Дом под дождем

Артем Тихомиров, 2007

Бэзил Хрофт — блестящий сыщик, археолог, мыслитель и практик сыскного дела в мире, где запросто уживается магия и технологические достижения уровня девятнадцатого столетия. Вселенная Хрофта полна готических тайн и зловещих секретов — а что еще нужно для неутомимого исследователя? Скучать, сидя у камина с трубкой в зубах, просто некогда. Однажды Хрофт получает письмо от старого друга и едет к нему в поместье, где оказывается вовлечен в новое расследование. Друг убит, а в подозреваемых оказываются не только люди, эльфы и огры, но и даже одно древнее божество…

Глава 9

Слуги собрались в гостиной. Не восемнадцать, а семнадцать душ. Выяснилось это не сразу, только после того, как явился мажордом и выстроил всех в некое подобие шеренги. Крайним справа стоял Гворд Итерхэм, огромный человек в рабочей одежде. Его рукава были закатаны, а фартук прожжен во многих местах. Но его рост и габариты проигрывали в сравнении с Тибальдом, возвышающимся с другого конца шеренги. Огр выпрямил плечи. Служанки казались рядом с ним детьми, а гном, в две трети среднего человеческого роста, и вовсе лилипутом. Ни я, ни Карл не могли пожаловаться на недостаток высоты, но огр превышал меня на добрых полметра, а Итерхэма сантиметров на тридцать. Тибальд вызывал у меня интерес не меньший, чем братья эльфы. Он прожил в доме достаточно долго и может знать те его стороны, которые неизвестны другим. К тому же, хотя огры и считаются в некотором роде тугодумами, они отличаются наблюдательность. В лесу это отличные следопыты, не хуже эльфов. Тот, кто предпочитает не болтать языком, а смотреть и подмечать подробности, гораздо полезнее для следствия.

Тибальд поглядывал в мою сторону с таким выражением на тяжелом лице, словно это я виноват во всех несчастьях Сэдлфортов. Интересно будет узнать, откуда такая неприязнь.

Рудхор так и не появился. Его брат и племянник уведомили нас, что они придут позже, когда мы управимся со слугами. Динг явно не желал находиться с ними в одной комнате. Шериф не возражал. Хозяева шли по его плану вторым эшелоном.

Многие из присутствующих не понимали, для чего их вызвали сюда. Работники, редко заходившие в дом, чувствовали себя в гостиной не в своей тарелке. Я наблюдал за лицами, находя в них, в основном, смятение и неловкость. Два этих чувства сумели вытеснить даже скорбь по убитому хозяину. Мальчик поваренок все время елозил, ему не стоялось на месте, пока женщина с красными руками, видимо, Орма, его мать, не дала сорванцу увесистый подзатыльник. Бинс надулся и стоял, опустив голову.

Я сел в кресло, стоявшее с краю от дивана. На диване расположился с блокнотом в руке Вингилот. Шериф остался стоять. Он наслаждал своей ролью, возможностью покомандовать. Видимо, привык работать по-крупному. Что ж, его звездный час настал.

Выйдя на середину гостиной, он оглядел шеренгу слуг, загораживающих камин, и спросил у Лингуда:

— Все здесь?

— Нет. Фонквэ мы не нашли, — ответил мажордом.

— Объяснитесь, — потребовал шериф. Мажордом снова затрясся. С нервами у него непорядок. Как ему удается управляться с таким количеством обязанностей, ведь, по сути, он заменяет собой управляющего поместьем?

— Обычно, если он ничем не занять, он торчит у себя в домике. Но его там нет. И нет нигде в доме, мы все проверили.

Слуги переглядывались.

— Вы входили внутрь его жилища? — спросил Галлахад.

— Нет. Дверь заперта.

— Вы должны были проверить все, Лингуд, — фыркнул полицейский. Повернувшись к эльфу, он сказал: — Вингилот, идите и проверьте. Вы пойдете с ним и покажете! — Палец Ремпстока уперся в Ратту.

Оба эльфа собрались в дорогу.

— Я составлю компанию, — сказал я, понимая, что не должен упустить своего шанса.

Шериф удивленно поднял брови. Потом дернул плечами, давая мне таким образом благословение.

— Приступим! — Галлахад потер ладони. Я успел заметить торжество на его тощем лице. Бедняга предвкушал криминалистический триумф. И, может, даже повышение по службе и целый букет поощрений.

Слуги занервничали, даже самые большие из них. Основания для беспокойства были — шериф намеревался во что бы то ни стало отыскать своего убийцу среди них.

