Плач Ярославны. Дочери Руси

Любовь Сушко

Это повествование о самой известной княгине Древней Руси Ефросинии Ярославне Галицкой, ставшей женой опального князя Игоря. «Плач Ярославны» остался в веках, некоторые исследователи приписывают именно ей создание «Слова о полку Игореве». Действие романа происходит на земле, в небесах и в подземном мире, перед вами альтернативная история веры, верности и любви, овеянная легендами и сказаниями. Это еще одна версия той самой легенды…

Часть 1 Предыстория

Глава 1 В Свароге

А тем временем боги, о которых забыли славяне, все еще жили в Сварге своем. Правда, за последнее столетие там стало тихо и уныло. Перун отстроил себе замок огромный и неприступный в самом дальнем его уголке, предпочитал не показываться перед людьми, и совсем не появлялся среди людей и богатырей. И запретил своим подопечным вмешиваться в дела людей и помогать им в чем-то, если они сами и думать о них вовсе перестали, пусть и остаются без всякого внимания. И надо сказать, что боги старались исполнить его приказание, хотя он сам за этим не особенно следил, и можно было и нарушить указания его. Они пришли в ужас, когда поняли, что люди не только не собираются к ним возвращаться, но уходят от них все дальше и дальше.

И даже самым доверчивым и беззаботным из богов славянских становилось со временем понятно, что никогда больше не только прежних времен для них не вернется, но и сами они остались без народа своего, вероломно их предавшего и умчавшегося неизвестно куда.

А боги всегда оставались богами и им нужны были люди. Ведь даже Зевс, когда-то устроивший потом, потом жалел о том, что случилось, и был благодарен Прометею за то, что тот догадался спасти, вопреки его приказаниям хоть кого-то из них.

Ожидание длилось. И понимали они, что придет час, когда страшная беда уничтожит неверных людей, и они не смогут, да и не захотят даже помочь им. Потому что они были не настолько благородны и терпеливы, чтобы помогать тем, кто так спокойно предал их.

И погибель эта заслуженна ими вполне, потому что раньше надо было о том, кто и почему должен спастись в этом жутком мире.

№№№№№

Много лет провела в Сварге Елизавета, дочь Ярослава Мудрого, когда-то на земле ставшая королевой викингов. И так тоскливо и скучно стало ей в этой небесной пустоте, что не знала она куда деваться, и что такое сделать можно, чтобы хоть каким — то смыслом вечность ее наполнилась.

Она, прожившая две такие разные и трагические жизни на земле, знала лучше других, что там происходит, и понимала, что пропасть между богами и людьми все больше становится. Она, к своему счастью, не была богиней, и не привыкла сидеть без дела, потому и решила еще что-то для когда-то ей близких людей сделать. И хотя была она о людях не очень высокого мнения, но славян она знала меньше, чем скандинавов, и обид они ей меньше причиняли.

Она чувствовала свою вину, потому что рано покинула этот мир, став королевой совсем другого народа, и можно было послужить теперь и этим людям. Пусть в свое время она много пропустила, но теперь, пока еще не все потеряно, можно было что-то изменить и что-то исправить. Она собиралась дать им еще одну возможность для этого.

Когда в свое время Рогнеда решила прожить другую, более счастливую жизнь, испросила для себя право снова оказаться на земле. И пусть она потеряет свою сущность, но в новом теле с новым именем она обретет еще одну жизнь — это самое главное. И надо сказать, что тогда у Рогнеды все получилось лучшим образом. И она убедилась в том, что на земле помнили про Рогнеду. А память — это единственное бессмертие и лучшее спасение из всех возможных.

Елизавета долго думала и решила еще раз повторить этот шаг. Конечно, ей не хотелось отказываться от всего, что она достигла. Она думала об отце, который в ней души не чаял. И неизвестно, как все сложится на этот раз. Но чем больше она об этом задумывалась, тем яснее понимала, что должна сделать это. Да и как они посмеют забыть в двух странах о княжне и королеве, дочери Ярослава и жене Гаральда, даже если в забытом и заброшенном Сварге она перестанет существовать.

Князья узнали о ее решении еще до того, когда она им об этом объявила. И Ярослав, призвав ее к себе, сам допросил ее с пристрастием. И ей ничего не оставалось делать, как во всем признаться. Ему не хотелось думать об этом и верить тому, что она так поступит, но в глубине души он понимал, что с ней не могло быть по-другому. Та, которая была сначала его матерью, а потом любимой дочерью, непременно захочет вернуться на землю снова и прожить еще одну жизнь. Это они — боги и князья русичей открестились от мира и останутся на окраине его на веки вечные, а она, так мало времени в Киеве, на славянских землях прожившая, разве не захочет она повторить все и остаться тут. Пусть еще одна жизнь, но ведь можно же все как-то попробовать изменить. Видя, что отговорить ее не удастся, Ярослав глубоко задумался, к какому же князю отправить его ненаглядную Елизавету.

Где лучше всего было бы ей возродиться. Это он прослыл мудрым и понимал, что советоваться ему не с кем. И чем больше он об этом думал, тем яснее понимал, что ни один из князей современных не подходит для того, чтобы любящий отец отдал ему дочь свою любимую. Он перебирал и отбрасывал их одного за другим, и все казалось напрасно. Всеволод был слишком хитер и властен, он в один миг ее погубит и глазом не моргнет. Рюрик так любит красоваться и под чужие дудки плясать, что скорее смешон. Роман, лучший из князей, забыв о своем семействе и княжестве своем, только и мечется между этими двумя и с обоими поссориться готов. Святослав Киевский, всю жизнь в борьбе проведший, ничего не имел, кроме пустых званий, и громкого имени великого князя. Оставались еще какие-то князья, но ни лиц, ни имен их он и припомнить толком не мог, и только ждал с напряжением кого же из них выберет она сама. Он подчиниться решению ее, чтобы потом не проклинать и не упрекать себя. Но с нескрываемой тревогой ждал князь Ярослав той минуты, когда скажет ему Елизавета о том, кто же станет ее новым отцом и куда она путь свой держит.

Она выбрала самое неподходящее время для того, чтобы все совершилось в мире этом. И решила она не просто навсегда с ним проститься и исчезнуть, но и оплести его душу тревогами и печалями, о которых он забыл давным-давно. Но с этим бессмысленно бороться, и тому, кто при жизни прозван был Мудрым, это было хорошо известно.

Глава 2 Совет князей

Елизавета, не услышав от отца никаких имен, знала, что он отверг всех князей, и поняла, что она должна сама о себе позаботиться. И смотрела внимательно и пристально на тех, кто должен был стать ее мужем. Она-то прекрасно понимала, как это важно. И отец оказался прав — там не было никого, кого она могла бы полюбить, и кто мог бы заботиться о ней.

Конечно, больше всего и на этот раз хотелось бы оказаться в Киеве. Но он представлял собой жалкое зрелище. Она понимала, что не сможет стать дочерью Святослава, которого прозвали старым. Да и знала она, что есть города, которые богаче и могущественнее древней столицы. И она стремилась туда. Ей понравился отстроенный Владимир, но совсем не понравился князь Всеволод. У него уже было много детей, положение девушки в этом семействе станет незавидным.

Рюрик авантюрист и ничего собой не представляет. Ей понравился Волынский князь Роман. Но град его был так незначителен. И тогда она обратила свой взор на Галич и на того, о ком больше, чем об остальных говорили на небесах — на князя Ярослава. Он заметно отличался от остальных: был силен, дерзок и решителен. Становилось ясно, если он и не станет Киевским князем, то сам Галич его станет новым Киевом. И что было милее всего сердцу Елизаветы — он смотрел за пределы славянских земель. А это так напоминало ей о муже любимом. И забыв о последних невзгодах, она любила Гаральда не меньше, чем в юности своей и гордилась им.

Так она и выбрала себе отца. И ей не нужно было привыкать к новому имени князя. Она понимала, что с небесных высот не может хорошо узнать и разглядеть этого князя. Но разве по-другому было, когда она отправилась в страну снегов и льдов с почти незнакомым ей человеком? А отправившись назад в Сварог из Валгаллы, разве все было не так неопределенно и страшно? И она сообщила всем, что выбрала себе князя. И когда воцарилась полная тишина, она поняла, что все они ждут его имени.

— Им станет Ярослав Галицкий, — услышали они голос Елизаветы.

И снова все зашевелились и заговорили вокруг. Кто-то восхищался ею, кто-то возмущался. Многие старались вспомнить этого князя. И только Ярослав Мудрый таил молчание. Надо признать, что в раздумьях своих он не брал этого князя в расчет совсем. Он и жил почти не на славянских землях, а в стороне. Но он забыл о том, что Елизавета, подобно деду ее Святославу, всегда рвалась подальше от Киева. И надо было признать, что это была самая загадочная личность из всех.

Он знал, что теперь будет приглядываться к нему. Но если она приняла решение, то отговорить ее будет невозможно. И он готовился к самым печальным событиям — расставанию с любимой дочерью.

Он должен был проститься с ней только из-за того, что какой-то неведомый князь в смутное время будет называть ее своей. Отдаст замуж черт знает за кого и забудет о ее существовании. И разве можно быть уверенным в том, что он будет любить ее и заботиться о ней, в той каше, которую они заварили там.

Он не знал, что станет с ней потом, когда новоиспеченный муж сгинет где-то, оставив победителю свое княжество. Не останется ли она в одиночестве, без защиты и помощи, не станет ли умолять о смерти. Только он уже точно знал — придет назад совсем другая, не Елизавета. От его дочери не останется и следа, пропадет все, что она смогла завоевать. Он замечал, как порой на него смотрел Рогволод, и пытался найти черты своей Рогнеды и тосковал, и проклинал все на свете, и убеждал себя в том, что это она, только счастливая и удачливая, любящая и любимая этим суровым викингом. Она нашла на этот раз мужа по образу и подобию отца своего. Но что случится с ней на новом витке судьбы, в новой жизни?

Вот с такими помыслами и бродил по Сварогу Ярослав Мудрый, и тревоги не оставляли души его. Он надеялся на то, что Перун воспротивится и не пустит ее туда, но надежда была очень слабой.

