти носовой платок, чтобы вытереть кровь. — Трое мужчин с железными прутьями и пистолетом напали на меня во дворе моего дома!

Невозмутимые стражи порядка окинули меня удивленными, крайне недовольными взглядами. Оказывать помощь потерпевшей совсем не входило в их планы, ведь из ресторана, работающего до последнего гостя, только начали выходить люди и садиться в свои машины.

Я хотела повторить свою мольбу, но не смогла. Перед глазами все поплыло. В последний момент я почувствовала, что ноги перестали слушаться меня и я медленно падаю на землю. Перед глазами вспыхнули яркие круги, и я провалилась в холодную и бездонную пустоту…

Очнулась я от едкого запаха нашатыря и открыла глаза. Рядом со мной сидел человек в синей форменной одежде «скорой помощи» и пытался привести меня в чувство.

— Открыла глаза? Молодец! А то ты нас, милая, всех здесь напугала, — ласково сказал пожилой мужчина-врач. — Как тебя зовут?

— Вика, — с трудом произнесла я. Язык был словно чужой и не ворочался во рту.

— Имя красивое. Виктория — значит победа. Ты выйдешь победительницей из любой ситуации. Как сейчас себя чувствуешь?

— В висках стучит. А я долго была без сознания?

— Не очень. Тебе подфартило. Мы мимо проезжали, нас гаишники сразу тормознули.

Я с его помощью осторожно поднялась и увидела, что мою машину осматривают сотрудники милиции.

— Все стекла побили, — произнесла я обреченно.

— Стекла — это ерунда. Главное, что сама жива-здорова осталась. За что так тебя?

— Понятия не имею.

— А кто?

— Тоже не знаю.

В машине «скорой помощи» мне обработали неглубокие раны и вытащили несколько осколков.

— Ничего страшного не произошло, — пытался успокоить меня врач. — Серьезных повреждений нет, а ведь все могло бы быть гораздо хуже. Голова и шейка заживет. Придется, правда, некоторое время обрабатывать ранки. А вот с сильным потрясением надо что-то делать. Сильный стресс может запустить хронические болезни. Вас отвезти в больницу или вы сами обратитесь к врачу?

— Спасибо, но в больницу я не поеду.

Гаишники доставили меня в отделение милиции. Хмурый, невыспавшийся после ночного дежурства милиционер, молча слушал мой рассказ, время от времени поднимая на меня покрасневшие мутные глаза. Закончив, я умолкла. В дежурке повисла тягостная пауза.

— Вы что, мне совсем не верите? Вы считаете, что я все это придумала?

— Успокойтесь. Никто так не думает. Но мне кажется, что вас не собирались убивать. Просто решили попугать.

— Испугать? — Я открыла рот и стала жадно ловить воздух, как рыба, выброшенная на берег.

— Конечно. Если бы хотели убить, то убили бы. Вы же сами говорите о том, что у нападавших было оружие, но, тем не менее, они им не воспользовались.

— А кто меня хотел напугать?

— Это вам лучше знать.

— Мне?

— Ну конечно. У вас есть враги?

— Нет, — ответила я.

— Вы ответили на мой вопрос, даже не подумав. — Мужчина в форме поднял на меня усталый взгляд.

— А тут и думать нечего. Что-то я не замечала, чтобы кто-нибудь меня до такой степени ненавидел. Может, и есть люди, которым я не нравлюсь, но я не думаю, чтобы они были способны на такое.

— А вы никому не должны денег?

— Нет, — вновь, не задумываясь, ответила я. — У меня принцип: я сама никогда не беру в долг и никому не даю взаймы. Так легче.

— Согласен. Только вам сделали серьезное предупреждение и до смерти напугали. Вот только кто? Меня интересует — это умышленное нападение или случайность? По-моему, второй вариант отпадает сразу.

— Почему?

— Потому что у меня большая практика в таких делах, и я могу с уверенностью сказать, что так машины не угоняют.

— А как их угоняют?

— Если бы это были угонщики, то они бы обязательно дождались, когда вы выйдете из машины. В таких случаях все делается слаженно и оперативно. Водителя заталкивают в машину, отвозят как можно дальше, оставляют в пустынном месте, и хорошо, если живым. Какой смысл угонять машину, предварительно разбив в ней стекла? В таком виде она сможет доехать только до ближайшего поста ГАИ. На хулиганство это тоже не похоже. Быть может, это связано с вашей профессиональной деятельностью?

