Рывок в неизбежность. Записки младшего лейтенанта милиции. Таёжная повесть

Аркадий Чужой

«В огромной бескрайней тайге два человека не могут договориться друг с другом о спасении своём, готовы погибнуть от голода и опасности, стоя на своём – лишь бы победить соперника. До какого ж абсурда ещё может опуститься человек в своём противостоянии с идиотизмом!?» – так в отчаянии восклицает герой таёжной повести, пытающийся спасти преступника от гибели, который сопротивляется, старясь вырваться из рук правосудия и избежать наказания в экстремальных таёжных обстоятельствах.

5

Раньше мне не доводилось встречать вертолёты и видеть их вот так — воочию. А подишь ты, случай представился — где я не только встречающий, но ещё и пассажир!

И вот, наконец, над лесом, в туманной золотистой дымке показалась винтокрылая машина, которая приближаясь, росла как на дрожжах, рокоча натруженными движками.

Никто не суетился, егерь занят был встречей вертолёта, Молчун покуривал в сторонке и только я во все глаза восторженно наблюдал посадку машины и ждал с нетерпением приземления. Для меня прилёт вертушки было событие! Ещё какое!

Я уже упоминал, что летал до этого на «тушке», а здесь — вертолёт!..

До меня никак не доходило, как он без крыльев и летит!?

Но, вот, наконец «вертушка» приземлилась. Движки, сбавляя постепенно свои обороты, гасили свистящий шум, понемногу угасая, меняя грохот на очищенную от резкого звенящего металлом звука на таёжную рассудительную тишину.

Зрелище — фантастическое.

А Молчун с Сафоновым, вели себя привычно — обыденно, без лишних эмоций и суеты.

Но, вот движки, фыркнув, замерли…

Тайга стояла оглохшая, встревоженная и несколько растерянная…

Не по ней всё это, не для неё эти технические достижения цивилизации!

Она живая и ей в тягость такого рода деятельность людей.

Мои мысли не оставляло беспокойство по поводу Паши бороды и Миши якута, ушедших за медведицей!.. Как они, поспеют ли к отлёту и вообще в порядке ли они!?

Честно говоря, вертолёт посередине тайги, зрелище необыкновенное — могучая, железная птица, сделанная человеческими руками на фоне красавицы-природы!.. Очаровательно и противоречиво — контрастно.

Но, когда из Ми — 2 появился экипаж, я и вовсе обалдел.

Летчики, сняв шлемофоны, оказались на поверку женским экипажем! Командирша, майор авиации — блондинка, красавица писаная!.. Подумалось, такая симпатичная девушка, но как пилотирует сложной техникой, будто занимается фигурным катанием!?

Из таких вот принцесс, наверное, и берут в космонавты?

Две другие её помощницы, брюнетка и шатенка тоже были под стать майору — молоды, красивы, но при этом скромно-строгие и бесконечно очаровательные создания, точно ангелы, слетевшие с небес.

Так оно и было…

Сафонов подозвал нас всех и сказал:

— Ну, вот, други мои, наши лётчицы — красавицы… — приветливо улыбался егерь. — Без этих ангелов — хранителей мы — никуда!

— Это я больше для тебя, музыкант, слышь чё ли? — Проговорил он сватовским тоном и, повернувшись к девушкам, добавил — Наша охрана, представитель закона, младший лейтенант музыкальный наш милиционер, прошу любить и жаловать!

В «круизе» патрульном первый раз, но паренёк ничего себе, нормальный — не болтун. Выдержан, спокоен, сообразителен, вынослив… Подумав, добавил. — Хм… смел! Ага!

— После армии я… — зачем — то брякнул мой язык и, стушевавшись, извинился, за что и сам не знаю.

— Правда опыта маловато, но это дело наживное! — улыбался наш начальник, и мужики тоже не отставали — весело согласно закивали головами.

Девушки, улыбаясь, но при этом напыщенно — серьёзно представились:

— Майор Ланская Дарья Тимофеевна — в быту — Даша. Прыснула командирша.

И она же продолжила — А это — мои помощницы — Маша и Саша. Маша — шатенка, Саша — брюнетка. Девочки изобразили что-то вроде книксена, они одеты были в мужские костюмы военного образца.

Получилось забавно. Напряжёнка спала, стало легче как-то дышать. Сафонов, между тем, посматривал на часы, плотом поиграв пальцем на губах какую-то мелодию, изрёк

— Хм… А? — подумав малость о чём-то, пропел — Ни чё, успеется… Ну-с, мужички, грузимся! Девочкам ещё на базу лететь.

— А где бородач ваш, спросила Маша, несколько смущённо, — опять, наверное, помогает кому-то!?

Сафонов согласно кивнул и втащил в «вертушку» пожитки.

В пять минут было всё загружено. Сафонов вновь взглянул на свои «командирские», тогда очень модные часы и выдохнул: — По коням! Заводись!.. Я хотел, было, рот открыть, но начальник показал рукой куда-то вдаль, и я увидел наших ребят, ходко спешащих к нам.

И вот мы уже все в сборе, на борту вертолёта.

Тут же засвистело — загрохотало — запустились по новой движки.

Вернувшиеся ко времени товарищи, что-то азартно рассказывали Сафонову, вероятно, свои приключения.

Всем тоже хотелось, наверное, послушать, но мне больше всех!

Интересно же!..

Но, не менее интересно и происходящее в данный момент событие — взлёт, мой первый взлёт на «вертушке»!..

Изнутри вертолёт выглядел прозаично просто — два ряда скамеечек по бортам, тросики какие-то над головой, вероятно для парашютистов, на коих болтались колечки, длинный, сигарообразный салон, выкрашенный в тёмно зелёный цвет. Всё.

Нет, это не Рио-де-Жанейро, подумалось.

В самолёте поуютнее было, покомфортнее как-то…

Но, за неимением лучшего…

И, вдруг, на перегородке — стенке загорелась красная лампочка, приоткрылась дверца, высунулась рука в краге с поднятым большим пальцем вверх, что означало (я догадался) — мы поднимаемся и машина дрогнув, косо как — то, криво в бок, начала подниматься…

Мне же не давали покоя мысли — как без крыльев — то? В какую-то минуту показалось, что сейчас зацепим хилый лесок, который уже успел уменьшиться в росте и был под нами… А дальше машина выровнялась и пошла заданным курсом, к месту нашей «базы»