Пылающая гора

Татьяна Милях, 2018

Молодой граф, Анри де Круа повеса и известный дуэлянт прожигающий жизнь в Париже при дворе Людовика XIV, поставлен перед неприятным выбором либо он, наконец, женится, либо отец лишает его наследства. Анри взбешён, но вынужден сдаться. Правда вскоре жизнь преподносит графу неожиданные сюрпризы, а дальнейшие события заставляют преодолевать препятствия на пути к счастью и любви.

Глава 2

Поместье вдовствующей герцогини д’Амбуаз начиналось сразу за рекой, отделяющей его от владений маркиза де Круа, и представляло собой десяток небольших деревушек с засеянными полями и виноградниками. Поместье было небольшим и весьма скромным. На поляне, огороженной с одной стороны лесом, а с другой — благоухающим ухоженным садом, расположился уютный добротный дом, который никак не назовёшь родовым замком столь знатного рода, как род герцогини Анны-Марии де Шомон д’Амбуаз.

На залитой солнцем зелёной лужайке расположились две очаровательные девушки. Они играли с милым карапузом, и тот, довольный всеобщим вниманием, веселился, ползал по свежей траве и переходил с рук на руки. Восседая в кресле у изящного столика, за девушками с любовью в глазах наблюдала пожилая дама. На столе лежала учётная книга, и уже более часа герцогиня пыталась проверить финансовые дела своего поместья, но у неё никак не получалось сосредоточиться, мысли, тревожа воспоминаниями о так быстро пролетевшей жизни, то и дело уносили её далеко отсюда.

Род герцогини принадлежал к древней аристократической династии. Она относилась к той её части, которая считала семьи, получившие свои титулы не от древних предков, а от ныне существующих королей, недостойными называться благородными милордами. Первый, кто начал раздавать и продавать титулы, стараясь поправить казну государства, был король Филип IV, да и последующие монархи подобной торговлей не брезговали. Именно тогда богатые купцы Круа, далёкие предки Луизы, девушки, которая сейчас веселилась на лужайке, и получили свой титул. Её семья занималась поставками ко двору и сделалась баснословно богатой и влиятельной. Древним родичам девушки не хватало только титула, чтобы подняться до уровня знатных дворян. А когда род Луизы, наконец, получил заветное дворянское звание, то за три столетия сумел подняться до положения маркизов. Но что такое триста лет? Это сущая малость по сравнению с почти тысячелетней историей рода самой герцогини. «Правда, — с сожалением думала Анна д’Амбуаз, — имя — это единственно, что у нас осталось». Кроме имени у женщины была ещё и горячо любимая внучка Шарлотта.

Да, род герцога де Шомон д’Амбуаз являлся очень знатным и древним, но к концу века XVI постепенно пришёл в упадок. За сто лет до этого Генрих д’Амбуаз возглавил восстание против короля Людовика XI и проиграл. В результате король лишил его части земель и владений, а также родового замка, который перешёл во владение королю — там позже жили и Генрих IV, и его любовница Диана, посещала его и королева Екатерина Медичи. Семья д’Амбуаз переселились в другой, значительно меньший по размеру замок, многие детали которого были в нём сохранены, как воспоминание о старом, родовом.

В новом было даже уютнее. Залы выглядели такими же впечатляющими, но покои имели более скромные размеры. Замок не мог похвастать длинными галереями, как в старом, где успевала замёрзнуть еда зимой, пока её несли в столовую из кухни, но подобный «недостаток» только радовал большое семейство. Замок окружал прекрасный парк с вековыми деревьями, лужайками и дорожками, и он для нескольких поколений д’Амбуаз сделался родным. Позже род испытывал и взлёты, и падения, но былого могущества достичь уже не удалось.

Окончательно разорил семью отец мужа Анны, герцог Филип д’Амбуаз. Он ввязался в какую-то сомнительную авантюру, в результате всё проиграл, разорился и умер, оставив своему сыну огромные долги. Пьеру, мужу герцогини, пришлось продать практически все свои земли и даже последний замок, который сейчас и принадлежал отцу Луизы, маркизу де Круа. Выбраться из долговой ямы семье удалось, но подняться до прежних высот — уже нет.

Из пяти детей герцогини в живых остался только один — её сын, Жак. Словно злой рок преследовал род: дети рождались или мёртвыми, или умирали в младенчестве. Муж погиб в одном из сражений за короля, когда Жаку исполнилось тринадцать, и ей назначили приличный пансион и сохранили титул вдовствующей герцогини. Сын вырос и женился на хорошей девушке из знатной семьи, несколько поправив финансовое положение неплохим приданным.

