Рок. И посох в песках оружие. Книга 2. Том 1 «Угроза из прошлого»

Юрий Викторович Швец

Дорогие читатели! Представляю вашему вниманию вторую книгу романа «Рок. И посох в песках оружие», том первый. Новые герои вкупе со старыми полюбившимися героями романа свяжут свои судьбы в замысловатый, неразрывный клубок новых приключений и тайн… Надеюсь, наша встреча на страницах романа будет взаимно приятной!

Глава 8

Ливийская деревня. Солнце клонится к горизонту. Местные ливийцы гонят стада крупнорогатого скота в места ночлега, подальше от тех мест, куда с наступлением ночи выйдут ночные хищники. Громко чвакая, жвачкой из трав, идут огромные волы, бредут коровы и быки. За ними блеют овцы и шерстяные козы. Жители деревни набирают воду, а специальные носильщики, разносят её по назначению, за определённую плату… Все мирно и тихо…

Вдруг, раздаётся звук военной трубы и вдали, от холмов, поднимается столб пыли. В деревне паника, женщины хватают детей и бегут в хижины, прячась… Мужчины загоняют скот в специальные загоны, торопясь тоже где-нибудь укрыться…

В деревню врывается конный отряд, примерно в три десятка воинов. Они спешиваются и разбегаются по хижинам. Командует отрядом рослый галл. Он что-то кричит, на непонятном в этой местности языке и решительно жестикулирует… Его подчинённые начинают выводить из различных мест мужчин деревни. Их выстраивают перед начальником, и он, с видом знатока, медленно обходит их… Он ощупывает им бедра и плечи. После этого, на того, кого он таким образом выбирает, одевают какой-то знак, вешая его на шею, и отводят в сторону, к таким же, уже отобранным, ливийцам…

Пока происходит это действие, с противоположной стороны деревни, появляется с десяток, вооружённых людей, идущих откуда-то пешком… Они выглядят утомлённо. Дневная жара, явно сказалась на их длительном путешествии. А, о том, что путешествие их довольно длительное, говорит слой пыли, лежащий на их лицах. Щиты воинов, перекинуты за спину, также, как и копья, которые закреплены к щитам. У копий, какие-то странные, тяжёлые, длинные наконечники, какими не пользуются в этих землях живущие на них ливийцы. Знающие и разбирающиеся в оружии люди, замечают у них, и тяжёлые мечи, весящие на перевязях, скреплённых с поясами… Галл, с удивлением смотрит на появившихся и что-то командует, своим людям… Те бросают возню с ливийцами, и окружают его в явной тревоге… не сводя глаз от тех, кто внезапно появился в деревне…

От десятка, внезапно появившихся воинов, не спеша, отделяется высокий и статный военный, с открытой головой, лет сорока. Его шлем, висевший на поясе, постукивает в такт его шагов, ударяясь о меч. Человек, совершенно бесстрашно, приближается к более многочисленному отряду, прибывшему в деревню раньше… На его пыльном лице, играет улыбка, он обращается к рослому галлу, без труда, распознав в нем старшего:

— Что здесь происходит? — спрашивает он, как ни странно, по-галльски, — набор местных аборигенов на принудительную службу?

— Для начала, скажите кто вы такие! Только потом, мы примем решение, говорить ли с вами или отправить вас всех в Аид! — реагирует галл, без тени приветливости.

— Тоже самое, я могу сказать и вам! Но, мне интересно, где вы хотите использовать этих богатырей? Уж, не в бою ли с дынями? — После этого замечания, позади воина раздаётся громкий смех, который подхватывают и в окружении самого галла. Галл, резко, оборачивается на смех, прекращая его среди своих подчинённых…

–…Или нет?! Вы будете использовать их в качестве носильщиков кувшинов с протухшим вином, так любимого вами! А после его употребления, эти черные носильщики могут выбросить и вас, и опустошённые кувшины, в кучу воловьего дерьма, освободившись от почётной воинской службы! — продолжал воин, под смех уже только своих спутников. — Ведь после употребления своего любимого напитка, вы, галлы, не можете не только сражаться, но и просто передвигаться! Вернее, можете, но только на четвереньках, наподобие тех свиней, кои лежат в жиже грязи!