— Не думаю.

Меня попросили составить словесные портреты негодяев, но из этого ничего не получилось. В темноте я не разглядела ни их лиц, ни одежды.

Когда все формальности были улажены, я наконец-то отправилась домой.

Звонок телефона прервал мой сон. Я с трудом разлепила глаза и дотянулась до телефонной трубки:

— Але…

— Вика, почему ты на работу не вышла? — услышала я взволнованный голос Леонида. — Заболела?

— На меня ночью напали, — всхлипнула я в трубку и сбивчиво стала рассказывать о том, что со мной произошло.

Выслушав мой рассказ, Леонид пообещал приехать ко мне после работы, велел отдыхать и ни о чем не волноваться. Только я откинулась на подушку, в дверь затрезвонили. Всунув ноги в тапочки и накинув халатик, я поволоклась в прихожую. На пороге нарисовалась моя подружка Ленка.

— Ну, как ты? Живая?

— Как видишь, не мертвая. — Я пошла в комнату, на ходу рассказывая, что со мной произошло.

Ленка двинулась за мной.

Увидев мою зеленую шею, Ленка ахнула:

— Что-нибудь серьезное?

— Все обошлось, — ответила я и предложила: — Чайку попьем?

— А сотрясение мозга или еще что-нибудь в этом роде? — на всякий случай поинтересовалась подруга.

— Лен, какое, к черту, сотрясение мозга? Железными палками не по моей же голове лупили, а по стеклам.

— Мало ли, может, задели.

Я поставила на стол чашки и сахарницу.

— Если бы меня железной палкой по голове вдарили, то ты бы вряд ли застала меня дома. Живой…

Ленка закинула ногу за ногу и хихикнула:

— Это точно. Вика, ну а какие-нибудь у тебя соображения по этому поводу?

— Думаю, банальное хулиганство. Может, они рассчитывали стекло разбить и сумку у меня выхватить?

— Нелогично как-то, — заметила Ленка, накладывая в чашку три ложки сахара.

— Это еще почему?

— Ну ты сама посуди: зачем хулиганам бить стекла, если ты машину уже припарковала и собралась из нее выходить? Зачем им устраивать эту шумиху? Ведь намного проще дождаться, когда ты выйдешь, и отобрать у тебя сумку и снять сережки и колечки. Тем более, что один негодяй был с пистолетом. Да ты бы сама все, как миленькая, сняла и ему протянула. Какой смысл поднимать кипеж?

— Тоже верно, — задумчиво ответила я. — Ума не приложу, что им было надо…

— Темная история, — кивнула Ленка. — Но сердце мое чует, что все это неспроста.

— Значит, ты считаешь, что кто-то решил меня напугать?

— Мне кажется, что других версий просто не может быть. Вика, а у тебя враги есть?

— Ленка, ты можешь представить, сколько раз за ночь я слышала этот вопрос?

— Могу. Только ты мне на него не ответила.

— Но ты же прекрасно знаешь, что никаких врагов у меня нет, денег я ни у кого не занимала и в долг не давала.

— А как у тебя с коллегами складываются отношения?

— Да нормально. Я же человек неконфликтный. Может, я, конечно, многим не нравлюсь, но это не значит, что в моей машине надо стекла крушить.

— А как обстоят дела с врагами у твоего начальника?

Я поставила чашку на стол и уставилась на подругу.

— А при чем тут начальник? Какое он ко всему этому имеет отношение?

— А может, самое прямое. Если нет врагов у тебя, то это не значит, что нет врагов у него. А вдруг это предупреждение для него, а не для тебя?

— Ерунда. Про наши отношения никто не знает. На работе мы ведем себя согласно субординации. Может, кто-то о чем-то и догадывается, но это его личные проблемы.

— Это вам обоим кажется, что никто не знает. А все, наверное, давно вас раскусили и за вашей спиной кости перемывают. Даже если на работе вы друг с другом предельно сдержанны, то ваши совместные командировки не могут не вызывать подозрения.

