Тошка, собачкин сын

Вячеслав Чиркин, 2017

Известный детский писатель и сказочник Вячеслав Чиркин рассказывает трогательную историю отношений одинокой пенсионерки с пёсиком-приёмышем, которого она однажды спасла от неминуемой гибели… Эта история не оставит равнодушными ни детей, ни взрослых. Она написана для тех, кто искренне любит животных. Книга рекомендуется для семейного чтения.

Тошка, собачкин сын

Приёмыш

Однажды летом, подходя к своей пятиэтажке, Зоя Ивановна, ещё не старая вдова-пенсионерка, увидела, как два здоровенных дога терзают и рвут небольшую молодую собачку, забежавшую к ним во двор.

Обычно чужак в такой ситуации спасается бегством или падает на спину, визжит, прося пощады. Так велит инстинкт самосохранения.

Этот же отчаянно оборонялся — и то одна, то другая пятнистая зверюга отскакивала с щенячьим визгом, укушенная в морду или за лапу. Довольные хозяева догов покуривали в сторонке, наблюдая травлю.

Зоя Ивановна зонтом отогнала разъярённых собак, а их хозяевам пригрозила вызовом милиции, и те быстро убрались.

Бесстрашного пёсика так сильно искусали, что он не мог встать на ноги, но продолжал рычать и скалить зубы.

Зоя Ивановна была равнодушна к собакам, но сейчас в её сердце проснулись жалость и уважение к стойкому бойцу.

Она обернула израненную собачку газетой и унесла к себе на третий этаж.

Пёсик не сопротивлялся.

Дома Зоя Ивановна вымыла его в ванне, высушила феном для волос, уложила в кресло покойного мужа и принялась обрабатывать открытые раны.

Вояка мужественно переносил жгучие «укусы» йода, выстрижение шерсти и лишь слабо порыкивал, когда ножницы ненароком прихватывали кожу.

Между делом Зоя Ивановна расспрашивала приёмыша, чей он и откуда, почему бродит без хозяина, уговаривала потерпеть. Она возилась с собачкой, как с малым ребёнком, о котором всю жизнь мечтала, но которого у неё не было.

Несчастный пёсик преданно смотрел спасительнице в глаза, смущённо покачивал обрубком хвостика и, улучив момент, благодарно лизнул ей руку.

Впервые за годы одиночества Зоя Ивановна почувствовала себя кому-то нужной.

— Как же мне тебя звать-величать, собачкин сыночек? — спросила она скорее себя, чем собаку, укладываясь спать. — Назову-ка Тошкой. Был у меня такой ухажёр в первом классе. Так-то его Тимошей звали. Он опекал, защищал меня постоянно. Мне это нравилось, но иногда хотелось покапризничать, подразнить кавалера, и я кричала: «Тошка! Отстань от меня!» Так прозвище Тошка к нему и прилипло. Ну и поревела я от этого поклонника! Он мне то секретные записочки подбрасывал, то репьи к косам цеплял. А один раз в портфель здоровенную жабу положил. Я хотела книжки достать, а она как выпрыгнет! Я визжала!.. На всю школу. После этого Тошка дружить предложил, а я сунула ему фигу под нос, грохнула по голове портфелем и убежала.

Зоя Ивановна грустно вздохнула, тепло улыбнулась и добавила:

— Конечно, глупый он ещё был, но хороший. Был влюблён в меня и даже дрался с мальчишками, когда нас дразнили: «Тили-тили тесто, жених и невеста!»

Кусака

Первую ночь Тошка спал беспокойно. Рычал, лаял во сне, падал с кресла, пытаясь куда-то бежать.

К утру ему стало хуже: раны воспалились, глаза помутнели, нос сделался сухим и горячим. Есть он отказался.

Испугавшись, что пёсик умрёт, женщина обзвонила знакомых, имеющих собак, и узнала телефон ветеринарного врача.

За вызов в выходной день ветеринарша потребовала двойной гонорар. Зоя Ивановна согласилась, лишь бы она спасла её Тошку.

Но стоило врачихе притронуться к его носу, как пёс тяпнул её за руку.

Женщина испугалась, обругала Тошку бешеной собакой и засобиралась уходить.