А тот хотел использовать любую возможность, чтобы язычество и его боги еще хоть какое-то время оставались на землях славянских. И не за тем ли Елизавета рискует всем, чтобы еще через сто пятьдесят лет оказаться в заповедном лесу с его кумирами и капищами, среди богов, чьи имена они уже путают.

Нет, Перун не встанет на его сторону. Оставалось только ждать и надеяться на то, что не так уж и скверно все там будет и на этот раз.

№№№№№№

Вот и наступил тот момент, когда от слов пора было переходить к делу. Они снова собрались все вместе за столами. И заговорили о Елизавете и о скорой разлуке с ней.

— Она совершает страшную ошибку, — заговорил первым Рюрик, — этот князь силен, да больно жесток, нет в нем благородства и быть не может в таком окружении. Если она хочет найти любящего отца, то он меньше всех для этого подходит.

Вздрогнул Ярослав, услышав речи такие от своего любимого князя. Он и сам о подобном думал, но не хотел вслух о том говорить.

— Разве ты не знаешь Елизавету, — усмехнулся Олег, который и здесь мог с ним запросто разговаривать, — она и с Локи расправилась, и не убоится любого из смертных.

— Но там ей бес от начала и до конца помогал.

— А тут, куда он денется и кому кроме нее помогать станет? — говорил Олег, и все видели, что он не разделяет опасений многих. Но это не успокоило Ярослава. Что сей князь о женщинах знал, да и в какие времена жил он, тогда все было совсем по-другому.

Рогволод тоже противился ее уходу, он считал, что во второй раз теряет свою дочь, и нельзя испытывать свою судьбу так часто и упорно. Он представил себе, как лет через шестьдесят явится к ним совсем незнакомая женщина, и он снова будет вглядываться в ее черты и искать сходства то ли с Рогнедой, то ли с Елизаветой, но это будет другая душа.

Глава 3 Монолог беса

Бес давно появился в Свароге. В последнее время очень много времени прожил на земле и так прижился, что никакого другого места ему и не нужно было. И было все это даже очень для него интересно, потому что на земле в это время господствовал не новый бог, хотя во всех храмах только о нем и твердили, но позабылись и старые боги, и никого не было в душах их. И получалось, что это было именно его время. Он знал точно, что скоро наступят мрачные времена, когда Бог завладеет их душами, и от других заставят отказаться, а его и всех духов сделают в одночасье врагами рода людского. Но пока этого не случилось, он наделся поблажить и повластвовать всласть.

Потому он на земле и поселился. А в Свароге без него царило уныние и скука смертная. И только узнав, что сумасбродная Елизавета, с которой в прошлой ее жизни было столько хлопот, снова отправляется на землю, он и решил к ней заглянуть к ней и поговорить.

Он знал, что кроме него никто не сможет ей рассказать о том, что в этом мире происходит. А потом пусть она сама решает с кем и с чем остается.

Елизавета обрадовалась его появлению

— Я слушаю тебя, — вместо приветствия заявила она.

— Я знаю, чего ты хочешь, — говорил бес, — но там все очень сильно переменилось за последнее время, Киев, к которому ты привыкла, не играет больше никакой роли. Осталась только слава о его прошлом. Там выросли новые города, и они борются за первенство.

— Что это за города? — поинтересовалась Елизавета. Ей и на самом деле нужно было это знать.

— Это Владимир Суздальский — княжество могучее и грозное, там правит один из самых коварных и сильных князей — Всеволод. Он и со мной может потягаться в подлости и коварстве, — самодовольно заявил бес. Он не годится тебе в отцы, и жена у него есть.

— Всеволод заправляет всем, — подчеркнул он еще раз, — рядом с ним авантюрист Рюрик, ему не повезло с рождением, но так хотелось стать великим князем, что ради этого он не гнушается ничем. Он нужен Всеволоду, потому что тот предпочитает оставаться в тени. Есть еще и Роман, он еще прославится в грядущем, но то с ними, то против них. Он больше, чем первые два подходит тебе, только ради него не стоит туда отправляться и отрекаться от славного прошлого.

Говорил он твердо, уверенно, со знанием дела.

— Роман, — задумчиво повторила Елизавета, словно бы решая, стоит ли на него свой взор обращать, а может, она просто хотела запомнить это имя.

— Не думай о нем, рано или поздно они его прикончат. Ты ведь хочешь стать дочерью великого князя, но в том-то и беда, что я не могу сказать тебе, кто из них великий. Вернее, определить это, конечно, можно, но там все меняется не по дням, а по часам, и уж точно нельзя верить ни глазам, ни ушам своим.

Елизавета внимательно следила за его разговорами, она хотела, чтобы он пришел к тому же выбору, что и она, но ничего ему подсказывать не собиралась.

— Но чьей женой мне предстоит стать? — спросила она, уже не думая об отце. Она понимала, что важнейшая фигура все-таки муж. Но в прошлых жизнях она ничего не знала о славянах, сначала стремилась куда-то далеко, а потом жила совсем в другом мире. И к ним возвращалась в самые трудные и запутанные времена. Если даже бес не мог ничего сказать определенно, что о людях говорить.

— Ты станешь женой того, кто восстанет против этих троих, только получится все не так красиво и победно, как у твоего Гаральда было.

При упоминании о короле он усмехнулся, потому что знал ее героя несколько с другой стороны. Но не собирался сейчас делиться с ней своими секретами.

— Ты сможешь показать себя во всей красе рядом с ним. Только ради этого стоит туда отправляться. С Гаральдом легко быть королевой, а ты попробуй быть княгиней рядом со славянином, — усмехнулся он.

Если бы Елизавета была немного слабее духом, она бы отказалась от своей затеи. Но она поняла, что бес бросил ей вызов. Если бы у нее возникли сомнения, то они должны были растаять.

— Твоего нового Гаральда будут называть Игорем, запомни это имя.

После этих слов он и поспешил удалиться, не прощаясь. Она все равно не заметила этого.

— Я пройду этот путь, бес прав, у меня нет другого выхода. Это будет не так скучно и не так противно, в жизни должно хоть что-то происходить.

И она почувствовала себя сильной и гордой, готовой смело взглянуть в глаза всем бедам и несчастиям.

— Она придет, думал бес, — вышагивая по земле и озираясь по сторонам, — она непременно вернется назад, и мы еще повоюем с этими надутыми индюками. Ни у кого из них не будет такой жены, как у Игоря. Хоть с этим ему должно было повезти.

Глава 4 В Заповедном лесу

Волшебный лес под Киевом, тот самый, в котором еще при Владимире расположились кумиры всех языческих богом, пребывал к тому времени в жалком состоянии. Только стены без крыши да развалины оставались от замка, в котором жил и нес свою службу Добрыня, а потом его сыновья и внуки. Только изредка путники, странники появлялись тут. А славяне от греха подальше предпочитали обходить эти места стороной. Они слышали немало печальных, а то и горьких истории о том, что здесь пытали христиан, придуманные позднее монахами, но были уверены в том, что самые страшные, дикие и мстительные языческие духи обитали там. Бес поселился в развалинах того самого замка, и разными проделками часто подтверждал дурную славу леса, порой, когда у него было хорошее настроение, ему помогал и Леший.

Кумир Перуна за это время покрылся мхом и был почти неузнаваем. Да никто и не помнил о грозном боге. Правда, другим кумирам повезло больше, сами боги спускались к ним из Сварога и приводили их в надлежащий вид. Но этот кумир обходил стороной, боясь праведного гнева Громовержца.

Бес обошел свои владения и оценил их критическим взглядом. Он прекрасно знал, что Елизавета тут появится. Он постарался припомнить, каким был этот лес в ее бытность. И все приводил в надлежащий вид.

Убедившись в том, что сделать это невозможно, он обреченно махнул лапой:

— Ну и пусть она убедится в том, что они наделали с теми, кого предали и забыли.

№№№№№

Всадница на сером коне опустилась на поляну. Конь ее крылатый забил копытами, словно убеждался, что под ними и на самом деле твердая земля, а не облака. И она огляделась вокруг. И не могла оторвать взгляда от всего, что видела.

Она знала, что этот тот самый лес, и все-таки не узнавала его.

— Это не тот лес, — наконец заговорила королева, — что же могло произойти за это время. Это не могло быть так чудовищно.

Спрыгнув с коня своего, она направилась к кумирам, которые былина месте, но казались почти неузнаваемыми.

— Перун, — обратилась она к Громовержцу, — как хорошо, что ты не видишь этого. И она смущенно перешла к другим кумирам. Но там она успокоилась — у них был вполне приличный вид.

— Глупцы, — простонала Елизавета, обращаясь к неведомым ей людям, — они должны были вернуться к своим богам. А нынче они еще дальше от них, чем прежде — чуда не произошло.

— Если бы они вернулись к Перуну, скольких бед они смогли бы избежать.

Она понимала, что, вернувшись, к ним, она должна что-то сделать для своих богов. Она вспомнит этот лес и восстановит храмы, и напомнит им то, чего они и знать не могли.

Но Елизавета понимала, что беспокоится она не столько о людях, которые сами повинны в бедах своих. Она думала о богах, не заслуживших такой участи. За это время она так хорошо успела их узнать и полюбить, что могла понять, сколько эти люди потеряли. Королева смела, надеяться на то, что вернуть их еще не слишком поздно. Она отпустила своего коня, велев ему отправляться в Сварог.

— Я позову тебя, когда ты будешь мне нужен, и когда он, оттолкнувшись от земли, слова поднялся к облакам, она еще раз взглянула на Перуна. И лес исчез перед ее глазами.

№№№№№

Никогда в последние годы в Свароге не смотрели так пристально за происходящим на земле. Боги готовы были включиться в то, что там будет происходить, с того момента, когда Елизавета начнет свою новую жизнь.

Ярослав не находил себе места. Он видел, как она исчезла. Он понимал, что не увидит ее больше в том виде, к которому так привык с ее детства. Они смогут только в памяти своей сохранить ее облик. Но память часто подводит. И наступит то время, когда они не вспомнят ее лица.

Развалины замка должны были сохранить память о странной всаднице. Она во второй раз появилась в этом мире, и хотя пока исчезла, но появится где-то рядом и заявит о себе. Замок хранил эту тайну. И те, кто наблюдали за происходящим из Сварога. Могли влиять в то, что свершалось на земле в последнее время.