Воин указал рукой на погруженных в жижу из грязи и дерьма крупных свиней. Смех, раздающийся за спиной говорившего превратился в хохот… Между тем, их старший, будто не замечая этого, на полном серьёзе, продолжал:

— Или вы планируете, чтобы эти водоносы встали за вас в первый ряд галльской турмы? Оставьте крестьян заниматься, тем, чем они привыкли заниматься! А сами, лучше, вспомните науку, что преподал вам Бренн, в своё время! Или вы уже не те? Превратились в жирных, упившихся боровов, подобных тем, что лежат, чвакая жвачкой из дерьма!..

Лицо галла, при произнесении этой тирады, претерпело несколько эволюций… Оно, сначала, вытянулось от удивления, потом покраснело от гнева, в конечном итоге позеленело от задохнувшейся в нём ненависти! Он, уже не имея сил терпеть слов говорящего, выкрикнул:

— Ну, сейчас, мы узнаем, кто из нас будет как свинья, валяться в грязи! Бей их!

Весь его отряд схватился за оружие, но раздавшийся голос насмехающегося, предложил иное:

— Постой, галл! Я, предлагаю тебе решить этот спор по старому обычаю наёмников! В честном поединке! Или у вас, галлов, свои обычаи? — этот вопрос, заданный с откровенной издёвкой, поставил старшего галла в крайне неловкое положение. Задумавшись, он, сообразив, что отвергнув этот вызов, он, тем самым, заслужит упрёки своих подчинённых и выкажет этим свою трусость. И именно этот вывод, заставил галла произнести следующие:

— Ну ладно. Только не надейся за своё ехидство на моё снисхождение!

С этими словами, он обнажил свой длинный галльский меч и, взяв в руки ромбовидный шестиугольный щит, двинулся на «ехидного» противника.

Его противник, перетащив со спины круглый щит, обнажил свой меч, испанской формы. Шлем он не надел, передав его одному из своих спутников. Это действие ещё больше распалило галла, внушив ему мысль, что им пренебрегают… и подчеркивают, таким образом, что совсем не чувствуют опасности от его скорой атаки. Галл, разъярившись от этих выводов и издав короткий, горловой звук, бросился на врага — в атаку. Его меч со свистом, в коротком замахе, полетел в голову противника. Но, когда он достиг предполагаемого места нахождения головы противника и должен был рассечь того самого противника, ехидного врага там не оказалось. Галл обернулся влево и увидел там, сместившегося туда, ловкого противника. Он снова провёл свою убийственную атаку! И снова все повторилось… Противник галла уходил от ударов с лёгкостью ускользающей тени. Наконец, галл выдохся и отступил на два шага, чтобы отдышаться. Его переполняла злость… Отдышавшись с минуту, галл решил поменять тактику и начал атаку с изменением своих действий. Теперь он атаковал противника на разных уровнях. Но его меч, все время парировался мечом противника, причём на лице противника галла сияла широкая, не злая улыбка и он, не пытался атаковать, как бы играя в издевательство, над беспомощностью «визави», выставляя его на всеобщее посмешище. Галл был уже готов на все, лишь бы прекратить это издевательство, в которое превратился поединок. Он снова встал в нерешительности и уже отяжелённый своею усталостью, а его лицо выражало дикою тоску бессилия…

— Ну, что галл? Может, хватит упражнений? Или ты хочешь посбивать всех злостных мух Африки? — Смеялся его «визави».

— Кто ты? — тяжело дыша, выдавил из себя галл.

— Я, тот, кто будит учить вашу галльскую братию дисциплине и настоящей воинской науке! Меня зовут Сергий Коста. Отпустите крестьян! — приказал он, голосом, которому было трудно не подчиниться. Статный воин распоряжался, словно давно назначенный командир. — Как тебя зовут?

Коста повернулся к раскрывшему рот, от удивления и неожиданности, галлу.

