Противостояние

Вячеслав Шалыгин, 2010

Революция, которую затеял в Пятизонье взбунтовавшийся суперскорг Троян, грозила гибелью не только многочисленным порождениям техноса, но и людям по обе стороны Барьеров. С подачи неведомого кукловода Троян стал обладателем новейших нанороботов серии «Х», переподчинивших ему воинство Узла – главного повелителя Зоны Смерти. Остановить маховик войны между механической нежитью и распространение загадочной эпидемии среди людей мог только сталкер по прозвищу Леший, которого многие называли Избранным. Но у Профессора – одного из виновников страшной беды, обрушившейся на человечество, – были другие планы. Овладеть Туннельной Установкой – и мир у его ног. А пять кругов ада, именуемого Пятизоньем, он великодушно уступил бы временному союзнику Трояну… Если бы не Атомный Демон.

1

Зона, локация Москва, 02 июня 2057 года

Кто из нас не проходил через это ужасное испытание: по мнению влиятельных и опасных людей, ты виноват во всем, вплоть до плохой погоды и глобального финансового кризиса, и не имеешь решительно никакой возможности доказать обратное? И полбеды, если это действительно так. А если ты и сам не представляешь, в чем конкретно твоя вина? Проблема? Еще какая!

А уж как подобные проблемы раздуваются и обретают нехороший мертвенный оттенок в Зоне, не передать никакими словами. Жить не хочется. Вернее, наоборот, очень хочется, но возникают огромные сомнения, а получится ли? То есть хоть так, хоть этак, настроение падает ниже плинтуса.

Примерно в таком унылом расположении духа вольный ходок по прозвищу Леший и с ним еще двое отверженных всем миром гостей из локации ЧАЭС и локации Новосибирск (а если по-простому — из Старой Зоны и Академа) ввалились в подвальную квартирку Эдика, приятеля и партнера Лешего по мелкому бизнесу.

Квартирка располагалась под развалинами жилого дома на Крылатской улице, в местечке, прямо скажем, экологически неблагополучном, была она тесной и захламленной, но в положении беглецов именно такие трущобы гарантировали хоть какую-то безопасность или хотя бы создавали ее иллюзию. Измотанным физически и морально сталкерам было, по большому счету, все равно, иллюзия это или реальная безопасность, лишь бы где-то прикорнуть и перевести дух.

Эдик прочитал все это по измученным физиономиям гостей, поэтому не задал ни одного лишнего вопроса. Он просто отъехал в своем инвалидном кресле в сторону, впустил троицу в убежище, указал на узкую кушетку и два продавленных до пола кресла-кровати, а сам покатил в крошечную кухоньку заваривать чай.

Леший, на правах хозяйского приятеля, показал спутникам, где можно умыться, сбросил в углу порядком надоевшие за двое суток скитаний армейские доспехи и оружие, наспех утер физиономию влажным полотенцем и отправился следом за молчаливым Эдиком.

Лешего не удивил прохладный прием. Дело тут было не в том, что гости явились в три часа ночи, без приглашения и явно были намерены задержаться надолго. Просто Эдик по жизни был не слишком эмоционален. Приободрялся он, только когда садился играть в карты, да и то ровно настолько, чтобы эмоции не мешали блефовать. А уж после того, как с ним случилось несчастье — во время Большой зачистки пятьдесят шестого года его сильно обожгло взрывом плазменной ракеты, и теперь он не мог нормально ходить из-за рубцов, стянувших мышцы и сухожилия, — бывший сталкер вовсе замкнулся.

Не для Лешего, нет. Ведь, кроме пятилетнего стажа дружбы, в их отношениях имелся еще один нюанс — именно Леший вытащил Эдика из огня, не позволив ему сгореть заживо. Но вялые эмоции и легкая отчужденность Эдика распространялись и на лучшего друга. Так что молчанка вместо приветствия Лешего не удивила.

А вот в кухне Лешего ожидал реальный сюрприз. Оказывается, у старого приятеля уже квартировал один постоялец. Леший видел парня впервые, но мгновенно определил, что «они сами не местные». Более того, этот человек явился в Московскую локацию не через тамбур, как сталкеры называли гипертоннели-переходы между пятью локациями Зоны, а из-за Барьера, то есть из внешнего мира. В этом Леший тоже был уверен на сто процентов.

Однако (вот уж вовсе чудо!) как раз с этим «пришельцем» Эдик разговаривал вполне живо, так, словно чужак был одним из своих, проверенных временем и Зоной сталкеров. Эдик обращался к парню доверительным тоном, бросал в его адрес полуфразы и намеки. В общем, вел себя с ним намного живее, чем с Лешим.

Впрочем, Лешего озадачило не это. Когда они успели настолько подружиться, вот что заинтриговало сталкера. Не так уж давно Леший ушел в рейд, всего-то двое суток назад. Нет, бывает, что встретишь человека, обменяешься парой фраз и вдруг понимаешь, что настроен с ним на одну волну. Редко, но бывает. Вот только по внешнему виду этого гладкого и франтоватого «пришельца» ни за что не предположить, что он ягода одного поля с Эдиком. Скорее этот холеный тип мог бы подружиться со спутником Лешего посредником Каспером, снобом-миллионером, который волею злодейки Судьбы оказался в компании ничем не примечательного малограмотного сталкера и бизнес-леди с сомнительной репутацией. Ну в крайнем случае этого типа можно было представить ухажером этой самой сомнительной предпринимательницы из Старой Зоны, то есть Леры. Чем он мог так расположить к себе Эдика? Мастерской игрой в покер и преферанс? Или пообещал несчастному калеке денег на операцию?

— Знакомься, — Эдик кивком указал Лешему на нового приятеля. — Это Черный Лис. Из Академа.

— Леший, — сталкер протянул человеку руку.

Тот не стал мешкать, ответил на рукопожатие, доброжелательно улыбнулся и с неподдельным интересом взглянул на Лешего.

— Эдик много о тебе рассказывал.

— Надеюсь, о тебе он тоже много расскажет, — Леший устало плюхнулся на скрипучий деревянный стул и навалился грудью на столешницу. — Метаболические импланты — дело хорошее, но двое суток без жратвы — это перебор. Чем богаты, братцы-кролики?

— Тушенкой, — Эдик поставил на допотопную газовую плиту стеклянную кастрюлю, — и макаронами.

— Пища богов, — Леший одобрительно кивнул. — Дела идут в гору?

— Типа того, — Эдик загадочно взглянул на Лешего. — А ты как сходил?

— По глазам вижу, что и сам знаешь, — Леший бросил на приятеля укоризненный взгляд. — На нас ориентировки по всей Зоне разосланы. Во все локации, гарнизоны и группировки. Скажешь, не в курсе?

— Но никто не рассылал вашу версию событий, — заметил Лис. — Расскажете? Если это не секрет, конечно.

— Говорю же, секрет Полишинеля, — Леший устало махнул рукой.

— Чего? — удивился Эдик.

— Всем известно, говорю, — исправился Леший.

В том, что с некоторых пор существенно расширил лексикон и вообще вопреки желанию набрался ума-разума из одного странного источника, Леший не хотел пока признаваться даже Эдику. Всему свое время. К тому же с этим Черным Лисом было не все понятно.