Глава 5 Монолог Перуна

Когда на небеса вернулся крылатый конь без своей спутницы и наездницы, в Свароге установилась мертвая тишина.

Многие верили, что в последний момент Елизавета передумает и вернется назад, но теперь всем было понятно, что такого не случится. После этого даже Перун появился из своих чертогов и решил поговорить с ними о том, что в последнее время происходило.

— Что вы скулите, как побитые псы, — взревел он, — одна девчонка стоит вас всех вместе взятых. Она не сомневалась в том, что должна делать, а ведь ей было что терять, — напомнил своим подопечным он.

Никто не решился бы возражать своему властелину, тем более, что он был прав. И он продолжал свой монолог:

— Мы сами виноваты в том, что случилось. Я видел кумир и даже радовался этому одно время, потом не мог простить себе и вам того, что произошло с этим миром. И пусть я всегда был безрассуден и глуп, обидчив и очень жесток, я никогда не стал бы помогать им и что-то менять, но где вы все были в это время. Ведь многие из вас славились добротой и благоразумием, так что же с вами приключилось?

Он повернулся к Леле, Ладе, Дажьбога.

— Почему вы молчали, ничего не пытались сделать? Почему Велес, — он в упор смотрел на бога всего земного мира, — превратился в посмешище. О чем думали вы все? Вы решили, что достаточно только молчать вместе со мной? Я знаю, что вы чистили свои кумиры и тайком за ними следили, но разве этого достаточно для того, чтобы все в этом мире было, как прежде? Это скорее жалкое напоминание о былом величии, очищенными, они стали еще более жалкими и страшными.

Молча стоял он теперь в гробовой тишине, никто ничего не смел сказать ему. Каждый понимал, как велика была его собственная вина. Он понимал, что сделал что-то не так. Но что же можно было предпринять еще?

— Я все время был с тобой, — прошептал в тот миг Рюрик, — хотя в самом начале моим богом был другой, я принял тебя и постарался сохранить в своей душе и в этом мире, но ничего не помогло.

— Но ты не смог бы верить в нас искренне, потому что всегда оставался чужаком, — тяжело вздохнул Перун.

Олег Вещий не решился подать голоса. Он не мог похвалиться тем, что хранил славянских богов и обращал на них какое-то внимание. Его было за что упрекнуть.

Но Святослав не собирался молчать.

— В чем ты можешь меня упрекнуть? — усмехнулся он, — я был за тебя, против матери своей пошел, я был примером для воинов не только в мужестве и отваге, но и в служении тебе.

— Ты служил только себе самому, ты не принял нового бога, это правда, но только потому, что хотел отомстить своей матушке, и твои воины прекрасно знали эти. Иннам не стоит лгать.

Святослав отступил. Он вовсе не ожидал, что услышит такие упреки, но ничего изменить не смог бы, если бы и захотел.

Они видели, что тут не было главного виновника всего случившегося — князя Владимира. Они слушали те обвинения, которые относились в первую очередь к нему. Но, судя по всему, Перун так не считал. Кто-то напомнил о нем, и он, услышав крамольное имя, захохотал:

— Не стоит все на него списывать, разве он один смог бы все это сделать, разве по зубам бы ему это было? — и с этими словами он замолчал. Он постарался все перевернуть с ног на голову. И потому росло непонимание между ними.

И в тот самый момент Перун повернулся к Ярославу:

— Они называют тебя мудрым, но ты был только хитрым и коварным, а это не одно и то же. Ты принес в мир больше зла, чем твой отец.

Удивились все, даже те, кто не обращал особенного внимания на происходящее.

— Но это несправедливо, — пытался возражать Ярослав, я был с вами, даже после крещения.

— Это так, и тоже только вопреки отцу своему. Но как только он исчез с лица земли, как только ты стал Великим князем, куда делась твоя любовь и преданность старым богам. Ты ни разу не зашел в храм, не был в заповедном лесу. Они все знали и видели, что они должны были подумать о тебе? Ты доказал, что с нами можно не считаться, особенно, когда борьба тоя развернулась с родным отцом. Там никакие боги больше не были тебе нужны.

И после всего сказанного он отправился прочь. Но сколько бы он не говорил, ясно, что изменить ничего нельзя было.

Но взор Перуна уже был обращен в грядущее. Он стал следить за тем, что могло еще происходить на земле, потому что только там это могло иметь какое-то значение.

Он оставлял девушку на произвол судьбы так же, как князья оставляли его, но это было по отношению к ней несправедливо.

Глава 6 Последний шанс

Она должна была появиться в этом мире только через несколько месяцев. Но еще не родившееся существо уже видело и слышало то, что происходит. Оставалось еще какое-то время для того, чтобы поразмыслить о происходящем и все понять, и привыкнуть к новому миру.

— Если все придет окончательно в упадок, то немного раньше или позднее наступит конец света, мир провалится в бездну. И она поняла, что в этот мир должен прийти человек, который его и попробует изменить. Она знала и то, кто станет этим человеком.

— У них должен быть последний шанс, — рассуждала в это время Елизавета, — как бы слабы и плохи они не были, у них должна быть возможность изменить этот мир.

Она понимала, что одной человеческой жизни для этого не хватит, а после того, как ее новая жизнь на земле подойдет к концу, самым значимым останется «Слово» — обращение к потомкам, которое напишет ее муж, конечно, она во всем будет ему помогать.

Как ее отец писал когда-то законы свои и поучения, они создадут нечто великое и поучительное, и это послание останется в веках.

И там будет весь ее пыл и все познания о мире и о человеке в этом мире. И рано или поздно оно дойдет до всех славян. Они снова повернутся лицом к Дажьбога и Перуну и вымолят прощение у брошенных и преданных богов. Тогда и будет происходить в этом мире нечто необычное, она сможет с гордостью сказать о том, что сделала все, что было возможно тогда для того, чтобы спасти этот мир. Они должны перед лицом опасности забыть обо всех бедах и раздорах и сплотиться воедино. Только при таком сплочении никто не сможет справиться с ними. И странным казалось ей то, что князья не хотят понимать этого. И каждый выстраивает свой град, и укрепить его старается. Но как легко любому врагу лютому будет разбить их поодиночке. Было в душе ее что-то далекое от понимания, тяжелое и нелепое. И никто не смог бы ей разъяснить, чем такое противостояние завершиться может. Еще бестелесная, всматривалась и вслушивалась Елизавета во все происходившее, словно тайна, в тайниках души хранящаяся могла наружу вырваться. В один из таких дней и почувствовала она, что кто-то таинственный ее если не увидеть, то услышать хочет. И перед ней на самом деле появилась Лада.

Богиня семейного очага спустилась на землю и рядом с ней остановилась. Она первой из изгнанных богов, решилась снова вернуться в этот мир, хотя и понимала, что ее там не ждут, и нет ей там места. Не нужен им покой и лад. Она была там и убеждала себя в том, что делала это для Елизаветы.

— Ты огромный груз на плечи свои взвалила, если бы пораньше немного, а нынче все зашло так далеко, и никто не поможет тебе справиться с ним. Они сами не ведают что творят.

— Ничего, — подала голос Елизавета, — ради большого дела можно и рискнуть, и в жертву жизнь свою принести.

— Рискнуть, конечно, можно, — согласилась та, — только ничего не появится от этого риска. Один раз тебе уже повезло, но всегда так не бывает, ты потеряешь то, что имела, и ничего хорошего не получишь взамен. Стоит ли обрекать себя на муки ради призрака странного. Бес был прав, когда говорил, что легко быть королевой рядом с Гаральдом, и совсем не просто в своем королевстве, где раздоры и споры столетия длятся и никогда не прекратятся. Нет им конца и края, и быть не может.

— Пусть так, глупо было бы не верить тебе. Но ты богиня, о которой они посмели позабыть, каково тебе оставаться изгнанной и несчастной.

— Я всегда буду на твоей стороне, — согласилась она. — Если смогу тебе помочь, то обязательно сделаю это, только мне жаль Елизавету до слез. Она бесследно исчезнет, как только появишься ты.

— Ее нет больше, и не стоит жалеть о том, чего давно не существует

В минуты откровения она была спокойна и уверенна в собственной правоте. Лада, хотя и печалилась, но беседой оставалась довольна — у нее появлялась какая-то надежда. Она помнила, как сильна была королева, и стоило побыть с ней рядом и побороться. Хотя до того момент пока она повзрослеет, и начнет действовать, оставалось еще много времени, но главное было решено в те минуты.

Глава 7 Без Перуна

Она ходила меж людьми невидимая и пыталась услышать что-то о Перуне. Но никто из живых не мог сказать ничего определенного.

— Они его совсем забыли, — с яростью говорила Лада бесу, словно это было для нее новостью.

Для них прошла целая жизнь, и не одна, в которой ему не было места, что же ты хотела, если люди так слабы, — пожал тот плечами, он давно привык ничему не удивляться.

— Но мне хотелось верить в то, что те, кто таит молчание, не потеряли память, и стоит только поднести спичку, и загорится костер. Но ничего такого не получается.

— Елизавета что-то попытается предпринять. Но они, втянув королеву в странную игру, испытывали тревогу, почти отчаяние и собственную вину за то, что призваны участвовать в таком деле, которое обречено на провал. И с каждой минутой это становилось все более понятно.

— Они не могут обойтись без Дажьбога и его тепла, с него и надо начинать, — после долгого молчания подал голос бес, он всегда был миролюбив и безразличен, может его удастся уговорить им помогать. Перун также упрям, как и они сами, а еще смертельно обижен.

И вместе они отправились в замок на высокой горе, в котором все еще обитал бог солнца.

№№№№№№№

Наступил вечер. Он только что появился во владениях своих, как всегда усталый и равнодушный. И было отчего отключиться от этого мира. Всех обогревший и со всеми ведший дружеские беседы, он так уставал за день, что перестал замечать все происходившее вокруг. И потом ложился на горе высокой и лежал до рассвета, до того момента, когда снова надо было появляться в небесах.

И он не мог быть доволен тем, что бес и Лада во владениях его появились. Но внешне он казался равнодушным и спокойным, и взор устремлен был куда-то вдаль.

— Он поразительно красив, — думала Лада, только что-то страшное, загадочное есть во всем его облике. И никак нельзя к нему серьезно относиться, и почти невозможно полюбить его.