Вскоре у Анны появилась внучка Шарлотта. Пока девочка была маленькой, она пользовалась абсолютной свободой: бегала с сельскими ребятишками, играла с ними и даже порой дралась с крестьянскими мальчишками. Часто больше доставалось мальчишкам, а не ей. Мать ругалась на дочку, а бабушка, смеясь, говорила: «Это в ней играет кровь амазонок!» — и любила рассказывать легенду, будто род самой бабушки, Анны-Марии де Форсс, берёт своё начало по женской линии от легендарных амазонок. «Неудивительно, что девочка столь воинственна!» — гордо вскидывала подбородок старуха. Когда Шарлотта подросла, бабушка лично стала заниматься её воспитанием и давать ей уроки. Кто лучше неё сможет воспитать из внучки настоящую леди?

Правда отец, так и не дождавшись сына, взялся обучать дочь фехтованию. А позже к этому безобразию, по мнению матушки, подключился и дядюшка Пьер. Мужчина был старым воякой, из дворян низшего сословия и очень дальним родственником семьи де Форсс. Он ходил когда-то в военные походы с мужем герцогини, и о его доблести рассказывали легенды! Когда семья совсем разорилась, Пьер не отправился искать другого более состоятельного господина, а так и остался в доме, и все давно считали его своим, и кроме как «дядюшка» Шарлотта к нему не обращалась.

Как могла мать противостоять двоим воинственно настроенным мужчинам? Сколько пыталась вразумить своих безрассудных близких не превращать маленькую леди в сорванца! В результате юная Шарлотта сделалась великолепной наездницей, прекрасно фехтовала, умела стрелять из пистолета и даже из лука, хотя это оружие уже не применялось среди знати. А сумасбродный дядюшка Пьер ещё обучил девочку метать ножи и — что уж совсем выводило из себя её бедную матушку — рукопашному бою. Как бранилась она, когда дочь прибегала в ссадинах и синяках! Всё оказалось тщетным…

Когда Шарлотте исполнилось двенадцать, мать на радость мужу и бабушке забеременела. Все надеялись на рождение мальчика и ожидали наследника. Родился на самом деле мальчик, но вскоре умер, умерла и мать — роды оказались слишком тяжёлыми, и это стало огромным ударом для семьи.

После похорон бабушка с отцом решили отправить Шарлотту в монастырь для дальнейшего обучения. Девочка росла, и, согласно статусу, ей необходимо было получить хорошее образование. Герцогиня лично ездила в Париж ко двору и, встретившись с королем, добилась оплаты полного пансиона за счёт казны, в результате внучку приняли в лучшую женскую школу Франции. Там Шарлота и подружилась с Луизой.

Через два года новое горе постигло семью: умер отец. Тогда в его поместье среди крестьян началась страшная болезнь. Герцог лично посещал деревни, оказывая помощь нуждающимся, в результате заразился сам и не смог справиться с недугом. Старая герцогиня тяжело вздохнула: «Боже, никому не пожелаю потерять сына, да ещё единственного сына», — с болью в сердце подумала она. Анна страшно переживала утрату, и только мысли о внучке заставляли женщину держаться за жизнь на земле, тогда как многие её подруги уже отправились в мир иной. Бабушка понимала: без неё Шарлотта останется совсем одна.

Дама подняла глаза и взглянула на девочек. Она только так и называла их, хотя это были уже вполне взрослые девушки. Причём Луиза де Круа, теперь по мужу графиня де Боргане, даже успела произвести на свет прекрасное дитя, с которым подруги сейчас и играли. Луиза нравилась герцогине, она была очень милой девушкой. Правда, её отца и тем более брата Анна д’Амбуаз не жаловала.

Герцогиня вновь посмотрела на подружек и улыбнулась. Они были одного возраста, но абсолютно не похожие. Луиза выглядела просто ангелом: белокурые вьющиеся волосы, голубые чистые глаза и лучезарная улыбка. Вся она сияла, словно солнышко, и привлекала взгляд. Похоже, девушка никогда не ведала никаких забот, и это было действительно так. Выражение печали крайне редко омрачало её улыбчивое личико, и даже когда девушка хмурила бровки, изображая, что сердиться, добрые глаза всегда выдавали её. Казалось, Луиза может щебетать без умолку, вечно, и напоминала собой райскую птичку, которая, не в состоянии усидеть на месте, всё время порхает и поёт звонкие песенки.

Шарлота восхищала по-другому. Тёмные густые блестящие волосы контрастировали со светлой бархатистой кожей. Тонкие брови и тёмные длинные ресницы обрамляли огромные выразительные глаза, в глубине которых, казалось, можно утонуть. Девушка не понимала, какого они у неё цвета: не то светло карие, не то зелёные. Глаза цвета тёмного малахита. Сама она говорила, что болотные, и не считала себя красавицей, а эталоном красоты для неё являлась Луиза. Она всегда восхищалась подругой и искренне любила её, впрочем, та отвечала ей тем же.

