Рубиновая Долина

Шарон Крич, 2002

«Это не близнецы, а сплошная головная боль», – обычно говорили про нас взрослые. Большинство из них были вспыльчивы, нетерпеливы и скоры на расправу. Поэтому мы, Даллас и Флорида, решили: доверяем только друг другу и воспользуемся первой же возможностью сбежать на ночном товарном поезде из этого сырого, пропахшего плесенью приюта Бокстон-Крик. И тут как раз нас отправили пожить в Рубиновую Долину, к Сейри и Тиллеру, им около шестидесяти, и они захотели усыновить нас на время. Ладно уж, где наша не пропадала! Но странное дело: эти взрослые вкусно нас накормили, не отругали за разбитое окно, и мы спим в отдельной комнате в тёплых постелях. Ещё они предлагают сходить всем вместе на пикник в лощину… А, к чему эти разговоры! Надо скопить денег и бежать. Или нет?..

10

Яйцо

Даллас в кухне разглядывал висящие на стене фотографии в рамках. Все вместе они составляли занятную головоломку — на каждом снимке что-то соответствовало чему-то на другом снимке и так до бесконечности.

На первом фото, которое он рассмотрел, у мужчин, казалось, были одинаковые носы, длинные и тонкие, и все они стояли, сложив на груди руки и наклонив набок головы. На соседнем фото в таких же позах и с такими же носами позировали две полноватые женщины.

Иногда в школе, когда родители в конце дня встречали своих детей, Даллас поражался тому, как некоторые из детей похожи на своих мам и пап. Он смотрел на мальчика и его отца, стоявших рядом, и думал: вот так выглядел отец, когда был маленьким, и так будет выглядеть мальчик, когда вырастет.

— Как мы узнаем, кто мы? — спросил он Флориду. — Как мы узнаем, какими мы будем?

— Сейчас мы проблемные близнецы. И даже когда состаримся, останемся проблемными близнецами, — рассудила она.

— Но как мы будем выглядеть? Как думаешь, что мы будем делать?

— Наверно, будем большими, неуклюжими и глупыми, как сейчас, или же наберёмся ума и превратимся в гениев, или что-то в этом роде. Откуда, по-твоему, мне знать? — рассердилась Флорида.

Она не любила, когда Даллас задавал такие вопросы. Ей казалось, что кем они были, или кем они станут, или что с ними будет дальше, от них не зависело.

— Что, если наша мама была толстой, уродливой врединой. Тебе очень хочется это знать? Тебе хочется знать, что ты можешь превратиться в такого же урода и подлеца, как и она? — обрушилась Флорида на брата.

— Неправда, она не была толстой, некрасивой или вредной, — уверенно заявил Даллас. — Она была стройной, как принцесса, и очень умной, и она умела делать всё, что угодно… рисовать, петь таким прекрасным голосом, какого ты ни разу не слышала, и…

— Да, да, да, — оборвала его Флорида. — Так я тебе и поверила!

* * *

Флорида вошла в дом, и сетчатая дверь со стуком закрылась за её спиной.

— Даллас, посмотри! Вот что я нашла! — В её руке было яйцо, бледно-голубое в крошечную чёрно-белую крапинку. — Наверное, яйцо какой-то маленькой птички!

Даллас постучал по нему пальцем.

— Поднеси его к свету. Вдруг что-нибудь увидишь.

Флорида поднесла яйцо к окну.

— Ничего не разглядеть, только какой-то тёмный сгусток. Давай оставим его себе, Даллас. Пусть из него кто-нибудь вылупится.

Она помчалась на антресоли и осторожно положила яйцо под подушку. Затем подняла подушку и встряхнула яйцо. Эх, заглянуть бы внутрь, подумала она. Она поцарапала один конец ногтем, взяла яйцо в руку, согревая его. Затем легонько сжала.

Хррруп!

Из скорлупы потекла густая, липкая жидкость.

— Я не нарочно, — вырвалось у неё.

В её голове всплыло смутное воспоминание. Ей было годика три. Она сидела на чьём-то кухонном полу. И разбивала яйца. Одно за другим: хруп, хруп, хруп. О, эта прекрасная жёлтая слизь.

Там ещё была банка с арахисовым маслом. Флорида видела, как её собственная пухлая ручонка размазывает его по щелям деревянного пола.

Арахисовое масло было гладким и тёмным и легко проскальзывало в трещины между половиц.

Шлёп, шлёп, шлёп. Кто-то шлёпнул её по руке.

— Я не нарочно, — захныкала Флорида. Кто-то кричал на неё. Шлёп, шлёп, шлёп. Её руке и лицу стало больно.

Кто же тогда отшлёпал меня? — подумала Флорида. — Кто из этих проблемных взрослых? Кто из тех людей, что отправили нас с Далласом назад, как будто мы одежда, которая не подошла?

На антресолях она посмотрела на разбитое яйцо в руке и одним мощным броском швырнула его о стену. Белок и желток медленно поползли вниз. Она же схватила со своей кровати подушку и метнула её прямо в яичную слизь, а затем сгребла подушки с других кроватей и покидала их в стену одну за другой.

— Тухлое яйцо, — только и смогла произнести она.