— Мы решили с тебя начать, — без всяких лишних слов заговорил бес, — ты не мог знать того, что Елизавета снова хочет на землю отправиться, чтобы что-то для богов наших и для людей успеть сделать. Ты должен быть вместе с ней и помочь ей в том. Пусть они поверят в нас и к нам вернутся.

— Но при чем здесь я, если сделать это должен Перун, — усмехнулся он, — не он ли все это и затеял тогда. Но он не хотел первым и самым главным для них быть, так что же приключилось с ним.

Он не скрывал обиды и разочарования.

— Ничего не случилось, он в свою бытность первым на них обозлился и обиделся. Уговорить его невозможно было тогда. Но ты никогда не был особенно обидчив, остался и нес свой крест дальше. Тебе и нужно быть во главе всего этого, — убеждал его в тот момент бес.

В замке Дажьбога воцарилась мертвая тишина. Эти двое ждали его решения. А он никакого решения пока не принимал.

— Что же ты молчишь? Если вам с Елизаветой что-то удастся сделать, Перун не сможет быть первым, даже если и захочет этого.

Бес старался бить по его честолюбию, ему это всегда хорошо удавалось.

— Но если ничего не удастся? — подхватила его речь Лада, она и без того очень долго молчала, — то ты все равно не сможешь королеву одну без поддержки бросить. Так может поступить твой противник, но не ты, и это было правдой.

Они знали, что если не теперь, то немного погодя он согласится с ними и все сделает, что они хотят. Потому они оба и медлили, ждали ответа.

— Хорошо, — наконец произнес Дажьбог, — вы можете на меня рассчитывать, мне не остается ничего другого, я сделаю для нее и для них все, что смогу.

Он понимал, что на этот шаг не соперничество с Перуном его толкает, а то, что упорно хранила его память.

Когда-то он отступил и не пошел до конца, не стал бороться. А если бы не Перун, то и теперь они не были бы в таком кошмаром положении. Он не позволил бы им так пасть и о каком-то другом боге задуматься.

Но не стоило долго думать о том, как все могло быть, но вина в его душе оставалась немалая. И Дажьбог старался исправить ошибки, которые когда-то были совершены.

— Я буду с нею, и возможно нам удастся немного больше, чем написано в «Книге судеб», или я уже не бог вовсе, — размышлял он, когда все они исчезли, довольные переговорами, но решившие не особенно досаждать ему своими разговорами. Он изнывал от усталости.

— Перун не мог ничего другого им дать, Громовержец мог только все доброе в них уничтожить, но не сохранить, тот, кто жжет и разрушает, разве может он что-то еще и создать, тот, кто пугает и гибелью грозит на каждом шагу, не дарит жизнь и блаженство. На все коварные вопросы не находилось ответов. И они поздно все поняли. Хорошо, что есть такие, как Рогнеда и Елизавета. И хорошо, что уходя, они снова возвращаются в этот мир.

№№№№№

Перун встретил беса гневным взглядом. Ему нравилось все, что происходило до сих пор. Но с этой минуты все вдруг странно переменилось. Он понимал, какую игру они затеяли. И хотя в глубине души знал, что они были правы, но как он мог простить им то, что они задумали. Как они могли допустить, чтобы в случае удачи все досталось его вечному сопернику — Дажьбога. Он не мог и не хотел мириться с происходящим.

— У меня нет другого выхода, — пробовал он убедить себя. У меня не хватит самолюбия, чтобы отправляться туда и быть с ними. И бороться за себя придется самому. Дажьбог равнодушен к происходящему. Он совершит все, что должно, а потом можно будет появиться и пожинать плоды его действий, если он проиграет, то можно оставаться в стороне и утверждать, что не имел к этому отношения. И никто ни в чем не посмеет упрекнуть.

Поразмыслив так еще немного, Громовержец успокоился и понял, что ничего менять не стоит, надо какое-то время затаиться и посмотреть на то, что будет. Пусть Дажьбог объявляет себя первым среди тех, о ком люди позабыли, а он здесь и вторым побудет, ничего страшного.

Бес и представить себе не мог, что Громовержец так быстро успокоится. Пусть они считают, что эта тишина — только затишье перед бурей, никому неизвестно, когда и что в мире взорвется.

Князья не привыкли к первенству Дажьбога. Они по-прежнему считали главным Перуна. Но как представить, что произойдет при таком раскладе сил.

В то время они позабыли о главной героине, но она была на них не в обиде.

Глава 8 Елизавета и Медея

В то время пока все в Свароге обдумывали и обсуждали первенство Дажьбога и его помощь Елизавете и первенство в славянском мире, о ней же вспомнила та, которая была ею когда-то. Медея, когда-то оставившая Елизавету и не желавшая видеть, как будет убит король королей Гаральд, доказавший ей, что не все мужчины так ничтожны, как Язон, не все предают безжалостно своих любимых, тот самый Гаральд, о дальнейших поступках которого она ни снов, ни духом не ведала, не хотела. Но в тот момент Медея снова появилась перед Елизаветой.

Она знала от Цирцеи о том, какое решение приняла королева, и была немного удивлена. Она не понимала, как можно перечеркнуть себя и такую замечательную жизнь ради неизвестности. Ей давно хотелось обо всем расспросить эту женщину.

Елизавета обрадовалась ее появлению, и даже обрела свой прежний облик. Она понимала, как это важно для Медеи.

— Почему тебя так долго не было, что заставило тебя появиться нынче? — спрашивала она, не скрывая своего восторга.

— Ты заставила, — отвечала ей Медея, — той поступок граничит с безрассудством, и я хотела спросить тебя, все ли ты хорошо обдумала?

Елизавета понимала, что черная всадница не проделала бы такой дальний путь, не была бы так настойчива, если бы не знала чего-то важного. Не могла же она показать, что чего — то сомневается и боится. И потому она снисходительно улыбнулась.

— Мне дорого твое внимание, но не бойся за меня. Я уверенна в том, что поступаю верно. Тебе немало известно, но скажи мне, чародейка, хорош ли будет мой муж.

— Хорош, — просто отвечала та, — только тебе от этого еще хуже будет.

Как странно оборвала эту фразу Медея.

— Ты говоришь загадками, я не понимаю тебя, — тяжело вздохнула королева. Она и на самом деле ничего не могла понять.

— А как же мне с тобой говорить, земли твои и без того зачарованы и окутаны тайнами. И хорошо, что ты до сих пор об этом так мало знала. Все Гаральдовы тайны рядом с этими мало что значат. На Руси между князьями все так запутанно, что и не разобрать больше. Ты уже доказала мне, что встречаются хорошие мужья и славные короли. Но с хорошими еще труднее порой бывает, чем со скверными. За них сердце кровью обливается.

Она готова была прекратить разговор и умчаться прочь, но потом все-таки остановилась.

— Ты еще можешь от этого отказаться. Еще есть время, но его становится все меньше.

Она заранее знала, что на это ей ответит Елизавета, потому и не стала ждать ее ответа. Она не откажется из гордости и упрямства, она примет все, что приготовила для нее судьба.

Елизавета оставалась одна, призрак растворился, от нее не осталось даже тени. Мир превратился в нечто неодушевленное, хотя она могла видеть и слышать все, что вокруг происходило, сознавала тот мир, в котором еще оставалась жизнь.

— Ты еще можешь передумать, — слышала она голос Медеи. И хорошо понимала она, что не передумает Елизавета. Такой печали и горести она не испытывала давно, а может и никогда раньше. Все пытались ее уверить в том, что она поступает неправильно. В своем бессмертии король должен был оставаться с Елизаветой, не менять больше своего облика, она достигла всего, не о чем ей больше мечтать. Медея ради этого не поленилась сквозь время пробраться. Но все напрасно. Они знают что-то, но не говорят. Им нечего сказать и утешить ее нечем. Он не собиралась отступать, и это пугало многих. И самое печальное, чародейка понимала, что поздно что-то менять. Уже зародилась новая жизнь, в этом тельце жила душа, еще не отделившаяся от утробы матери. И это была душа Елизаветы.

— Я все выдержу и смогу, ради власти и любви. Я не смогу отказаться от Игоря. И Гаральд в последнее время вел себя не лучшим образом. Есть другие короли и князья. Какие бы валькирии их не окружали, они останутся с нею, не предадут, не оставят в пустой башне. Она должна была в этом убедиться, прожив еще одну жизнь на земле. С этими помыслами и стремилась Елизавета из тьмы к свету. Она понимала, что у нее будет другое имя, совсем иная внешность. И ко всему этому еще надо будет привыкнуть. Она будет жить в княжеском дворце, и тот, кто станет ее отцом, будет совсем другим. Он не будет похож ни на мужественного Рогволода, ни на мудрого Ярослава. И она должна его еще полюбить. Потому с тревогой заглядывала она в новую жизнь. А потом и Лада, и бес, и Медея, все они скажут, что заблуждались, она оказалась мудрее и сильнее.

Так обязательно будет.

Глава 9 У Галицких стен

Елизавета во время своих размышлений забыла и еще об одном. Избрав красавца Галицкого князя, она находилась в неведомых для нее прежде землях. Если дочь Киевского князя и слышала когда-то о Галиче, то почти ничего не помнила и знать не могла. И она должна была познакомиться с этими землями поближе. Пока она неслась сюда, это казалось ей краем света, порой хотелось просто остановиться и повернуть своего коня назад. Но она не успела этого сделать, перед ней раскинулся в тот миг великолепный город. Казалось, что какой-то волшебник только что создал его. Она больше и не думала о том, чтобы вернуться в Киев. Она заворожено смотрела на высокие ворота, на стражников.

— Галич, — как заговорные слова произнесла она и поняла, что недаром выбрала для новой жизни эти земли.

По городу она двигалась уже невидимой. В этом мире она еще не существовала, и убедилась в том, что за стенами он так же хорош. Он спокойно мог соперничать с Киевом, с тем градом, к которому она привыкла за две свои жизни. И хотя тут не было величественного Днепра, но во всем остальном земли были обширными и прекрасными. Ее удивило только то, что она не сразу смогла отыскать дорогу к княжеским палатам. Но никогда прежде она не бывала тут, а молодой князь Ярослав, тот который должен был стать ее отцом, был хитер, не каждый мог их сразу отыскать. Но когда она увидела их, то невольно остановилась во второй раз, они были такими же великолепными, как и весь город. Она вспомнила недовольства Ярослава, все, что он говорил против этого ее шага, но она уверяла себя в том, что была права.