«Хотя почему же не все? — исподволь разглядывая нового приятеля, подумал Леший. — Во-первых, он действительно не местный. Но только не из Академзоны. Там, конечно, много таких вот выпендрежников, взять того же Каспера, но этот тип не оттуда. Из дальнего зарубежья прикатился крендель, пусть и говорит по-русски, как свой. Два факта в пользу этой версии: холеная физиономия и знание психологии. Вон как улыбается, душа-парень, так и норовит втереться в доверие, с первого момента обрабатывать начал. Во-вторых, прозвище. Для нас слишком длинное, а вот если английский вариант рассмотреть… «Black fox»… вполне нормально произносится, на одном выдохе. Ну и взгляд, манеры… Западный человек, сто процентов. Возможно, вовсе заокеанский. Что это дает? Пока ничего, но на заметку взять надо. Предупрежден — значит вооружен».

Леший на миг завис и прокрутил только что родившиеся мысли еще разок. Не затем, чтобы убедиться в их справедливости, а чтобы в очередной раз удивиться. Именно так. Удивиться, насколько сильно он изменился за какие-то двое суток.

Леший знал, в чем техническая причина изменений, но каким образом странный дополнительный имплант в голове воздействует на психику, а главное, насколько сильно он способен изменить личность нового носителя, это для Лешего пока оставалось загадкой, которая очень сильно его тревожила. Да что там тревожила, периодически вгоняла в полный ступор.

Когда вдруг разыгрывалась фантазия (а это случалось все чаще, причем прогрессировало развитие фантазии не по дням, а по часам), Леший погружался в холодную пучину натуральной паники. Ему мерещились ужасные перспективы сумасшествия, с раздвоением личности, выпадением из памяти целых эпизодов и заменой, в зависимости от времени суток, одной психической оболочки на другую. Почти как в той истории про доктора Джекила и мистера Хайда. Днем ты ангел, ночью демон. Леший едва не застонал, когда впервые об этом подумал. Впрочем, застонал не от страха за свое психическое здоровье, а все от того же удивления. Он не читал этой истории, и не видел ни одной экранизации, но откуда-то знал и фамилии персонажей, и сюжет, и даже кто написал эту историю — Стивенсон!

А ведь так все хорошо начиналось! Рядовой, не отягощенный интеллектом и совестью, зато работящий и пусть изрядно потрепанный Зоной, но по молодости все еще полный сил сталкер по прозвищу Леший отправился в очередной рейд с простой и понятной целью — подзаработать. Отправился, естественно, в локацию ЧАЭС, поскольку знал ее лучше прочих локаций, да и маркер — своего рода пропуск в одну конкретную часть пятиземелья Зоны — у Лешего был только для Чернобыля.

Сталкер быстро нашел в Чернобыльской локации отличное местечко, где ему удалось набрать несколько контейнеров первосортных Н-капсул, договорился с покупателями, грамотно провел первый раунд торгов… как вдруг…

Как вдруг в программе рейда произошел непредвиденный сбой, и все покатилось к чертовой матери.

Сначала Леший попал в историю с Трояном, из которой едва выкрутился, затем нарвался на шквальный огонь узловиков, то есть рыцарей Ордена Священного Узла, и «почти умер», но чуть позже чудесным образом воскрес и обнаружил, что имеет практически новое тело и дополнительный компьютер-ный имплант в голове.

И ладно бы этот имплант ему вживили из чисто человеческого сочувствия, опасаясь, что старый компьютер вот-вот накроется и парню придется туго (старый комп был и впрямь дрянным, кустарного производства и работал абы как), но нет, в истории с «апгрейдом» крылся серьезный подвох.

Механик, легендарный кудесник от наноэлектроники, мнемотехники и медицины в одном флаконе, спас Лешего и усовершенствовал его тело, а заодно и вживленные в разные части этого тела вспомогательные девайсы не из сострадания к гибнущему сталкеру, а с конкретной целью — сохранить данные, записанные в память нового (для Лешего) импланта. Причем не простые данные, а оцифрованную личность бывшего носителя этого импланта — старого приятеля Механика.

Такой вот поворот. С одной стороны, бог с ним, с приятелем Механика, главное, что Леший остался жив, а кто там теперь сидит в мозгах в качестве «паразита», дело десятое. Но с другой стороны — а ну как этот дядя решит, что он сильнее Лешего и потому имеет полное право вытеснить прежнюю, довольно серую личность сталкера и подчинить себе новое тело целиком и полностью?

Пока ничего подобного не происходило. Леший оставался собой, старый имплант работал без сбоев, а новый имплант в их дела не лез, только подбрасывал нужную информацию, когда это требовалось владельцу и его основному вживленному помощнику. То есть «паразит» в голове вел себя как «симбионт» — в принципе тот же паразит, только полезный. Но это ведь пока! Где гарантия, что так будет и впредь?

А еще не было никаких гарантий, что ком неприятностей, которые налипли поверх истории с «чудесным» воскрешением Лешего, каким-то образом усохнет и осыплется, как это обычно происходит с высохшей грязью. Ничего подобного, никакого намека на улучшение ситуации не было пока и в помине.

Да и с чего бы ему быть? Ведь Леший, когда выбирался из локации ЧАЭС, а затем из Академа, успел насолить практически всем заметным группировкам Зоны. Сначала он повздорил с вольными ходоками (но тут ладно — прикрыла Лера), затем существенно проредил строй егерей группировки «Ковчег», обидел наемников, выставил олухами некоторых особо ретивых рыцарей Ордена, а потом еще и вынес мозги нескольким «праведникам», фанатикам из секты «Пламенный крест». До какого-то момента у Лешего оставался шанс договориться хотя бы с военными, но под занавес злосчастного рейда сталкер умудрился поссориться и с ними.

И это лишь «живой» список. В том смысле, что здесь не учтены биомехи и Троян — главная головная боль как Лешего, так и его спутников.

«Если правда оно, ну хотя бы на треть, остается одно — только лечь помереть», — всплыла из памяти чужая цитата.

Леший в который раз поморщился. Чаще всего информация из дополнительной базы данных оказывалась реально полезной, хотя некоторые блоки и были слабо доступны для понимания. А изредка случалось, что Леший подсознательно чувствовал — новый имплант советует дело, но не представлял, как эти советы можно применить на практике. Всякое бывало. И сталкер, по большому счету, ничего не имел против этой информационной подкачки. Но когда имплант подсовывал вкусовщину, Леший внутренне вставал на дыбы.

«Нравится песня — слушай дома!» Этот главный принцип любого радиоведущего подходил к ситуации, в которой оказался Леший, как нельзя лучше. Цитаты из песен, Стивенсон, любимые словечки, поговорки… «Паразит» не имел никакого права навязывать все это Лешему. Собственно, именно эти тревожные сигналы и заставляли сталкера нервничать и настороженно прислушиваться к собственным мыслям. А собственные ли они, не противоречат ли прежним жизненным установкам?

Пока что особо не противоречили. Кем бы ни был по жизни старый владелец импланта, похоже, что фруктом он был еще тем, сталкером до мозга костей. Наверняка прошел огонь, водку и медные трубы и повидал столько, сколько другим не повидать за три жизни.

Точно этого Леший не знал, имплант не торопился перекачивать в память нового владельца информацию личного характера, даже имени старого владельца не сообщил, конспиратор. Но чтобы сделать выводы, Лешему хватило и того, чем второй имплант уже поделился.