— Лена, ну даже если это и так, то зачем курочить мою машину?

— А может, в компании работает его бывшая любовница? Она-то и решила тебе отомстить за то, что ты заняла ее место. Ты думаешь, Леонид такой белый и пушистый, примерный семьянин и у него до тебя никогда не было служебных романов?

— Я знаю, что он ходок, впрочем, как и все мужики. Против природы не попрешь, поэтому я его и не идеализирую. Любит он крутить романчики с секретаршами, но потом их увольняет. По-джентльменски, верно? Он сам мне про это рассказывал. Объяснил, что девушки очень быстро начинали садиться ему на шею и борзеть. Могли себе позволить опоздать на работу или, того хуже, совсем не прийти на службу. Капризничали, требовали денег, подарков. В общем, другого выхода у него, бедняжки, не было. Только увольнение.

— А сейчас какая у него секретарша? — с любопытством поинтересовалась Ленка, отхлебнув слишком горячий чай и поморщившись.

— Танька, но она беременная. Уже на пятом месяце.

— От него?

Я ощутила, как меня бросило в жар, и, покрутив пальцем у виска, уставилась на Ленку:

— Ты что, совсем сбрендила? Танька замуж недавно вышла. Она мужа своего любит безумно. Весь рабочий день ему названивает.

— И что?

— Как это «что»?

— Ты считаешь, что поэтому она не могла забеременеть от начальника?

— А по-твоему, от него? — опешила я.

— Может, Танька и любит своего мужа, никто не спорит. Любовь — это одно, а служебный роман — это совсем другое. Может, она и переспала с Леонидом для того, чтобы он ей зарплату повысил. А теперь, когда она ребенка начальника носит, то своего мужа еще больше любит, потому что чувствует себя перед ним виноватой.

— Лена, ну хватит нести пургу. Леонид не спал с Татьяной. Он спал с ее предшественницей, которую уволил. У него теперь на секретарш табу.

— Надолго ли?

— Он сказал, что на всю жизнь.

— А на кого у него не табу? На таких, как ты? Тебя он когда уволит?

Ленка начала меня злить.

— Может, хватит?! Ну сколько можно? И так хреново, еще ты со своими вопросами! Что ты хочешь от меня услышать? Что я буду жить с Леонидом счастливо и умру с ним в один день?! Ты никогда от меня такого не услышишь. Я же не идиотка, чтобы так рассуждать! Мне хорошо с этим человеком. И я его очень сильно люблю!

— Нет, ты определенно дура, — вздохнула Ленка. — Ты в кого втюрилась-то? В начальника?! Теперь жди, когда он тебя уволит, как и всех своих эффектных секретуток!

— А я, между прочим, ценный и необходимый работник. Это на всякий случай, чтобы ты знала. Такими сотрудницами не разбрасываются.

— Ты хочешь сказать, что тебя не уволят?

— А зачем? Я не туплю, не хамлю, никому на шею не сажусь и вкалываю за двоих. Между прочим, я правая рука Леонида. И получаю высокую заработную плату не потому, что с ним сплю.

— Не скажи. Как только ты с ним спать стала, так он сразу в должности тебя повысил, зарплату увеличил и своей наперсницей сделал. Одно другому не мешает. Только не думай, что ты незаменима. Сама знаешь, что незаменимых людей не бывает. Карьера — это, конечно, дело хорошее. Но если твой начальник другую себе найдет или ему в башку что-нибудь стукнет, то он может совершенно спокойно тебе коленкой под зад.

— Ленка, меня уволить не так просто. — Я поймала на себе удивленный взгляд подруги и добавила: — Я слишком много знаю.

— Чего именно?

— Того, о чем другим лучше не знать. И вообще, я не понимаю, зачем мы с тобой затронули эту тему? Мои отношения с Леонидом не имеют отношения к ночному происшествию.

— Это еще неизвестно, — Ленка была непреклонна. — Послушай, зачем ты только ему доверилась? В свою постель мужиков пускать можно, а вот в душу не стоит. Разве можно мужиков за друзей считать? Они же, кроме как гадить в душу, ни на что не способны.

— Поздно! Мне он нужен, и я его люблю.