Елизавета остановилась около храма. Ее неприятно удивило то, что отец ее явно верит в нового бога, и ей придется бороться с ним тайно или открыто. Она вернулась, чтобы противостоять тому, которого привел в этот мир князь Владимир — это было главным ее делом в этом мире. Но она понимала, как трудно будет это осуществить. Но радость перевесила ее уныние. Княгиня отправилась по городу дальше, уверенная в том, что все разрешится в ее пользу.

— И как тебе новое место обитания, — услышала она насмешливый голос беса рядом.

Она порадовалась тому, что он появился тут так быстро. Больше она не была одна.

— Мне все нравится, я хочу здесь жить, не медля ни минуты, говорила она.

Ее удивило то, что он молчал, словно старался скрыть до поры, до времени то, что ему было известно. Но Елизавета не стала ничего расспрашивать. Она знала, как опасно порой знать правду. Пусть все идет своим чередом, ничего не нужно знать заранее, не стоит торопить события. Она не хотела потом убеждать себя в том, что по-другому не могло и быть. С этими помыслами она и отправилась во дворец, но на полпути остановилась и повернула назад, словно ее испугало или смутило что-то.

— Нет, всему свое время, — говорила она рассудительно.

— Хорошо, что она не отправилась туда, — мелькнуло в душе беса, может быть, потом ей и рождаться бы не захотелось уже, случись этой в подобной обстановке. Он поспешил удалиться. Пока тут ничего не предвиделось, а у него было еще много дел в других местах, и он спокойно ушел прочь.

Удалилась и Елизавета. Вернее, это была уже и не сама королева, а только миф и легкая тень. И тень это, как только в Галиче родится девочка, должна была исчезнуть навсегда и появиться в новом городе и в новом обличии.

№№№№№№

Многие в тот день в Галиче волновались. Они видели тени, метавшиеся на дорогах, слышали какие-то голоса. Но самые проницательные не могли понять на каком языке велись беседы, почему не исчезала, а только нарастала тревога в душе, когда все это видели и слышали.

Они помнили, что в граде их и прежде немало событий случалось, но теперь ждали настоящих потрясений и бурь.

И в одно мгновение почернело небо над головами их, и тяжелые черные тучи пролились дождем, а гром загрохотал так яростно, что почти все вольно или невольно креститься стали, кто-то вспоминал забытые молитвы

— Всякое случалось, но что было на этот раз? — спрашивали они друг у друга и угрюмо молчали.

И верующие в новых богов, и навсегда оставшиеся со старыми, знали, что это печальных событий, имени которым пока не было дано. Но странно грохотал гром, и ослепительно сверкали молнии на небесах.

Глава 10 Князь Ярослав

Только что завершили искусные мастера строительного нового Галицкого Кремля. И старый был не плох, но молодому князю непременно нужен был новый. Говорили ему монахи, что в старом призраков никак изгнать они не могут, и не будет ему удачи ни в чем, если он останется там. Вот и взялся он за дело яростно почти, и довел его до конца самозабвенно.

Мастера, глядя на князя, понимали, что хотя и юн он, но ни в чем не даст им спуску. Горяч он был с самого начала и не потерпел бы, если что-то не так, как надо делалось. Потому и волновались они, когда появился он перед законченным храмом.

Хорош был храм, но не были они все равно уверенны, что понравится он князю

Точно в срок появился Ярослав на сером коне своем — ни белых, ни черных не любил он никогда, только такие — дымчатые и были для него приготовлены. Он долго озирал работу их и всем остался доволен. Повелел своим слугам верным с мастерами рассчитаться. Тогда немного повеселели и мастера, сколько труда и сил положили они на детище свое.

Князь стал с первой минуты считать этот храм своим. Он сразу же подумал о том, что созовет завтра всех своих строптивых бояр и покажет им, каков он — его храм.

Ничего не было тяжелее, как с ними управляться. Так издавна повелось, что все, кто в других местах с князьями ужиться не могли, в Галиче оказывались, а тут уж они князю любому спуску давать не собирались. Они рано или поздно ломали любого князя, каким бы он не был в начале, как бы круто не брался за дело, но мальчишка этот решил с самого начала, что умрет, но не позволит им этого. Он будет делать только то, что сам хочет и считает нужным. И они без его ведома ничего сделать не смогут, как бы хитрили и не выворачивались.

Он объявил мастерам, что кроме Кремля ему собор Успенский нужен был, пусть отдохнут немного, подумают, а потом снова за дело принимаются.

Ярослав не мог похвалиться тем, что он особенно страстно в Бога этого верил, но ему нужны были священники и вера, которая усмирит всех его грозных противников.

Он хотел на пиру им о том объявить. В разгар пира взглянул он на гордо сидевшую рядом с ним княгиню Ольгу. Она раньше была не особенно красива, а теперь была худой и безобразной. Живот ее казался слишком большим, и он поморщился, любая девица была краше той, которую он должен был называть своей женой, но она была дочерью Всеволода, считавшегося великим князем, и он не мог на ее места посадить никакую другую, как бы ни хотел того. Ему нужен был наследник, самого именитого рода, на другого бы он не согласился. Но он с трудом скрывал собственные чувства, потому что был молод и горяч, хотел любить и трепетать при взгляде на ту, с которой спать ему приходилось.

Если бы не могущественные Владимирские князья

— Она родит мальчика, а потом видно будет, — думал князь, сжимая в руках кубок с вином.

Но пока о ней особенно некогда было думать, подумать надо было о братьях князьях, которые чаще хуже врагов лютых, особенно тех, кто по соседству, они все время готовы напасть и захватить Галич, но пока он жив, не бывать этому. И скоро они убедятся в том, что зубы себе поломают о его град, и на шаг не продвинутся. Но в глубине души чувствовал князь, что к Перуну, и к грозному Велесу он обратиться он должен, а не к богу, который позволил себя распять.

Послы венгерские объявили о том, что король их в ближайшее время прибудет, чтобы осмотреть храм, которые так прекрасен, да и давно хотел он сюда заглянуть. Это было второй хорошей вестью за последнее время. Но снова взор его на жену упал, и интересно, что король может сказать о молодой княгине. Скорее всего — ничего не скажет. Но это ненадолго, он все изменит в ближайшее время.

Но пока мысли его были заняты иным. С этим успеется.

№№№№№№

Бояре молча выслушали это, самые умные из них не могли не заметить, как стремительно князь поднялся в гору. Для его возраста и положения это казалось невероятным. Время для того, чтобы прибрать его к рукам, было упущено. Он пойдет на все, не перед чем не остановится. Оставалось надеяться на то, что век его будет короток. Но они не верили в то, что это возможно, он будет жить назло им. Становилось горько и обидно сознавать такое.

На этот раз судьба играла с вассалами злую шутку.

№№№№№№№

Княгиня Ольга вспомнила о своем отце — самом гордом и величественном из князей. Его прозвали Долгоруким. О нем еще при жизни ходили разные легенды. Она вспомнила тихую мать, которая ему никогда не противилась. Она верила, что никогда не позволит так с собой обращаться. Но и князь ей достанется добрый и ласковый, даже если он не будет таким могущественным.

С ним рядом она будет спокойна и надежно защищена. Но судьба приготовила ей страшный подарок. Если бы она могла выбирать сама, то Ярослава она бы выбрала в последнюю очередь. И еще до пира поняла она, что с ней будет хуже, чем с матерью. Отец искал себе не зятя, а союзника могучего и важного. И хотя он казался спокойнее и мягче. Но обмануть Ольгу было невозможно. Она знала, что со временем он окажется страшнее. Отец не был так умен, не мог он быть и так коварен. Как ее жених. Но что она могла сказать этим двум мужчинам, если они ее ни о чем не спрашивали. Они так грустно усмехнулась. Но дворец ее мужа отличался только тем, что он был новым. В минуты отчаяния ей хотелось, чтобы что-то случилось, чтобы не до конца дней она пробыла там, а куда-то ушла. Ей все равно было, как она избавится от него, главное, чтобы это случилось. Она видела во сне тот день, когда сможет расправить плечи и сказать ему обо всем. Но это были далекие времена. Пока она должна была все пережить, родить первенца, позаботиться о нем. Ярослав ждет ребенка, но вряд ли он станет уделять ему много времени. Даже если это будет желанный его наследник, а если он окажется девочкой? Но об этом княгиня Ольга даже думать не хотела. Говорят, если очень хотеть, то это сбудется. Она хотела наследника. И тогда она все силы приложит, чтобы он был похож на древних князей Олега или Рюрика. Они казались ей почти богами. Но никогда не будет он похож на отца своего и деда. Но перед мужем она готова была защищать отца. Потому что в его доме было спокойно и уютно.

Ребенок зашевелился в чреве, это ее немного успокоило.

Глава 11 Внутренний монолог

Княгиня никак не могла успокоиться, хотя она и убеждала себя в том, что для волнения нет причины. Она смотрела на бояр и дружинников княжеских, и пыталась понять, как они оказались у него под пятой, почему они так покорны тому, кто значительно младше их, ничего толком не знает. Какая в нем сатанинская сила скрыта, что с ним никто не может сладить? Ее взор в тот момент упал на служанку. Она покорно склонила перед ним голову. И теперь Ольга думала.

— Если бы ему в жены досталась безродная обычная девица, как бы он вел себя с нею, если даже имя грозного отца ее почти ничего не значат для него.

Она жалела себя, воспитанную деспотом и деспоту в жены отданную девицу, но рано или поздно она поднимется и разорвет эти страшные оковы. Но что сделает он в тот момент, как поступит князь Ярослав? Он сделает вид, что ничего не случилось, бросит ее в темницу или изгонит. Они все знали, что он не потерпит неповиновения. Он поступит так, как выгодно ему, но чего ему хочется, этого она не знала, и знать не могла. Душа его была охвачена гневом.

Если бы не дитя, которое скоро должно было появиться на свет, она и в тот миг бы ничего не стала терпеть. Она не вышла бы к королю Венгров и посмотрела бы тогда, что он станет делать. Но так ничего предугадать она не могла, то и рисковать покоем своим и достатком пока не желала.

