К нам едет инквизитор

Ханна Хаимович, 2021

Спокойной жизни конец – в Город едет делегация инквизиторов. Они ищут опасную преступницу, и местные ведьмы должны помочь. Кристина идет по следу, но все четче понимает: в деле куда больше загадок, чем кажется на первый взгляд. Магические аномалии в буквальном смысле хватают за ноги, мотивы преступницы невозможно понять, а глава делегации что-то недоговаривает. Влюбиться в этого скрытного и вредного, но такого обаятельного типа? Ни за что!

Глава 6

— Иллюзия! — выдохнула Кристина. Она чувствовала, как совсем рядом ставшая невидимой собака натягивает поводок, зовя людей идти дальше.

— Похоже на иллюзию, — подтвердил Лещинский. — Изнаночную, иначе она бы сейчас развеялась. Ее наложили с той стороны, плюс сделали имитацию стены для чужих глаз. Интересно, давно ли оно здесь…

Он коснулся стены — рука утонула в несуществующей штукатурке. Тогда он пригнулся и шагнул через преграду.

Яржинов кивнул на стену, давая Кристине пройти первой. Лезть в непонятную магическую дрянь было страшновато. Но если уж Раечка не побоялась… Кристина глубоко вздохнула и бросилась вперед, тараня иллюзию всем телом.

Напрасно. Та оказалась бесплотной, как туман. Ломая ногти, Кристина ухватилась за край настоящей стены, нащупала его в последний момент перед падением — иллюзию точно натянули в дверном проеме, заботливо проделанном специально для нее. Поводок рванулся, собака возмущенно заскулила. Лещинский схватил Кристину за плечо, но она уже твердо стояла на ногах.

Яржинов вывалился из стены как ураган, растолкав их и чуть не снеся Раечку. Лучи фонаря заметались по стенам и потолку…

— М-да. Одна нора лучше другой, — констатировал он, обозрев новое место.

Оно в самом деле напоминало нору. Или шахту. Кристина ни разу не спускалась в забои, только видела их на картинках. Но было похоже: узкий коридор в земле, уходящий в темноту… Недоставало рельсов для вагонетки с углем. А может, это были картинки со старинными шахтами, и в современном мире забои выглядели совсем иначе.

— А вот и наша труба, — вдруг с удивлением заметил Лещинский, опускаясь на корточки. И правда, из земли чуть выпирал округлый бок водопроводной трубы. Инквизитор постучал по ней, и металл откликнулся звонким отзвуком. Воды в трубе не было.

— Секта портит водопровод? Да, это действительно очень опасная секта, — прокомментировала Кристина. Инквизиторы недоуменно хмурились, глядя то на трубу, то друг на друга. Раечка нетерпеливо повизгивала.

— Так быть не должно… Их вообще не должен интересовать водопровод! — наконец в смятении пробормотал Лещинский.

— Значит, их интересы более разносторонни, чем вам казалось, — фыркнула Кристина.

— Похоже на то. — Инквизитор все еще был в таком недоумении, что не нашелся что возразить. — Лучше бы, конечно, не трогать эту трубу, то есть не ремонтировать… Если поломка магическая, то преступница поймет, что мы нашли это место. А неплохо бы понаблюдать, что она собирается делать…

— И что, пусть люди без воды сидят? — подбоченилась Кристина. — Нет уж. Сами попробуйте целый месяц в пыли купаться и туалет не смывать! Вылезет еще ваша преступница! А трубу починим прямо сейчас.

— Щекотливая ситуация, — вздохнул Лещинский. Кристина его уже не слушала. Она присела над трубой, коснулась ее кончиками пальцев и принялась ткать ранозаживляющий узор. Как показывал опыт, магия для заживления человеческих ран отлично работала и со сломанными предметами.

— Ха, — прокомментировал Яржинов, рассмотрев узор. — Почему я до этого не додумался, когда телефон разбил?

