Бешеная ставка

Максим Шахов, 2002

Когда якобы случайно наркоман ударом ножа убивает твоего коллегу-журналиста, а другого коллегу пытаются сбросить с седьмого этажа, после чего начинается охота и на тебя самого, поневоле задумаешься: что нужно неизвестным бандитам от мирных тружеников пера? Но Андрей Зотов не из тех, кто задается такими вопросами, сидя сложа руки. В руки он предпочитает взять пистолет и вести разговор на равных с «охотниками за головами». И хотя Андрей неплохой стрелок, но для окончательной победы ему надо выстрелить в очень сложных условиях: в тщательно охраняемый «объект», не целясь и с большого расстояния. Что и говорить – задачка не для слабаков.

Глава 12

Вагон рухнул в свое кресло, Андрей снял с плеча стул, уселся на него верхом и прикурил сигарету.

— И что теперь?

— А-а? — моргнул на него Вагон.

— Я говорю — что теперь?

— Теперь, — проговорил Эдик, обводя взглядом разгромленный кабинет, — теперь! все у нас будет хорошо.

— Понятно, — кивнул Андрей. — Ты в милицию заявлять будешь?

— Ты что? — даже дернулся Эдик. — Какая милиция? Зачем?

— Затем, что жигуновские могут расстроиться, узнав, что ты выкарабкался, и грохнуть тебя уже по-настоящему, без дешевых трюков.

— Зачем? Ты что? Им нужна была пленка, они эту пленку получили. Инцидент исчерпан. Теперь у них свои дела, у нас — свои.

— Ну как знаешь, — пожал плечами Андрей. — И как мы теперь будем делать свои дела? Фотографии-то — тю-тю.

— Да, — опустил голову Вагон. — Жалко! Ну да ничего. Зато мы теперь весь экстренный номер сможем посвятить предательским ставкам Известного! Кстати, тебе не пора в контору? — спохватился Вагон.

— Нет, — посмотрел на часы Андрей. — До одиннадцати еще куча времени. Да, а чем я буду снимать Известного? Они фотоаппарат случайно не прихватили?

— Что? — даже переменился в лице Эдик. Вскочив с кресла, он бросился в угол, выудил из кучи хлама свою сумку и вдруг крикнул: — Есть! Ты представляешь? Так! И пленка на месте. Как это они ее не выдрали? Ладно, главное, что все в порядке.

К столу Вагон возвратился заметно ободренным, как будто и не болтался всего несколько минут назад над мусорными баками вниз головой.

— Смотри, — энергично проговорил он. — Вот это вспышка. Она отключена, чтобы не вспугнуть Известного. Пленку я тебе поставил самую чувствительную, так что все должно получиться и без вспышки. Повесишь фотоаппарат на руку и незаметно отщелкаешь как можно больше кадров, а мы выберем самые удачные. Перемотка тут автоматическая, так что…

— Эдик! Я знаю, как работают фотоаппараты! — не выдержал Андрей. — С этим все ясно. Ты своей менеджерше позвонил?

— Нет. То есть я звонил, но не дозвонился, — помрачнел Эдик.

— Так звони сейчас.

— Ты что? На работу? Нельзя! Это же подсудное дело!

— О господи! А что я ей тогда скажу? Здравствуйте, я ваша тетя, дайте мне секретную распечатку ставки Известного? Так? Или ты сам этим займешься?

— Да нет, — сказал Вагон, осторожно трогая распухшее лицо. — Я лучше напишу записку.

— Так пиши, — вздохнул Андрей, посмотрев на часы.

Вагон отыскал на полу ручку и бумагу для записей и через минуту протянул Андрею розовый листок:

— Вот, держи. На словах передай, что я целую ее за ушком, безумно скучаю и как только смогу…

— Передам обязательно, — ухмыльнулся Андрей.

— Тогда все?

— Не совсем. Деньги.

— Что?

— Деньги на представительские расходы, — как можно равнодушнее произнес Андрей.

На самом деле деньги ему нужны были позарез. Вагон так и не удосужился выплатить зарплату за два последних месяца. Собственно, из-за денег Андрей и согласился участвовать в этой затее.

— Да-да, конечно. Деньги, — проговорил Вагон, снова мрачнея. — Где же мой бумажник?

— Твой бумажник у жигуновских, — напомнил Андрей.

— Ах да, — вздохнул Вагон. — Сейчас. Подожди.

С этими словами Эдик с несчастным видом исчез под столом. Андрей криво усмехнулся. Мало кто любит расставаться с деньгами, но Вагон не любил это делать в особенности. Под столом у него был тайник, в котором хранился неприкосновенный запас «черного нала».

Андрей успел выкурить сигарету, а Эдик все не появлялся. То ли сам себе писал расписку, то ли обцеловывал на прощанье каждую купюру. Наконец над столом появилась рука с тощей пачкой, а за ней и сам расстроенный Вагон.

— Вот, держи.

— Ага, — проговорил Андрей, быстро выхватывая деньги, пока Вагон не передумал. — Теперь все. Пока. Ты будешь дома?

— Да, — вздохнул Вагон. — Немного тут приберусь и…

— Тогда жди звонка, — бросил Андрей, направляясь к выходу.