Взять хотя бы то, что прежний хозяин импланта владел абсолютно нереальными боевыми навыками. За двое суток скитаний по Зоне после «воскрешения» Лешему пришлось раз десять опробовать всякие приемчики на людях и нелюдях, и результат его более чем устроил. Это ли не факт в пользу версии, что парень был особым фруктом, но в то же время своим, простым и понятным?

То есть возвращаясь к сказанному выше, пока и владелец, и оба его вживленных компьютера работали «на одной волне», поэтому у Лешего не было причин задумываться об избавлении от нового импланта. Но, опять же, это пока. По силам ли окажется ноша в будущем, сталкер пока не знал.

От невеселых мыслей Лешего отвлекло появление в кухоньке нового участника наметившегося чаепития. Это была Лера, деловая Северная хозяйка, как ее прозвали в Чернобыльской локации. Необдуманно связавшись с Лешим, Лера нажила себе крупные неприятности — поссорилась с наемниками, — поэтому была вынуждена покинуть привычную территорию и спрятаться в Москве. Претензий к сталкеру Лера не предъявляла, но в их отношениях до сих пор так и не наступила «разрядка напряженности», которая возникла после инцидента с наемниками, так что держалась Лера подчеркнуто сухо. И с Лешим, и с его гостеприимным приятелем. На Черного Лиса она вообще не смотрела, будто того и не существовало.

— Мы истратили всю воду, — сообщила Лера, обращаясь к Эдику. — Я компенсирую.

— Ну-ну, — Эдик смерил девицу грустным взглядом. — За ужин тоже будете платить? Тогда деньги вперед.

Лера на секунду замешкалась и непонимающе взглянула на Лешего.

— Расслабься, — сталкер указал на свободный стул. — Присядь.

— А ваш третий товарищ… — вмешался Лис, — надевает к ужину смокинг?

— Юморист, — Лера фыркнула и подняла взгляд к потолку. — В Москве все такие тяжелые?

— Какие такие «тяжелые»? — удивился Леший.

— С сомнительным чувством юмора и немногословные.

— А о чем с нами говорить? — сталкер усмехнулся. — О наших приключениях? Так это только Лису интересно. Все остальные в курсе, о нас в сети целый роман выложен. Так, Эдик?

— Ты, Леший, не обижайся, — сказал Эдик, меланхолично помешивая варево в кастрюльке, — но ваши подвиги в Чернобыльской локации и вправду прошлогодняя новость. Курчатник по другому поводу гудит, как улей.

— Это по какому? — Леший прищурился и с подозрением уставился сначала на Эдика, а затем перевел взгляд на Лиса. — Какое-то крупное дело затевается, да?

— Почему ты так решил? — с легкой улыбкой спросил Лис.

— Ну, раз всякие хитрые звери, вроде тебя, сквозь Барьер пролезают, значит, большой куш светит.

— Почему ты решил, что я из-за Барьера?

— Так, стоп! — Леший несильно хлопнул ладонью по столешнице. — Разговор у нас получается действительно тяжелый.

— Скорее вязкий, — заметил вошедший в кухню Каспер. — Но иначе и быть не может, когда вы имеете дело с такими всемирно известными личностями, как Черный Лис. Знаменитый потрошитель частных ювелирных коллекций, гроза хранилищ антикварных ценностей, гений бизнес-шпионажа и вообще большой ловкач, никогда не идет напролом. Мутить воду, пудрить мозги и юлить — таков его стиль работы. В одном можно быть уверенным, когда встречаешь Черного Лиса — эта встреча неслучайна. Просто так он никуда не приходит. Уж тем более в Зону. Верно?

— Спасибо за лестную характеристику… — Лис вновь усмехнулся и едва заметно поклонился, — посредник Каспер.

— Из чего я делаю вывод, что и здесь вы оказались не ради макарон с тушенкой, — продолжил Каспер. — Поджидали нас всех или кого-то конкретно?

— В первую очередь Лешего, — Лис кивнул сталкеру. — Но и вы, посредник, можете сыграть свою роль в моей пьесе. Валерия Андреевна тоже.

— И что это за пьеса?

— О-одну минуту! — Леший снова хлопнул по столу, теперь сильнее. — Эдик, коротко, что происходит?!

— Коротко? — Эдик пожал плечами и хмыкнул. — Сделка.

— Я понял! Не понимаю только, почему меня без меня женили?

— Выгодная сделка, — Эдик посмотрел на Лешего так, будто хотел добавить что-то с помощью телепатии.

— А то, что мы понацепляли неприятностей, как собаки репьев, и теперь половина Зоны желает нас угробить, ты учел? То, что мы пришли сюда, чтобы лечь на дно, и что устали, как последние бобики, это тебя не волнует?! Ты подставить меня… нас… решил?

— У вас будет время для отдыха, — снова вмешался Лис. — Но откладывать дело в слишком долгий ящик нельзя. Это дело на десятки миллионов.

Последнее замечание Лиса впечатлило всех, поэтому от комментариев воздержалась даже Лера, у которой что-то явно крутилось на кончике языка. И наверняка что-то едкое.

— Почему я? — выдержав минутную паузу, спросил Леший.

— Как раз потому, что ты сумел пройти такой длинный и утомительный путь от саркофага ЧАЭС до этого убежища. У тех, кто нанял меня для заключения этой сделки, появилось стойкое убеждение, что именно ты, Леший, самая подходящая кандидатура. Если тебе поможет Валерия Андреевна, шансы на успех возрастут. Если в деле поучаствует еще и посредник Каспер… — Лис расплылся в улыбке и развел руками, — будет вообще супер!

— Не так давно меня уже заманили в ловушку, обещая миллионы, — негромко пробормотал Каспер. — С меня достаточно.

— А мы не обещаем, посредник, — Лис перевел на Каспера взгляд, просто светящийся от доброжелательности. — В отличие от других, мы реально платим.

— Нам не нужны миллионы, нам требуется решение проблем, — вдруг громко заявила Лера. — Ваши друзья могут это гарантировать?

— Естественно, — в голосе Лиса мелькнула нотка снисходительности. — Все ваши проблемы будут улажены.

— Даже с наемниками?

— Даже с ними. Ну, что, приступим к обсуждению сделки?

— Не гони, дай осмыслить, — потребовал Леший.

Он взглянул на Леру, затем на Каспера, как бы предлагая: «Пошепчемся?» Лера дала понять, что готова врубить прямую связь между имплантами. Каспер качнул головой отрицательно. Предложение Черного Лиса ему явно не понравилось, и посредник был намерен сползти с ковра. Во всяком случае, Каспер не собирался участвовать в деле в открытую.

«Как-то слишком лихо подкатил этот деловой, — включив прямую связь между имплантами — своим и Лешего, — сказала Лера. — Просто с места в карьер».

«Так обычно и делается. В Зоне жизнь слишком коротка, чтобы тратить время на прелюдии».

«Философ, — усмехнулась Лера. — Ладно, послушаем, что предложит этот Лис. Но раньше завтрашнего вечера я с места не сдвинусь. Сил нет».

«Не вопрос».

Леший снова обернулся к Лису и кивнул.

— Мы с Лерой в деле. С завтрашнего вечера. Излагай.

— В таком случае, я не хотел бы загружать лишней информацией посредника Каспера… — Лис взял паузу.

— Посредник будет у нас мозговым центром, — отрезал Леший.