— Вы хоть скажите, что ему давать, — топталась возле неё расстроенная Зоя Ивановна.

— Что хотите! — отрезала врачиха, перевязывая прокушенный палец, и уже в дверях добавила: — А когда сдохнет — на помойку выкиньте!.. Туда, где подобрали эту дворнягу…

— Ладно, ладно, ступай, откуда пришла! Лекарь недоученный… Ишь, больного щенка испугалась! — не сдержалась и Зоя Ивановна, запирая дверь.

Она вернулась к Тошке, опустилась на колени перед креслом, заговорила ласково, заботливо:

— Ну что, кусака? Раз врачей не любишь — сама лечить начну. Но знай: если помрёшь — на меня не обижайся. Понял?

Собачий хвост едва приметно качнулся: мол, слышу, согласен.

А если говорить честно, женщине польстила Тошкина верность.

Верность, как и любовь, вдохновляет человека, вызывает прилив душевных сил и энергии.

Зоя Ивановна решительно встала и принялась действовать. Она позвонила в «Скорую помощь» и рассказала о своей беде. Дежурная по вызовам оказалась добрым человеком и охотно пояснила:

— Собак лечат так же, как и людей, только лекарства дают в малых дозах. А вообще, если у вашей собачки нет внутренних разрывов и переломов, она сама быстро поправится. Ну а станет хуже — звоните.

Не открывая глаз и не поднимаясь, Тошка пролежал больше суток.

Зоя Ивановна колола ему пенициллин, присыпала мокнущие раны порошком стрептоцида, вливала в рот воду.

К утру третьего дня пёс перестал метаться, задышал ровнее, нос его остыл и повлажнел — значит, кризис миновал.

Измученная за две бессонные ночи, добровольная целительница уснула, не раздеваясь.

Собачий характер

Проснулась Зоя Ивановна от глухого стука. Это Тошка шлёпнулся на пол с кресла.

Она хотела поднять его, но он недовольно рыкнул: «Отстань, я сам…» — и, пошатываясь от слабости, отправился исследовать своё новое жилище.

Пёс тщательно обнюхивал ножки стола, стульев, не забывая поднимать ногу и слегка брызгать на них.

Хозяйка шла следом и брезгливо морщилась, смиряясь с тем, что теперь её ухоженная квартирка провоняет псиной.

Но когда Тошка всерьёз заинтересовался её зимними сапожками, она схватила их и спрятала:

— Нет уж, дорогой, сапоги оставь сухими!..

А Тошка и не настаивал, только удивлённо глянул на неразумную женщину, как бы поясняя: «Всё, что я пометил, взято под мою личную охрану. А за сапоги я теперь не отвечаю…»

— Хорошо, хорошо, Тошон Барбосович. О сапогах я сама позабочусь.

Тошка подошёл к наружной двери и заскулил, приплясывая от нетерпения.

Зоя Ивановна спохватилась и начала поспешно одеваться.

Брать приёмыша на купленный поводок она не захотела, рассудив просто: «Если собака сбежит — удерживать не стану, а останется — пусть живёт у меня. Авось не объест, а вдвоём коротать время интересней».

Чистюля

Время было раннее, потому гуляли недолго и вернулись продрогшие и голодные, как зимние волки.

Первым заскочив в квартиру, Тошка подбежал к двери в ванную комнату и тявкнул.

Зоя Ивановна отворила её, не понимая, чего он хочет.

Пёс же запрыгнул в ванну и вопросительно посмотрел на хозяйку.

— Что, пить захотел? — спросила она и приоткрыла кран.

Но Тошка пить не стал.

— Батюшки! Да он же предлагает лапы вымыть, — догадалась женщина и обмыла их собаке.

Тошка выпрыгнул из ванны и хотел удрать.

— Погоди, приятель. А кто лапы будет вытирать? Ты же наследишь везде…

К её удивлению, Тошка поскрёб половичок передними лапами, затем с таким усердием стал драть его когтями задних лап, что из коврика нитки полетели.

Зоя Ивановна поняла, что прежние хозяева приучили пёсика к чистоте, и решила проверить это. Она взяла в руки тряпку и сказала:

— Нет, нет. Так дело не пойдёт: коврик испортил, а лапы всё равно мокрые. Давай их сюда, я вытру.