Шарлота росла мечтательной девочкой. Застыв на месте, она могла любоваться красотой облаков, переливами захода солнца. А наблюдая полёт стрекозы, любила затаиться в траве и, выставив пальчик, ожидать, когда насекомое на него сядет. И если такое случалось, радость переполняла сердце фантазёрки. Она представляла, что это не стрекоза, а маленький эльф, а когда «эльф» снова взлетал, девочка радостно неслась вдоль реки, подпрыгивая и широко размахивая руками, уверенная, что это хороший знак, и всё у неё сложится просто замечательно.

В то же время Шарлотта с детства, не могла терпеть никакой несправедливости и отважно бросалась в бой, если считала, что кого-то незаслуженно обидели. Когда девочка скакала верхом, то представляла себя отважной амазонкой, рассказами о которых с пелёнок увлекла её бабушка. Занимаясь фехтованием, стрельбой или метанием кинжала, она придумывала воображаемого противника, которого ей необходимо обязательно победить. То она сражалась с драконом, спасая от него слабую принцессу, то разбойник нападал на беззащитного крестьянина, то она защищала раненого рыцаря, которого собирались съесть дикие звери. А порой Шарлотта сражалась со страшным графом из крестьянских сказок и, протыкая шпагой его воображаемое черное сердце, думала: он теперь никогда не сможет обидеть ни одну доверчивую девушку. Может, поэтому девочка просто восхищала отца и дядюшку Пьера своими способностями к «мужским искусствам», как любила говорить её матушка.

Правда, иногда характер Шарлотты в сочетании с умениями приносили девочке довольно крупные неприятности. Одна такая случилась в монастыре…

Сирота только приехала на обучение и ещё толком никого не знала. Шарлотту поселили в келью, где жила Луиза. Добрая девочка слышала о прибытии новой воспитанницы и, узнав о том, что у бедняжки недавно умерла мама, пожалела её и попросила поселить новенькую к себе. Девочка взяла своеобразное покровительство над Шарлоттой: показывала ей все местные достопримечательности и рассказывала про девочек, которые здесь учились. Шарлотта была очень благодарна подруге. Без Луизы, оторванная от отца и бабушки, она ощущала бы себя совершенно одинокой. К тому же оказавшись запертой за глухими стенами монастыря девочка, привыкшая к свободе, чувствовала себя здесь очень тяжело, словно вольная птица, запертая в клетку.

Шарлотта постепенно начала привыкать к новой жизни, но тут её взялись изводить две девчонки. Они принадлежали к очень благородным семьям и являлись дальними родственницами короля, чем безумно гордились, всячески подчёркивая своё превосходство над остальными. Хотя Шарлота в знатности рода могла и поспорить с ними. Её славные предки принадлежали даже к более древней королевской династии, но зазнайки постоянно напоминали несчастной о положении, в котором оказалась её семья, а узнав, что пансион воспитанницы оплачивается из казны короля, и вовсе принялись дразнить девочку нищенкой и побирушкой. Шарлотта, с величавым видом и ангельским терпением молча сносила оскорбления, стараясь не обращать внимания на бесстыдниц. Но однажды она не сдержалась.

Расположившись на скамейке в саду, Шарлотта и Луиза, как прилежные ученицы, занимались рукоделием. К подругам подскочили Сюзанна и Франсуаза — так звали заносчивых девчонок — и принялись сыпать колкостями в сторону сироты. Шарлотта не отвечала и поистине с королевским видом продолжала работу, будто не замечая воображал. Только Луиза умоляла обидчиц прекратить издеваться над подругой и просила убраться восвояси. Но вдруг одна из нахалок произнесла гадость в адрес матери Шарлотты. Девочка вздрогнула, прекратила вышивать и подняла глаза на нахалок. Луиза, увидев, как подруга побледнела, поняла: сейчас что-то случится — и замерла от ужаса. Но Франсуаза и Сюзанна не собирались униматься. Почуяв слабое место жертвы, они обрадовались и, надеясь наконец-то довести бедняжку, уцепились за запретную тему, рассчитывая, что та расплачется и убежит. (Луиза, наверное, так и сделала бы.) Девчонки увидели, как напряглась Шарлотта, и как загорелись её глаза. Задаваки бесстыдно хихикали, решив, что они вот-вот добьются желаемого. И они добились… Только вот несколько иного, чем ожидали.