— Хорошо, — легко сдался Черный Лис. — Дело в следующем. Сегодня ночью какой-то ловкий проходимец похитил у одного серьезного человека очень ценную вещь. И как похитил! Просочился сквозь три кольца оцепления — а оно состояло не из чистильщиков-новобранцев, а из наемников! — и стянул вещицу у владельца прямо из кармана. Кроме материального, налицо и моральный ущерб, так что…

— Мы должны найти этого проходимца? — перебил нанимателя Леший.

— Нет, мы должны вернуть вещицу, это важнее, — возразила Лера.

— Проходимец перед вами, и вещица у него, — сказал Каспер. — Верно, Лис?

— Действительно «мозговой центр», — Лис усмехнулся. — Вот эта вещь.

Он вынул из кармана небольшой прозрачный кейс. Сквозь пластик можно было без труда рассмотреть содержимое коробки. В нее были упрятаны девять стандартных контейнеров для Н-капсул.

— Даже если контейнеры набиты Н-капсулами под пробку, стоит это богатство не больше ста тысяч, — с сомнением заметил Леший.

— Я не предлагаю перепродавать этот товар. Его нужно доставить по назначению. Причем в пределах Московской локации.

— И все? — удивился Леший.

— И все, — Лис в очередной раз расплылся в улыбке. — А ты думал, придется штурмовать Узел?

— И это дело на десятки миллионов? — засомневалась Лера.

— Смотря какие наноботы хранятся в этих контейнерах, — подсказал Каспер. — И кто, кроме бывшего владельца, на них претендует.

— Претендуют многие, но никто, кроме нас пятерых, не знает, где они находятся, — сказал Черный Лис. — Беспроигрышное дельце. Если, конечно, никто из нас о нем не проболтается.

— И почему тогда сам не доставишь их по назначению? — Леший взглянул на чужака с подозрением.

— Мое дело — выкрасть товар. Доставка хабара по адресам в Зоне — ваша работа. Кто чему обучен, тем и занимается.

— Разумно, — согласилась Лера.

Леший покосился на спутницу. Похоже, она слегка изменила свое отношение к Черному Лису. То ли он ее убедил, то ли просто понравился, не понять. Но смотрела на пришельца с Большой земли девица уже иначе. Не как на франтоватого пустобреха, а как на делового партнера. И это минимум.

Леший мысленно себя одернул.

«Ревность? Нет, какая ревность?! Просто… ну… черт, наверное, все-таки ревность!»

— В чем подвох? — нахмурив брови, прямо спросил Леший.

— Только в уровне вашей ответственности. — Черный Лис щелкнул пальцами, как бы желая сказать: «Я ждал этого вопроса!» — Потерять, толкнуть за полцены или просто спрятать на черный день эти контейнеры не получится. Такой фокус будет стоить вам жизни.

— А если нас все-таки вычислят люди владельца или конкуренты? Если они отнимут контейнеры?

— Вот чтобы застраховаться от такого развития событий, я и нанимаю тебя, Леший. По слухам, с некоторых пор ты считаешься лучшим бойцом в Зоне. Кое-кто утверждает, что видел, как ты выстоял в рукопашном бою с Трояном. Это правда?

— Врут, — Леший отвел взгляд.

— Я так и подумал, — Лис хитро подмигнул Лере.

Девушка не приняла игру чужака, но и не отвернулась. Этот факт окончательно разозлил Лешего.

— Я пока не поверил, что ты работаешь на серьезных людей. Докажи, что они способны решить наши проблемы!

— Каким образом? — Черный Лис вновь усмехнулся. — Принести справки об их доходах и связях?

— Серьезные люди должны выдать серьезный аванс!

— Уже выдан, не заводись, — вмешался Эдик. — В погребе снаряга, оружие, харчи, вода…

— И все?!

— А ты хотел мешок бриллиантов?

Лешего слегка покоробило. Эдик настолько проникся к Черному Лису, что уже и манеру разговора перенял.

— Эдик, не раздражай!

— Ладно, деньги тоже там. Три универсальные карточки. По миллиону на каждой.

— А на финише вас ждут еще три карточки с аналогичными суммами, — заверил Лис. — Согласитесь, неплохой куш.

«Леший, что-то тут не то, — снова вышла на прямую связь Лера. — Слишком все гладко и чересчур много доверия нашим скромным персонам».

«Сам вижу, — ответил сталкер. — Но какой у нас выбор? Всю жизнь прятаться по подвалам? Даже если Черный Лис треплется и его босс не настолько всемогущий, чтобы уладить наши проблемы, за такие деньжищи мы выкупим свои жизни и без его помощи».

«Я понимаю, но надо будет все хорошенько продумать».

«Обязательно продумаем. А пока просьба — прекрати строить глазки этому Лису!»

«А вот это уже не твой вопрос!»

«Ошибаешься!»

«Ты мне кто, муж, брат, отец?!»

«Не первое, не второе и не третье… Я просто прошу».

Лера прервала сеанс связи и приклеила к губам дежурную улыбку.

— Куда надо доставить товар? — спросила она у Лиса, предварительно «стрельнув» глазками.

У Лешего от злости едва не свело челюсти.

— В Домодедово, — Лис весь подобрался и даже чуть-чуть подался вперед.

Леший почувствовал, как внутри у него закипает большой котел и горячий пар из этого котла начинает давить на мозг. Соверши сейчас Лис еще хоть какое-то телодвижение, ревнивый сталкер мог реально намять чужаку бока. Однако Черный Лис оказался тертым калачом не только в воровских делах, но еще и в делах амурных. Чтобы не накалять ситуацию, он прекратил пожирать Леру похотливым взглядом и вернулся к делам.

— Почти у Барьера, — заметил Каспер. — Мало биомехов, но много любопытного народа.

— Не волнуйтесь, любопытный народ зажмурится, — Лис вновь усмехнулся. — Покупатель встретит вас в уцелевшем вестибюле станции легкого метро «Космос».

— Не вопрос, — справившись с эмоциями, нарочито небрежно проронил Леший. — Доставим товар за сутки. Передай своему шефу, что может начинать переговоры о списании всех наших долгов. В первую очередь — с наемниками, они на нашу компанию обижены сильнее других. Если потребуется, пусть использует наши призовые карточки.

— Передам непременно, — Лис откинулся на спинку стула и подвинул контейнер Лешему. — Значит, сутки? Ты сам предложил.

— Все правильно, — твердо сказал Леший. — Отсчет начнем в восемнадцать ноль-ноль завтрашнего дня…

… — Что скажешь, посредник? — спросил Леший, когда Черный Лис элегантно откланялся и покинул скромное убежище сталкеров.

— Вы и сами не дети, все понимаете, — Каспер пожал плечами. — Этот Лис большой хитрец. Он сказал нам только половину правды.

— Это понятно, — Леший кивнул. — Насколько можно верить в его обещания?

— Тоже наполовину. Если в эти контейнеры упрятана действительно уникальная модификация наноботов, риск очень велик, и Черный Лис поступил вполне логично. Я примерно представляю, что он задумал. Параллельно с вами в путь двинется еще несколько групп сталкеров с «пустышками» в кейсах, и каждую будут прикрывать люди Черного Лиса. То, что Лис не возражает против вашего позднего старта, подтверждает версию, что именно в этих контейнерах находится настоящий товар. Вы пойдете по расчищенному другими группами маршруту и, в принципе, имеете неплохие шансы. Но…

— Что «но»? Что тебе не нравится?

