Год дракона

Надежда Сухова

Драконы живут среди нас! Они вернулись, но уже не в облике крылатых гигантов. Их внешний вид мало отличается от человеческого – старанием богов, которым удалось скрестить ДНК драконов с ДНК Хомо сапиенс. Правда, непокорность у драконов осталась в крови. Некоторые из них не желают подчиняться богам, выходят из повиновения, с лёгкостью маскируясь в людской толпе.

Знак

Перемещаться по центру Москвы днём было чрезвычайно затруднительно, мы то и дело останавливались на светофорах и по два часа пропускали пешеходов, а когда Вовка решил срезать дорогу дворами, то мы упёрлись в тупик из-за ремонта большого участка улицы. Ругаясь сквозь зубы, брат вернулся на прежний путь.

— Куда мы сейчас?

— Тебе нужен знак. У каждого дракона он должен быть, чтобы другие драконы видели своего. Это что-то вроде армейского жетона, — говорил брат, лавируя между другими машинами. — Это может быть любое украшение, ты сам выберешь то, что тебе по душе. Я браслет себе взял, — Вовка поднял вверх левую руку, напоминая, про что он говорит. — Но ты не должен снимать свой знак ни при каких обстоятельствах, поэтому отнесись к выбору серьёзно.

Я кивнул, но в душе решил, что тоже выберу себе браслет. Вовкин мне нравился. Он напоминал наручные часы: толстый кожаный ремешок с металлической застёжкой, только вместо корпуса часов — два узких продолговатых камня. Они были серого цвета, полупрозрачные и в то же время матовые, и если вглядеться, то можно было увидеть внутри них пузырьки воздуха — почти как в янтаре.

— Мы совершим обряд посвящения — разбудим твою сущность, чтобы ты стал больше драконом, нежели человеком, — продолжал тем временем брат. — Но во время ритуала на тебе должен быть знак. Он впитает информацию о тебе, и другие драконы смогут её увидеть, а ты сможешь читать знаки других драконов.

Мне не очень хотелось, чтобы кто-то получал обо мне хоть какую-то информацию. С тех пор как у меня появились фальшивые документы, я с опаской относился ко всякого рода рассекречиваниям.

— Шу сказала, что я колдун и лекарь. Что это значит?

— У каждого дракона есть своё предназначение — область, в которой он может достигнуть небывалых высот. Это предназначение даётся с рождения, но иногда не проявляется до тех пор, пока не проснется сущность. К счастью, в тебе твоё предназначение уже проявилось, но у меня были некоторые сомнения, одно ли оно у тебя. То, что ты дракон-колдун, я понял сразу, но к колдунам животные не липнут, только к нянькам или лекарям. Поэтому я и хотел убедиться на сто процентов.

— Что я колдун-лекарь? — я рассмеялся. — Вов, ты шутишь? Какой из меня колдун? Я не верю в магию.

— В магию пусть верят маги, а ты колдун, — хмыкнул брат. — Это примерно то же, что учёный. Ты знаешь свойства веществ и на их основе создаёшь новые вещества с новыми свойствами.

Я невольно вспомнил свои сны.

— Когда я увидел, как ты готовишь, я сразу понял, что ты дракон-колдун. И Горыныч это понял, потому и подарил тебе колдовскую книгу. Там рецепты на все случаи жизни, но, пока ты не готов воспринять информацию, книга её от тебя скрывает.

Я присвистнул.

— Задатки лекаря в тебе говорят о том, что ты сможешь придумывать и лечебные смеси. Что-то типа химика-фармацевта. Поэтому Шу и сказала, что колдун может стать лекарем, ведь химик может создать порох, а может и аспирин. Зато лекарь никогда не научится создавать порох. Его назначение — врачевать любыми методами: физиотерапевтическими, хирургическими, реанимационными, акушерскими…

— Я в шоке, — усмехнулся я. Мне хотелось сказать многое, но я не мог облечь свои мысли в стройную форму. — А ты кто по ипостаси?

— Дракон-кузнец. Чинить, ковать, собирать-разбирать — это моё.

Вот уж точно! Я вспомнил жизнь в деревне, когда на Вовке держалось всё хозяйство. Видимо, в стрессовой ситуации его сущность стала проявляться с самого детства.

— Я думал, что ты воин.

— Воин поневоле. Мне надо заботиться о вас с Максиком. Всему, что я сейчас умею, я научился с большим трудом, и поэтому воин я посредственный.

Мне не верилось, что мой могучий и спортивный брат может быть посредственным воином. Кто тогда не посредственный?