Внутри у оскорблённой девочки всё бушевало, и она из последних сил сдерживала свой гнев, но в конце концов бедняжка не выдержала. Шарлотта медленно встала, аккуратно положила вышивку на лавку и совершенно неожиданно повернулась и нанесла удар кулаком одной из обидчиц в глаз. Сюзанна, не удержавшись на ногах, отлетела в сторону и упала лицом в клумбу, перепачкавшись в грязи. Не успев сообразить, что произошло, Франсуаза, собираясь закричать, только успела широко открыть глаза и рот, как, тут же получив удар в челюсть, отправилась следом за подругой. Это была не девичья драка с визгом и тасканием друг друга за волосы! В эти два удара Шарлотта вложила всю свою накопившуюся обиду, и у задавак только искры из глаз посыпались. С удовлетворением наблюдая, как королевские родственницы, пища и рыдая, валялись у её ног, девочка торжествующе усмехнулась. Вдруг из оцепенения вышла Луиза и, схватив подругу за руку, побежала, увлекая её за собой.

— Куда ты меня тащишь? — удивилась Шарлота.

— Скорее, скорее к сестре Марии! — взволнованно проговорила Луиза на бегу. — Она справедливая, она всё поймет!

Добежав до кельи сестры, подруги остановились. Луиза постучала, и, получив разрешение войти, девочки несмело зашли в комнату. Подталкивая Шарлоту к монахине, Луиза шептала: «Говори». Но та молчала. Тогда подруга сама без утайки рассказала о происшествии в саду. Монахиня внимательно выслушала воспитанницу, всё поняла, перевела взгляд на Шарлотту и спросила:

— Я думаю, дорогая, ты уже сама раскаиваешься в содеянном?

Упрямо опустив голову, девочка продолжала молчать. Сестра Мария осторожно поднесла руку к подбородку Шарлоты, подняла его и, давая понять, что она не собирается наказывать бедняжку, а хочет ей помочь, тепло посмотрела в глаза:

— Ты же раскаиваешься? — ещё раз спросила женщина. — Мы сейчас пойдём и извинимся, — предложила Мария.

В глазах ребёнка мелькнул огонь возмущения, и она твёрдо ответила:

— Нет!

Сестра, выпустив лицо Шарлотты, покачала головой и уже расстроенным голосом произнесла:

— Но ты же понимаешь: тебя накажут за то, что ты сделала. Тебя могут даже выслать из монастыря! Это же позор!

— Я знаю! — решительно ответила девочка. — Но я не стану извиняться! И я не раскаиваюсь! Если они ещё раз тронут мою мать, я убью их! — в запале прокричала Шарлотта и, уткнувшись лицом в одежды монахини, заплакала.

Ощущая страшную обиду, бедняжка рыдала. Какая несправедливость! Она была уверена: наказывать следует этих бесстыдниц, а не её. Вздохнув, Мария погладила девочку по голове:

— Оставайся здесь, — тихо проговорила она и вышла.

Шарлотта не знала, что происходило за стенами кельи, с кем разговаривала сестра и что говорила, но только в монастыре её оставили. Правда, заставили несколько часов, стоя на коленях, читать молитвы, но девочка осталась полностью удовлетворена, поскольку обидчицы были наказаны так же…

— Боже, как давно это было! — смеялись подруги, вспоминая эту историю.

Герцогиня всё слышала и мысленно улыбнулась: «Глупышки, вы ещё не знаете, что такое «Давно!»».

Девушки болтали без умолку. Ещё бы! Они столько времени не виделись, а им так много новостей необходимо рассказать друг другу.

Анна-Мария д’Амбуаз вновь погрузилась в свои думы. «Внучку пора отдавать замуж, ей уже восемнадцать, — с грустью отметила женщина и вздохнула. Герцогиня прекрасно понимала: она не вечна, и если умрёт, девушка останется совсем одна, её некому будет защитить: — Она так наивна, а мир столь жесток», — печально подумала бабушка.

Но хотя девушка отличалась удивительной красотой и принадлежала к столь знатному роду, к Шарлоте, в отличие от Луизы, никто не торопился свататься. Герцогиня с горечью усмехнулась: за внучку она могла предложить смехотворно маленькое приданое. Если бы у неё имелась возможность вывести Шарлотту в Париж, на светские рауты, — размышляла бабушка, — там она обязательно нашла бы для девочки хорошего мужа. В её прекрасную внучку наверняка мог бы влюбиться добрый юноша, состоятельный настолько, чтобы его не волновал размер приданого невесты. Но для этого у престарелой герцогини не доставало средств. Жизнь в Париже и нахождение при дворе поглощали огромные деньги. Одни наряды стоили целого состояния, а требования этикета не позволяли появляться на балах в одном и том же платье. Женщина ломала голову, как же вырваться из этого заколдованного круга, и не находила ответа.