— Вполне возможен и другой вариант. Вся эта легенда насчет разделения специальностей выдумана самим Черным Лисом либо его покровителями, и настоящего товара не будет ни у кого из сталкеров. В этом случае вас подставляют так же, как и все прочие группы доставки.

— А Лис сам доставит товар?

— Я поступила бы именно так, — сказала Лера. — Специализация — дело хорошее, но доверять такие деньги каким-то… оборванцам… это глупо.

— Алло, дамочка, полегче! — возмутился Леший.

— А Черный Лис не похож на дурака, — спокойно закончила Лера.

— А как же деньги? — Леший задумчиво потер подбородок. — Не понимаю. Отозвать сумму с универсальной карточки невозможно, ведь так?

— Верно, — согласился Каспер. — И меня этот момент тоже смущает.

— Если только карточки не липовые, — подсказала Лера. — Эдик, где они?

— Только не втирай, что в подвале вместе со снаряжением, — предупредил Леший. — Любые карты для тебя священнее коровы для индуса. Прятать их куда-то, кроме кармана или рукава, ты не станешь. Выкладывай.

Эдик молча выложил на стол три пластиковые карты.

За изучение электронных кошельков взялись все трое гостей. Первым с задачей справился Каспер. Он бросил карточку на стол и откинулся на спинку стула. На лице посредника по-прежнему отражалось легкое недоумение.

— Настоящие, — сказала Лера. — Серия «А». Чипы биокристаллические, нанороботам не по зубам. Так что ни отозвать деньги, ни сделать так, чтобы информация вдруг «стерлась», невозможно.

— А контейнеры можно проверить? — спросил Леший, бережно укладывая карточки стопкой. — Эдик, слабо определить, что в тюбиках?

— На зуб, что ли? — Эдик вздохнул. — Сканер нужен хороший. Или мнемотехник. Тоже хороший.

Леший поднял взгляд на Леру, а затем посмотрел на Каспера. Спутники ответили Лешему примерно такими же вопросительными взглядами.

— Я начинающий, — слабо запротестовал Леший. — И вообще… открывать же нельзя.

— Кто это сказал? — Лера усмехнулась. — Слабо?

— Да они для меня все одинаковые, что я, специалист по наноботам?!

— Дай мне, — Каспер открыл кейс и вытащил один из контейнеров.

Повертев пару секунд цилиндрик в пальцах, посредник отвинтил крышку и заглянул в контейнер.

— Э-э, осторожно! — забеспокоился Леший. — Заразу не подцепи!

— Ничего не случится, — отмахнулся Каспер. — Я жженый, забыл?

— Так-то оно так… — Леший поскреб в затылке. — Ладно, делай, как знаешь.

Каспер завинтил крышку, зажал контейнер в кулаке и ненадолго закрыл глаза.

— Ну? — когда Каспер вышел из состояния своеобразной медитации, спросила Лера.

— Ничего конкретного. Одно могу сказать точно. Это не чистые Н-капсулы. Эти наноботы имеют четкую программу.

— Косвенная улика, — негромко сказал Эдик.

— А других улик мы не имеем, — Леший развел руками. — Пока получается, это не подстава, так?

— Факты за это, — сказал посредник. — Хотя сомнения остаются.

— Пока доверимся фактам, — решил сталкер. — А то жрать охота, сил нет! И спать хочется, как из ружья. Так что давайте до утра все головоломки отложим. Целый день будет, чтобы ситуацию обдумать. Согласны?

Каспер и Эдик промолчали, только кивнули. Лера, как обычно, вздернула носик и отвернулась. То есть возражать тоже не стала…

…После плотного ужина на четверых и короткого приватного обсуждения с Эдиком кое-каких нюансов подготовки к завтрашнему рейду Леший не уснул, а самым натуральным образом отключился, едва коснувшись головой подушки. Какое-то время ему не снилось вообще ничего, затем снилась всякая муть, вроде мельтешащих под ногами скоргов и противной ухмылки Черного Лиса, висящей над буераками Академовской локации отдельно от физиономии чужака, словно улыбка Чеширского кота. Затем Леший на какое-то время вынырнул из объятий Морфея, выпил стакан холодного чая (жирная пища требовала воды) и снова уснул, на этот раз нормально, с внятными, хотя и тревожными сновидениями.

Сталкеру снились зеленые просторы Чернобыльской локации, в те времена, когда она еще не была одной из пяти изолированных территорий Зоны Смерти, а называлась Зоной Отчуждения. Накануне Катастрофы.

Леший видел будто бы вживую густые леса, радиоактивные пустоши, речки, озера, холмы. Видел руины Припяти, вытяжную трубу над станцией, поросшие бурьяном развалины поселков, обломки мостов, сгнившие остовы брошенной техники и ржавые железнодорожные пути. Видел рыщущих повсюду диких тварей и множество промышляющих в зоне людей, таких похожих на нынешних сталкеров и в то же время совершенно других.

В те времена Зона была опасной, загадочной, непредсказуемой, но живой. Смерть в ней являлась изнанкой жизни, а не всеобщим безальтернативным наполнителем. «Альтернативой самой себе» Смерть в Зоне стала только после 13 сентября 2051 года.

И не только в зоне отчуждения вокруг ЧАЭС. В тот роковой день непонятная, но оттого лишь еще более ужасная Катастрофа буквально взорвала поверхность планеты в пяти далеких друг от друга и, казалось бы, никак не связанных между собой местах и создала Зону Смерти: пять зловещих, безжизненных локаций, радиусом около тридцати километров каждая, ограниченных сферами гравитационных Барьеров.

Даже теперь, спустя шесть лет после Катастрофы, не существовало единого мнения о причинах Взрыва, породившего Зону Смерти. Большинство ученых склонялось к версии, согласно которой Катастрофа стала результатом неудачного эксперимента по прокладке внепространственных переходов, или, если короче, гипертоннелей. Наличие в центре каждой из локаций «тамбура», войдя в который можно переместиться в любую из пяти частей Зоны, подтверждало эту версию, а вот отсутствие «Тоннельной Установки», которая, предположительно, создала гипертоннели, версию практически опровергало. Ведь если нет установки, нет и производимого установкой эффекта.

Впрочем, более-менее удовлетворительный ответ существовал и на эту загадку. По мнению некоторых экспертов, установка до сих пор работала, причем стабильно, только находилась она теперь не в одной из локаций Зоны Смерти, а в Узле — этаком перекрестке гипертоннелей, который спрятан от любопытных глаз где-то в другом измерении, вне нормального пространства.

Как попала установка в Узел, никто не знал, считалось, что ее туда забросил взрыв Катастрофы. Почему установка не прекратила работать? Ученые имели предположение и на этот счет: в Узле установку питал особый вид энергии из неведомых человеку, но очень мощных и емких внепространственных источников.

Кроме этих вопросов, существовало и множество других, не менее важных. Например, такой: гиперпространство, особый вид энергии, это все понятно, но как по относительно небольшим гипертоннелям в наш мир прорвалось столько аномальной энергии, что могущественность взрывов, которые изуродовали пять локаций Зоны Смерти, была сравнима с мощностью взрывов пяти водородных бомб?

