Смерть за поворотом
Неуклонно следовать золотым стандартам Кристи и Конан Дойля – и одновременно смело выворачивать их наизнанку… Невозможно? А вот и нет! Новый самородок британского детектива виртуозно доказывает обратное. Сочетание классической головоломной интриги и потрясающего современного юмора – стихия Кинси. Находчивая леди Эмили Хардкасл и ее бойкая горничная Флоренс Армстронг прославились как дуэт незаурядных сыщиц. Да еще разъезжающих на собственном автомобиле! Осенью 1909 года они получили заманчивое предложение: поучаствовать в новомодной забаве, автогонках, – наравне с мужчинами. Сначала заезд для джентльменов, затем – для дам… Впрочем, до второго дело не дошло. Забава закончилась трагической гибелью одного из гонщиков. Причем специально подстроенной, как выяснилось при обследовании машины. Вот так развлечение в великосветской компании посреди роскошных провинциальных пейзажей обернулось новым детективным делом…
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Смерть за поворотом предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 3
Спала я как королева. Если только у королев бывают тяжелые времена, в которые им приходится работать горничными. Моя комната была одной из лучших среди тех, которые предоставлялись слугам, так что у меня не было никаких причин ворчать или быть недовольной — спать мне было гораздо удобнее, чем многим другим.
Подготовившись к новому дню, я отправилась вниз по тайной лестнице, чтобы выяснить, не смогу ли я раздобыть чай для леди Хардкасл. По правилам, существующим в большинстве загородных поместий, я должна была спуститься в столовую для слуг и там ждать, пока она меня не позовет. Но моя хозяйка не обращала внимания на подобные внешние проявления общественного положения и любила выпить чашечку чая под хороший разговор, пока приводила себя в порядок.
Когда я наконец нашла кухню, та гудела от усердия, и я немедленно представилась кухарке.
— Доброе утро, дорогая, — весело ответила мне пухлая повелительница здешних мест. — Я миссис Раддл. Добро пожаловать в Кодрингтон. Хорошо поспали?
— Да, благодарю вас, миссис Раддл. И спасибо за очаровательный ужин, который вы вчера мне прислали. Даже не знаю, когда за мной так хорошо ухаживали. Надеюсь, никто не посчитал меня зазнайкой за то, что я вчера не присоединилась к вам в столовой.
— Конечно нет, дорогая, — рассмеялась моя новая знакомая. — Мы все поступили бы так же, если бы нам предложили, правда? Все в порядке, пока вам хорошо у нас. Ведь вы же не собираетесь нагуливать здесь вес? Для вашей хозяйки это может быть милым отдыхом, но ваша-то работа будет продолжаться, а?
— Вы очень добры. Кстати, о работе. Нельзя ли мне раздобыть где-нибудь кипяток? Я бы хотела приготовить чай для леди Хардкасл.
— Разумеется, дорогая, — сказала кухарка, возвращаясь к своим обязанностям. — Я попрошу девочек собрать для вас поднос. Приготовить тост для вашей хозяйки? Уверена, она от него не откажется. Я попрошу Пэйшенс положить на поднос тост с маслом. А вы сами? Наверняка съели бы что-нибудь. Пройдите в столовую и угощайтесь, а Пэйшенс принесет поднос, когда он будет готов.
Я села за стол в столовой и, как мне велели, угостилась яйцами, беконом и тостами. Я как раз собиралась спросить рецепт изысканного томатного соуса, который только что попробовала, когда в комнату вошла женщина лет сорока, одетая во все черное. Горничная, которую я уже начала расспрашивать, неожиданно вспомнила о каком-то срочном деле и мгновенно испарилась из-за стола.
— Доброе утро, — поздоровалась женщина в черном, произнеся это на аристократический манер, что совсем не вязалось с окружающей обстановкой. — Вы, наверное, мисс Армстронг. А я Мюриэль МакЛелланд, домоправительница лорда Ридлторпа.
— Здравствуйте, — сказала я в ответ. — Я Флоренс Армстронг. Обычно меня зовут Фло.
По всем стандартам МакЛелланд была очень привлекательна, с тонкими чертами лица, копной русых волос и такими темно-синими глазами, что иногда они казались черными. Было очевидно, что если бы на ней было более игривое платье, чем то, что полагается домоправительнице по статусу, мы увидели бы отличную фигуру, соответствующую красоте ее лица. Единственным ее украшением была изысканная брошь с небольшими жемчужинками.
— Мне кажется, вас ожидает несколько сумасшедших дней, — заметила я. — С этим приемом сегодня вечером и с гостями, которые останутся на неделю.
— Думаю, мы с этим справимся, — ответила Мюриэль, накладывая себе яйца и бекон из только что наполненного блюда. — Мне кажется, лучше работать, чем умирать от безделья. Вы не согласны?
— Думаю, да. А вот как раз и Пэйшенс с подносом для леди Хардкасл. Мне пора, так что прошу меня извинить.
— Конечно, — сказала домоправительница, когда я встала. — Если вам позже захочется поболтать, то у меня перерыв около одиннадцати. Может быть, выпьем по чашечке кофе?
— Если мне удастся вырваться, то с удовольствием. Но обещать не могу. У леди Хардкасл могут быть свои виды на меня.
— Я все понимаю. Кофе я пью у себя — спросите любого из слуг, и вам покажут, куда надо идти.