Как-то у Анны д’Амбуаз мелькнула мысль: «А не пристроить ли внучку во фрейлины к королеве?» Через свои старые связи она вполне могла протолкнуть девушку во дворец. Но немного подумав, бабушка отказалась от подобной затеи. Женщина побоялась отправить в столичный вертеп разврата и интриг свою наивную девочку, зная, что кроме её имени и шпаги старого Пьера у неё нет защиты.

Но недавно к герцогине неожиданно наведался владелец соседнего поместья, барон Луи де Маси, и попросил выдать Шарлотту за его сына Шарля. В былые времена гордая Анна такого свата и на порог бы не пустила. Если маркиза Генриха де Круа она считала недостаточно знатным, то уж этот представитель низшего дворянства и вовсе не заслуживал её внимания. Но выбора у герцогини не было. «В конце концов, барон де Маси известен, как достаточно обеспеченный человек», — рассуждала она. Конечно, до соседа де Круа ему далеко, но все же благополучие её девочке он обеспечить может. Женщину, правда, несколько удивило, что Луи де Маси даже не поинтересовался приданым невесты. Но позже она догадалась: барон мечтает породниться со знатным родом и благодаря герцогине попасть ко двору. «Похоже, для удовлетворения своего тщеславия он согласен не обращать внимания на такую малость? — насмешливо подумала Анна-Мария. — Ну что ж, хоть на что-то сгодилось моё имя», — удовлетворённо хмыкнула герцогиня и скрепя сердце согласилась на помолвку.

А подружки между тем продолжали щебетать. Поседений раз они виделись только перед свадьбой Луизы. Шарлота от души радовалась за подругу, а Луиза находилась тогда на седьмом небе от счастья. Но на свадьбу Шарлотта так и не попала. У девушки неожиданно поднялся жар, и она больше недели провалялась в постели, страшно напугав своей болезнью бедную бабушку. «Ну что за невезение такое», — скучая одна в тёмной комнате, сокрушённо вздыхала бедняжка. Конечно, ей было безумно обидно. Никогда раньше она не имела возможности побывать на празднике для знатных господ. В детстве Шарлотта отплясывала только на деревенских праздниках, куда прибегала с крестьянской ребятнёй. Но, конечно, особенно досадно было пропустить свадьбу лучшей подруги. Даже попрощаться с Луизой ей не удалось: после свадьбы та сразу отправилась в дом мужа.

Но два дня назад долгожданная подруга, наконец, объявилась! Вернувшись в отчий дом, Луиза, толком не передохнув, помчалась в поместье д’Амбуаз. Девушка специально ничего не писала Шарлотте о своём приезде, надеясь сделать сюрприз. И сюрприз удался! Сколько шума и визгу было от этих девчонок! А вдоволь наобнимавшись, Луиза сообщила о крестинах маленького Луи:

— На таинство приглашены только самые близкие, — пояснила она. — Ты просто обязана присутствовать! Потому что ты моя самая близкая подруга, — засмеялась Луиза.

— Ну, конечно, я приду! — обрадовалась Шарлотта.

Девушки немного поболтали о предстоящих крестинах, и тут Луиза заговорчески заглянула подруге в глаза и с улыбкой спросила:

— Это правда?

— Что? — не поняла Шарлотта.

— Что ты уже помолвлена?

Подруга покраснела и, непонятно чего смущаясь, проронила:

— Да. Но откуда ты знаешь?

— Об этом все говорят! Барон де Маси как бы между прочим успел оповестить всю округу, — радостно продолжала Луиза и, забавно сморщив носик, хихикнула. — Его сын Шарль скоро обвенчается с представительницей знатного рода де Шомон д’Амбуаз, — на мгновение умолкнув, девушка пытливо взглянула на подругу и засмеялась. — С какой такой представительницей, Шарлота? Не на твоей же бабушке он собирается женить сына? Понятное дело, на тебе! — обняла она Шарлотту. — Ой, как я за тебя рада, — не унималась Луиза. — Ну как? Ты его уже видела? Он хорош собой?

— Я видела его один раз в церкви, тогда мы были ещё детьми. Он показался мне долговязым и заносчивым. Какой Шарль сейчас, я не знаю, — смущённо ответила девушка.

— Думаю, за это время он возмужал, стал высоким, статным и красивым мужчиной, — мечтательно проговорила Луиза. — Вы обязательно так же, как и мы с Рамоном, полюбите друг друга и будете счастливы! В том, что он полюбит тебя, я даже не сомневаюсь. Ты такая красивая! В тебя невозможно не влюбиться! — заверила Луиза, задорно засмеявшись.