Или вопрос, вообще грозящий разрывом мозга: откуда взялись Барьеры? Сферические гравитационные аномалии изолировали каждую из локаций невидимыми стенками, которые расположились в тридцати километрах от соответствующего тамбура в любую сторону, даже вверх или, наоборот, в глубь земли. Толщина стенки Барьера во всех пяти случаях составляла около трех километров, и главный фокус заключался в том, что гравитация в толще невидимой стены нарастала постепенно, достигая посередине трех g, а дальше снова постепенно снижаясь до нормы. За счет чего могли существовать такие странные гравитационные аномалии, что было для них источником, современная наука не бралась и предположить. А потому просто обозвала аномалию «побочным эффектом, возникающим при активации гипертоннелей».

Но самым «зубастым» был, конечно, главный вопрос: о происхождении биомехов (раньше их еще называли «механоидами») и прочей «электронно-механической жизни», то есть техноса.

Во время Катастрофы после жуткого Взрыва в центрах всех локаций образовались гигантские торнадо, предтечи тамбуров, затянувшие в свои воронки массу найденной поблизости всячины, но почему-то преимущественно металлической. Единственным исключением были люди со вживленными в мозг компьютерными имплантатами (которые к тому времени стали чем-то привычным и жизненно необходимым, вроде мобильных телефонов для людей в начале века), искусственными органами и биомеханическими протезами. Видимо, ключевым моментом этой первой и последней «технической ошибки» явилось то, что торнадо ориентировались именно на импланты и протезы, а людей считали чем-то вроде органической грязи, налипшей на электронные и механические устройства.

В зонах катастроф еще бушевали катаклизмы: землю трясло, по ней ползли трещины гигантских разломов, а прорывающаяся на поверхность через разломы магма выворачивала наизнанку верхние слои земной коры и поджигала леса. Ураганы еще раздували пожары и поднимали к облакам тучи дыма, пыли, пепла и сажи, а огромные волны наводнений тушили пожары и отправляли в атмосферу еще и клубы горячего ядовитого пара. Взрывные волны еще огибали земной шар, сметая с пути все, что плохо стоит, лежит или движется, а в тех местах, где сталкивались с волнами от взрывов в других локациях, волны зачастую рушили каменные дома.

Все это еще грохотало, шипело, дымило и буйствовало, а в районах тамбуров уже стартовала «обратная тяга». Вся затянутая в вихри гипертоннелей техника вдруг начала возвращаться. И возвращалась она не просто новехонькой и целехонькой, а еще и серьезно модернизированной. И не просто модернизированной, а основательно измененной. Даже простейшие механизмы возвращались хорошо вооруженными и серьезно «поумневшими», способными принимать решения и действовать в составе групп. Боевых групп.

Собственно, тогда-то и началось то, что постепенно превратило пять локаций зоны Катастрофы в Зону Смерти.

Повинуясь приказам неведомого хозяина, машины расползались по мертвым территориям, собирали себе подобную ржавую рухлядь и отвозили ее к тамбурам. Через некоторое время усовершенствованная внутренне и основательно изуродованная внешне (на человеческий взгляд) техника возвращалась из тамбуров и тоже уползала к периферии локаций на свой нехитрый промысел.

А чуть позже люди обнаружили, что эта новая механическая «фауна» захватила все локации от тамбуров до Барьеров. Да к тому же на безжизненных просторах Зоны начала прорастать еще и металлическая «флора», так называемые автоны, нечто вроде кораллов и даже деревьев из ржавчины и металлических соединений. А еще чуть позже выяснилось, что повсюду распространились и своего рода микробы — нанороботы всевозможных модификаций.

А дальше все и вовсе покатилось под откос.

Механическая нежить прогрессировала угрожающими темпами. Совершенствовались программы машин, умножалось и модернизировалось их вооружение, улучшались прочие тактико-технические характеристики. Довольно скоро машины перешли от простейшего захвата территорий к строительству укрепрайонов, или, на языке сталкеров, — Городищ, начали рыть подземные коммуникации, соединяющие Городища с энергетическими полями и ключевыми точками локаций, принялись корректировать рост автонов таким образом, чтобы создавать из них дополнительную защиту для своих огневых точек, а также ловушки и лабиринты, проходимые исключительно для изделий техноса.

Одновременно биомехи и скорги совершенствовали и свое механическое «общество». Они принялись выстраивать жесткую иерархию, создавали непонятные человеку, но вполне отслеживаемые законы и даже освоили нечто вроде системы ритуалов. А чуть позже машины объявили войну органике. Они начали проводить не спорадические «зачистки» локаций, как прежде, а настоящие войсковые операции, используя четкую тактику — людям опять же малопонятную, но явно направленную на окончательное избавление Зоны от любой органики. Проще говоря, механическая нежить принялась уничтожать людей всегда и везде, даже если люди ее на это не провоцировали.

И это только схематический набросок того, что творила железная сволочь в Зоне Смерти. «Условно ожившая» техника явно имела генеральный план преобразования пяти локаций и строила свой мертвый, но разумный и стремительно эволюционирующий Мир Техноса планомерно и неустанно. Практически — «с энтузиазмом».

А стимулировал «энтузиазм» биомехов и обеспечивал стремительность этой эволюции невообразимый и потусторонний, как призрак, но в то же время явно существующий реально Узел. Тот самый многомерный перекресток гипертоннелей. Именно в нем, по мнению большинства экспертов, не только находилась тоннельная установка, но и проводилась модернизация биомехов — механической нежити, слепленной из крупных деталей и скоргов — металлических тварей, состоящих только из колоний нанороботов, подобно тому, как тело человека состоит из клеток и субклеточных структур, которые в свою очередь состоят из цепочек ДНК, и так далее.

То есть картина обрела богатую палитру всевозможных оттенков и заиграла всеми цветами… ржавчины. Как ни старались, люди не сумели вернуть в Зону жизнь. Разве что свою. Но жизнь самих людей была не в счет. Почему? Да потому, что в Зоне Смерти она была коротка и на жизнь не тянула. Максимум — на существование.

Повторное освоение знакомых и в то же время неузнаваемо изменившихся территорий Зоны проходило в лучших традициях пионеров Дикого Запада. Промышляющие в Зоне люди преодолевали трудности пути, голод, болезни (многие наноботы без стеснения внедрялись в тела людей и уродовали их хуже проказы или рака), сражались с «дикими» механическими тварями и «новыми аборигенами», строили на руинах городов и поселков форпосты, перевалочные и военные базы, торговали между собой и с людьми за Барьерами, и так далее, и тому подобное. Естественно, у нового общества появлялась и своя структура. Постепенно люди сбивались в группировки, выдумывали касты, сочиняли законы, правила, запреты, ограничения…

В принципе, шли тем же путем, что их древние сородичи, и недалеко от того пути, которым параллельно шли биомехи.

Вот только, в отличие от законов техноса, большинство специфических сталкерских правил сочинялось людьми, чтобы прижать к ногтю конкурентов-людей, а не чтобы сообща выстоять против биомехов.

Не прошло и трех лет, а в «человеческой» части Зоны уже плелись настоящие, крупномасштабные интриги, процветала работорговля, ставились эксперименты над умирающими от механической «заразы» людьми и заключались самые циничные на планете коммерческие сделки.

