Ислам и права человека в диалоге культур и религий

Леонид Сюкияйнен, 2014

Монография посвящена анализу исламской концепции прав человека и ее роли в диалоге культур и религий в современном мире. Исследуются исходные начала данной концепции, подход ислама к отдельным правам и свободам человека, особенности исламского понимания правового статуса женщин. Проводится сравнение этих взглядов с либеральными теориями и современными концепциями буддизма и христианства. Различия в подходах к проблеме прав и свобод человека анализируются на примере мусульманских меньшинств в странах Запада. Для студентов, аспирантов и преподавателей учебных заведения, ученых, занимающихся изучением права и ислама, а также всех интересующихся современной исламской мыслью.

I. Исламская концепция прав человека: юридические и религиозные параметры

Права человека в исламе: теоретические посылки и исходные начала

Современное исламское правоведение обратилось к исследованию проблемы прав человека относительно недавно. Первые работы, посвященные этому вопросу, были опубликованы только в середине прошлого столетия. Их анализ позволяет выделить два ведущих и тесно связанных между собой направления в разработке указанной тематики. Первое представлено обоснованием теоретических посылок собственного исламского видения прав человека, а второе нацелено на сопоставление этого взгляда с либеральными теориями.

О компаративистском подходе речь впереди, а пока остановимся на исходных началах понимания прав и свобод человека в современной исламской юриспруденции. Ее особое внимание к данной теме во многом объясняется тем, что часто выдвигаемые против ислама обвинения в нарушении прав человека воспринимаются в мусульманском мире как упрек в адрес шариата в целом, общая негативная оценка исламского права в качестве самостоятельной правовой системы. Именно резко отрицательный взгляд на отношение ислама к правам человека лежит в основе вывода критиков шариата о том, что исламское право в целом не соответствует современному пониманию права и справедливости и поэтому не отвечает условиям нынешнего мира.

Действительно, отводимая индивиду роль в его взаимоотношениях с государством, место прав и свобод человека в правовой системе в целом, понятие субъективного права в его соотношении с правом объективным — все это принадлежит к тем критериям, которые предопределяют самостоятельность каждой правовой семьи и придают ей особую специфику. Исламское право — не исключение. Именно поэтому любое серьезное исследование по правам человека в исламе должно включать анализ центральных вопросов исламской правовой теории. Речь идет, прежде всего, о положении индивида, понимании субъективного и объективного права, соотношении в шариате прав и обязанностей.

По всем этим проблемам высказываются различные, порой противоположные взгляды. Правда, российские правоведы и историки придерживаются в целом единой позиции. По их мнению, центральной категорией в исламе являются не права индивида, а его обязанности. Например, еще в советскую эпоху А.Л.Могилевский писал, что «догматы веры не предоставляют прав мусульманину, у него имеются лишь обязательства перед всевышним»^[1]. Следуя той же логике, Н.А.Иванов утверждал, что личность в шариате никогда не играла никакой роли^[2].

Западные авторы дают исламскому праву в целом не столь категоричную и однозначную оценку. Отмечая нацеленность шариата на закрепление, прежде всего, обязанностей, они обращают внимание и на другую его сторону. Так, Р.Давид подчеркивал, что шариат основан на идее обязательств, возложенных на человека, а не прав, которые он может иметь. Вместе с тем, он замечал, что исламское право содержит очень мало императивных положений и предоставляет широкие возможности свободной инициативе^[3]. По мнению Й.Шахта, исламское право отличается двойственностью. С одной стороны, оно является всеохватывающей системой религиозных обязанностей, а с другой — носит ярко выраженный частный, индивидуалистический характер и, в конечном счете, представляет собой сумму персональных привилегий и индивидуальных обязанностей^[4].

Мусульманские юристы, пользующиеся особым авторитетом на Западе, в целом соглашаются с такой оценкой, подчеркивающей внешне противоречивый характер шариата. В частности, крупный египетский ученый Ш.Шехата считает, что исламское право в целом больше интересуют объекты, а не субъекты права. Вместе с тем, по его мнению, исламское право предстает в виде совокупности одних обязанностей только в глазах тех, кто видит в нем лишь систему морали, а не права^[5]. Действительно, если шариату и в самом деле неизвестна категория субъективного права, то он вряд ли может рассматриваться в качестве правовой системы.