— Юные и невежественные дети прогресса, — наставительно отозвался Лещинский, — подчас понятия не имеют о трудностях, преодолевать кои научено старшее поколение…

— Тихо вы! Она же обидится! На «старшее»! — зашипел Яржинов как пустой газовый баллон.

Кристина с усмешкой продолжила ткать узор. Она прекрасно знала, что старше Яржинова, и точно так же прекрасно знала, что ведьме всегда столько лет, на сколько она выглядит. На что нужно обижаться, она так и не уловила.

Земля утробно загудела. Что-то с душераздирающим хрипом пробивало себе дорогу. Раечка тонко заскулила, инквизиторы настороженно притихли. Кристина, удовлетворенно кивнув, закончила узор. Она знала, что все эти устрашающие звуки издает вода, возвращаясь в трубы.

И в самом деле, хрип скоро прекратился. Только приглушенное журчание сквозь слой допотопного металла нарушало тишину.

— Готово. — Кристина поднялась и отряхнула джинсы на коленях. — А теперь давайте узнаем, куда ведет этот лаз.

И они отправились дальше по земляному коридору.

В коридоре больше не встречалось ровным счетом ничего интересного. Раечка рвалась с поводка, ей не терпелось бежать быстрее, быстрее, к цели, запах которой она чувствовала. Небольшая экспедиция подчинялась. Только это примиряло Кристину с действительностью. Монотонная чернота кругом, конвульсивно скачущий огонек фонаря и звук шагов действовали убаюкивающе.

Все закончилось внезапно. Раечка недовольно заворчала, скребя лапами сухую землю. Луч фонаря перестал скакать, процессия остановилась. Коридор завершился новой глухой стеной.

Лещинский ощупал стену, на всякий случай попытался снять с нее чары, но ничего не изменилось — чар не оказалось.

— Странно, — в который раз буркнул он. — Аль, посвети…

Раечка вертелась на месте. Казалось, след не оборвался, она просто не могла добраться до места, где он продолжался. Яржинов наставил фонарь на потолок тоннеля — и взглядам предстал небольшой квадратный люк.

— Если бы не пришлось ремонтировать трубу, — сказал Лещинский, — я бы попробовал подстеречь преступницу именно здесь. Она явно для чего-то вырыла этот ход, но еще не закончила. А теперь… Ладно, открываем.

И он коротко махнул рукой, добавив латинскую фразу. Магия инквизиторов, в отличие от их же антимагии, требовала словесных приказов.

Крышка люка с грохотом взлетела вверх, будто в нее в упор выстрелили из пушки. Секунду спустя новый грохот возвестил, что она приземлилась поблизости. Криков не последовало, и это утешало. В отверстие проник вялый, едва заметный свет.

Лещинский бросил новый магический импульс — на сей раз в собственные ботинки. Потом сгреб Раечку в охапку. А затем примерился, подпрыгнул — и вылетел из люка.

Кристина знала эту магию. Адаптированные полетные чары для обуви. Теоретически любой маг мог летать без ковра, чехла, урны, лопаты или на чем они обычно летали. Просто идти по воздуху, заколдовав туфли. Но это было страшно неудобно — почти как ковылять на шпильках по колдобинам. Хорошо, что, отправляясь искать логово преступницы, она оделась поудобнее: джинсы, спортивная куртка, кроссовки.

Зачарованная обувь вынесла Кристину наверх. Она приземлилась на корточки, чудом удержав равновесие. Раечка подбежала к ней, вывалив язык, и Кристина поспешно вскочила.

Люк вел в подвал. Еще один почти такой же подвал, как тот, где прятались жертвы коммунальных чар. Только в этом не было кладовых — лишь пустота, пыль, паутина и тьма. А еще несколько труб с вентилями. К счастью, исправных.

К еще большему счастью, Раечку здесь ничего не интересовало. Собака принюхалась, вновь нащупывая след, и бросилась к выходу. Кристина едва успела подхватить конец поводка.