То есть в целом бурная деятельность — торговая, военная, криминальная — здесь кипела, шипела и пузырилась даже сильнее, чем на Большой земле. Но с одной лишь разницей. По ту сторону Барьеров кипела жизнь, а в Зоне фонтанировало существование — определение, применимое и к живым созданиям, и к механической нежити.

И никакие попытки навести порядок (вроде Большой зачистки 2056 года) не приблизили Зону к более-менее пристойному знаменателю. И через три года после Катастрофы, и через шесть лет она оставалась собой. Мертвой пустошью. Пятью кругами ада. Зоной Смерти. Со всеми вытекающими из названия последствиями.

Вот такой была общая диспозиция по состоянию на июнь 2057 года. Биомехи и скорги всем заправляли, а люди пытались выжить и заработать, чувствуя себя в Зоне натуральными пришельцами на собственной планете…

Впрочем, для Лешего все эти проблемы сейчас существовали где-то там, за пределами сна. Внутри дремотного мира Зона была только одна, и была она солнечной, зеленой, наполненной шумом листвы, шуршанием травы, плеском речных волн и множеством прочих звуков живой природы. Зараженной, опасной, но все равно живой.

Покидать этот волшебный сон Лешему определенно не хотелось.

Даже когда из воображаемых кустов выскочил какой-то огромный рычащий зверь, Леший отступил нехотя, будто бы просто из вежливости.

«Не рычи, бродяга, — мысленно попросил сталкер зверюгу, — мы с тобой одной крови… в смысле — оба с кровью в жилах, а не с машинным маслом, что нам делить?»

Зверь, похоже, считал иначе. Он бросился на Лешего, и сталкер вдруг понял, что это вовсе не животное, изуродованное чернобыльской радиацией, а Троян! Проклятый гигантский скорг испортил весь сон!

Такой поворот сюжета основательно рассердил Лешего, и он встретил врага с максимальным «радушием». Врезал скоргу так, что будь на месте Трояна действительно какой-нибудь живой мутант, дальнейший путь зверя лежал бы только в одну сторону — на мангал. Троян же уцелел, правда, отступил на пару шагов, опустил манипуляторы и начал трансформироваться в человека.

Сталкер ожидал, что злобная механическая тварь примет облик Максима, погибшего приятеля Лешего, по образу и подобию которого Троян, собственно, и научился лепить из себя подобие человека, но скорг превратился в совершенно незнакомого Лешему пожилого мужчину. И как только это произошло, от агрессии Трояна не осталось и следа.

Мужчина выглядел до боли знакомо, но Леший никак не мог понять, кого напоминает этот человек. То ли кого-то из друзей отца, то ли кого-то еще. Одно Леший знал точно — этот человек был не из Зоны Смерти. Он был откуда-то из другой, прошлой жизни.

В принципе, ничто не мешало сталкеру спросить: вы, собственно, кто? Что делаете в моем сне? Но Леший почему-то медлил. Может быть, потому, что этот вопрос был бы лишним?

Пожилой мужчина улыбнулся и поднял руку в странном приветствии. Показал Лешему два пальца, разведенные буквой «V». Сталкер невольно поднял руку и ответил точно так же. Причем сделал это будто бы рефлекторно. Будто бы именно так приветствовал друзей лет пятьдесят кряду.

Леший открыл рот, чтобы что-то сказать, но пожилой мужчина в этот момент приложил палец к губам и кивком указал сталкеру куда-то вправо. Леший обернулся и увидел повисшее в пространстве кресло-кровать, а на нем спящую Леру.

«Не буди», — как бы сказал незнакомец.

«Да, да, не стоит шуметь», — мысленно ответил Леший.

Леший попытался снова обернуться к странному человеку, но в этот миг ткань сновидения истончилась, с треском прорвалась, и сталкер вернулся в реальность.

Он лежал на боку, лицом к раздвижному креслу, на котором спала Лера. Она лежала в той же позе, в какой Леший видел ее во сне. А еще… она походила на того незнакомца. Отдаленно, и все равно походила. Примерно как дочь походит на отца.

«Все страхи в одном сне, — подумалось Лешему. — И Троян, и раздвоение личности, и… Лера. Хотя она-то как раз не страх. Или страх? Наверное, да. Только не она сама, страшно ее потерять».

Леший приподнялся на локте, а затем сел; медленно, стараясь не давать скрипучему креслу ни малейшего шанса нарушить тишину. Сон улетучился, а бодрствовать Леший привык либо сидя, либо стоя. Так удобнее было реагировать на опасность.

Почему вдруг пришла мысль об опасности, Леший понял в следующее мгновение. Тишина все-таки порвалась. Именно так. Порвалась с тем же звуком, с каким порвалась ткань сновидения. Видимо, источник звука был одним и тем же.

Леший нащупал десятизарядный импульсный «Страйк» и обернулся в сторону, где предположительно находился источник звука, — к входной двери.

— Только не дергайся, — едва слышным шепотом предупредил выехавший из кухни Эдик. — Чтобы палить не начали.

— Кто там? — так же тихо спросил Леший.

— Люди, штыков десять. По верхнему коридору крадутся. Скоро к двери подойдут. Буди свою кралю, сваливать пора.

— Сам ты краля, — таким же шепотом произнесла Лера. — Я давно не сплю. К тебе идут или к нам?

— Без разницы. Рисковать нельзя. Леший, уйдете по зеленому, я прикрою.

— Эдик, вместе уйдем!

— Леший, базар окончен, — спокойно сказал Эдик. — Ты ведь понимаешь, со мной вам не уйти. Хабар у тебя в подсумке. Снаряга и оружие сам знаешь где лежат. Идите.

Леший поднялся с кресла и бесшумно подошел к люку в полу. Автоматическая крышка люка уже отъехала в сторону, и в погребе горел тусклый свет. Более того, внизу стоял Каспер. Посредник поднял взгляд на спутников и поиграл бровями: «Ну и чего ждем?»

Леший нащупал в темноте руку Эдика и крепко сжал.

— Прощай, на всякий случай.

— Я в Большой зачистке выжил, дома и подавно выживу, — шепнул приятель. — А ты с Трояном схлестнулся и уцелел, так что до Домодедова дойдешь легко. Встретимся еще.

— Становишься оптимистом?

— Кем? А-а, ну да, типа того. Ты тоже кем-то становишься. Не пойму кем, но уж точно лучше, чем был. Иди, Леший.

— Я вернусь!

— К жене будешь возвращаться, если женишься, — Эдик впервые за вечер усмехнулся. — Вали, сказано! Терминатор, блин…

* * *

Приказ Профессора «найти и вернуть капсулы» был понятен Бобру на сто процентов. Одно смущало наемника — как-то слишком уж спокойно отреагировал босс на безумную по своей наглости и виртуозную по исполнению выходку неизвестного вора. Будто бы ждал такого поворота событий. Не «ожидал чего-то в этом роде», а ждал, что его именно ограбят, причем на глазах у остолбеневшей охраны.

Бобер невольно скрипнул зубами. Вспоминать о позорном эпизоде было неприятно, но выкинуть его из головы наемник просто не мог. Слишком круто его поимел этот ловкий воришка. Такое унижение не прощали даже рядовые сталкеры, а уж наемники…

«Из-под земли достану, — в сотый раз мысленно пообещал вору Бобер. — На куски живьем порежу».

