Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой

Валерий Шамбаров, 2013

В своей книге известный историк и писатель Валерий Шамбаров рассказывает о Первой мировой войне, которую современники называли Второй Отечественной, а победившие большевики объявили империалистической и приказали забыть. Но историческую память не убить, и автор, скрупулезно восстанавливая забытые события начала ХХ века, одновременно проводя параллели между Первой и Второй мировой, раскрывает перед читателем истинные причины того, почему мир дважды за 25 лет сошелся в смертельной схватке.

4. Антанта

В 1900 г. все западные державы вдруг ринулись наперебой дружить с Россией. В Китае вспыхнуло восстание ихэтуаней. Мятежники видели все беды своей страны в засилье иноземцев, убивали европейцев, продавшихся им соотечественников. На их сторону перешла китайская армия. Они захватили Пекин, осадили квартал иностранных миссий. Для подавления формировали экспедиционный корпус из немцев, англичан, японцев, французов, итальянцев. Пригласили и русских. Царь согласился — китайцы погромили поселки русских железнодорожников, банды хунхузов нападали на российскую территорию. Наши войска нанесли стремительный удар, еще до прибытия контингентов из Европы разбили китайцев, освободили осажденные посольства.

Но… дружба тут же и кончилась. Два десятилетия мирного развития сделали Россию самой сильной конкуренткой западных держав. Теперь ее успехи напугали «друзей». Русские упрочили свои позиции в Китае. Вдобавок, завершалось строительство Транссибирской магистрали. Оно сулило нашей стране новый подъем, освоение природных богатств Сибири, открывало быстрый и удобный путь на Дальний Восток. Встревожились англичане, считавшие себя хозяевами в Китае. Озаботились банковские и промышленные круги США — Россия становилась для них опасной соперницей. Озаботились и японцы.

У британской дипломатии была старая непререкаемая традиция: она никогда и ни с кем не брала на себя конкретных обязательств, сохраняла свободу рук. В 1902 г. Англия впервые нарушила традицию, заключила антироссийский союз с Японией. Их сторону приняли США. Под руководством американского банкира Шиффа, Моргана, Рокфеллеров, были собраны средства на военные займы для японцев. В феврале 1904 г. они вероломно напали на русских. И снова наша страна очутилась в международной изоляции! К ее врагам примкнула Турция. Закрыла проливы, и мощный Черноморский флот оказался запертым. Абдул-Гамид начал сосредотачивать войска на границе, натравливать на русских племена Северного Ирана — царю пришлось ввести туда воинские части. Англичане провели переговоры с Францией, полюбовно решили спорные вопросы о сферах влияния в Африке и Индокитае, и было заключено соглашение, Антанта (от французского «антант кордиаль» — «сердечное согласие»). Но оно было направлено против России. Формально Франция объявила нейтралитет, однако запретила русским кораблям заходить в свои порты, пресса и парламент поливали нашу страну грязью.

Единственным «другом» вроде бы выступила Германия. Продавала снабжение, предоставляла базы. Вильгельм во всех вопросах демонстративно поддерживал царя. Но поддержка оказалась далеко не бескорыстной. За это России навязали кабальный торговый договор на 10 лет. Немцы получили возможность чуть ли не беспошлинно ввозить свои товары, получили массу других привилегий. Вильгельм был не против и углубить альянс — подразумевая, что лидировать в нем будет Германия. «Кузена Никки» он считал недалеким человеком, которого можно подчинить своему влиянию. В Бьерке, в финских шхерах, состоялась встреча, и кайзер предложил царю заключить союз для «поддержания мира в Европе». Тогда, мол, Англия не сможет мутить воду, а Франции придется присоединиться к союзу. Николай II согласился с рядом оговорок — что договор будет более широким и направленным именно на «поддержание мира».

Но как только государи вернулись в свои столицы, обе стороны отвергли договор. Большинство германских политиков и военных полагало, что воевать надо в другом союзе — с англичанами против русских. А российский МИД пришел к выводу, что ни о каком «поддержании мира» речи не идет, договор означает войну с Францией. Впрочем, Германия двурушничала. Она желала лишь ослабления России. Предлагала дружбу, но в это же время немецкие консульства и торговые представительства на Дальнем Востоке поставляли японцам разведывательную информацию. А начальник генштаба Шлиффен в 1905 г. разработал окончательный план войны — последовательно сокрушить Францию и Россию.

Тем временем пал Порт-Артур, под Цусимой погибла эскадра Рожественского, Куропаткину в Маньчжурии пришлось отступать. Но Россия отнюдь не проиграла войну. На полях сражений полегли 37 тыс. наших воинов — Япония потеряла в 5–6 раз больше. Ее вооруженные силы были обескровлены. А русские, изматывая врага в оборонительных боях, перебросили на Дальний Восток свежие армии и готовились нанести неприятелю смертельный удар. Нет, этого западные державы не допустили. Они взорвали тыл России.