Я и два эльфа вышли в холл, где столкнулись с Кемдором. Брат Рудхора стоял на лестнице и смотрел в сторону парадной двери, словно кого-то ждал. Когда наши каблуки загрохотали по шахматному полу, Кемдор вздрогнул, очнувшись.

Я бросил на него изучающий взгляд, от которого граф съежился и начал отступать вверх по лестнице. Потом отвернулся, сделав вид, что он выше всей мирской суеты.

Странно ведут себя эти Сэдлфорты. Только ли смерть моего друга заставила их сделаться такими? В письме сообщалось о разных незначительных событиях из жизни обитателей Ветряной Мили, а еще больше о том, какие красивые здесь места. Карл оставался романтиком. Его больше интересовали образы и впечатления, а не факты. Вспоминая письмо, я понимал, что в нем нет ничего полезного для моего расследования.

— Что вы можете сказать о Фонквэ, Ратту? — спросил я, когда мы выходили на мраморное крыльцо. — Откуда он родом, например?

— Не знаю. Фонквэ пришел откуда-то с запада. Наверное, из Лазурного Леса. После смерти Сэрка, Лингуд поехал в Листэнфер, чтобы нанять нового работника. Он вернулся оттуда с Фонквэ. Хозяйка всегда ведет беседу с кем-нибудь из новеньких. Графиня приняла его, Фонквэ подписал бумаги. С тех пор он здесь.

— Какие-нибудь странности за ним замечены?

Ратту поглядел на меня с некоторой боязнью. Видимо, не знал, чего ожидать от моей любопытной персоны.

Красноволосый инспектор молчал, мотая на ус.

— Фонквэ мало с кем общается, — сказал Ратту, — у нас полно дел, у него немало. Мы с братом и Риг Мар крутимся как белки в колесе. Поэтому нам некогда беседовать…

— Но вы встречаетесь в столовой? За обедом, например? — спросил Вингилот.

— Фонквэ и там молчит, а еще чаще просто не приходит. Бинс носит еду ему в домик.

— Чем это объясняется, по-вашему?

Инспектор задает верные вопросы. Вряд ли я услышал бы такое от шерифа.

— Не мне об этом судить, — ответил Ратту. — Фонквэ замкнут. Больше я ничего не знаю. О себе он не рассказывал.

— А что вы скажете насчет колдовства? — спросил я.

— Колдовства?

— Кто из людей или нелюдей в Ветряной Миле умеет чародействовать?

Ратту не сразу ответил. Может быть, эта пауза что-то и значила, но пока было непонятно.

— Я не буду говорить с уверенность, но, кажется, никто не умеет.

— И вы тоже?

Конюх помотал головой. Энергично и протестующе.

— Нет. Мои предки не жили в тех местах, где соблюдаются древние традиции. Я всего лишь эльф. Я не знаю магии.

— Вы лукавите, — сказал Вингилот.

Ратту нахмурился. Сородичу возразить было нечего.

— Любой эльф чувствует присутствие чар, — добавил инспектор. — Такова наша природа.

— Да? А что насчет вас, господин полицейский? — спросил конюх, ухмыляясь.

— В этом месте много магии. Дом стар и распространяет вокруг себя ауру определенной концентрации, — сказал Вингилот.

— Я этого и не отрицаю, — заметил Ратту, — но я к ней привык. А насчет дома поговорите с Тибальдом. Он живет в Миле с самого рождения, а до того жили его предки.

Я и Вингилот обменялись взглядами. Вероятно, он думал о том же самом, что и я. Надежда слаба, но, похоже, у меня появился союзник…

Мы обогнули восточное крыло и начали спускаться к тому месту, где на склоне имелось нечто вроде впадины, переходящей в участок ровной земли. Часть холма будто срезали ножом. Кромка среза была довольно-таки высокой, и сверху на ней росли старые раскидистые липы. Вероятно, корни лип мешали почве разрушаться.

Дом возвышался над деревьями, словно утес. Я отметил, что с третьего этажа и из окон башен по бокам прекрасно видно, что здесь происходит.

Перед домом на ровной площадке с примерной длиной стороны в сто пятьдесят метров расположились хозяйственные постройки. Здание конюшни стояло параллельно восточному крылу дома. Мы прошли мимо него. Кругом было тихо. Ветер срывал листья с лип и швырял их в нашу сторону. Только этот тихий шелест и нарушал мрачное спокойствие. Ни с того ни с сего мне на ум стали приходить строчки ненаписанной пока элегии. Я прогнал их прочь, призвав на помощь внутреннего сыщика.

Ратту шел быстро. В своих владениях он и чувствовал себя уверенней.