Я улыбкой поблагодарила МакЛелланд и взяла поднос из рук измученной уже с утра Пэйшенс.
— Доброе утро, миледи, — сказала я, поставив поднос на письменный стол и отдергивая шторы.
Из-под одеял раздалось сиплое бормотание.
— Я принесла чай и тост, — жизнерадостно продолжила я. — Когда я уходила из столовой, они как раз начинали накрывать завтрак.
Раздался еще один многострадальный и полный жалости к себе стон, приглушенный слоями простыней и одеял.
— Немного перебрали за обедом, миледи? — поинтересовалась я.
Когда хозяйка наконец выбралась из своего кокона и села, я поняла, что угадала и она действительно слегка нарушила режим.
— Это все мой болван-братец, — произнесла она сиплым голосом.
— Ну конечно, миледи, — согласилась я, наливая чашку чая. — Все это сделал какой-то большой мальчик и сразу убежал. Я сама всегда пользовалась таким оправданием.
Моя госпожа прочистила горло, с благодарной улыбкой взяла у меня из рук блюдце и поднесла к губам чашку, чтобы сделать первый воскрешающий глоток.
— Ты же сама обедала с Гарри, — не сдавалась она. — И знаешь, как он себя ведет: «Выпей еще стаканчик. Да ладно, сестренка, не заставляй меня пить в одиночестве!» А после этого: «Слушай, Пройдоха, у тебя отличный портвейн. Правда, Эм? Позволь, я налью тебе еще немножко». Но и это еще не конец: «Знаешь, почему я так люблю приезжать к тебе, Пройдоха? Это все из-за твоего превосходного бренди. Откуда ты только его берешь? Эм любит пропустить глоточек, правда, Эм? Освежить твой бокал?» Так что к тому времени, как я добралась сюда, мы втроем опустошили половину погреба Пройдохи.
— А вежливый отказ в голову не приходил?
— Скажу честно — нет. — Хозяйка медленно приходила в себя. — Если Пройдоха чем-то и известен, так это своим винным погребом. Так что упустить шанс снять пробу было бы преступлением.
— Рада, что вы получили удовольствие, миледи, — закатила я глаза.
— Согласна, — ответила Хардкасл. — Было здорово вновь увидеться с Гарри, а Пройдоха оказался компанейским парнем.
— Милое дело. Значит, сегодняшний прием будет веселым.
— Уж полагаю, — произнесла моя собеседница, осторожно откусив кусочек тоста.
То есть мне показалось, что она так сказала. Говорила она с полным ртом и вполне могла произнести: «Ух, голодна я», но мне такая интерпретация кажется более верной.
— Знаешь, а о тебе вчера много говорили, — продолжила она, проглотив кусок.
— Обо мне, миледи? — испуганно переспросила я. — И что же именно?
— Разговор в основном вертелся вокруг двух тем: моторы и, соответственно, гонки и подвиги некоей мисс Флоренс Армстронг.
Я вытаращила глаза.
— Нет, правда, — заверила меня миледи. — Я думала, что Гарри уже успел устать от всех этих рассказов — он знает о наших с Родди подвигах уже целую вечность — ты же знаешь, как в Форин Офис[12] любят сплетни. Но, по-видимому, эти сплетни ни в какое сравнение не идут с несколькими мастерскими ударами и древней техникой метания ножей, продемонстрированной миниатюрной девушкой из Уэльса. Его рассказы о твоем безрассудстве произвели большое впечатление на Пройдоху, и он настроен познакомиться с тобой поближе.
Муж леди Хардкасл, Родерик, в восьмидесятые и девяностые годы находился на дипломатической службе, а это значит, что его супруга идеально походила на роль «благоразумной» шпионки на службе правительства ее величества. Ее завербовали еще до того, как она окончила Гиртонский колледж, и ее репутация в высших правительственных кругах была уже хорошо известна, когда она наняла меня в качестве своей горничной, что в конце концов привело меня в мир шпионажа и всевозможных афер. На ее месте мне было бы неприятно, если бы мои заслуги на ниве национальной безопасности преуменьшались в пользу такого новичка, как я.
— Честное слово, я ничего ему не говорила, — стала оправдываться я. — И мне, правда, очень-очень жаль.
К моему колоссальному облегчению миледи рассмеялась.
— Трусишка, — заметила она. — Я сама ему все рассказала. И я рада, что теперь кто-то еще понимает, какая ты драгоценность.
— Ф-у-у-у!.. — вырвалось у меня.
— Иногда ты выглядишь полной простофилей.
— Я просто не хочу, чтобы люди принимали меня за зазнайку, вот и все, — попыталась я объясниться.
— А никто так и не думает, — возразила хозяйка. — Но теперь жди, когда его светлость зажмет тебя в углу и допросит с пристрастием.
— Живой я ему не дамся, миледи. Можете быть в этом уверены.
— Вот это характер! — хихикнула леди Хардкасл. — А почему бы тебе, прежде чем вернуться к своей скучной работе, какое-то время не понежиться в лучах славы? Ты это вполне заслужила…
— И к невзгодам, с ней связанным, миледи…
— Вот именно. Позволь Пройдохе пообщаться с его новой героиней, а ты в это время будешь чувствовать себя частью угнетенных масс.
— А я и есть часть этих угнетенных масс, миледи, — заметила я.