Можно встретить и прямо противоположную позицию, которая делает акцент на особой роли субъективных прав в шариате. Например, С.Весей-Фитцджеральд обращал внимание на то, что исламское право в значительной мере индивидуалистично, а по своей форме — субъективно^[6]. Х.Афшар полагал, что индивид вообще занимает центральное место в исламском праве, в котором все подчинено его интересам^[7].

Такое разнообразие оценок объясняется неоднозначной природой шариата, отражающейся в концепции субъективного права и прав человека, которая выглядит противоречивой и непоследовательной лишь с позиций европейского правосознания. Но с учетом своей собственной внутренней логики она вполне стройна и последовательна, сочетая жесткую императивность и ориентацию на божественные веления с творчеством человека и достаточно широкими рамками его свободы.

Для понимания этой внешне противоречивой концепции ключевое значение имеет различение в шариате религиозного и собственно правового начал, которое дает возможность точнее обрисовать соотношение в нем индивидуальных обязанностей и прав. Как известно, нормативная сторона шариата включает две основные группы правил поведения, одна из которых касается культа, исполнения правоверными своих религиозных обязанностей, а другая регулирует их мирские взаимоотношения. Первая разновидность норм шариата, естественно, сводится преимущественно к обязанностям. При этом в основополагающих источниках шариата — Коране и Сунне Пророка — именно эти культовые правила изложены в наиболее полном виде, что создает внешнее впечатление о шариате как о системе обязанностей, а не индивидуальных прав.

Что же касается правил мирского поведения, то по отношению к ним в шариате преобладает иной подход: указанные выше источники предусматривают в этой сфере совсем немного конкретных правил — как обязанностей, так и прав, которые выглядят вполне сбалансированными. Ярким примером этого является закрепленный в Коране принцип свободы коммерческой деятельности — «Но дозволил торговлю Аллах, а лихву запретил» (2:275)^[8], — в котором праву заниматься предпринимательством противостоит лишь одна основная обязанность — избегать ростовщичества. Другим примером может служить предусмотренное Сунной право вносить в договоры любые условия кроме тех, которые разрешают запрещенное Аллахом либо запрещают дозволенное им.

Иначе говоря, взгляд, в соответствии с которым ведущей категорией для ислама выступают не права, а обязанности человека, нуждается в корректировке. По нашему мнению, главной характерной чертой исламского подхода является подчинение человека в его внешне выраженном поведении воле Аллаха. Причем обращенное к мусульманину требование в любых условиях поступать в соответствии с шариатом, олицетворяющим заповеди Аллаха, отнюдь не всегда означает превалирование обязанностей над правами. Здесь важно отличать специфику поведения человека в религиозной сфере, при исполнении им культовых обрядов от особенностей его поступков в области мирских дел.

Крупнейший современный мусульманский правовед Юсуф аль-Карадави в одной из своих ранних работ подчеркивает, что исходным закрепляемым исламом принципом в отношении мирских благ и поведения человека является дозволение. А к запрещенному относится лишь то, что прямо установлено достоверным и однозначно понимаемым текстом Корана и Сунны Пророка. Исламская традиция объясняет такую презумпцию тем, что изначально Аллах сотворил землю и предоставил все в распоряжение человека, установив только некоторые ограничения на приобщение его к отдельным объектам и благам. Таких запретов в мирской области крайне мало. Причем, если что-либо в шариате не отнесено к тому, что запрещено Аллахом или одобренному им в прямой и недвусмысленной форме, то оно рассматривается как разрешенное.

В подтверждение этой мысли ученый приводит слова Пророка Мухаммада: «Разрешенным является то, что Аллах дозволил в своей Книге, а запрещенным — то, что Он запретил; что же касается того, о чем Он умолчал, то в нем вы свободны». Иначе говоря, мусульманину достаточно знать круг запрещенных поступков, а все остальное ему дозволено. В этом смысле мирская сфера поведения человека отличается от собственно религиозных культовых действий, в отношении которых ислам установил противоположный принцип — дозволенность совершать только то, что прямо предписано божественным откровением^[9].