Дальше на востоке было ровное пространство, заканчивающееся полоской леса, — примерно в километре от стен дома. На половине пути находилась чугунная решетчатая ограда, обозначающая границы поместья. Если выехать за нее и устремиться на восток, вскоре окажешься на берегу залива, называемого Заливом Облаков. Карл писал об этом в письме.

Под прямым углом к конюшне стояла кузница.

— Кто помогает Гворду Итерхэму? — спросил я.

Ратту, порядком нервничающий, сказал, что или он или Айкс.

Из трубы над конюшней шел дымок. Наверное, горн успел остыть.

Ратту повел нас вдоль конюшни направо. Тут и там росли старые дубы, посаженные, наверное, не меньше трех веков назад, а может, уже стоявшие здесь до закладки дома.

— Где граф повредил сегодня ногу, упав с лошади?

Ратту удивленно посмотрел на меня. Словно вообще забыл об этом факте.

— Там. — Я проследил за его рукой. — Мы вывели Звездочета, и помогли графу взобраться на него. Конь побежал в ту сторону и под тем дубом сбросил седока… Капризная коняга, доложу я вам.

— Вы всегда помогали хозяину сесть в седло? — спросил я.

— Нет. — Ратту замешкался. Я натолкнул его на размышления. — Хозяин не просил, Айкс сам придержал ему стремя, а потом и ногу.

— Хозяин прихрамывал? — вступил Вингилот.

— Этого я не заметил, но граф был очень хмур в это утро. Выглядел раздраженным. Мы с братом, конечно, вопросов не задавали.

Моя догадка подтвердилась. Уже с больной ногой Карл явился сюда и инсценировал падение с лошади. Это был единственный способ не дать подробностям выйти наружу.

По-видимому, мой друг испугался. Но чего? Или кого? Держу пари, он не дал никому осмотреть свою ногу.

— А что случилось потом? — спросил инспектор.

— Когда граф упал, мы подбежали к нему. Ногу вывихнул. Пришлось нести его в дом. Он все ругался на Звездочета и на свою неловкость.

Теперь моя очередь задавать вопрос:

— Откуда взялась мазь?

— Мазь? Не знаю. Должно быть, из аптечки, что находится в кухне. Но, может, у хозяев есть своя.

— Ясно.

Мы оказались позади конюшни. Здесь было несколько кривых деревянных построек. Кроны деревьев скрывали их существование от обитателей восточного крыла. Неужели здесь и живет Фонквэ? Нет, эльф жил не здесь. Дальше. Чтобы достичь его обиталища, нам пришлось пройти по деревянному мостку, переброшенному через рытвину в земле, заполненную гнилой водой.

Дом Фонквэ располагался под большим дубом. Мрачное деревянное строение с единственным окном, забранным решеткой. Крыша слегка покосилась. В целом, это недоразумение выглядело крепким, хотя лет ему было немало.

— Почему он выбрал это место? — спросил Вингилот. Инспектор был не в восторге от увиденного.

— Кто знает? — спросил Ратту.

Дуб и вообще все пространство вокруг дома окружали кусты. Половина из них оказалась ежевикой. Если подумать, то позиция для сдерживания осады удобная. Проход к дому только один — по доскам, переброшенным через яму. Но для чего все это?

Ратту подошел к деревянной двери и начал колотить в нее. В дверь был врезан замок. Я начал прикидывать, как можно его открыть.

Фонквэ не отзывался. Этого следовало ожидать. Ратту стучал долго, объясняя, для чего мы сюда заявились.

— Когда вы его видели в последний раз? — спросил я.

— Вчера вечером, около семи часов.

— Что он делал?

— Ничего. Сидел возле конюшен и курил трубку.

Эльф, сторонящийся своих же соплеменников, торчит там, где другие заняты делом. Странно. Значит, отнюдь не все время Фонквэ сидит у себя в лачуге.

Я подошел к двери и присел, осматривая замок. В скважине ничего нельзя было разглядеть. Темнота. Оказалось, дверь не заперта. Просто ее плотно захлопнули, и никому в голову не пришло как следует дернуть.

Я взялся за ручку, уперся ногой в косяк и потянул. Вдобавок дверь перекосило, и она распухла от влаги, вот в чем была главная трудность. Я вообще сомневался, что эльф пользовался замком. Не сокровища же он хранит в этой хижине.

Дверь отошла от косяка с громким скрипом. Звук разнесся в тишине и замер, испугавшись того, что был столько резким. Ратту почесал затылок. Красноволосый инспектор вынул из кармана пистолет. Излишняя предосторожность, но кто знает… Я держал в одной руке свою трость, в другой саквояж. И то, и другое я могу использовать в качестве оружия.