— Конечно, Фло, дорогая, конечно. А теперь давай приготовимся к завтраку, и во время него я выясню, что Пройдоха придумал для меня на сегодня.
Я помогла своей госпоже одеться в первое из нескольких предназначенных для сегодняшнего дня платьев — элегантное, серое, льняное — и снабдила ее парой таблеток аспирина для поддержки самочувствия. И в таком виде, слегка пришедшую в себя, отправила одну в столовую для господ. Сама же я спустилась на половину слуг и вернула поднос на кухню, где Пэйшенс непонятно как забрала его у меня из рук и отправила в мойку.
В столовой я увидела читающего газету Эвана, лакея, которого встретила сразу же по прибытии.
— Доброе утро, Эван, — жизнерадостно поздоровалась я.
Он, не поднимая головы, пробормотал некое подобие приветствия.
— К сегодняшнему приему все уже готово? — продолжила я, изо всех сил стараясь выглядеть дружелюбной.
— Вы знали бы все, если бы вчера соблаговолили спуститься и пообедать с нами. — С этими словами слуга шумно перевернул страницу своей (или скорее хозяйской) газеты.
— Наверное, надо было так и поступить, — согласилась я, поняв, что случай тяжелый.
В этот момент появился мистер Спинни с серебряным подносом в руках.
— Какого черта ты здесь делаешь, парень?! — рявкнул он.
— Читаю, — нахально ответил Эван, оторвавшись наконец от газеты.
— Очень смешно, — сказал дворецкий. — Я и сам вижу, что ты читаешь. Ты ведь знаешь, что меня интересует, с какой стати ты читаешь газету его светлости, вместо того, чтобы прогладить ее для него?[13]
— Я уже прогладил, — ответил молодой лакей. — И мне показалось стыдным упустить возможность поработать над собой и узнать, что происходит в мире.
— Тогда прогладь ее еще раз.
— Не имеет смысла, — заметил Эван. — Краска уже высохла. Так что это будет бесполезная трата времени.
— Позволь мне решать, как ты будешь тратить свое время. — Дворецкий был зол. — И я повторяю, что его светлость будет получать свою ежедневною газету не только с высохшей краской, но и чистую, хрустящую и нечитанную младшими слугами.
— Но я ведь не смогу прочитать ее обратно, мистер Спинни, — отозвался лакей и встал. — Все эти новомодные словечки и важная информация уже здесь. — Он постучал по своей голове. — Назад их вытащить не получится.
— Просто прогладь газету еще раз, сынок, — вздохнул домоправитель. — И побыстрее.
Эван ухмыльнулся, взял газету и вышел из комнаты.
Спинни устало сел за стол и проверил рукой стоявший на нем большой чайник.
— Похоже, в нем еще осталось чая на пару чашек, мисс Армстронг, если хотите ко мне присоединиться.
Я села напротив него.
— Благодарю вас. Леди Хардкасл только что спустилась на завтрак, так что у меня есть несколько минут.
Дворецкий наполнил две чашки и одну предложил мне.
— Прошу прощения, что вам пришлось все это наблюдать. Не знаю, что нам делать с этим пареньком.
— Уволить? — предложила я.
— Это действительно решило бы мою проблему, — рассмеялся мой собеседник. — Но не его. Он трудный парень.
— Это видно. Зачем, ради всего святого, вы его держите?
— Мы вроде как за него в ответе, — добродушно ответил Спинни. — Его отец пал в сражении за Спион-Коп[14], а мать умерла от пьянства год спустя. Она работала здесь горничной, но мы ничего не смогли сделать, чтобы спасти ее от себя самой. Мы старались присматривать за мальчиком, но он связался с плохой компанией. И слетел с катушек. В прошлом году он оказался перед мировым судьей за драку в городе, но его светлость поручился за него и предложил ему эту работу, чтобы спасти от тюрьмы. Так что мы стараемся изо всех сил, а он в благодарность испытывает наше терпение.
Я уже хотела было сказать нечто совсем не толерантное и вовсе не сочувствующее, но в этот момент молодой человек вернулся.
— Газета его светлости, — объявил он с издевательским поклоном.
— Положи на поднос, — велел дворецкий. — И займись своими обязанностями.
— Есть, мистер Спинни, сэр, — Эван щелкнул каблуками и со смехом удалился.
— Проблема в том, — заметил Спинни, — что это единственный свободный лакей, который у нас остался, так что мне придется приставить его в качестве камердинера к гостям-джентльменам.
— Боже! — вырвалось у меня. — Теперь я понимаю, как вы, должно быть, волнуетесь.
— Волнуюсь — это не то слово, мисс Армстронг. Оно даже близко не подходит к тому, что я испытываю.
— Я ведь буду много времени проводить на этаже для гостей, прислуживая леди Хардкасл. Если хотите, могу проследить за ним.
— Вы очень добры, но у вас ведь есть своя работа… А он… он…
— Настроен против меня? — помогла я собеседнику. — Я это уже заметила.
— Как это?
— Да он практически сам мне об этом сказал.
Было видно, что Спинни не по себе.
— Прошу вас принять мои извинения от имени всего Кодрингтон-холла, — произнес он. — Мы здесь гордимся нашим гостеприимством, даже по отношению к слугам наших гостей. Особенно по отношению к слугам.