Поэтому можно в целом согласиться с выводом А. М. Васильева о том, что между исламским и либеральным представлением о свободах и правах человека есть глубокое различие концептуального порядка. Если с точки зрения европейского светского подхода источник власти и закона — нация, то в глазах мусульманских юристов таким источником считается лишь воля Аллаха^[10]. В основе современных международных стандартов прав человека лежат свобода и равенство, а центральными категориями исламской концепции являются богобоязненность и справедливость. На это обстоятельство вполне обоснованно обращает внимание Б.Льюис^[11].

Современная исламская мысль исходит из того, что западная позитивистская концепция, основанная на понимании права как сформулированных самим человеком и признанных государством норм, не опирается на объективный критерий, который может быть положен в основу определения природы универсальных, единых для всех прав и свобод человека. Таким критерием является лишь божественная воля, не подверженная влиянию субъективных интересов и желаний. Для мусульман эта воля и выражена в шариате — Коране и Сунне Пророка.

Кроме того, подчеркивают мусульманские юристы, принципиальная черта исламской концепции заключается в том, что если западная теория естественного права ищет истоки права в природе людей и считает субъективные прирожденные права человека источником закона, то ислам, наоборот, источником прав и свобод человека признает шариат, «божественный закон». Наконец, в отличие от западной либеральной концепции, которая видит основной смысл закрепления прав человека в их охране от посягательств со стороны государства, ислам рассматривает власть как институт, связанный шариатом и играющий главную роль в претворении его предписаний, в том числе и относительно прав и свобод человека^[12].

Подчинение божественной воле пронизывает и теорию субъективного права, разрабатываемую исламской юриспруденцией. Данное право определяется ею как наличное или подлежащее обеспечению благо, предоставленное шариатом субъекту (индивиду или группе лиц), который может распоряжаться им в пределах, очерченных также шариатом. При этом в ходе разработки современной концепции прав человека используются традиционные для исламской юридической науки понятия и категории.

К ним, в частности, относится классификация всех субъективных прав на три категории — принадлежащие Аллаху, предоставленные индивидам и смешанные, отвечающие как божественным, так и индивидуальным интересам. Однако поскольку ни одно из этих прав не может выходить за очерченные божественным откровением рамки, мусульманские юристы полагают, что нет ни одного субъективного права, в котором Аллаху не принадлежала бы определенная доля. Интересно, что, прибегая к этой классификации для разработки современных проблем прав человека, мусульманские юристы относят права Аллаха к публичным правам, составляющим важнейший элемент публичного порядка, а принадлежащие индивидам права — к частным.

Другой ориентирующейся на религиозные критерии концепцией является более детальная классификация всех поступков человека в общих рамках разрешенного и запрещенного Аллахом. Она исходит из коранического требования следовать всему тому, что предписывает шариат, и воздерживаться от поступков, которые он запрещает. Причем под «предписанными» подразумеваются те действия, совершение которых Аллах возложил на правоверных в качестве обязательных или одобряемых, а под «запрещенными» — все, что шариат запрещает или осуждает. Однако, как верно замечает Е.Клингмюллер, эта религиозно-этическая модель не переносится автоматически на право^[13]. Отталкиваясь от нее, исламская юриспруденция делит все поступки человека на обязательные, одобряемые, разрешенные, осуждаемые и запрещенные. Более того, такая правовая классификация применяется даже в отношении правил религиозно-культового характера.

В сфере мирских взаимоотношений людей при оценке того или иного поступка и его отнесении к одной из указанных пяти категорий применяется общее правило «исходной оценкой вещей и поступков является дозволение». Иными словами, если по какому-либо вопросу шариат не предлагает точного ответа, то в отношении его действует презумпция дозволения. В области мирского поведения человека, в отличие от собственно культовых действий, такие ситуации, безусловно, преобладают.

При разработке современной исламской теории прав человека указанный принцип дозволения широко используется в сочетании с концепцией «исключительных интересов», согласно которой по не урегулированным шариатом вопросам интересы людей должны учитываться и служить основанием (источником) правовой нормы, нацеленной на их удовлетворение.

Одновременно современное исламское правоведение обращается к традиционной концепции «целей шариата». В соответствии с ней практически любое субъективное право оценивается не само по себе, а с учетом тех ценностей или интересов, на реализацию которых направлено его использование. Классическая исламская юриспруденция выделяет пять таких «целей» — религию, жизнь, разум, продолжение рода (к нему примыкают честь и достоинство), а также собственность. Причем эти ценности находятся в иерархической соподчиненности: религия является высшей целью, а собственность — относительно низшей. Эта иерархия также принимается во внимание в современных исламских теориях прав человека.