Она знала, что романтическая ее матушка, всю жизнь страдавшая от капризов и ярости отца назвала ее так в честь отважной княгини Ольги, которая правила своими землями в мире мужчин и была выше и сильнее, чем они. И в ней древняя кровь рано или поздно должна была проснуться. Она часто видела княгиню и представляла себе, как та должна была поступить. Но она не родилась в семье могущественного князя, ее слабый муж был уже мертв, а сын слишком мал, враги осаждали со всех сторон, она не особенно задумывалась о том, что и как делать следовало. У нее не было выбора, ей повезло. Но гордая сильная женщина просыпалась и жила в ней и теперь

Князь Ярослав замечал, что его молодая жена порой бывает очень странной особой. Она словно внутренне освобождалась от какого-то груза и менялась на глазах. И он вспоминал поговорку о том, что черти водятся в тихом омуте. Но потом она снова становилась прежней, он забывал обо всем и успокаивался. И тогда он мысленно обращался к тестю своему князю Юрию и спрашивал у него, как могло случиться, что у него родилась такая дочь. Словно в насмешку назвали ее древним именем. И если оно рано или поздно даст о себе знать, что тогда станет он делать? Но какой он князь, если допустит, чтобы его бессловесная жена взбунтовалась. Он понимал, что не будет ему покоя, не сможет он на кого-то положиться и доверять никому не сможет особенно. Одиночество — вот что ему в том мире странном оставалось. Он не собирался такого допускать, пока жив.

№№№№№

Я не раба его, — говорила Ольга, — бог не посмеет наказать меня за то, что я не собиралась просто подчиняться ему.

Но она вспомнила происшествие, которое хотела как можно скорее забыть. За какую-то оплошность отец в ярости швырнул матушку с лестницы, да так, что она рухнула замертво. Она забилась за колону, дрожала от страха и смотрела на то, что там происходит. Она знала, что если бы он нашел ее, то и она бы полетела туда, и потому она молчала, и не могла и звука проронить.

И это княжеская дочь, а не холопка обычная, а как он расправлялся с остальными. Но как могут так мужи со слабыми женщинами поступать?

И тогда она почувствовала себя малым незащищенным ребенком в этом жутком мире.

Как недолго был князь Ярослав спокоен и добр. Но спокойствие его внешнее показалось ей скоро не лучше отцовского гнева.

— Что делать станешь, княгиня? — спросила ее служанка.

Ольга даже не заметила, что давно говорила вслух. И девица все время была при ней, хотя часто ее не было видно и слышно.

— Уйду, куда глаза глядят, к брату Андрею уйду или еще куда. А если он меня не примет, обратно сюда отправит, так и вовсе исчезну, мир большой, места всем хватит. Но безропотно терпеть мужа не стану, мне порой кажется, что судьба матушки для меня дурным примером была, не стану повторять ее.

Она помолчала немного, а потом заговорила снова:

— А недавно мне снился Чернигов, и князь убеждал меня, что приютит, не испугается.

Она улыбнулась радостно. Княгиня верила, что служанка останется с ней и не предаст ее, потому что боится не столько за нее, сколько гнева князя, на нее в такие минуты и обрушившегося. Ведь он особенно разбираться не станет. Вот если кто-то иной их подслушать вздумает. Но в минуты безысходного отчаяния она понимала, что ничего не боится, и все ей по плечу окажется.

— А дети? — спросила она, — ведь никогда не отдаст он тебе детей.

Задумалась княгиня.

— Если сын родится, тогда, конечно. Но если дочь, то он вряд ли заметит ее. А мне кажется, нет, я чувствую, что это будет дочь, — подала она плечами и улыбнулась.

Впервые произнесла Ольга вслух то, о чем молчала, о чем и думать-то боялась, а вот сказала ведь и ничего. И не так страшно показалось ей от этих слов. А когда отвечать приходится, то слова значат не так много.

Глава 12 Приезд гостей

Княгиня Ольга проснулась в то время потрясенная. Она видела во сне Елизавету, ту самую дочь Ярослава. О ней все еще не позабыли, и самые удивительные истории рассказывали. А ведь ее больше ста лет не было уже в этом мире. Отчего она пришла к ней в грезах?

Какой гордой, красивой она была.

Она говорила какие-то странные вещи о том, что им еще предстоит встретиться.

— Я скоро приду к вам? — поинтересовалась Ольга, видно я умру при родах.

Она затрепетала, ей не хотелось покидать землю так поспешно.

— Ну почему сразу о грустном, — мягко улыбнулась та, — и я могу просто вернуться. Это только кажется, что мы уходим в одну сторону. А всякое случиться может.

И она растворилась, ничего больше не узнала княгиня, мало чего поняла, но она догадывалась, что случится нечто необъяснимое.

— Но зачем тебе возвращаться в дикий этот мир, ты с высоты своих снежных гор, из прекрасного Ирия своего не разглядишь, что здесь твориться может, — хотелось крикнуть княгине.

Но она снова услышала голос, хотя больше не видела королеву снегов.

— Мы попытаемся что-то в нем изменить.

— И это под силу такой беззащитной женщине? — вырвалось у Ольги.

— Я — жена князя, только от этого еще тошнее становится.

Ничего на это не ответила Елизавета. Но таким странным показался ей этот разговор. И было в нем что-то особенное, совсем ей непонятное.

Она говорила, что вернется назад, но возможно ли это, возвращался ли кто-то оттуда. Но если даже и вернется, может ли она себе представить, что с этим миром случилось? Конечно, времена не выбирают, но она бы так хотела появиться здесь на пару веков раньше.

Так и провела утро княгиня Ольга, в странных видениях и размышлениях. А потом служанка сообщила ей о прибытии венгерского короля.

Она встрепенулась, меньше всего хотела с ними встречаться, но приказала приготовить лучший свой наряд. И улыбнулась растерянно.

№№№№№№№

Венгерский король Белл только что ступил на престол, и очень этим гордился. Он хотел заручиться поддержкой Галицкого князя Ярослава. Его грозный сосед должен был стать и верным союзником в делах. Дорогие подарки привез с собой король. И все должно было подчеркнуть его особенное отношение к князю Ярославу.

Узнав, что тот только что отстроил свой собор и кремль, он и отправился в гости, чтобы увидеть это чудо. У того была мощь и таланты, которых и в помине не было у самого короля, потому и дорог ему был этот союз, как никогда прежде. Он знал о том, что жена князя — дочь великого князя — короля на Руси. И он мог породниться с двумя самыми могущественными владыками на этих бескрайних землях.

Король неторопливо ехал по городу, стараясь сохранить свой важный вид. Но как только он ступил на эту землю, то почувствовал, что не так уж замечательно все здесь. Что-то незримое нарушало мирный порядок, который оказался только видимостью. Напряжение витало в воздухе.

Он не видел княгини, не ускользнуло и то, что сам князь Ярослав очень волновался, все время, словно ждал подвоха, хотя, что же могло так его тревожить?

И в третий раз слуга отправился за княгиней, но ему ответили, что княгиня себя плохо чувствует и появиться не может.

И тогда он сам отправился в покои, отшвырнув служанку.

Она лежала на постели и казалась почти мертвой.

— Она жива, но ей плохо, — прошептала служанка.

— Следи за ней, ребенок должен родиться здоровым, это мой наследник, — говорил в тот момент князь.

И девица не сомневалась в том, что он убьет ее, если что-то пойдет не так, как хочется.

Он отправился прочь, но судьба княгини его не особенно волновала. Нужно было встретиться с королем и убедить его том, что здесь лучше, чем в любом ином месте.

№№№№№

Княгиня Ольга очнулась, когда он удалился, и первое, о чем она спросила девицу:

— Что произошло?

— Ничего страшного, — утешала ее та, тебе стало плохо, прибыл король, князь приходил сюда.

Она очень волновалась и не скрывала даже этого.

— Не говори ему, что мне стало лучше, я не хочу быть с ними.

— Бедная княгиня, — подумала она про себя, как она может терпеть его, ведь он же настоящий изверг. Ее невозможно было обмануть. Она сталкивалась с ним чаще и знала его лучше. И никакие сладкие речи не могли убедить ее в том, что он добр и заботлив. Но ей приходилось лгать и изворачиваться, потому что князь все видел и знал, и не терпел, когда его дурят.

Только глухой ночью вспомнил князь Ярослав о том, что княгиня так и не появилась и была страшно бледна на ложе своем. Но сон тут же сморил его, и он решил, что не стоит об этом волноваться особенно. Даже если она и помрет, то это не худшее, что в его жизни случиться может.

Тень Елизаветы все время следила за князем. Невидимая, она много видела и понимала, многое возмущало ее. Но она не могла выбирать себе отца. Он будет ее отцом, но он и представить себе не может, этот честолюбивый гордец, какую участь готовит ему судьба. И никто пока представить этого не может.

С этими словами она исчезла, пока из покоев князя, который давно спал и улыбался во сне.

Глава 13 Прощанье с матерью

А через несколько минут, когда она должна была признать, что больше скрываться невозможно, она приказала одеть себя. Но в тот момент взволнованный посланник и сообщил, что умерла ее мать.

Княгиня воскликнула пронзительно. Она мысленно давно похоронила ее. Но хотя она и была серьезно больна после того падения и редко поднималась с постели, но она оставалась жива и невредима. Она думала о ней, молилась и зная, как ей тут приходится, старалась помочь, чувствуя свою вину за то, что подарила ей жизнь и ничего не смогла сделать для того, чтобы ее жизнь стала хоть немного легче.

— Бедное дитя мое, — повторяла княгиня, — мой век близится к концу, мне будет дарован покой, но что ждет тебя, что станет с тобой, представить даже тяжко.

И в помыслах своих она возвращалась туда все чаще.

Она умерла так тихо и так незаметно для домочадцев, что не только князь, но и служанки ее еще какое-то время никакого понятия не имели, им казалось, что она просто спит.

А князь почти вообще тут не появлялся, и когда приходил, и проносился по коридорам и лабиринтам дворца, то наводил на всех дикий ужас.

№№№№№№

Когда княгиня Ольга узнала о случившемся, ей хотелось вскочить на коня и лететь туда, чтобы еще раз увидеть ее, пусть уже бездыханную. Она понимала, что никогда больше не сможет узреть и обнять матушку свою. И она так и сделал бы, если бы не была беременна.