— Прошу вас, мистер Спинни, не берите в голову. Я ожидала, что мое решение поужинать в одиночестве может вызвать некое недопонимание. Так что это моя вина.
— Мы не все так думаем, мисс Армстронг. И тоже воспользовались бы таким шансом, как я об этом вам уже говорил. А Эван не имеет права грубить гостям.
— Мне приходилось встречаться и с более неприятными людьми, которые мне не просто грубили, — заметила я. — Положитесь на меня — я прослежу за ним и сделаю так, что вы будете им гордиться.
— Что ж, благодарю вас, мисс. Но право, это не то, чем должна заниматься наша гостья…
— Глупости. Это будет совсем не сложно.
— Должен признаться, что вы мне очень поможете. Я не могу разорваться, особенно когда речь идет о комнатах для гостей. Я уже попросил Чанли, чтобы он за ним приглядывал…
— Чанли? — переспросила я.
— Это личный камердинер его светлости. Он будет держать Эвана в узде, но еще одна пара глаз не помешает. Мы думали, что дополнительная ответственность заставит паренька изменить свое отношение к делу, но, судя по сегодняшнему, я начинаю в этом сомневаться.
— Не волнуйтесь. Я сама познакомлюсь с мистером Чанли, и мы решим, что будем делать.
— Прошу вас, мисс Армстронг, не считайте себя обязанной заниматься этим, но это действительно может мне помочь. — С этими словами дворецкий поставил на стол недопитую чашку. — А теперь я, пожалуй, отнесу эту газету в столовую после всего этого шума вокруг нее.
Как мы и договорились, я ждала леди Хардкасл у нее в комнате. Помимо обучения игре на пианино, она, начиная с Рождества, пыталась научить меня рисовать. Поэтому я взяла лист бумаги и карандаш с письменного стола и попробовала сделать набросок того, что было видно за окном. Я здорово старалась, пытаясь вспомнить все, чему меня учили: внимательно изучала перспективу и то, как лежали тени, и довольно быстро на свет появилась самая детская и разочаровывающая мазня, которая когда-либо существовала. Я уже собиралась выбросить ее в корзину, когда вернулась моя хозяйка.
— Привет, Фло, — поздоровалась она, входя. — Надеюсь, что тебе не пришлось ждать слишком долго. — Она пересекла комнату и подошла к столу. — Ты что, кажется, рисовала? Давай посмотрим.
Я попыталась спрятать набросок, но она вытащила его у меня из-под руки и, нахмурившись, внимательно рассмотрела.
— Все дело в том, милая Фло, — произнесла миледи после нескольких минут размышления, — что я знаю, что учеников надо поощрять, обращать внимание на позитивные аспекты их работы и хвалить даже за незначительное улучшение…
— Но вы его не видите.
— Ну, не совсем так…
— Видите едва заметное?
— А ты о фотографии никогда не задумывалась? — спросила хозяйка, ухмыльнувшись.
— А вы злая, миледи! — Я вырвала у нее набросок и швырнула его в корзину.
— Возможно. — Она осмотрела мою форму и обувь. — Ты захватила с собой одежду для прогулок?
— Конечно, — ответила я.
— Милое дело. Иди и надень что-то поудобнее. Пройдоха хочет показать нам свое поместье. Только не надо ничего теплого. Мне сказали, что нас ждет еще один великолепный день.
Пока я доставала одежду хозяйки для прогулок, мы еще немного поболтали, а потом я побежала к себе, чтобы приготовиться к променаду.
Как нам и было велено, мы ждали на террасе в тыльной части дома, выходившей на ухоженный регулярный парк[15]. Несмотря на то что леди Хардкасл давно уже убедилась в тщетности своих попыток, она продолжала просвещать меня в области названий и повадок птиц, которые использовали низкую стену, означающую границу террасы, в качестве посадочного места. Ее заранее обреченная на провал, но вместе с тем исполненная благих намерений лекция была прервана появлением ее брата Гарри Фэншоу.
— Привет, сестренка, — сказал он, появившись из-за угла дома и увидев нас, обсуждающих повадки белой трясогузки.
— Доброе утро, дорогой, — рассеянно ответила миледи, все еще наблюдая за небольшой черно-белой птичкой. — Хорошо спал?
— Как бревно, старушка, — ответил Гарри. — Проснулся, правда, с больной головой, для твоего сведения.
— Так же как и я, — уныло заметила хозяйка. — Но во всем виноват, конечно же, ты.
— А как же иначе! Ничего другого я от тебя не ожидал. И вам тоже доброе утро, юная Стронгарм. Не видел вас целую вечность. Как, черт возьми, поживаете?
— Неплохо, благодарю вас, мистер Фезерстонхоу[16], — ответила я с улыбкой. Я знала этого человека уже много лет и каждый раз при встрече намеренно искажала его фамилию. — Если только с зимы для вас прошла целая вечность.
— Неужели только с зимы? Ничего себе! Знаете, а ведь в один прекрасный день я все-таки заставлю вас произнести мою фамилию правильно, — заметил Гарри с негромким смехом.
— Попробуйте, сэр, — ответила я. — Всегда готова ответить на вызов.
— Наслышан, наслышан. Я как раз рассказывал Пройдохе о вас и о вашей готовности отвечать на них.
— Уже знаю.