— Саторикс. — Ответил галл. — Постой, у меня приказ Матоса, набрать из этой деревни десяток ливийцев! Он казнит меня, за невыполнение приказа!

— Ты выполнишь его приказ, Саторикс! Ты уже его выполнил! Ты нашёл десяток, намного лучше ливийского! Он идёт в лагерь! Мы отделились от Спендия!

— А если ты меня обманешь? Нет! Давай лучше так! Вы сядете на лошадей, а мой остаток отряда придёт пешком!

— Отлично! Где наши лошади? — обрадовался Коста, — наши-то пали у Сикки!

Саторикс быстро отдал приказ на родном галльском наречии, которое отличалось от того на каком велась вся беседа, и к отряду Косты подвели лошадей. Через минуту, отряд мчался в лагерь… Ливийцы вышли из хижин и провожали взглядами, не весть откуда взявшихся спасителей… С десяток галлов, наоборот, ругая их почём свет, плелись под лучами жаркого солнца, вслед ускакавшим, в свой неблизкий лагерь…

…Отряд, ведомый галлом Саториксом, беспрепятственно въехал в лагерь, не остановленный никем… Часовые, которые должны были нести службу у ворот, играли в кости, собравшись кружком, даже не посмотрев на проезжающих…

Саторикс скакал, увлекая за собой всех остальных к центральной возвышенности лагеря, где стояла ставка Матоса. Проезжая по лагерю, вновь прибывшие с удивлением наблюдали за беспорядком царившем в самом лагере. Все в лагере было в движении, как в большом таборе переселенцев! Это движение напоминало хаос. Многотысячное сборище людей, называемое войском, на самом деле таковым уже не являлось. Лишь распятые люди, что висели на крестах, вдоль дороги к холму, говорили, что этот лагерь собрался не в мирное время…

Наконец, отряд поднялся на холм, в центре которого стояло несколько крупных шатров, обвешанных всевозможными коврами и всевозможными украшениями. Вокруг шатра стояла вооружённая охрана, преимущественно из галлов. А, в ещё большей окружности шатров, что окружали ставку Матоса, бессмысленно сновало очень много разношёрстного народа… Саторикс, соскочив с лошади, побежал внутрь одного из шатров, но не в центральный. Коста, сразу, подметил это. Через, какое-то время, из шатра появились несколько человек, включая самого Саторикса. Они приблизились к спешимся воинам Косты. В центре подошедших людей стоял высокий галл с короткой стрижкой и какими-то странными ожерельями на шее. Он пристально осмотрел вновь прибывших в лагерь. Взгляд его был колюч и недоброжелателен, но в тоже время цепок и, казалось, что он видит и чувствует то, что ускользает от простого взгляда рядового человека… Коста выдержал долгий изучающий взгляд этого появившегося из шатра, осматривая его с точно таким же любопытством…

— Говоришь, отделился от Спендия? — вымолвил, подошедший галл. — А, что тебя не устроило в его рядах?

Галл смотрел в глаза Косте, почти не моргая. Тот молча глядел в глаза галла и этот взгляд отдал тяжёлой свинцовой завесой, что своей тяжестью сдавила зрачки самого галла и он не смог больше выдержать такого напряжения и… заморгал.

— Что молчишь? — досадно, выговорил он.

Коста слегка улыбнулся.

— Я не помню, что говорил тебе «что-то»! Потому и молчу. — Спокойно ответил Коста. — Я привык разговаривать только с интересными мне людьми! Сегодня, я уже познакомился с одним галлом, мне на сегодня этого хватит! Многочисленные ненужные знакомства утомляют. Но если тебе не терпится, можешь представиться. А без этого — кто ты, почему ты задаёшь мне вопросы, не объяснив своих намерений — всё это мне безразлично! Я прибыл к Матосу и с ним буду разговаривать! Саторикс, старина! Ты, мне кажется, не выполнил условие нашего с тобой соглашения?

Коста взглянул на Саторикса с ироничным недоумением, но совершенно спокойно.