— Я тоже очень надеюсь на это, — улыбнулась Шарлотта.

— Ой, когда ты выйдешь замуж, мы как настоящие светские дамы сможем ездить друг к другу в гости, — продолжала мечтать Луиза и, сделав серьёзное лицо, важно поклонилась подруге. Шарлотта тоже с важным выражением лица ответила изысканным реверансом. Девушки переглянулись и засмеялись, представив, как комично они выглядят со стороны.

Накануне прошёл обряд крещения сына Луизы. Подруги во время таинства, поглощённые ритуалом особо не общались, да и не прилично это в святом месте. После крещения Луиза сразу отправилась в свой замок проводить мужа. Рамона вызвали в часть, и он вынужден был покинуть семью. «Ну почему у всех мужчин всегда возникают неотложные дела в самые неподходящие моменты», — надув губки, сетовала юная жена.

А сегодня Луиза приехала с малышом в дом д’Амбуаз с самого утра. Шарлота с радостью встречала долгожданных гостей, и девушки устроили пикник в саду, благо погода установилась замечательная. Сначала всё внимание подружек захватил маленький Луи. Они его тискали, щекотали и развлекали, но ребёнок быстро устал, и нянька унесла малыша спать. Проводив сына любящим взглядом, Луиза обратилась к подруге:

— Вообще-то, Шарлотта, я приехала за тобой, — тоном, не терпящим возражения, произнесла девушка и, заметив удивлённый взгляд подруги, пояснила: — Я должна извиниться. Я забыла пригласить тебя на бал, который устраивает отец в честь крещения моего сына. Но я забыла, потому что считала это самим собой разумеющимся, — виновато добавила Луиза.

— Что ты, я совсем не обижаюсь, но…

— Нет, нет, нет! Не придумывай отговорок! Я не приму отказа, — перебила девушка. — Бал состоится завтра, а поедешь ты со мной сегодня, погостишь у нас. Мы так давно не виделись, а потом я снова уеду, и когда мы снова встретимся, неизвестно. Хотя… — она лукаво взглянула на подругу. — Я надеюсь скоро. На твоей свадьбе. Ты же пригласишь меня?

— О чём ты говоришь? Конечно, ты будешь главной гостей! — заверила её Шарлотта. — Только о свадьбе говорить пока рано, я не знаю, когда она состоится.

Луиза кивнула головой и вернулась к прежней теме:

— Так вот, мы сегодня поедем ко мне, там мы сможем поболтать вволю. К тому же ты мечтала посмотреть замок. Вот я тебе и покажу его, и по парку погуляем, посмотришь, как он великолепен! — воскликнула девушка и, вспомнив о том, что не так давно он принадлежал роду Шарлотты, ей неожиданно сделалось немного неловко.

— Конечно, я согласна. Но я абсолютно не готова к балу. Да и платье…

Заметив сомнение на лице подруги, Луиза поспешила её перебить:

— Вот за это не беспокойся, — твёрдо произнесла она. — Специально для тебя я заказала великолепный наряд, и осталось только подогнать его по твоей фигуре. Ещё и по этой причине тебе следует приехать к нам именно сегодня, — деловито добавила девушка. — Вот видишь, я не обманываю. Я не забыла о тебе, — вновь оправдывалась за свою оплошность Луиза. — На бал приглашены многие дворяне и твой жених в том числе, — счастливо уточнила она и посмотрела на подругу. — До меня дошли слухи, что Шарль собирается объявить о вашей свадьбе именно на нашем приёме.

Глаза Шарлотты слегка затуманились, наполнившись девичьими грезами о счастье. Она никогда не танцевала на балу, а тут ещё появится возможность встретиться со своим женихом. От предвкушения чего-то прекрасного и неизведанного сердце невесты сладко затрепетало.

— Ой, Луиза, я так волнуюсь. Вдруг я ему не понравлюсь?

— Глупости! — фыркнула подруга. — Когда он увидит тебя в моём платье, то просто упадёт к твоим ногам! — уверено возразила Луиза, и девушки снова засмеялись.

— Ты не беспокойся, Луиза, — робко возразила Шарлотта. — Платье у меня есть. Помнишь, я готовила наряд к твоей свадьбе? И так ни разу не одела его.

Подруга невозмутимо пожала плечами:

— Не переживай, ты и его успеешь обновить. На следующий день с утра состоится охота, так что нужно прихватить платье для верховой езды, — сообщила Луиза и озабочено посмотрела на подругу. — У тебя есть? — Шарлотта кивнула головой, а девушка уточнила: — А вечером продолжатся гуляния в парке, вот туда ты его и наденешь. А как стемнеет, ожидается фейерверк! Представляешь, как весело будет?! — счастливо закончила она.