— Но ведь вы не против, правда? — не успокаивался брат моей хозяйки. — Не хочу вгонять вас в краску, но ваша жизнь поистине полна приключений. Мне показалось, что ему мой рассказ понравился.
— А в моей жизни приключений уже недостаточно? — с негодованием вмешалась в разговор леди Хардкасл.
— Именно, сестренка. Ты просто красуешься перед всеми, вся такая изысканная и бестолковая. А всю опасную работу выполняет Стронгарм.
— Но в меня стреляли!
— В гостиной в Дрибблингтоне, у черта на куличках или где ты там сейчас живешь… А это не одно и то же.
— Это было в столовой, и я чуть не умерла. Так что, должна сказать, что в моей жизни приключений не меньше, чем в жизни Фло.
То, что миледи чуть не умерла, было чистой правдой — мы с Гарри провели беспокойную ночь возле ее постели в ожидании, когда она придет в себя.
— Ладно, ладно, — сказал ее брат, шутливо поднимая руки вверх. — В жизни моей маленькой сестрички приключений не меньше, чем в жизни ее горничной. Я умею признавать поражение.
— Опять поражение, а, Ветродуй? — раздался бодрый голос у нас за спиной. Лорд Ридлторп бесшумно появился через большое французское окно[17] и присоединился к нам, наслаждающимся окружающей природой.
— Привет, Пройдоха, — поздоровался Фэншоу.
— Привет, привет, — ответил хозяин дома. — Доброе утро, Эмили.
— Доброе, Пройдоха, — ответила леди Хардкасл.
— И вам тоже доброе утро, мисс Армстронг.
— Доброе утро, милорд, — сказала я с улыбкой и намеком на реверанс.
— Могу поспорить, что не успеет неделя закончиться, как вы будете называть меня Пройдохой, вот увидите, — засмеялся его светлость.
— Успехов, старина, — глубокомысленно заметил Гарри.
Лорд Ридлторп нахмурился было в недоумении, но с энтузиазмом продолжил:
— Думаю, вы все хотите знать, для чего я собрал вас этим утром.
— Для того чтобы устроить нам экскурсию, дорогой, — сказала моя госпожа. — Вы собирались показать нам новый гоночный трек.
— Ничего себе! Неужели у меня все написано на лбу?
— Мы обо всем договорились вчера вечером, дорогой, — вздохнула леди Хардкасл. — За обедом.
— Наверное, вы правы, так и было, — нахмурился хозяин дома. — Ну и вечерок! Сегодня с утра Спинни уже цокал языком по поводу количества выпитого. Неудивительно, что некоторые подробности как в тумане.
Двое других участников вечера инстинктивно прикоснулись к своим головам, а я незаметно улыбнулась улыбкой, говорившей: «Так вам и надо».
— Тогда вперед, мои добрые друзья, — сказал лорд Ридлторп, немного неуклюже указав на небо и целеустремленно двинувшись по террасе. — И начнем изучение восхитительного мира автогонок.
Мы прошли по парку, пересекли огород и подошли к арке, проделанной в окружавшей особняк стене. По другую сторону располагалась вымощенная плитняком территория, которая когда-то была конюшенным двором. С одной стороны находился каретный сарай с большими воротами. Они были широко открыты, и в помещении виднелись не кареты, двуколки или брички, а два сверкающих одноместных гоночных авто зеленого цвета с номерами на боках. Авто № 3 стояло справа, возле стены, а № 2 — посередине помещения. Возле левой стены оставалось свободное пространство. Было ясно, что старый каретный сарай служит теперь «стойлом» для автомобилей и мастерской.
Третий блестящий, странно агрессивного вида экземпляр стоял во дворе. Это был номер первый. Морган, подняв крышку с одной стороны капота, копался в моторе, а рядом стоял еще один мужчина. Он был среднего роста и с невероятно круглой физиономией, водруженной на худом туловище, отчего выглядел, как маленький мальчик, надевший рабочую спецовку своего отца.
— Утро доброе, Морган, — сказал лорд Ридлторп жизнерадостным голосом. — Вы все знаете Моргана Колмана, так?
Мы кивнули и тоже поздоровались.
— Доброе утро, милорд, леди Хардкасл, мистер Фэншоу, мисс Армстронг, — отозвался механик.
— А вот этот похожий на ребенка паренек — это Эллис Докинс, водитель выдающихся способностей, — продолжил хозяин усадьбы. — Он старший водитель в команде Кодрингтон Рейсинг, негодяй, хам и, наверное, за рулем — самый быстрый человек на свете.
Мы пробормотали какие-то приветствия.
— Доброе утро, — ответил Докинс. — Никто не предупредил меня, что у нас будут такие прекрасные гости.
В ответ на его плотоядную улыбку я слегка приподняла бровь. Не обращая на это внимания, он еще раз улыбнулся с таким же хищным видом, прежде чем вновь повернуться к лорду Ридлторпу.
— Ну и что вы думаете? — с гордостью спросил его светлость.
— Об авто, дорогой? — уточнила леди Хардкасл.
— Или о Моргане и Докинсе, если вам так больше нравится, но я имел в виду именно автомобили.
Эллис повернулся ко мне и подмигнул, а я прикинула последствия резкого удара в подбородок, который бросил бы доверенного слугу его светлости на землю.
— Большие, правда? Гораздо больше, чем наш маленький «Ровер», — заметила моя госпожа.