Галл с ожерельем на шее, покраснев от гнева, все же сдержался и расплылся в ответной усмешке. Он повёл взглядом на стоящих у себя за спиной воинов, сделав, таким образом, не двусмысленный намёк на свою почти безграничную власть в этом лагере и изрёк:

— Я, Авторит, предводитель галльской части войска. Самый ближайший помощник Матоса.

Сказав это, он расплылся в снисходительной, по отношению к прибывшим, улыбке. Но, уже через мгновение, она с летела с его лица.

— Теперь понятно, — также, с улыбкой, ответил Сергий, — понятно, почему лагерь без должной дисциплины и порядка?! Галлы заправляют в нем! И все же Авторит, я буду говорить с Матосом, а не с тобой! Есть какие-то трудности в понимании моих слов?

Авторит открыл рот от изумления и бешенства, одновременно, но холод глаз прибывшего, остудил порыв гнева и включил природную осторожность и хитрость. Постояв с открытым ртом, несколько мгновений, он, в конце концов, пробормотал:

— Обычно, я принимаю решения, кого пропустить к Матосу! Может быть, ты засланный убийца Суффетов!? Вам придётся убедить меня, чтобы добраться до него?!

— Я, с удовольствием, поговорю с тобой, Авторит, но, немного, позже! А сейчас, мне надо поговорить с Матосом! Для этого тебе надо только произнести ему на ухо…

И Коста, что-то прошептал на ухо Авторита…

Тот отстранился от Косты и, недоверчиво глядя ему в глаза, переспросил.

— Только это?

— Да, только это! — подтвердил Сергий.

Авторит погрузился в раздумье на минуту. Потом обошёл Косту кругом и прошёл в центральный шатёр холма…

Повернувшись, Коста дал рукой знак своим воинам, привести себя в порядок. После этого, он отряхнул себя от пыли и подойдя к сосуду с водой, стоящему под навесом, напился из него и набрав в чашу воды, умыл своё лицо и шею… Тоже самое, стали проделывать и его подопечные…

Пауза ожидания, прошла незаметно, и воины Сергия Косты успели уложиться в неё, чтобы омыться с дороги. Охрана, стоящая вокруг шатров, с удивлением наблюдала за столь бесцеремонной кучкой воинов, кои, не выказывая никаких опасений, предавались своему омовению у шатра, наводящего на всех страх, вождя…

Но, вот на пороге шатра появился чёрный ливиец громадного роста. Его, полуобнажённая фигура, была завёрнута в какое-то разноцветное покрывало, свидетельствовавшее и наводящее на мысль, что его потревожили во время любовных утех… Матос оглядел прибывших и молча рукой пригласил внутрь шатра… В момент входа, в проём шатра, из него, навстречу Сергию Косте, проскользнув мимо него, пробежало несколько обнажённых танцовщиц…

Коста и его люди попали в затемнённый, душный, пахнущий какими-то приторно сладкими благовониями, дурманящий букетом других запахов, шатёр. Закрытое пространство его, не допускало свежего воздуха и Косте стало не по себе, от этих обволакивающих негой запахов. Привыкнув к полутьме, он различил внутри шатра какие-то уродливые, видимо кого-то пугающие, вырезанные фигуры из пробкового дерева в виде жутких истуканов. Они были увешаны множественными ожерельями из костей, клыков и различных побрякушек, коими пользуются колдуны оккультного толка… Шатёр был разделён на несколько частей, внутренними перегородками из подвешенных ковров. Матос остался в центральной части шатра, где стояло вырезанное из пробкового дуба высокое кресло, на которое он и сел, властно обведя взглядом всех своих стражей, будто бы давая им некий знак — быть начеку. Рядом с этим креслом уже стоял Авторит.

Коста достал из поясной сумки тубу и протянул её Авториту, шагнувшему ему навстречу, как только Коста полез в неё… Тот, взяв её и повернувшись… передал Матосу. Вождь, медленно, повертел тубу в руках и, рассмотрев на ней то, что искал глазами, удовлетворённо кивнул. Он поглядел на Авторита… и повел своим взглядом… в сторону выхода. После этого, Авторит, молча и с явным неудовольствием, это было заметно всем присутствующим в шатре, вышел наружу…

Как только он покинул шатёр, Коста шагнул к Матосу.