Таким образом, исламская концепция права на своем высшем уровне действительно подчинена религиозной идее. Но это, во-первых, отнюдь не означает растворения права в религии, а, во-вторых, не дает оснований для категорического вывода о преобладании обязанностей над правами в шариате как правовой системе. Статус индивида в шариате основан, прежде всего, на подчинении его воле Аллаха, который определяет права человека, оценивает его поведение и, в конечном счете, воздает ему в той мере, в которой человек соблюдает предписания шариата. Показательно, что для обозначения правоспособного лица в исламе используется термин «мукаллаф», т.е. «обремененный», «тот, на кого что-либо возложено». Но это «бремя» или «поручение» — ответственность перед Аллахом не только за исполнение обязанностей, но и за должное использование предоставленных прав в рамках шариата.

Поэтому преобладание обязанностей в религиозно-этической составляющей шариата нельзя интерпретировать слишком широко и безоговорочно переносить на его нормативную природу в целом, включая исламское право в собственном смысле. Иначе говоря, подчинение шариату включает не только исполнение человеком возложенных на него обязанностей (главным образом религиозно-нравственного свойства), но и возможность действовать свободно в достаточно широких рамках, использовать индивидуальные права (преимущественно в сфере мирских взаимоотношений). Причем вторая из отмеченных сторон поведения вовсе не находится в тени первой. Более того, как справедливо отмечал Й.Шахт, в шариате даже правила религиозного поведения в существенной мере ориентируются на правовые критерии^[14].

На основе таких общетеоретических посылок и разрабатывается исламская концепция прав человека. При этом современное исламское правоведение не только выработало собственный подход к трудам классиков исламской юриспруденции с позиции данной концепции, но и, по сути, создало новую традицию толкованию Корана и преданий (Сунны Пророка) в духе современного понимания прав человека.

Исходя из принципа верховенства шариата, мусульманские мыслители выделяют около 70 стихов Корана, посвященных правам человека. Считается, что в их основе лежат такие начала, как достоинство и свобода человека, равенство и справедливость.

Современная исламская правовая мысль обращает особое внимание на закрепление в Коране достоинства человека и его исключительного места среди всего созданного Аллахом. В частности, приводятся слова Всевышнего, предназначившего человеку роль своего наместника (преемника): «Поставлю Я на земле наместника» (2:30). Подчеркнуто уважительное отношение к человеку мусульманские правоведы усматривают и в другом высказывании Аллаха, обращенного к Пророку: «Воздвигли Мы тебя (, о Мухаммад, Посланником) только как милость для обитателей миров» (21:107).

Человек назван в Коране самым гармоничным и привлекательным из созданий Творца. Это, в частности, прослеживается в напоминании о том, что Аллах «придал вам облик (человеческий) и сделал прекрасным облик сей…» (64:3). Сходные качества повторяются в обращенной к человеку просьбе не заблуждаться относительно Аллаха, «который сотворил тебя, придал тебе облик твой, наделил тебя соразмерностью (членов) и воплотил тебя в тот образ, в какой пожелал…» (82:7-8). В Коране говорится, что человек имеет совершенный облик по воле Всевышнего, ибо «сотворили Мы человека в облике прекраснейшем» (95:4).

В отличие от других созданий человек наделен еще одним только ему присущим качеством, поскольку «Милостивый. сотворил человека, обучил его речи ясной» (55:1-4). Наконец, достоинство человека, занимающего высшее положение в этом мире, в законченной форме выражено в следующем айяте: «Мы даровали почет сынам Адама. Мы наделили их благами и дали им явное превосходство над другими тварями» (17:70).

В подтверждение таких коранических предписаний мусульманские правоведы приводят высказывания Пророка и его сподвижников. Так, широко распространено предание, которое гласит, что однажды, когда мимо Мухаммада проходила похоронная процессия, он встал. Увидев это, находившиеся рядом с Посланником люди удивились и сказали ему, что несут покойного еврея. В ответ Пророк изрек: «А разве это не человек?» Известно также, что халиф Умар бин аль-Хаттаб наставлял наместников, представлявших его власть в провинциях арабского государства: «Не наносите побоев мусульманам и не унижайте их». Обращаясь к паломникам, он говорил: «Я поставил своих чиновников над вами вовсе не для того, чтобы они посягали на вашу жизнь и имущество. Воистину, я назначил их с тем, чтобы они были арбитрами между вами, утверждающими равенство и справедливость»^[15].