Ратту остался позади, а мы с Вингилотом оказались в домике. Несмотря на пасмурную погоду, снаружи в сравнении с полумраком внутри был просто солнечный день. Мы стояли у порога, ожидая, пока привыкнут глаза. Ничего не происходило.

Воздух был спертым. Пах свечным воском, дымом, золой, старой нечищеной одеждой.

— Никого, — сказал эльф, быстрее меня адаптировавшийся в этой обстановке.

Единственная комната, три на четыре метра. Печка в углу, рядом — лежак, накрытый старой лошадиной попоной. Стол и стул. Также небольшой деревянный ящик в углу.

Никаких следов хозяина. Во всяком случае, то, что имелось, не указывало на его недавнее здесь присутствие. На столе были деревянная тарелка с остатками еды и кувшин. В нем когда-то держали вино.

Чтобы произвести более тщательный осмотр, пришлось прибегнуть к помощи фонарика. Пока Квенстиал осматривал стол и стены возле двери, я взял за кровать. Голые доски, на них брошен матрац и подушка. Под матрацем что-то было. Многие хранят что-либо в этом месте, думая, что оно достаточно надежно. В большинстве случаев, это не так.

Я приподнял матрац.

То ли кто-то считал нас дураками, то ли все оказалось не так, как я думал.

На досках лежал широкий кухонный нож, вымазанный кровью. Лезвие не менее двадцати пяти сантиметров длиной. Воистину сюрприз.

Ратту сунул голову в дверной проем. Я повернулся и сказал:

— Позовите сюда шерифа Ремпстока!

Эльф убежал, уловив в моем голосе скрытый гнев. Вингилот встал на колени перед кроватью, чтобы рассмотреть нож поближе. Я отбросил матрац, чтобы не мешал. На его внутренней поверхности и на досках были пятна крови от лезвия.

— Неужели Фонквэ убийца? — спросил эльф.

— Если он пустился в бега, то почему оставил нам этот подарочек? И тот, что был в груди у графа, если, конечно, топорик принадлежит ему. Уверен, никто не видел истопника сегодня утром.

Вингилот поднял голову на меня, не совсем понимая.

— Кто-то подталкивает нас в неверном направлении, причем очень грубо.

Оставив эльфа наедине с орудием убийства, я принялся изучать саму комнату. Надо успеть до прихода шерифа. По правде, мне не хотелось, чтобы он путался у меня под ногами, но отвлечь его от допросов было необходимо. Вряд ли Ремпсток возьмет на себя труд пересказать мне все, что услышал от слуг. Я должен участвовать в допросе.

Дело запутывается и становится серьезней. Кому выгодна такая топорная работа?

При помощи фонарика и лупы и обшарил комнату, потом переместился наружу, осмотрел все возможные пути отступления. Кустарник был нетронут. Орешник и ежевика росли как попало, Фонквэ не собирался подстригать их. Зачем? Именно их первозданный вид убедил меня в том, что убийца и не думал искать обходные пути, когда входил и выходил из хижины. Где бы ни находился эльф, убийца знал, что никого здесь не застанет. А потому, преспокойно вошел, оставил нож под матрацем и удалился.

Я рассчитывал отыскать следы, но меня ждало разочарование. Земля была устлана дубовыми листьями, причем нападало их за последнее время довольно много. И буквально за последние десять минут целая куча. Я обследовал площадку перед домом, перебежал через рытвину, осмотрел ее, и продвинулся дальше по дорожке. В самых вероятных местах, где можно было наследить, я нашел только отпечатки своих ботинок, а также Вингилота и Ратту.

Когда я вернулся в домик, инспектор рассматривал содержимое деревянного ящика в углу.

— Не был заперт, — сказал он.

На стол Вингилот выложил разную мелочевку хозяйственного назначения и одежду в чистом холщевом мешке. Внутри было два костюма вполне приличного вида. Вероятно, для походов по всяким разным случаям в город или же в дом. На дне ящика отыскалась пара чистых, почти не ношеных башмаков. Однако я не увидел зимней одежды.

Я снова стал обследовать пол, почему-то уверенный, что под досками должен скрываться подвальчик, но тут появился шериф. Он все-таки отдал дань своему профессионализму и осмотрел подходы к дому. Так же окинул взглядом кусты, прежде чем ворваться в лачугу Фонквэ.

— Все понятно! Все совершенно ясно! — воскликнул Галлахад.

Я поинтересовался, что именно ему ясно и понятно.

— Убийца — эльф. Он ненавидел живущих в доме и считал, что ему мало платят за его труды. Один раз он поссорился с молодым графом. Все считали, что это событие из ряда вон выходящее, и как раз это и доказывает все!

Конец ознакомительного фрагмента.