После подземельной затхлости загазованный воздух центра города показался нектаром. Кристина нюхала его, как сладчайшие духи. Она не сразу обратила внимание, куда вывел подвал.

А вывел он во двор одной из пятиэтажек в центре города. Чуть поодаль сталинки сменялись дореволюционными четырехэтажными домами. Впереди тянулась узкая изогнутая улочка, из тех, которые густо перевивали центральные кварталы. Люди спешили по своим делам, здесь не было ни толп, ни фантасмагорических существ, порожденных магией… И, по-видимому, Марианны Бойко. Если аномалии действительно возникали там, где она появлялась.

— Не подстерегли бы вы ее, — запоздало сказала Кристина, отвечая на фразу Лещинского в подвале. — Она и так знает, что вы в Городе. Теперь уйдет в подполье.

— Она в любом случае не прекратит действовать, — неопределенно ответил он.

Раечка с силой рванулась вперед — Кристину чуть не проволокло по старинной брусчатке. Заметив это, Лещинский отобрал у нее поводок.

И снова пришлось почти бежать. Когда собака чуяла след, ее было не остановить. Но порой она теряла его и надолго замирала, старательно нюхая асфальт и давая спутникам передышку. Мелькали пестрые витрины магазинов и вывески кафе. Кристина не представляла, как собака может замечать след в центре Города, где все уже давно затоптано сотнями чужих ног. Но она замечала. Из переплетения узких улочек выбралась на центральный проспект и бодро потрусила по нему, не сворачивая. Миновала несколько перекрестков и наконец остановилась возле…

— Исторический музей?!

В ответ Раечка громко залаяла. Взгляд ее не отрывался от входа в здание исторического музея, похожее на большой старинный особняк. Она поставила лапы на нижние ступеньки высокого крыльца и упоенно лаяла, глядя на массивные двери.

— А перепутать ты не могла? — спросила у нее Кристина. — Может, тебе кажется?

Собака повернула к ней голову. На выпуклом лбу большими буквами было написано, как она оценивает умственные способности своей создательницы. Карие глаза смотрели совершенно по-человечески.

— Придется идти в музей, — признал Лещинский. Его голос снова звучал замороженно, будто инквизитор устал удивляться и вернулся под привычный слой льда. — И собаку вашу, уж простите, обеззвучить. Ну и сделать невидимой, разумеется.

— Не забывайте только обновлять невидимость каждые пять минут, — пожала плечами Кристина. Она сильно сомневалась, что ведьма будет прятаться среди доисторических орудий труда, под царским троном или среди стеклянных витрин с письмами солдат Великой Отечественной. Но мало ли. Вот говорила ей прошлая глава ковена — кто их разберет, этих столичных ведьм. А уж столичных ведьм из столичных же сект — и подавно.

Лещинский намотал поводок на запястье, заставляя собаку держаться у самой его ноги. Раечка попыталась недовольно заворчать, но из раскрытой пасти не вырвалось ни звука.

— Потерпи, — сказала ей Кристина. — Злой, злой дядька. Потом укусишь его, если захочешь.

Раздался сдавленный смешок. Кристина покосилась на Яржинова, но тот состроил постную физиономию и усиленно изображал статую, пока Лещинский покупал билеты.

— Лучше бы вы так за магическим фоном следили, Аль, — посоветовала Кристина. — Кстати, что это за имя — Аль?

— Это Александр, — охотно пояснил инквизитор. — В моей группе в институте было четыре Александра и три Александры, мы выкручивались как могли.

Он весело улыбнулся.

— А где вы учились?

— В меде. Вообще-то я врач-офтальмолог…

Кристина хмыкнула. Магия не различала людей по профессиям, рано или поздно дар от Города мог получить кто угодно. Но было забавно представлять этого зеленоволосого парня с указкой у таблицы проверки зрения.