— И быстрее, — добавил хозяин дома, похлопав авто по боку, отчего Морган скривился, испугавшись, что балансирующая на честном слове крышка может упасть и отдавить ему пальцы.
— Наверняка, — согласилась миледи. — А это трудно — управлять гоночным автомобилем?
— Не труднее, чем любым другим, — улыбнулся лорд Ридлторп. — А вот ехать на нем быстро? Это совсем другой вопрос. Ветродуй говорил мне, что вы сами — неплохой водитель.
— Ну… я… — леди Хардкасл попыталась притвориться скромницей.
— Да ладно вам! Мне рассказывали, что вы носитесь по сельским дорогам так, словно участвуете в гонках за кубок Гордона Беннетта[18]. И вы тоже, мисс Армстронг.
— Только не я, милорд, — возразила я. — Я люблю ездить не торопясь, наслаждаясь природой.
— Тогда речь только о вас, Эмили, да? — рассмеялся лорд.
— Что ж, должна признаться, что под настроение иногда люблю нажать на газ, — сказала миледи. — Гарри говорил, что на этой неделе у нас может быть шанс погоняться?
— Да неужели, ради всего святого! — вновь рассмеялся хозяин. — Я смотрю, ты уже сам распоряжаешься моими моторами, Ветродуй, да?
— Я думал, что нас всех пригласили сюда, чтобы покататься, — начал оправдываться Фэншоу.
— Да шучу я, шучу, Ветродуй. Конечно, Эмили, дорогая, вы сможете покататься. И все смогут. Для этого вы здесь и остаетесь.
— То есть вы не против того, чтобы дамы ездили за рулем? — уточнила леди Хардкасл.
— В гоночном мире масса женщин, старушка. У нас вполне эгалитарный[19] спорт ХХ века.
— Эгалитарный, пока у человека есть возможность оплачивать содержание первоклассного гоночного автомобиля.
— Трех, — поправил лорд Ридлторп, махнув рукой в сторону старого каретного сарая.
— Боже, Пройдоха, — сказал Гарри, — я и не знал, что у тебя их целых три! Зачем тебе столько? Ведь не можешь же ты управлять ими всеми одновременно.
— Ну, помимо меня, есть еще молодой Эллис, так что получается по одной на каждого из нас. А третья нужна для развития.
— Развития? — удивилась моя хозяйка.
— Я пытаюсь соревноваться с большими мальчиками, — пояснил его светлость. — Мы упустили наш шанс на Гран-при Франции в прошлом году, но теперь, когда у нас есть собственная трасса в Бруклендс, спорт начнет развиваться семимильными шагами, и я намерен стать чемпионом.
— И на здоровье, — сказала леди Хардкасл. — Именно поэтому вы построили свой собственный трек?
— Совсем маленький, только для тестов. Но свою функцию он выполняет. Мы сами строим гоночные автомобили, тестируем их, и вы не успеете оглянуться, как мы уже будем соревноваться с «Мерседесами», «Панарами», «Бенцами» и остальными.
— Понятно. Я слышала о новой команде, но не могла себе даже представить, что все это значит.
— Все вот это и много чего еще, — лорд Ридлторп сделал широкий жест в сторону двора. — И сегодня вечером ее официальный старт. Я пригласил несколько ребят из газет и надеюсь перетащить на свою сторону одного из своих соперников, чтобы объединить силы против жителей континента.
— Это все гораздо интереснее, чем мне рассказывали, — заметила Хардкасл. — Гарри, иногда ты бываешь полным ослом. Ты знал обо всем этом?
— Вроде того, сестренка, — ответил Фэншоу. — Но для меня это все немного сложно. Я понял только, что Пройдоха приглашает кое-кого из друзей, чтобы поиграть в гонки.
— Играть мы будем завтра, — объяснил хозяин. — Джейк подъедет с несколькими подругами, так что мы здорово повеселимся. Ну, пошли же, я умираю от нетерпения показать вам, что мы построили.
Он отправился через двор туда, где когда-то располагался изумительный парковый ландшафт, который нынче превратился в изумительный гоночный трек. Нам понадобилось почти два часа, чтобы изучить все его повороты и изгибы, длинную прямую и крутой подъем к шпильке[20]. Наверное, это была самая высокая точка этой неестественно плоской местности, и когда я спросила об этом, лорд Ридлторп объяснил, что когда-то специалист по ландшафту использовал почву, выкопанную при создании искусственного озера, чтобы насыпать искусственный холм, а потом он же использовал этот холм для того, чтобы сделать трассу более интересной.
К тому времени, когда мы вернулись к небольшой лачуге на линии старта, я опять почувствовала себя голодной. Так что я надеялась, что скоро мы вернемся в дом и я смогу ускользнуть на кухню и выяснить, что миссис Раддл приготовила на ленч. Но, к моему огорчению, хозяин усадьбы повел нас к центру территории, вокруг которой был проложен гоночный круг. Там промелькнуло несколько деревьев и между ними высокая палладианская[21] ротонда, но я была слишком увлечена тем, с каким энтузиазмом его светлость описывал особенности трассы, чтобы обращать внимание на природу. Так что для меня было приятным сюрпризом, когда мы пересекли небольшую поросшую травой поляну и увидели, что трасса построена вокруг озера. Именно на его берегу стояла ротонда, которую я видела с холма и которая, по-видимому, использовалась в качестве летней беседки. Когда мы подошли ближе, я удивилась еще больше, увидев, что в ней накрыт стол для пикника. И уже совсем обрадовало меня то, что меня пригласили к столу вместе с остальными гостями.