Другой исходной основой прав человека мусульманские правоведы называют свободу. В подтверждение такого вывода приводятся зафиксированные Кораном описания деяний Аллаха, отдавшего все созданное им в распоряжение людей: «Он — тот, Кто сотворил для вас все, что на земле» (2:29), «Волею Своей подчинил Он вам полностью то, что на небесах, и то, что на земле» (45:13). Почти как афоризм звучит и знаменитое высказывание халифа Умара бин аль-Хаттаба: «Когда же вы сделали людей рабами, ведь матери родили их свободными!»

В то же время, по мнению мусульманских мыслителей, свобода в исламе проявляется главным образом не во внешнем поведении мусульманина, а в широте его внутреннего мира, нацеленного на приобщение к божественной воле. Как в своем материальном, так и духовном проявлении свобода — наравне с иными правами — связана в исламе выполнением определенной социальной функции, ограничена религиозно-нравственными рамками, установленными Аллахом и охраняющими интересы индивида и общества. «В исламе никто не обладает свободой сеять в обществе порчу, грех или смуту, поскольку свобода не может ввергать пользующееся ею лицо во зло и разложение, не позволяет ему причинять урон другим и подвергать опасности общество»^[16].

Исламскую правовую концепцию свободы следует оценивать с учетом отмеченного выше общего подчинения человека воле Аллаха. Рамки свободы в исламе в существенной мере зависят от степени освоения шариата, тем более что ведущая роль отводится именно внутреннему, нравственно-интеллектуальному аспекту свободы. Такой взгляд определяется смыслом шариата, который, с одной стороны, понимается как система установленных божественным откровением предписаний, а с другой — допускает достаточно широкую свободу толкования этих непререкаемых ориентиров, возможность поиска решений конкретных проблем за их пределами.

Здесь все зависит от уровня знаний шариата: чем он выше, тем просторнее рамки самостоятельного суждения. Если немногие овладевшие знаниями пользуются свободой иджтихада^[17], то удел большинства — следовать мнениям знатоков шариата. Иными словами, свобода иджтихада — один из важных аспектов свободы в исламском понимании. Неслучайно мусульманские ученые особо подчеркивают поощрение исламом стремления к знаниям, овладение которыми, как будет показано, — один из критериев различий между людьми.

Последний момент имеет прямое отношение еще к одной основе прав человека, выделяемой исламской правовой теорией, — равенству, которое понимается в исламе, прежде всего, как общность происхождения всех людей от Адама. В обоснование этого приводится следующее положение Корана: «О люди! Бойтесь Господа вашего, Который сотворил вас из одного существа живого и из него же сотворил ему супругу, а от них обоих (произвел) и расселил (по свету) мужчин и женщин множество» (4:1).

Эта идея выражена и в изречении Пророка: «Вы все от Адама, а Адам — из земли». Общее происхождение всех людей не исключает разнообразия народов, цветов кожи и языков, но эти различия — лишь дополнительное основание для взаимного общения людей, а не для розни между ними: «О люди! Воистину, создали Мы вас мужчинами и женщинами, сотворили вас народами и племенами, чтобы уважали вы друг друга…» (49:13). Все внешние различия — отражение воли Всевышнего, поскольку именно «из знамений Его — сотворение. разных языков человеческих и цветов (кожи)» (30:22).

Идея равенства прослеживается и в ряде хадисов. Так, известны слова Пророка: «Люди равны, как зубья у гребня». Практически каждому мусульманину знакомо и другое изречение Посланника: «Гибель постигла тех, кто жил до вас. Ведь если совершал кражу благородный из них, то они отпускали его, а если воровал слабый, то подвергали его наказанию. Клянусь Аллахом! Даже если бы Фатима, дочь Мухаммада, украла, то я сам отсек бы ей руку!»

По мнению мусульманских ученых, отмеченное равенство означает лишь наделение всех людей одинаковым правом на принадлежность к человеческому роду. Однако в реальной жизни люди отличаются друг от друга по языку, цвету кожи, расе, богатству или социальному положению. Но ислам оставляет эти факторы без внимания, устанавливая только один главный критерий различий между людьми, который, однако, служит основанием не унижения лишенных данного признака, а, наоборот, особого уважения к тем, кто им обладает.