Наконец всю троицу пропустили в первый зал. Залы тянулись по кругу анфиладой: на первом этаже — древность, на втором — экспонаты царских времен, на третьем — двадцатый век и современность. Шаги гулко отдавались от стен. Кроме смотрительниц, в музее не было больше ни души. Смотрительницы — опрятные благообразные старушки — чинно восседали на стульчиках у входа в каждый зал. Некоторые держали в руках вязание, другие читали книги.

Эхо ловило каждый шорох, но Раечка шла по истоптанному паркету совершенно бесшумно, даже не цокая когтями.

— Здесь негде прятаться, — прошептала Кристина. — Это просто глупо.

Собака старательно нюхала пол. Марианна Бойко могла оказаться где угодно. Может быть, она притворялась одной из смотрительниц, или сидела в карете XVII века, дожидаясь, пока музей закроется на ночь, или пряталась в подвалах среди музейных фондов. Кстати…

— Только идиот будет скрываться в общих залах, — еле слышно сказала Кристина, делая вид, что изучает инсталляцию «Поселение древлян». — А вот в подвалы, где хранятся фонды, редко спускаются. Там можно прятаться сколько угодно.

— Но собака привела ко входу в музей, а не в хранилища, — задумчиво ответил Лещинский.

Раечка крутилась на месте. Казалось, она не чует следа — и одновременно пытается сказать, что он везде. Что Марианна Бойко превратилась в музей. Она — это здание. И сейчас наивная глава ковена в компании с инквизиторами ходит внутри ее желудка. Кристина поежилась, отгоняя представшую перед внутренним взглядом картину.

Раечка потерянно ткнулась туда, сюда, шагнула вперед, попятилась назад…

— Дело в чем-то другом, — продолжил Лещинский. — Вряд ли она здесь просто прячется. Слишком примитивно и глупо. Музей для чего-то ей нужен…

— А может, вы переоцениваете свою преступницу — «примитивно, глупо», — проворчала Кристина. Марианна Бойко еще не сделала ничего такого, что заставило бы ее уважать. А страх перед ней и ее сектой успел трансформироваться в раздражение. Пока что от этой ведьмы были сплошные мелкие гадости. То нашествие рекламных фей, то обросшие перьями люди, то поломанный водопровод.

— Я бы хотел ее переоценивать, — без выражения ответил Лещинский. — Но, увы. Секта успела пробудить души нескольких городов. Иваново, Тюмень, даже Киев…

— Вы уверены? Что-то я не слышала о магических катастрофах, которые бы там случались! — Кристина не заметила, как перестала шептать и заговорила почти в полный голос. — А если верить вам, это грозит чуть ли не концом света!

— Кто сказал, что не было катастроф? — еще безжизненнее ответил Лещинский. — Просто они по-разному выражаются… можете связаться с ковенами этих городов, вам расскажут немало интересного. Хотя в чем-то вы правы. Воплощенный дух свирепствовал не больше недели, а потом сектанты брали его под контроль. Мы пока не знаем, зачем им это.

Кристина помолчала. Она смотрела то на Раечку, которая все так же растерянно крутилась на месте, иногда принимаясь неуверенно брести вперед, то на стенды с костюмами времен Киевской Руси. Внутри вскипала ярость.

— Три города. И это только пробужденных. И еще, наверное, с десяток тех, где сектанты пытались что-то сделать, но не смогли или не успели. Катастрофы. Куча следов. И вы до сих пор не можете поймать одну-единственную участницу! — Она отвернулась от стенда и посмотрела Лещинскому в лицо. — Вы точно ее ловите, а не имитируете бурную деятельность?!

Яржинов негромко хмыкнул. Кристине отчего-то показалось — сочувственно.

Светло-серые глаза Лещинского зло вспыхнули, но он тут же прикрыл их, убирая злость под ледяной панцирь.

— Ловлю.