Ленч прошел в невероятно приятной обстановке. Вначале беседа вертелась только вокруг новой гоночной команды лорда Ридлторпа и его планов выйти на ведущие позиции в мире гонок в течение ближайших пяти лет. Было видно — настроен он вполне серьезно, и наличие трех гоночных авто в мастерской подтверждало его готовность вложиться в этот проект. Мне хотелось узнать об этом побольше, разобраться в автомобилях и понять все pro и contra управления современной гоночной командой. Но в то же время я хорошо понимала, что отношусь к другому социальному кругу, и не хотела привлекать к себе слишком много внимания своими вопросами. Ведь его светлость мог неожиданно вспомнить, что я всего лишь горничная миледи, и вежливо, но твердо предложить мне вернуться в лакейскую и питаться с другими слугами.
Мне удалось выяснить, что Ридлторп заинтересовался гонками в 1903 году, когда проводил свои каникулы в Ирландии. В тот год гонки на приз Гордона Беннетта проходили в графстве Килдэр — их звуки и образы захватили его светлость настолько, что, вернувшись в Англию, он поставил перед собой цель выяснить все, что возможно, о гоночных автомобилях, их дизайне и конструкции. За четыре года он построил несколько моторов, на которых учавствовал в гонках и которые благополучно разбил, прежде чем встретил своего нынешнего партнера, Монтегю Уотерфорда. Они вместе разработали «Диокл» Уотерфорда — Кодрингтона — автомобиль назвали в честь древнеримского возничего — и занялись поисками инженеров, кузовных дел мастеров и других специалистов, которые были необходимы для претворения их планов в жизнь. В результате получилось три автомобиля, каждый со своими техническими особенностями, ставшие основой команды, официальный старт которой должны были дать вечером.
После этого старые друзья перешли к воспоминаниям. Лорд Ридлторп и Гарри рассказывали о времени учебы в Кембридже, причем оба умирали от смеха, вспоминая свои похождения на старших курсах и постыдные и нелепые выходки некоторых из своих сокурсников, один из которых был теперь членом кабинета министров.
Оказалось, что леди Хардкасл тоже нельзя было назвать паинькой. Я знала, что она была хорошей студенткой, занимавшейся естественными науками, превосходным музыкантом и активным членом нескольких политических обществ, но даже представить себе не могла, что она вместе с братом принимала участие в нескольких проказах.
— Слушайте, Эмили, а вы помните ту историю с овцами? — спросил Ридлторп, поглощая вареные яйца.
— Уверен, что да, — подал голос Гарри. — Ты выкрасила их в цвета Гиртона и перегнала через Мост вздохов в Сент-Джонс-колледже.
— Я их выкрасила? — переспросила Хардкасл. — Мы их красили вместе, дорогой братец. А я была той дурой, которую временно отчислили из университета, если уж говорить начистоту.
— Но ведь кто-то тогда за вас заступился, — вспомнил хозяин усадьбы. — Старина доктор Как-его-там со стеклянным глазом.
— И папа написал довольно милое письмо, — заметил Фэншоу.
— Конечно, они здорово помогли, — согласилась миледи, — а вот ты как раз молчал как убитый.
— Была затронута честь университета, а Гиртон к нему не относился, — объяснил Гарри. — То есть не полностью. Так что я подумал, что тебя они навряд ли бы выгнали, а вот меня…
— Мне всегда казалось, — заметил лорд Ридлторп, который явно хотел положить конец этой семейной ссоре, — что университетам нравится, когда их выпускники попадают в разного рода истории. И все их регулярные угрозы о временном исключении делаются только ради сохранения лица. Возьмите, например, лорда Байрона и его медведя[22]. В любом другом месте его бы вышвырнули на улицу или посадили бы в тюрьму, а в Тринити-колледже только пожали плечами и сказали: «Студенты… Ну что поделаешь с этими негодниками…» Все это просто еще один повод рассказать что-то интересное, да? Отличает один университет от другого.
— Думаю, вы правы, — сказала леди Хардкасл. — После этого некоторые мальчики стали относиться к Гиртону немного серьезнее.
— Мальчики? — переспросил его светлость с притворным возмущением. — Они были мужчинами.
— Все они в основном были глупыми мальчишками, — повторила хозяйка.
Мужчины рассмеялись.
А чуть позже, когда лорд Ридлторп погрузился в воспоминания о графе Чего-то-Там и его флирте с барменшей из «Орла», у ротонды появился Спинни, который деликатно покашлял.
— Прошу прощения, милорд, — негромко сказал он, — но вы просили сообщить вам, когда начнут прибывать гости.
Лорд практически выпрыгнул из кресла.
— Великолепно! — воскликнул он. — Пошли, ребята, поприветствуем их.
С этими словами он сорвался с места. За ним последовали Гарри, потом леди Хардкасл, а потом и я. Именно в таком порядке мы встали из-за стола и вслед за хозяином пошли через поляну к дому.