У Шарлотты просто дух захватило. Бал, охота, фейерверк — сколько всего! Никогда ещё в жизни юной миледи не происходило ничего подобного, и с замиранием сердца она предвкушала, какие замечательные события её ожидают. Душа невесты пела в ожидании большой любви, о которой мечтает каждая девушка в её возрасте.

— А ещё, — сияя глазами, воскликнула Луиза, — на этот бал должен приехать мой брат! Я случайно подслушала разговор кузена Луи с его женой. Представляешь, Анри скоро объявит о своей помолвке!

— С кем? — удивилась подруга.

— Вот этого я не поняла, — нахмурившись, ответила Луиза. — Они тихо разговаривали, и я не расслышала. Ну, ничего, мы скоро всё узнаем, — снова развеселилась она. — Неужели мой милый братец наконец-то женится? — мечтательно произнесла девушка. — Мне безумно интересно, кто станет его женой! Надеюсь, он выберет того, кто мне понравится, — надула губки сестра и пояснила: — Нам же придётся с ней общаться, — и вдруг печально добавила: — Он очень хороший, Шарлотта. Я знаю, про него говорят ужасные вещи. Но я не верю, он не такой. Я его знаю совсем другим. Он очень добрый, он смелый, он умный, он… — сестра запнулась, подбирая эпитеты своему любимому брату. — Он самый хороший! — не зная, какими ещё словами выразить чувства, воскликнула Луиза.

Ах, если бы Анри слышал её! Он понял бы, насколько искренне эта чистая душа любит его.

Шарлотта ничего не ответила. Она никогда не видела брата подруги, но много о нём слышала. Крестьянские ребятишки любили пугать друг друга страшными сказками. Особенно много рассказов маленькая леди слышала про страшного графа. Желая оградить девушек от совершения глупостей, о которых тем придётся жалеть всю оставшуюся жизнь, заботливые мамаши повествовали истории о коварном милорде своим старшим дочерям. А младшие сестрёнки и братья, подслушав увещевания родителей, делились этими историями друг с другом.

Спрятавшись в потаённом уголке леса, где само место навевало ощущение волшебства, дети, устроившись поудобнее, зловещими голосами рассказывали ужасные сказки. А малышня с округлёнными от страха глазами, затаив дыхание, слушала старших товарищей. Все истории начинались с того, что на свете живёт коварный граф, связанный с дьяволом. А возможно, он и есть сам дьявол, явившийся на землю исключительно из зловредного желания погубить души доверчивых невинных девушек. А далее следовали притчи одна страшнее другой.

В одной из них говорилось о том, как таинственный граф одним только взглядом околдовал девушку, после чего бедняжка, мечтая снова увидеть его, долго бродила по земле и, не в силах обрести покой от отчаяния, в конце концов, утопилась. Тогда Шарлота не понимала, чего такого сделал этот граф и зачем девушка искала его. На тот момент ей исполнилось всего пять лет, но финал сказки поразил малышку — бедная девушка погибла. А тут ещё река принесла утопленницу, и дети, увидев жуткое зрелище, поверили: граф действительно существует, и рассказы о нем стали ещё страшнее и увлекательнее.

Другая история рассказывала про то, как граф прикоснулся к девушке, от чего в её крови зажглось адское пламя. Потеряв всякий стыд и сгорая от плотских желаний, она, не в силах найти услады на земле, спустилась в ад и теперь там услаждает чертей. Что за огонь заставил девушку спуститься в ад, Шарлотта тоже не понимала, но девочка с ужасом представляла жутких скачущих и веселящихся чертей, раздувающих костёр под сковородкой, на которой страдает несчастная.

Но самая леденящая кровь история была про то, как кровожадный граф с помощью колдовства вырывал из груди девушек сердца и насаживал их на пики. Жертва при этом оставалась жива, её сердце, пронзённое металлом, продолжало биться, а девушка испытывала страшные мучения. Сами копья с сердцами жестокий граф устанавливал в заколдованном зале, где, упиваясь собственной безграничной властью над несчастными, торжествующе наблюдал за тем, как они, истекая кровью, изнывают от боли. Это был самый жуткий рассказ. Шарлотта здесь понимала всё, и её душа сжималась от возмущения. Она представляла несчастную девушку с вырванным сердцем и со страшной раной на груди. Девочка видела чертог, заставленный пиками с бьющимися девичьими сердцами, и злого графа посредине зала. Негодяй, наслаждаясь чужим страданием, громко хохотал, заставляя сердце леденеть от ужаса. Эта картина красочно появлялась у малышки перед глазами, и по её спине пробегали леденящие кожу мурашки. Понятие «аллегория» девочке было ещё недоступно.