Тошка послушно встал столбиком и протянул ей передние лапки.

Но когда пёс вскинул кверху зад и, балансируя на передних, подал ей и задние лапы…

Зоя Ивановна едва не опрокинулась в ванну от хохота.

— Ну ты и артист, Тошка!.. Тебе бы в цирке работать! Дай я тебя обниму, мой умненький, косматенький! — насмеявшись, обратилась она к собачке.

Пёс неохотно принял ласки и начал поскуливать: ему было не до нежностей.

Он очень хотел есть.

Совместный завтрак

Зоя Ивановна поставила на газовую плиту вариться сосиски, макароны, а сама пошла умываться.

Когда всё было готово, она уселась за стол и принялась резать обжигающие пальцы колбаски тоненькими кружочками, дуть на них, остужая, и кидать Тошке, который с лёту их проглатывал.

Сосиски были изумительно вкусны, и пёс не выдержал. Он вскочил на стоявший рядом стул, положил передние лапы на край стола и, дрожа от нетерпения, стал следить за действиями кормилицы, мысленно осуждая её: «Ну что ты копаешься, как неживая?! Зачем портишь еду? Я же не птичка, чтобы меня крошками кормить. Кидай все сразу!..».

— Убери со стола лапы и вытри нос, иначе ничего не получишь! — строго потребовала хозяйка.

Тошка неохотно переставил лапы на стул, ширкнул по ним носом, но глаз с сосисок не сводил.

Так по кружочку, по долечке была скормлена вторая, третья сосиска.

Достав последнюю, Зоя Ивановна ехидно спросила:

— Простите за нескромный вопрос, ваше беспородное благородие: вам с одних сосисок дурно не сделается?…

— Не-а! — решительно мотнул головой Тошка, подтвердив сказанное хвостом и заверив лаем. — Мы и вдвое больше скушаем.

— Даже так? — удивилась Зоя Ивановна. — Тогда вот тебе, дорогуша, макароны с маслом, — и лопай на здоровье! А сосиски и я люблю.

Тошка даже застонал от огорчения.

Со слезами глядя на блестящую, ароматную, готовую лопнуть на зубах сосиску, он не хотел верить своим ушам и долго умоляюще смотрел в глаза хозяйке.

— Ты же не позволишь умереть с голоду скромной собачке? — вопрошала его хитрая мордашка.

— Ну ты и плут! Ну и подлиза! — рассмеялась Зоя Ивановна. — А ну марш к макаронам, бесстыдник!

Тошка тяжко вздохнул, сполз со стула и покорно поплёлся к миске с макаронами.

Позавтракав, Зоя Ивановна уютно устроилась на диване и включила телевизор.

Тошка тут же лёг рядом и пристроил голову на тёплое хозяйкино колено.

Ревнивый рыцарь

Зоя Ивановна положила руку на Тошкину голову, взъерошила курчавую шерсть на его загривке, почесала за ушами и нежно сказала:

— Тошенька… Усатенький… Черноглазенький… Дурачочек мой драчливый… Любишь ласку? И я люблю… Да судьба так сложилась — пожалеть некому…

Пёс притих, закрыл глаза и млел от блаженства.

Так и повелось: Зоя Ивановна, наскучавшись в одиночестве, рассказывала Тошке о своей не слишком радостной жизни, жаловалась на перенесённые обиды, делилась новостями.

Пёс внимательно слушал и по интонации голоса угадывал, где нужно «поддакнуть» хвостом, сочувственно вздохнуть или возмущённо взлаять.

Кто знает, насколько собака понимала человека, но Зоя Ивановна верила, что Тошка её понимает. А кто мог доказать обратное? Да она бы и слушать не стала.

Естественно, случалось и им выяснять отношения с криком и лаем.

А какая семья обходится без этого? В основном же они жили мирно, в согласии.

Зоя Ивановна целыми днями пропадала с Тошкой на улице, ездила за город на природу, гуляла в парках.

Общительный пёс быстро знакомился с детьми, играл с ними в догонялки и в прятки.

А она могла спокойно почитать книгу, подремать в тени, поболтать с женщинами.

Конец ознакомительного фрагмента.