— Я и знак воина себе сделал, чтобы усилить свои боевые качества, иначе не смог бы справиться с крупными хищниками. И этот знак иногда сильно мешает моему прямому предназначению. Дракон-кузнец призван созидать, а дракон-воин — разрушать. И когда я что-то делаю, то, бывает, ломаю это — из-за татуировки, — Вовка хлопнул себя по предплечью.

Я вздохнул: брат пожертвовал своим предназначением, чтобы защитить меня и Максика. Теперь я в двойном долгу перед ним.

— А есть усиление для колдуна? — спросил я.

— Конечно, есть. И для лекаря тоже. Поэтому ты должен определиться, какую свою сторону будешь усиливать.

— А какая во мне больше выражена?

— Они примерно равны: одна создает форму, другая наполняет её содержанием. Прости, что тебе пришлось проходить через этот тест, — Вовка виновато посмотрел на меня. — Шу сделала это, чтобы уязвить меня.

— Не переживай! — я хлопнул брата по плечу. — Хотя тест странный.

— Изобретение лиг. Дракону причиняют боль, и его взгляд оставляет на гладкой поверхности — стекле или зеркале — следы разных цветов. Голубой или серый цвет означает предрасположенность к лечению, изумрудно-зелёный — к наукам, светло-зелёный — к созиданию, красный — к войне и так далее. Бумага или лёгкая ткань выполняет при этом функцию воронки, чтобы сконцентрировать следы в одном месте в виде пятна. Я мог бы выяснить твоё предназначение ещё дома, но не хотел лишний раз причинять боль.

— Я же сказал, что не сержусь, — отмахнулся я. — А Шу кто по предназначению?

— Королева.

— В смысле? У драконов есть и такая ипостась?!

— Кто-то же должен руководить нашим племенем. Король или королева решает внутренние или внешние конфликты, создаёт порядок внутри своего племени, а если на его кто-то покушается, то встаёт во главе армии. В общем, Шу — наш предводитель, которому подчиняются не только драконы в законе, но и незаконнорождённые. Хотя беглецы часто этим пренебрегают.

— Почему?

— Боятся, что королева сдаст их лигам.

— А нам не опасно общаться с ней?

— Шу хоть и занимает высокий пост, но не лишена авантюризма и ищет острых ощущений. Видел её кольцо?

Я вспомнил на её левом среднем пальце перстень с красным камнем, по которому расходились чёрные круги.

— С его помощью она делается недосягаемой для взора лиг и может в это время заниматься чем угодно. Это дань уважения с их стороны. Таким образом лиги признают её независимость и свободу, а она с помощью перстня показывает им, в какие моменты её нельзя беспокоить. Моменты тоже, знаешь, разные бывают.

— Значит, Шу общается с незаконнорождёнными драконами для острых ощущений? А если ей надоест? Или кто-нибудь оскорбит её, и она сдаст его лигам? — эта история с королевой драконов мне нравилась всё меньше.

— Ей невыгодно это, потому что тогда лиги узнают, что она общалась с беглыми. Это, как ты понимаешь, не поощряется. Мы для них — изгои и предатели, — лицо Вовки помрачнело. — Даже когда лиги возвращают беглецов и заставляют служить им, те всё равно не обретают доверия среди собратьев. Мы становимся чем-то вроде рабов — для грязной и опасной работы, а в случае войны или другого конфликта нами прикрываются, как живым щитом. Поэтому мама и хотела защитить нас.

Мне тоже стало грустно. Быть изгоем неприятно — я испытал это на своей шкуре.

Скоро мы подъехали к большому ювелирному магазину. Вовка долго парковался, втискиваясь между двумя «Нексиями». Выходить нам пришлось тоже боком, потому что нельзя было широко открыть двери, чтобы не поцарапать машины.

— Москва… — ругнулся брат, отряхивая рукав, которым задел грязный борт «Черика».

Мы вошли в ювелирный магазин, и я замер от такого количества сверкающих бриллиантов. Вовка же прямиком направился к продавцу и что-то сказал ему. Тот удивлённо отпрянул, потом кивнул и дал знак охраннику. Охранник подвёл нас к двери служебного входа, сообщил по рации своему напарнику, что пришли от Маргариты Эдуардовны. Через минуту дверь открылась, и нас принял другой охранник — в штатском. Мы прошли по коридору, спустились по лестнице вниз и остановились перед дверью с надписью «Бухгалтерия». Охранник постучал, потом заглянул и робко поинтересовался, можно ли войти посланникам Маргариты Эдуардовны. Ему что-то ответили, и он впустил нас внутрь, закрыв за нами дверь.