Наемник подозревал, что в деле имеются какие-то неведомые ему детали, что, возможно, это была и вовсе инсценировка. Но и в этом случае обидчику не светило прощение. В этом случае лишь расширялся круг обидчиков. В компанию к вору добавлялся Профессор, который не удосужился поставить в известность о затеянной авантюре своего начальника охраны. Спору нет, каждый должен знать, сколько полагается, не больше, но ведь Бобер и не требовал раскрывать все секреты фирмы. Всего два слова: «Будет спектакль», вот и все, что требовалось. Разве трудно было шепнуть всего два слова?

Нет, за спиной обидчика могли стоять и другие люди. Например, те, на которых Бобер работал на самом деле. В отличие от Профессора, который показался наемнику полнейшим лохом, эти люди умели закручивать и не такие финты. И не просто умели, а постоянно этим занимались, на завтрак, обед и ужин. Такой уж у них бизнес.

Если за спиной вора стояли действительно они, ни о какой мести речь идти не могла. Честь наемника — дело святое, но с Барьерной мафией шутки плохи. Однако и в этом случае не отменялся первый пункт плана отмщения — расчленение вора на мелкие куски.

Вот почему, когда Профессор приказал найти и вернуть капсулы, Бобер принял задание с воодушевлением, хотя и не подал вида. Имидж сурового наемника не позволял ему демонстрировать эмоции. Зато внутри наемник почти ликовал. В Зоне редко случалось, чтобы работа совпадала с удовольствием. Разве что у шлюх в сталкерских притонах или у садистов-ученых в подпольных лабораториях группировки «Ковчег». Во всяком случае, не у наемников. И вдруг такая удача.

Когда эмоции немного улеглись, Бобер осознал, что задание не из легких, что, даже поймав сигналы маячков, предусмотрительно вмонтированных Профессором и в прозрачный кейс, и во все контейнеры, найти и захватить товар, а заодно воришку будет непросто. И все-таки за дело он взялся с энтузиазмом.

В результате не прошло и трех часов, а подручные Бобра — группа питерских бойцов под началом Шведа (группы Фомы и Царя остались охранять босса) — уже оцепили небольшой бункер в Крылатском. Судя по сигналам маячков, товар находился внутри убежища. Жаль, не было специального маячка у вора, но Бобер считал, что он тоже в бункере. Точная настройка сканеров позволила определить, что товар не лежит на одном месте. Пару раз его передвигали на небольшие расстояния, однажды сигналы маячков ненадолго разделились, а потом все десять «бипов» начали доноситься из самого дальнего и заглубленного помещения убежища. Получалось, что товар не зарыт в этом местечке, а находится в кармане у вора, который снует по убежищу, занимаясь какими-то своими делами.

— Бобер, у меня все на мази, — практически неслышно приблизившись к разводящему, шепнул Швед. — Ребята на местах.

— Что в бункере?

— Все утолклись, похоже, заснули. Точнее не определишь, стены толстые, тепловизоры только контуры выдают, а интроскопами нельзя светить, у них тут датчиков понатыкано. Малейшее изменение радиационного фона, и тревога поднимется.

— Хорошо, обойдемся без рентгена, — решил Бобер. — Пускай разведку. Я третьим, ты замыкающим.

— Яволь, герр Бибер, — Швед козырнул и усмехнулся.

— А чего по-немецки? — в свою очередь усмехнулся Бобер. — Ты же швед.

— По-шведски язык сломаешь, — наемник попятился в темноту. — Разведка пошла!

* * *

Люди неисправимы. Если они не плетут интриги, не выдумывают сверхзадачи, не задирают планку до недосягаемой высоты, их жизнь становится пресной и скучной. Не жизнью становится, а существованием. В чем разница? Машине этого не понять, даже самой совершенной, наделенной искусственным интеллектом. Значит, незачем и стараться. Следует просто поверить, что для людей эта разница существенна.

Троян вывел на виртуальный экран объемную проекцию убежища и сети примыкающих к нему подземелий. Просчитать все возможные маршруты движения людей, как владеющих нужными Трояну наноботами, так и претендующими на них, было делом одной наносекунды. Скорг обозначил для себя оптимальную точку пересечения маршрутов и бесшумно покинул наблюдательный пункт.

В безупречно просчитанный план скорга теоретически могли закрасться лишь две логические ошибки.

Если человек, укравший контейнеры с Н-капсулами, окажется не подручным мафии, а профессорским приятелем, который помог разыграть спектакль с «дерзким похищением» наноботов. Для чего? Нет версий. Но это вопрос несущественный.

И вторая вероятная ошибка заключалась в непредсказуемости Лешего, которого вор явно собирался нанять в качестве проводника.

Троян успел неплохо изучить этого сталкера и убедился, что он ненормален даже по меркам самих людей. Психиатры называли состояние, подобное тому, в котором пребывал Леший, шизофренией. Но Троян был уверен, что в данном конкретном случае речь шла не о заболевании.

Лешего, как и самого Трояна, опекал Механик. И вот как раз этот человек был действительно сумасшедшим. Для него не существовало вообще никаких правил или алгоритмов. Ни человеческих, ни машинных. Он мыслил непонятными всему сущему категориями, хотя и прикидывался вполне вменяемым. Какими соображениями руководствовался Механик, совершенствуя тело Лешего, не знал никто, кроме самого Механика. А уж для каких отдаленных задач ему потребовалось создавать такую странную вариацию на тему человека, да еще явно противопоставлять ее Трояну…

Нет, никакой натуральный мозг и никакой искусственный интеллект не могли просчитать всю задуманную Механиком комбинацию. Возможно, это мог бы сделать Пожарский, то есть легендарный жженый по прозвищу Мерлин. Но никто другой, это точно.

Троян проскользнул между руинами жилого дома, пересек проспект, заваленный бетонными обломками виадука, который до Катастрофы тянулся над проспектом вторым уровнем, и быстро отыскал тропу между высоченными грудами вывороченной земли и мусора. Когда впереди показался неглубокий, но широкий, более ста метров, и прямой бетонный желоб Гребного канала, Троян трансформировал корпус в подобие ничем не примечательного куста автонов и затаился.

Дороги ходоков и следующих по их следам наемников должны были пересечься именно здесь, Троян был уверен в расчетах. Существовала небольшая вероятность, что они сцепятся еще в подземелье, но Троян таким мизерным шансом пренебрег. И Леший, и его преследователи были далеко не новичками в Зоне, чтобы затевать разборки в ограниченном пространстве, да еще в прицеле у биомехов, которых полно в тоннелях метро. Нет, сначала они должны были выбраться на поверхность и прийти сюда, к высохшему гребному каналу. Именно здесь тот, кто приходил первым, получал огромное преимущество — мог устроить засаду, выманить противника на абсолютно открытое пространство и уничтожить. Не опасаясь при этом, что стрельба привлечет внимание биомехов и место решенной проблемы тут же займет новая.

Почему? Обычно в районе Гребного канала в Крылатском концентрация изделий техноса была минимальной, слишком уж низким был в этих местах фон аномальной энергии. Биомехи в таких местах были вынуждены использовать только запасы энергии в аккумуляторах, что серьезно ограничивало их боевую мощь. Ведь каждый выстрел из лазерника требовал огромных энергозатрат.

Так что Гребной канал у людей считался оптимальным местом для внутренних разборок.

Они ведь не рассчитывали, что в их дела вмешается такая совершенная машина, как Троян.