Он хотел добавить что-то еще, возможно, какие-то оправдания… но передумал, мотнул головой и отвернулся. Некоторое время Кристина озадаченно изучала его аккуратную стрижку.

За всем этим стояло что-то еще. Какой-то шлейф прошлого придавал сегодняшним словам и поступкам дополнительное измерение. Но ведьм Города в это прошлое не посвящали. Возможно, правильно делали: ни к чему знать, что означают те или иные расплывчатые реплики и намеки, если ты просто выполняешь свою работу как идеальная машина. Но Кристина никогда не умела действовать как машина. Ее интересовало все, что касалось Города. А это туманное прошлое, в которое оказалась посвящена вся делегация, Города точно касалось. Хотя бы потому, что угрожало водопроводу, который и без того дышал на ладан.

— Извините, — сказала Кристина.

Лещинский резко повернулся к ней. Яржинов вдруг страшно заинтересовался витриной с битыми глиняными кувшинами.

— Не извиняйтесь, вы не сказали ничего оскорбительного. Я должен был сообщить вам больше деталей. И сообщу, как только мы осмотрим музей. Нужно найти спокойное место и поговорить.

— Давно пора, — буркнула Кристина, не сдержавшись. Лещинский весело хмыкнул.

— Люблю людей, которые говорят, что думают, и не раскланиваются.

По музею Раечка брела ужасающе медленно. Куда и подевался тот задор, с которым она неслась по проспекту! За то время, что экспедиция обошла первый этаж, пришлось раз семь обновлять невидимость собаки. Кажется, смотрительницы ничего не заметили. От безделья Кристина успела изучить экспонаты чуть ли не наизусть.

На втором этаже дела шли не лучше. А потом — и на третьем. Собака что-то чуяла, но не могла определиться. След был — и в то же время его не было. Ведьма была — и в то же время не подавала никаких признаков своего существования. Кристине слабо верилось в слова инквизиторов о повышенном уровне аномалий. Преступница виделась ей как туманная тень, которая то ли есть, то ли ее нет. Но все-таки не исчезало смутное ощущение, что в Городе что-то происходит. Просто оно пока скрыто от глаз.

А может, это было самовнушение…

Раечка так и не взяла след.

Проведя в музее два с лишним часа, экспедиция выбралась на улицу. Собаку поводили вокруг здания, отвели к соседнему, скрывающемуся в глубине небольшого сквера возле музея, — там хранились фонды. Но Раечку ничего не заинтересовало. Она уныло повесила голову, опустила уши и всем своим видом выражала сожаление.

— Что теперь? — спросила Кристина. — Как собираетесь искать дальше? Допрашивать ведьм и колдунов, сидеть и ждать?

— Нет. — По губам Лещинского скользнула хищная улыбка. — Ждать мы точно не будем. Опрашивать — да… возможно. Но сектантов нужно выманивать и провоцировать, если мы не хотим, чтобы они воплотили дух Города в ближайшую пару дней. Есть беспроигрышные способы. Мне понадобится помощь ведьм. Кристина, нам с вами нужно согласовать стратегию.

— Согласуем, — кивнула та. Перспектива выманивать преступницу нравилась ей больше, чем бесконечные допросы и унылое блуждание по Городу с собакой. — Насколько это секретно? Кого можно посвящать?

— Для начала нужно тихое место без магических существ и человек пятнадцать самых проверенных ведьм. Колдунов из ложи привлекать пока не будем. Не раньше, чем с ними пообщается Игорь Игоревич. Он отлично умеет чувствовать фальшь и нестыковки, даже если разговор вообще не о беглых преступницах и свидетельских показаниях, — Лещинский снова хищно усмехнулся. — Кристина, это важно: нужно место без магических существ. Их мы введем в игру позже.

Игра. Это уже было интересно. Это было куда интереснее, чем блуждание по подвалам.

— Дождемся сумерек, — сказала Кристина. — Будет вам тихое место.