Мы оказались в небольшом, но уютном кабинете. Один из столов был свободен, а за вторым сидела полная женщина лет сорока. Мы поздоровались, при этом Вовка задрал рукав пальто, демонстрируя браслет.

— Слушаю, — она уставилась на нас поверх очков.

— Нам нужен знак. Ему, — брат кивнул на меня.

Женщина с минуту рассматривала меня так, будто я собирался жениться на её дочери. Я улыбался ей, полагая, что этим смогу произвести благоприятное впечатление. Видимо, мне это удалось, потому что бухгалтерша со вздохом встала, вынула из ящика соседнего стола толстую книгу и протянула нам:

— Выбирайте!

Вовка толкнул меня в спину, призывая открыть книгу. Это оказался каталог с изображениями различных украшений. Я сразу перешёл к разделу «Браслеты», пробегая глазами фотографии. Среди них было много красивых и необычных, но никакой мне не нравился так же сильно, как Вовкин. Я перелистывал страницу за страницей, чувствуя нарастающее разочарование.

— Чего зациклился на браслетах? — брат перекинул несколько страниц, демонстрируя мне кулоны. — Это может быть всё что угодно.

Я пробегал глазами по снимкам, мысленно представляя эти вещи на себе, но понимал, что никакую из них не хотел бы видеть бесконечно долго. Каталог подходил к концу, а я всё ещё не сделал выбор. На предпоследней странице надежда оставила меня, и я машинально перевернул лист. И увидел его — кольцо, от которого перехватило дух. Полоска белого золота с шестью перекрестиями на равном расстоянии друг от друга, сквозь которые продеты два тонких обруча из жёлтого золота. В центр каждого из перекрестий был вставлен маленький бриллиант. В одном месте центральная полоска имитировала язычок ремня, продетого через пряжку.

— Вот! — я ткнул пальцем в изображение. — Можно мне такое?

— Можно, — женщина пожала плечами. — Платить когда будете?

— Сейчас, — ответил Вовка.

— А размер мой есть? — уточнил я, потому что кольцо — это всё же не браслет и не кулон.

— Есть, — бухгалтерша захлопнула книгу и убрала её в стол. Потом вынула откуда-то связку ключей, подошла к шкафу и распахнула его дверцу, отгородившись ею от нас. Внутри, видимо, находился сейф, потому что женщина бренчала связкой, занырнув по пояс в шкаф. Она возилась там минут пять, а мы с братом переминались с ноги на ногу у порога. Наконец, женщина появилась из шкафа с железной коробкой в руках.

— У нас стопроцентная предоплата, — заявила она, глядя на Вовку.

Тот молча вынул из внутреннего кармана маленький мешочек из плотной чёрной ткани и протянул его бухгалтерше. Она распустила завязки и, заглянув вовнутрь, довольно улыбнулась. Отложив мешочек, она ключом открыла коробку, в которой лежало десятка два прозрачных пакетиков с кольцами. Ухватив один пакетик, она протянула его мне:

— Примерь!

Я достал своё кольцо и надел на левый безымянный палец. Оно село так, словно было изготовлено под заказ. Поняв, что я доволен, женщина бросила в коробку Вовкин мешочек и снова убрала всё это в сейф.

— Спасибо. До свидания, — Вовка потянул меня к двери.

— Счастливо! — отозвалась женщина, даже не взглянув на нас.

Охранник вывел нас в общий зал, и мы покинули магазин. Я был доволен как слон и всё любовался приобретением. У меня было ощущение, что я всегда мечтал иметь именно это кольцо, хотя к украшениям до сегодняшнего дня был равнодушен. Особенно к кольцам. Мне всегда казалось, что это женские побрякушки. Мужчине же украшательства ни к чему, разве что какой-нибудь кулон.

— Драконы редко выбирают золотые вещицы, — вдруг сказал Вовка. — Это всё равно что ходить с постоянно кровоточащей раной. Но раз тебе оно приглянулось, я не стал возражать.

— Мне с ним спокойней, — пояснил я.

— Верю, — кивнул брат и тут же чертыхнулся: вместо «Нексии» с водительской стороны стояла малолитражка, прижавшись к джипу так, словно просила у него защиты.

— Твою ж мать! — Вовка плюнул себе под ноги. — Купят права и думают, что они одни на дороге!

Я промолчал, потому что у меня-то как раз права были купленные, а водить меня научил брат.