Диверсия готовилась заранее. Накануне войны, в январе 1904 г., русские либералы (в значительной доле масоны) провели за границей совещания, сформировали зародыши будущих партий, октябристов и кадетов. Началась информационная война, провоцировались волнения. Революция подпитывалась британскими и американскими банкирами. При поддержке германских и австрийских спецслужб через границу поехали десанты агитаторов и боевиков, пошли транспорты с оружием. Беспорядки парализовали города, пути сообщения. В итоге русским пришлось признать поражение. Но и японцы, спасенные революцией от катастрофы, удовлетворились самыми скромными уступками — получили спорный Ляодунский полуостров, право утвердиться в Корее, из российских территорий приобрели лишь Южный Сахалин…

Но бедствие внутри России углублялось. Влиятельные лица, связанные с «мировой закулисой», были уже и в правительстве, рядом с царем. Премьер-министр Витте подтолкнул Николая Александровича издать Манифест от 17 октября 1905 г., ввести в стране демократические свободы, учредить парламент — Государственную Думу, объявить политическую амнистию. Никакого успокоения это не принесло. Наоборот, открылась легальная дорога для атаки на власть, забурлили восстания.

А французские и английские банки отозвали из России свои капиталы, обвалили российские ценные бумаги. Политический кризис дополнился финансовым. Страна очутилась на грани банкротства. Срочно требовались зарубежные займы, а их не давали. Вся западная пресса подняла возмущенный хай по поводу подавления мятежей, казней террористов. Отметим, за годы революции было казнено 1100 человек, в 10 раз меньше, чем погибло от рук террористов (и в 20 раз меньше, чем расстреляли французы при усмирении Парижской Коммуны). Но кого интересовали подобные «мелочи»? В Англии царя величали «обыкновенным убийцей», а Россию провозглашали «страной кнута, погромов и казненных революционеров».

Но увлекшиеся западные державы совсем забыли про Германию. А она сочла, что Россия выбыла из строя — значит, можно действовать. Кайзер, совершая круиз по Средиземному морю, сошел на берег в Марокко, французской полуколонии, и сделал ряд громких заявлений. Указал, что готов всеми силами поддержать суверенитет Марокко, потребовал для Германии таких же прав в этой стране, какие имеют французы. Вот тут-то в Париже перепугались. Поняли, что дело не в Марокко, что Вильгельм ищет повод для ссоры. А германский генштаб настаивал, что даже и повода не надо — лучше просто шарахнуть по французам. Призадумались и в Англии. После гибели в Порт-Артуре и под Цусимой двух русских эскадр главной соперницей британцев на морях становилась Германия. Если она раскатает Францию, то будет полной хозяйкой в континентальной Европе. Попробуй тогда с ней сладить! Европейское господство немцев ничуть не устраивало и американских олигархов. В общем, получалось, что Россия еще нужна.

Финансовые потоки из-за рубежа, питавшие революцию, резко пресеклись. Франция быстренько изменила отношение к русским, ее правительство заключило со своими банкирами и парламентариями особое соглашение: «Считать мирное развитие мощи России главным залогом нашей национальной независимости». Царю немедленно выделили необходимые кредиты. Англия тоже заявила о готовности поддержать Францию, и Вильгельму пришлось пойти на попятную. Британская «общественность» все еще продолжала вопить, что «руки царя обагрены кровью тысяч лучших его подданных», но правительство Англии принялось налаживать связи с русскими, заключило конвенцию о разграничении сфер влияния в Иране, Афганистане и Тибете. В 1908 г. король Эдуард VII прибыл на яхте в Ревель (Таллин), встретился с Николаем Александровичем и красноречиво возвел его в звание британского адмирала. За визитом Эдуарда последовал визит Николая II в Лондон…

Так к союзу Англии и Франции примкнули русские. Впрочем, Антанта и Тройственный союз не были монолитными военно-политическими блоками. Соглашения между государствами, входившими в обе коалиции, содержали массу оговорок, позволявших при желании отказаться от них. Союз России и Франции даже не был ратифицирован французским парламентом. Англия, по своему обыкновению, опять не взяла на себя никаких обязательств, обещала разве что «учитывать интересы» партнеров. А для царя гораздо важнее была его старая идея мирного урегулирования. К ней снова вернулись. В 1906 г. в Женеве была принята международная конвенция об обращении с ранеными, больными и пленными. В 1907 г. в Гааге состоялась вторая конференция по проблемам мира и разоружения. Но принципы международного арбитража отвергла Германия. А сокращение вооружений заблокировала Англия — объяснила, что это подорвет экономику и вызовет массовую безработицу. Конференция только выработала нормы ведения войны и создала международный Гаагский суд для решения спорных вопросов.