— Безерта и Асторий мертвы! — проинформировал Коста. — Я здесь для того, чтобы оказать тебе помощь, которую должен был исполнить Безерта!

Лицо и лоб Матоса покрылись испариной.

— Не может быть!.. Ну, надо же! — ошеломлённо вымолвил он. — Я мог быть с ними! Это знак… Как он погиб?

Лицо Матоса выдало не поддельную озабоченность, постигшей, трагической участи своих товарищей.

— Говорят, их подкараулили! В схватке пали все! Включая людей Наместника! Кто это сделал, никто не знает?! Наместник пытался выяснить что-либо, но тщетно! Он отправил меня и моих людей сюда, чтобы я сам определился, кому оказать содействие! И вот я здесь!

— Что, ты, намерен делать? — с тревогой в голосе, спросил Матос.

Сергий Коста взглянул прямо в глаза Матосу.

— Во-первых, дать тебе совет и прекратить стаскивать в лагерь несметное количество своих соплеменников-ливийцев!

— Но это же для увеличения численности армии! И ещё, мы этим не даём набрать пуннийцам у нас, физически значащего народа для их собственной армии! Скоро прибудет Гамилькар! Если, уже, не прибыл?! Ты, не знаешь, что это за человек! Керы окружают его в сражении! Его меч сражает противника с одного единственного удара! Танат идёт следом за его мечом, и творит свой ужасный суд! Я прослужил с ним осаду на горе Эрик, и служил до неё, и знаю, что говорю! Нам нужна огромная армия, чтобы справиться с ним! Это Лев… и я знаю как он «рвет» своих противников!

Сергия Косту совсем не смутили слова Матоса и он отреагировал:

— Вот именно — Армия! Армия, а не убойный скот, который надо ещё и кормить! Что толку с твоих крестьян, пастухов, водоносов, какого бы роста они не были! Корпус Гамилькара невелик, всего лишь 12 тысяч человек! Но каких! Он снимет гарнизоны с городов и соберёт ещё с десяток тысяч! Это…22—25 тысяч воинов. Вот все, что он может собрать и на что он может рассчитывать в этой войне! Поэтому, армии в три раза большей чем его, вполне достаточно, чтобы сломить молниеносного льва! Спендий располагает самой боеспособной армией! В ней три тысячи кельтов и тысяча иберов, прошедших все горнила войны бесстрашного льва. Но Спендий глуп! Я убедился в этом сам! Он мнит себя великим стратегом и, поэтому, будет разбит, как бы не старался избежать этого!

Матос, услышав это, воспрял духом и тут же, возбуждённо отреагировал:

— Да-да, Коста! Он пытался руководить, даже, мной! А, после того как понял, что я, ни при каких условиях, не приму его главенства, стал посылать ко мне своих убийц и предателей! Это их тела висят на крестах, вдоль дороги сюда! — торжествующе заметил Матос в последней своей фразе. — Ты видел их?!

— Видел. — Без восторгов, в голосе и выражении лица, ответил Коста. — Снимите сегодня же и закопайте, поглубже! Вы глупцы! Вместо устрашения врагов, получите чуму в своём лагере!

Это замечание несколько озадачило ливийца…

Коста подошёл к самому краю кресла Матоса и глядя в глаза ливийца, подытожил твердым, но тихим голосом:

— Сегодня же, распусти своих ливийцев по домам! Пусть работают на полях! Нам необходимо хорошее снабжение, Матос! Скрофа, сказал мне, что ты самый способный из всех! И у тебя есть родственные связи по царской династии! Ты станешь вождём восставших! А я буду, тебе в этом помогать!

Матос при этих словах просиял лицом и глаза его, до этого скользкие и холодные, потеплели и прониклись доверием к прибывшему. Он встал и, торжественно оглядев всю свою стражу, произнёс:

— Так и будет!..