— Но ведь он женат. Неужели для тебя это ровным счетом ничего не значит?

— А по-твоему, женатый мужик — это не мужик?

— Но он не свободен.

— А я на его руку и не претендую.

— Но ведь у ваших отношений нет будущего, — стояла на своем Ленка.

— Рано еще делать такие выводы! Жизнь покажет. Некоторые, между прочим, разводятся.

— И много таких?

— Да немало.

— Значит, ты хочешь его с женой развести?

— Я ничего не хочу. Быть может, он сам разведется. Я могу этому только способствовать.

— С трудом верится. Женатые гулять любят, а разводиться не спешат. С привычками просто так не расстаются. Даже если твой Леонид когда-нибудь и разведется, то налево ходить не бросит. Он же прямо какой-то сексуальный гигант, вон сколько секретарш поимел. Секс-символ вашей компании!

— А может, его похождения на мне закончатся? Может, я ему сексуальную привязку сделала?

— Даешь, что ли, хорошо?

— А я плохо не умею.

— Мужикам давай не давай, а, как ни крути, любая страсть со временем проходит, — заявила Ленка.

— Но сейчас наш роман в самом разгаре. У меня еще есть время.

— И на что ты только надеешься? Сколько такого мужика ни ублажай, он все равно ни одной юбки не пропустит.

— Лена, а ты меня осуждаешь, что ли? Уж лучше любить женатого начальника, чем холостого и безработного. Сама знаешь, какая сейчас с мужчинами напряженка. Всех метут без разбору. К тридцати годам мужики уже или спиваются, или альфонсами становятся, неудачниками, слабаками. А к сорока — и говорить нечего. Я часто мимо стройки прохожу, так всегда у меня волосы дыбом встают. Там бомжи вечно тусуются. Так вот, знаешь, что самое страшное? Они все молодые. Думаю, некоторые даже моложе меня. Молодые, а уже так опустились. Жуть, а ведь они могли стать примерными мужьями. Сейчас успешные и самодостаточные мужики на вес золота. Уж пусть я буду лучше женатого любить, чем какого-нибудь альфонса, который с огромной радостью поселится у меня дома в качестве домашнего питомца. Знаешь, сколько мне подобных предложений поступает? Тьма.

— Тоже верно, — согласилась со мной Елена. — Я бы тоже серьезные отношения закрутила. Да не с кем. Хочу иностранного жениха поискать. Сейчас полным-полно международных брачных агентств. Чувствую я, что здесь мне уже ничего не светит. Слушай, а может, ночной разбой женушка Леонида заказала? Вдруг это она молодцов наняла, чтобы с тобой расправиться?

— С чего ты взяла? Она про меня не знает. Обычно жены всегда все узнают последними.

— Ерунда! Думаешь, она не знает, с кем ее муж в командировки летает? Думаешь, ей уже доброжелатели не настучали? Она уже тысячу раз могла нанять частного детектива и выследить, где ты живешь. А может, она и в самом деле увидела, что с тобой у ее супруга все намного серьезнее, чем с секретаршами? Может, она решила с тобой таким способом поквитаться?!

— Ленка, ты любовных романов, что ли, начиталась? Сейчас мы с тобой не пойми до чего договоримся.

Мы проболтали с Ленкой весь день, и она уехала только ближе к вечеру.

— Пусть твой Леонид к тебе охранника приставит, — сказала мне подруга перед самым уходом.

— Зачем?

— Затем, что теперь даже по улицам ходить страшно. Не знаешь, с какой стороны по голове ударят. Кстати, я завтра иду к классному фотографу фотки делать, а потом размещу их на международном сайте знакомств. Так что, подруга, быть может, в скором времени мы будем с тобой только по телефону разговаривать. Приглянусь я жениху из Канады, приедет заморский принц сюда и увезет меня к себе в сказочную страну на постоянное место жительства.

— Ленка, фантазерка ты, — засмеялась я, подавая ей сумочку.

— Главное — не терять надежду. В своей стране мне уже ловить нечего. Кстати, если кто-то приличный появится, тебе сообщить? Мне для подруги ничего не жалко.

— Да ты сначала себе найди.

Мы с Ленкой расцеловались, я закрыла за ней дверь и принялась ждать Леонида.