Правда, поначалу никто этого графа с именем Анри не связывал. Парню тогда исполнилось девятнадцать, и он был просто пылким юношей. Позже, когда молодой граф приобрёл славу развратника и сводника, в господских домах стали оживлённо обсуждать сплетни про небезызвестного соседа, принесенные из стен дворца. Разумеется, прислуга слышала злословие хозяев и передавала эти разговоры за пределы господского дома. В результате страшный граф неожиданно приобрёл имя: Анри де Круа, что позволяло родителям более убедительно стращать своих дочерей вполне реальным господином. Да ещё огромный замок де Круа вызывал в крестьянах трепетное благоговение. Они искренне верили, что в таких хоромах наверняка найдётся укромное местечко для размещения десятка-другого пик. Некоторые отцы семейств настойчиво утверждали, как чисто случайно смогли увидеть этот зал своими собственными глазами и даже заверяли, что лично наблюдали, как истекают кровью насаженные на копья несчастные девичьи сердца. Правда, ни один при этом не пожелал уточнить, сколько до того он выпил.

Когда Шарлотта поняла, что Луиза является сестрой того самого кровожадного графа, она была страшно удивлена. Девочка не понимала, как у такого чудовища может быть такая милая сестра, которая к тому же так его любит и называет самым лучшим братом на свете. Позже Шарлотта решила: если граф одним взглядом способен заколдовать любую девушку, то ему ничего не стоит заколдовать и собственную сестру. Поэтому она и видит в нём только хорошее, предположила девочка и, сделав такой вывод, втайне жалела Луизу.

Когда они подросли, девушка начала понимать истинный смысл крестьянских сказок, но детский страх, заложенный поучительными историями, остался. Позже в монастырь стали доходили слухи о вполне реальных проделках брата Луизы, и нехорошая слава о молодом мужчине разнеслась и здесь. Бедная сестра, выслушивая болтовню об Анри, страшно огорчалась и даже иногда плакала от обиды за брата. По возвращении в родной дом Шарлотта также порой слышала рассказы об Анри. К бабушке нет-нет да заглянут старые приятельницы и обязательно расскажут очередную сплетню про сына соседей герцогини, и у девушки сложилась стойкая убеждённость в абсолютной порочности этого человека.

Все эти мысли мгновенно пронеслись в голове Шарлотты, а Луиза, взмахнув головкой, возвращаясь к предыдущей теме, проговорила:

— Всё решено! Пошли к твоей бабушке договариваться, чтоб она тебя отпустила, — и девушки незамедлительно помчались к герцогине.

Анна д’Амбуаз внимательно выслушала Луизу, и подруги заметили, некоторое сомнение на лице старухи. Тогда Луиза привела довод, что на балу Шарлотта встретится со своим женихом и сможет получше с ним познакомится. И бабушка, подумав, согласилась: «В конце концов, внучка должна наконец выйти в свет, — понимала она. — Сколько можно держать её возле своей юбки?»

— Только неприлично незамужней миледи посещать столь людное мероприятие одной, — возразила Анна.

Самой герцогине было тяжело выдержать многочасовой бал, и она решила, что сопровождать Шарлотту будет дядюшка Пьер.

Тут неожиданно на поляну выскочил всадник, слуга маркиза де Круа, и предал записку Луизе. Девушка озабочено взглянула на послание, прочитала, и через секунду её лицо просияло, и она запрыгала на месте, словно девчонка. Шарлотта удивлённо посмотрела на подругу:

— Что случилось? — поинтересовалась она.

— Анри приехал! — радовалась Луиза. — Мой любимый братик наконец-то приехал! Шарлотта, дорогая, живо собирай вещи, и поехали быстрее, мне не терпится его увидеть!

— Луиза, ты поезжай, а я соберусь и отправлюсь следом.

— Правда? Ты точно приедешь? — недоверчиво переспросила подруга.

–Правда, правда, — улыбнулась Шарлота.

Луиза позвала няньку, которая качала малыша, и женщины направились к экипажу. Нянька уже устроилась в карете, а Луиза поднялась на ступеньку, собираясь сесть в неё, как Шарлотта, спохватившись, спросила:

— Луиза, а какого цвета платье, которое ты мне приготовила?

— Васильковое, — уже на ходу ответила девушка и помахала рукой. — Я жду тебя! — крикнула она, и карета выехала на дорогу, ведущую к замку де Круа.

Шарлота помахала подруге вслед и направилась в дом.