Проходя мимо дворецкого, я смущенно улыбнулась, но он подмигнул мне и, наклонившись, прошептал:
— Наслаждайтесь, милочка. Любой, кто скажет вам обратное, просто завидует.
Я благодарно коснулась его руки и поторопилась присоединиться к остальным.
Когда мы с хозяйкой завернули за угол, лорд Ридлторп уже обнимал какую-то женщину, приблизительно возраста миледи, которая, как мне показалось, была его сестрой. Она была невысокого роста, тепло улыбалась и была готова в любой момент рассмеяться, что успела сделать целых два раза, пока мы дошли до них. У нее были самые черные глаза, какие я видела в своей жизни, но их блеск говорил о том, что любовь ее брата к шалостям и жизнелюбие были у них семейными чертами. Длинный прямой нос, который тоже был семейной чертой, любую другую женщину сделал бы обычной и непривлекательной. Но в данном случае, вместе с удивительно живым лицом, он превращал свою обладательницу в элегантную красавицу.
С другой стороны авто обходила высокая, стройная дама с лицом, на котором улыбка, по контрасту с первой гостьей, выглядела бы совершенно неуместно. Она была в элегантном наряде, сшитом по последней моде, а на ее лице застыло выражение напускного презрения и скуки.
«И это о них лорд Ридлторп говорил, что с ними будет весело», — подумала я.
Еще одна дама ерзала на заднем сиденье автомобиля, пока не оказалась у двери, противоположной той, у которой ее ждал шофер, так что ей пришлось самой выбраться и остаться стоять позади смеющейся дамы, скромно ожидая, пока с ней поздороваются. Эта гостья была пухленькой, с миловидным личиком, но с испуганным выражением на нем, и хотя она была выше смеющейся леди и значительно массивнее надменной, она каким-то образом казалась меньше их обеих. В то время, как ее подруги выглядели спокойными и уверенными в себе, эта женщина была совсем скромной — ее застенчивые манеры и поза, как бы сговорившись, преуменьшали производимое ею впечатление.
Лорд Ридлторп тепло поприветствовал двух первых дам и жестом пригласил леди Хардкасл подойти.
— Эмили, — сказал он, — позвольте мне представить вам мою сестру Джейк, и ее подруг Роз… — Тут надменная дама кивнула. — И Хелен… — Застенчивая гостья скромно улыбнулась. — Леди Лавиния, миссис Розамунда Беддоуз, мисс Хелен Титмус, позвольте представить вам Эмили, леди Хардкасл.
Последовало всеобщее пожимание рук и приветственные поклоны, как будто миледи двигалась вдоль цепочки встречающих. Было видно, что лорду не терпится как можно скорее покончить со всеми формальностями и, как только моя хозяйка пожала последнюю руку, он сказал:
— Ну а Гарри вы все знаете.
Фэншоу успел радостно взмахнуть рукой и сказать: «Привет», прежде чем его светлость направился в дом, уводя за собой своих гостей. Леди Хардкасл улыбнулась и махнула мне рукой, что означало, что я пока свободна, и я повернулась назад к машине, собираясь объяснить шоферу, как найти вход для слуг. Я подозревала, что он это уже знает, но всегда полезно предложить кому-то дружескую помощь. Именно в этот момент я заметила, что на переднем сиденье сидит еще одна пассажирка.
— Здравствуйте, — негромко произнесла она. — Я Бетти. Бетти Баффри. Я горничная миссис Беддоуз.
— Это той худой? — уточнила я, и она утвердительно кивнула. — Здравствуйте. Меня зовут Флоренс Армстронг. Я работаю на леди Хардкасл. Зовите меня Фло.
— Хорошо, Фло, — ответила женщина.
— А две другие своих горничных не привезли?
— Мисс Перрин, горничная ее светлости, выехала раньше, поездом. Она должна уже быть на месте. А у мисс Титмус горничной нет. Мне кажется, она обходится кухаркой, домоправительницей и служанкой, которая занимается всем сразу.
— Вот как, — сказала я. — Я еще не встречалась с мисс Перрин. Но всему свое время, да?
— Она довольно приятная, — заметила Бетти. — А это Финлэй Дагган, шофер миссис Беддоуз.
— Можете называть меня Фин, мисс, — произнес мужчина, коснувшись рукой козырька своей фуражки.
— Думаю, вы оба знаете, куда идти, — предположила я.
— Да, спасибо, — ответила Баффри. — Мы здесь часто бываем, да, Фин?
— Это точно, — согласился водитель, доставая из багажника авто чемоданы.
Со стороны дома к нам подчеркнуто неторопливо зашагал Эван Гаджер.
— Эй, Эван! — крикнул ему Фин. — Давай побыстрее, лентяй! У меня нет на тебя времени. Мне еще надо вернуться в Лондон.
— Может быть, оставим мальчиков заниматься своим делом? — улыбнулась я Бетти. — Я помогу вам с вещами. Мы будем жить в одной комнате.
— Ой, — она улыбнулась первый раз за все время. — Уверена, это будет восхитительно.
— Тогда пошли. Может быть, по дороге нам удастся перехватить по чашечке чая.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Смерть за поворотом предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
13
Газетная краска после утренней доставки не успевала высыхать, пачкая руки, так что ее высушивали утюгом.
15
Или французский парк — парк с четкой геометрической планировкой, часто симметричной и с повторяющимися элементами, где осями служат широкие прямые дорожки.