А казалось, что стоило ей только вырваться из этого прекрасного города, и все переменится, и словно птица, она вырвется из клетки, и будет парить в небесах, и никогда больше не опустится на эту землю, где ей так грустно было и пусто.

Теперь она в Свароге, они никогда больше не встретятся. Потому что им всем придется отправиться в Пекло и там оставаться до конца дней своих.

— Прощай, матушка, прости нас всех.

И в тот момент она и почувствовала, что с ней творится что-то странное и страшное.

Она знала, что обо всем забудет, как только рожать начнет, даже о смерти матери. Боль становилась невыносимой, и страшный крик метался под сводами дворца. Казалось, что весь Галич должен его слышать.

Уже в бреду Ольга повторяла:

— Елизавета, ты была права, мы встретимся с тобой, если я вынесу все это.

Она скорчилась еще сильнее, но в тот момент боль перестала ее терзать, или стала такой сильной, что она ее больше и не замечала. Она не могла понять, на каком свете находится, что остается ей делать теперь. Но голос матери напомнил ей о том, что не пора ей пока в Сварог собираться, не окончен еще путь ее земной, она должна оставаться тут, среди них, хотя порой это казалось невыносимым.

Она пыталась узнать, кто у нее родился. И ей сказали, что родилась девочка.

№№№№№

Когда князь Ярослав узнал о том, он даже улыбнулся рядом с королем, и кубок поднял. Он вовсе не хотел показывать, что недоволен своей женой. Но огонь ярости в душе не потушило даже дорогое красное вино.

Он залпом выпил кубок. И чем дольше был король с ним, тем меньше понимал он князя. И бояре его странно молчал, и все время настороженно смотрят на него.

— У великого князя родилась внучка, и он появится тут, — спросил король, — поднимая кубок.

Князь Ярослав усмехнулся, но ничего не сказал. Но он точно знал, что Юрий не появится. И великому князю все равно, кто родился, а вот ему еще придется ждать наследника. И ему не хотелось даже идти туда.

№№№№

Ольге хотелось еще полежать в кровати, но она понимала, что князь вряд ли появится, и сама подошла к ребенку. Она внимательно взглянула на малютку и грустно улыбнулась.

— Бедное мое дитя, и тебе так же не повезло с отцом, как и мне. И ты останешься сиротой, хотя с ним ничего не случилось, но он так высокомерен и черств.

Она вспомнила, что гонец сообщил о смерти матери. И слезы покатились по бледным щекам.

Только бы она не была безропотной и слабой и смогла ему противостоять.

И с молитвами своими она обращалась к Ладе, хотя и понимала, что совсем о другом надо просить богиню.

И в тот миг, когда слезинка упала на щеку ребенка, ей показалось, что девочка на нее взглянула, и даже улыбнулась, хотя это и было невозможно.

Она стала мучительно думать о том, как надо назвать малышку.

— Евфросиния, да, конечно, так и назовет она ее.

Она не знала, почему выбрала это имя. Но больше решения своего не меняла.

— Ничего, дорогая, как только ты подрастешь немного, мы оставим этот дом, я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то скверное здесь.

Ей казалось, что ребенок ее понимает.

В тот момент князь Ярослав и появился. Это король выразил желание посмотреть на внучку князя Юрия.

Княгиня повернулась к ним, расправив плечи. И только потому, что король был здесь, князь ничего не сказал, и даже мимолетно взглянул на ребенка.

— Она родит мне наследника, — вырвалось у него, когда они уже уходили.

Король показался ей добрым и мягким человеком, о таком муже она и мечтала. Но любой рядом с таким князем будет добрым казаться.

Хотя, он, вероятно, слаб, король не должен быть таким.

Когда они ушли, она поняла, что не сможет так просто вырваться и уйти от него, для этого нужна какая-то веская причина. И тогда она решила, что сделает это, когда родит ему сына.

Глава 14 Прошел год

Княгиня Ольга снова была беременна, она решила подарить князю наследника, словно странную повинность отбывала. Но мысли о том, чтобы уйти из Галича, как только появится возможность, не покидали ее. Она решила уйти одна и не брать с собой детей. Воля и бескрайнее поле снились ей ночами долгими и темными. Земли так огромны. Разве трудно ей будет там затеряться?

Она была уверенна в том, что именно сын и подарит ей свободу.

Девочка была красива и умна не погодам, чего стоили ее удивительные рыжие волосы.

Она так быстро научилась говорить, все видела и понимала, что княгиня, глядя на нее, не верила в то, что такое возможно.

Случилось еще одно странное происшествие в те дни. Нянька все время твердила о том, что ребенка давно надо крестить. И сердилась, когда княгиня находила какую-то отговорку. Она убеждала, что нечистые не тронут его, только если он будет крещен.

Но девочка, которая вела себя все время тихо, так рыдать начинала, что старуха отступилась вдруг. И княгиня не настаивала на том, что в этом есть необходимость.

Няня боялась обращаться к князю Ярославу, потому что тот вообще был порой яростен и непредсказуем.

— Ясно, что она долго не проживет, — говорили друг другу служанки, когда смотрели на девочку. Но княгиня не собиралась слушать их пустые разговоры.

Ефросинья вглядывалась в грустное лицо матери и пыталась угадать о чем та думает, что ее так тревожит все время.

Но не могла понять этого, как бы умна и проницательна не была.

Ефросинья невольно тянулась к отцу. Она ждала, когда он появится в светлице и все расскажет. Но это случилось очень редко. Ничего не могла объяснить княжна, почему она стремится к нему, ведь он совсем не смотрел в ее сторону и не думал о ней. Но она верила, что все переменится скоро. Он улыбнется и поднимает ее вверх на сильных руках, она помнила, что так уже была и надеялась, что будет снова. Но он только хмурился, о чем-то спрашивал, торопился уйти. Тогда она капризничала и плакала. Нянька снова и снова бросалась к ней, но все бесполезно.

— Уж лучше бы он не приходил вовсе, — с досадой говорила она в та кие минуты. Но Ольга только отмахивалась. Они понимали, что с князем ничего поделать не смогут, его не изменить.

Разговоры были напрасными. Все надежды оставались на нарожденного ребенка. Но в Евфросинии иногда проступала Елизавета. И неважно, что от роду ей был только год. Она не понимала, почему в такой нелюбви будет жить, какой заброшенной и несчастной окажется. Но и Медея ее предупреждала, и отец говорил, что все жизни разные, и не всегда будет так, как хочется

Но она не собиралась отступать, верила, что все переменится рано или поздно. В ней проснется королева Елизавета и она одолеет все трудности. И пусть кто-то попробует с ней поспорить.

№№№№№№

Мальчик родился на рассвете, его назвали Владимиром, казалось, что это имя позволит ему владеть миром..

На этот раз Ярослав не скрывал своей радости, хотя Ольге он ни одного слова не сказал, не поблагодарил ее даже. Только благосклонно улыбнулся, считая, что и этого достаточно. Он был горласт и здоров.

Она видела, что не особенно сладко будет ему жить в этом мире, хотя многие ему завидуют, и уверенны, что во владения этот парень получил все, что нужно было.

Мать стала после этого события веселее и свободнее. Она приняла какое-то решение, и поняла девочка, что им в ближайшее время придется расстаться.

Несколько месяцев прошло в волнении, с каждым днем тревоги усиливались. И она просыпалась среди ночи, и ей казалось, что матери нет ни в комнате, ни во дворце. Так она и исчезнет из их жизни.

Она поднималась, шла в ее покои и смотрела на спящую Ольгу. И тогда спрашивала себя, откуда берутся такие фантазии. Она не знала, откуда у нее такие фантазии. Ведь ничего похожего не должно было быть.

Странные перемены не ускользнули от князя Ярослава. Она подарила ему наследника и считает, что может теперь всем здесь заправлять? Ему хотелось поставить ее на место, но она была хитра и изворотлива. Он понимал, что не позволит ей самовольничать, она останется в его власти. Молчаливая война продолжалась.

В ту ночь княжна отправилась, как обычно к матери. Она была на месте, но услышала разговор, который лучше бы ей было не слышать вовсе.

Глава 15 Ночной разговор

Князь Ярослав потом и сам никак не мог понять, что в тот вечер привело его к Ольге. Он неделю к ней не заглядывал, расседавшись на какую-то ее выходку. И в его жизни появилась Василиса. За глаза ее называли колдуньей и ведьмой все вокруг, но это мало его волновало. Она не была той бесцветной тенью, с которой он проводил свободное время.

В граде она появилась внезапно, невесть откуда пришла сюда, но сразу князь ее заметил и намекнул на то, что она может получить много, если захочет. А кто же этого не хотел?

Он думал о ней и послал за ней своего верного слугу. Он вел себя спокойно и открыто. И не думал, что и на него может найтись управа.

Но потом все завертелось и закрутилось. Ему не хотелось, чтобы Ольга узнала о его чувствах, одно дело наложница, а совсем другое любовница — это слабость, это опасность во всех отношениях.

Он не заботился о ней и не тревожился, просто не хотел показывать своих слабостей и все.

Но совесть или осторожность, а возможно и все вместе толкнули его к княгине тогда, он решил провести эту ночь с ней.

Хотя кому не известно, каким кошмаром могут обернуться самые благие намерения порой. Так случилось и на этот раз. Как только он притворил за собой дверь., взглянул на жену, он понял, что ей от него ничего не нужно. Настроена она была решительно и даже воинственно. Он не понял этого и оторопел. Потом успокоился и решил поговорить, раз уж он был здесь. Но она молчала. Только сказала, что в доме его нечисть поселилась.

Он сразу все понял, они понимали друг друга с самого начала.

Если бы он ушел после этого, то, наверное, ничего бы и не случилось. Но он оставался перед ней. Это страшно разозлило Ольгу. Она не понимала, что ему от нее нужно еще.

— Ты не смеешь так говорить, и указывать мне не позволю, — закричал Ярослав.

Но она отвернулась и не стала его слушать, она смела так с ним поступать. Но потом все-таки ответила, словно передумала:

— Ты забыл, что разговариваешь не с рабыней своей, а с дочерью князя Юрия. Я долго ждала, надеялась, что ты опомнишься, но видно, этого не случится никогда. Я покидаю тебя.