Таким признаком является приближение к Аллаху, богобоязненность. Эта идея в законченном виде сформулирована в Коране: «… Самый уважаемый Аллахом среди вас — наиболее благочестивый» (49:13). Аналогичный принцип провозглашал и Пророк: «Араб не имеет превосходства над неарабом, как и неараб не имеет превосходства над арабом, а желтый не пользуется преимуществом перед черным, как и черный не пользуется преимуществом перед желтым, разве только по богобоязненности».

Благочестие, приближение к Аллаху как основание особого почета и уважения практически выступает в форме двух взаимосвязанных критериев, лежащих в основе различий между людьми, — веры в Аллаха и знания его предписаний, усвоения их смысла. Мусульманские правоведы подчеркивают, что, в отличие от чисто природных или социальных свойств, которые люди, как правило, не выбирают, указанные два качества в принципе может приобрести любой человек по своей воле.

Прежде всего, это касается веры, открытой для каждого, да и знания доступны почти любому, хотя, понятно, степень овладения ими зависит не только от самого человека. Отмечается также, что благочестие не только позволяет человеку рассчитывать на особый почет в глазах Аллаха. Оно также дает ему преуспевание в мирской жизни, несет благо как ему самому, так и обществу^[18]

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Могилевский А.Л. Правосознание и религия. Ашхабад, 1977. С. 142-143.

2

См.: Иванов Н.А. Социальные аспекты традиционного ислама // Азия и Африка сегодня. 1982. №3. С. 6-10.

3

См.: Давид Р. Основные правовые системы современности (сравнительное право). М., 1967. С. 386, 399.

4

См.: SchachtJ. An Introduction to Islamic Law. Ox., 1966. P. 1, 4.

5

См.: Chehata Ch. Islamic Law //International Encyclopedia of Comparative Law. Vol. II. Chap. 2. Structure and the Divisions of the Law. Tubingen-Mouton-The Hague-Paris, 1974. P. 139.

6

См.: Vesey-Fitzgerald S. Muhammadan Law. An Abridgment According to Its Various Schools. Ox., 1931. P. 1.

7

См.: AfcharH. Muslim Conception of Law //International Encyclopedia of Comparative Law. Vol. II. Chap. 1. The Different Conceptions of the Law. Tubingen-Mouton-The Hague-Paris, 1975. P. 97-98.

8

Здесь и далее Коран цитируется по изданию: Коран. Перевод с арабского и комментарий М.-Н. О. Османова. СПб., 2010. Первая цифра в скобках означает номер суры (главы), вторая — номер айята (стиха).

9

См.: Юсуф аль-Карадави. Разрешенное и запрещенное в исламе. 4-е изд. Бейрут-Дамаск, 1967. С. 19-22 (на арабском языке).

10

См.: Васильев А. Исламский экстремизм как выражение кризиса мусульманской цивилизации // Азия и Африка сегодня. 2003. № 5 (550). С. 5.

11

См.: Льюис Б. Свобода и справедливость на сегодняшнем Ближнем Востоке //Россия в глобальной политике. 2005. № 3. Май-июнь.

12

См.: Абдалла бин Абдель Мухсин ат-Турки. Ислам и права человека. Пример Королевства Саудовской Аравии. Эр-Рияд, 1996. С. 31,42,50-53 (на арабском языке).

13

См.: KlingmullerE. Revival of the Sharia //Law and State. New Delhi, 1985. Vol.31. P. 97.

14

См.: SchachtJ. Islamic Religious Law //The Legacy of Islam. Ox., 1979. P. 396-400.

15

Цит. по: Абдель Карим Зейдан. Личность и государство в исламском шариате. Б. м., 1970. С. 67-68 (на арабском языке).

16

Абдалла бин Абдель Мухсин ат-Турки. Указ. соч. С. 66.

17

И д ж т и х а д (буквально — усердие, прилежание, настойчивость) исламская мысль понимает как поиск правил поведения путем их рационального формулирования в случае молчания Корана и Сунны или толкования общих постулатов и многозначных положений этих священных источников. М у д ж т а х и д — знаток шариата, имеющий право на и д ж т и х а д.

18

См.: Там же. С. 70-71.