И все. И покоях повисло молчание.

Князь страшно побледнел, да еще и луна светила прямо на него. Он был похож на покойника.

На миг Ольга отшатнулась. Но свобода ей была дорога, а тут ничто особенно не держало. Она никогда не была и не будет покорной и молчаливой. Она не могла вернуться к прежнему, пробил ее час.

— Ты останешься в темнице до конца дней, — произнес князь. Я говорю не о тюрьме, а о настоящей темнице, ни одну живую душу стражники не допустят к тебе, так и знай, — вдруг яростно крикнул он.

Он ушел стремительно, не заметив маленькую дочь, дрожавшую от холода и от страха. Она спряталась за колону, но все видела и слышала.

Княгиня осталась одна.

В первую минуту девочка хотела броситься к ней, но потом поняла, что она видела что-то очень страшное, и лучше не расстраивать матушку еще больше. Она решила не выдавать себя. Но что будет с ними завтра, отец никогда не угрожал просто так.

— Как я ненавижу его, — шептала она, и королева в теле ребенка, как он смеет так поступать. Это все было таким далеким и непривычным для нее. Она растерялась и не знала, как теперь действовать. Пока у нее не было ни сил, ни власти никакой. Это приводило ее в отчаянье. Если бы она была королевой, а он только одним из князей русичей. Но ведь такие князья были и прежде, они были всегда и жили, только она с таким произволом прежде не сталкивалась. Только не будет у нее в этой жизни такого триумфа, как в прежней, не будет и быть не может.

Она вспомнила, что князь грозил бросить матушку в темницу. И она не сможет за нее заступиться.

Но она ведь знает о его характере, почему же она так себя ведет с ним? Почему на все это и бес смотрит так спокойно, словно ничего такого не происходит. Он мог бы и вмешаться.

Заснула она только на рассвете, замирая от страха, хотя ей никто и ничем не угрожал.

— Должно что-то случиться, — говорила княжна. И она ждала рассвета.

Неподвижная фигурка около окна, неприметная снизу. Она превратилась в зрение и слух. И ожидание не обмануло ее.

Глава 16 Таинственная всадница

Князь взирал на нее спокойно и равнодушно. Он не боялся того, что Ольга может исчезнуть из города и его жизни, но он боялся, что об этом станет ведомо всему миру. И страшно даже представить, что тогда с ними со всеми лучится.

Но и оставлять ее тут не стоило. Пусть сам князь Юрий на свою дочь полюбуется, ведь никто не поверит в то, что он мог изгнать ее. И он будет чувствовать себя виноватым. И договориться с ним обо всем будет легче и проще.

Дочь его вздрогнула, когда увидела, как конюх выводит оседланную лошадь, и женщина в темном плаще появилась перед ней. Но она не могла помешать своей матери, она даже не простилась с ней, отец все время был рядом, и он бы не позволил ей такого.

Она только смотрела на то, как та удалялась, и казалась каменным изваянием

Легко вскочила на коня княгиня, и только на миг обернулась на окна, за которыми оставалась ее дочь.

— Выходи замуж за того, кто тебя любит. И тогда ты будешь любить, а если такого не случится, то вообще ничего не надо, чтобы не страдать так, как страдала я, — подумала она и тронула резко своего коня, он полетел прочь.

Когда она исчезла, князь Ярослав сжал кулаки

— Проклятие, — усмехнулся он, — как она смеет.

№№№№№№

Когда княгиня покинула ворота града, она вспомнила и об оставленном сыне своем.

— Ему придется еще труднее, — ведь он малютка и останется один с суровым отцом своим. Такого не должно было быть и все-таки случилось.

Но остановиться она тоже не могла. Сначала она хотела спасти себя, а оттуда уже помочь им.

Свобода и воля пленили ее, она плакала и смеялась, и ни о чем больше не хотела думать. Никто больше не станет требовать от нее чего, то — указывать, куда ей надо ехать, и что делать с жизнью своей — она сама себе хозяйка.

Чтобы не разразился скандал, она молила небеса, чтобы он не выместил зло на их детях. И она станет в этом мире незаметной, как тень и все-таки свободной

Она знала, что и к свободе привыкнет быстро, но пока только радовалась ей.

Она не могла останавливаться во многих городах, чтобы не навлечь беду на князей. Они не будут связываться с князем Ярославом, а ей не стоит испытывать судьбу.

И выбор у нее был не так велик, как казалось сначала.

— Чернигов, — зазвучал голос рядом.

Это был ее собственный голос или нет, какая разница. Княгиня пока решила отправиться туда, а потом будет ясно.

Она могла надеяться на брата своего, князя Андрея, он не бросит ее на полпути.

И она к нему и бросилась, забыв обо всем скверном и горьком.

Ольга вспомнила собственное детство, тихую, с вечным укором в глазах свою мать.

Но она вселила надежду в ее душу, и уверила в том, что у нее все будет по-другому. Но она ничего не могла ей дать. И тут же исчезла

— Жены наши и матери лживы и ничтожны, — думала про себя княгиня. Она старалась не причислять себя к ним.

Без дела слонялась она по комнатам. Она знала, что не сможет ей простить предательства, как не простит ее и дочка тоже, она осталась одна с грозным отцом, она так же брошена на произвол судьбы.

А девочка только спрашивала в то время, почему матушка не взяла ее с собой и уехала одна.

Только потом она поняла, что это было бы для нее еще хуже и страшнее.

Но поняла она это не сразу.

Глава 17 Тревога

Отец вошел в ее комнату через несколько дней на рассвете.

Ефросинья заметила, что он очень изменился. Князь стал тихим о отрешенным, словно это был совсем другой человек. Он смотрел на девочку, пытаясь угадать, что творится в ее душе, как она поступит, когда станет взрослой.

Она не может судить о том, что произошло, для этого она еще слишком мала. И она никогда не узнает правду. Ее мать поступила скверно. Но она станет любящей и послушной дочерью. Он добьется любви и доверия от дочери. И это станет местью ее матери.

Фро смотрела на князя и не понимала его, а потому боялась. Она успела привыкнуть к грубости и ярости, но теперь никак его не понимала больше. О чем он мог думать? Что волновало и тревожило его, зачем он пришел к ней?

Но она ничего не говорила, ни о чем не спрашивала, чтобы не вызвать тревоги и подозрения.

Так ничего тогда и не открылось для нее, не решилось.

№№№№№

Прошло несколько месяцев с того времени, когда исчезла ее мать. О ней они не говорили больше совсем. Ее комнаты были всегда закрыты и заперты, и она не могла туда попасть. Если кто-то из гостей спрашивал о княгине, то все отмалчивались и ничего не объясняли.

Колдунья занимала все больше места в княжеских палатах. Она все время была чем-то недовольна.

— Эта несчастная исчезла, но она осталась где-то рядом и мешает мне жить, — говорила она своим служанкам.

И когда она сталкивалась с девочкой, то пугалась, была уверенна, что в ней есть что-то страшная, несмотря на столь юный возраст. Княгиня не исчезла совсем, она оставила ее, чтобы извести всех остальных.

Но все ее усилия были напрасными, ей все время какой-то бес мешал, и она только получала ответные, все более сильные удары. Да и князь уже понял, что она слишком властолюбива, не упустит своего. А потому он не собирался ее приближать и княгиней делать не торопился.

И было у него больно много иных дел. Все должно было течь своим чередом.

— Он не любит ее, — говорила Елизавета. За душу ее отца предстояла долгая и трудная борьба.

А она была больно мала в те дни. Она должна была просто отстаивать свое место под солнцем.

№№№№№

Князья в Свароге и Сварожичи следили теперь за тем, что там происходит. Они не могли понять, куда исчезла княгиня, как можно помочь девочке, которая осталась совсем одна.

— Я чувствовал это, этому князю нельзя было верить никак, но она оказалась так упряма. Но кто мог подумать, что он начнет творить такое — лучший из князей, каковы же у них худшие?

— Она и теперь может постоять за себя, а потом и подавно, — говорил ему князь Олег, прозванный Вещим когда-то, но не имевший собственных детей.

Княгиня Ольга в это время сидела у разведенного костра и смотрела на огонь, так спокойна она не была никогда прежде.

Она все ближе была к заветной цели в те дни.

ГЛАВА 18 У НОЧНОГО КОСТРА

Только двое воинов не спали в тот поздний час. Ольга поднялась с жесткого ложа своего и села к костру рядом ними. Хотя она устала в этот день очень сильно, но спать совсем не хотелось.

Огонь осветил ее красивое лицо.

— Как все переменилось, уже несколько дней прошло, но никак не могу этому поверить.

Она взглянула на свои тонкие руки, и поняла, что находится очень далеко от Галича и князя и никогда больше туда не вернется. Она скорее бросится в пропасть с разбега, чем в этот прекрасный град.

— Жизнь так коротка.

Сколько раз полыхал у нее перед глазами костер, и она могла ощущать себя свободной. Так вот сидели и князья, думая о сражениях и врагах своих, но могли ли они смотреть на звезды и просто радоваться жизни?

У нее еще оставалось сколько-то лет и зим, и надо было постараться исправить то, что там творилось. Ей предстояло самое важное и самое страшное сражение в жизни. Но так тихо и уютно было той ночью у огня. И звезды казались ближе. Это оттого, что душа ее стала крылатой

— Все наладится, когда моя дочь подрастет, она поймет и простит. Она выйдет замуж и у нее будет добрый и хороший муж, совсем не такой, как ее отец.

Это ее окончательно успокоило.

№№№№№

Князь Ярослав хранил молчание. И для соседей — князей это было самым зловещим знаком. Они не знали, как поступить с княгиней, которая все еще считалась его женой, если она появится на их землях. Никто не желал видеть его среди своих врагов. Если бы она не была к тому же и дочерью князя Юрия, тогда и не было бы такой паники в душах. А тот тоже молчал и ни звука не произносил, словно ничего не случилось, она не сбежала из Галича.

Только самые сильные могли вести себя так, как им такого хотелось, остальным приходилось теряться в догадках.

Князя Юрия и на самом деле не особенно волновало происходящее. Хотя он удивился поступку дочери своей. Но он рассудил так, что если даже такой князь, как Ярослав не смог удержать ее, пусть и силой, то он сам и ответ нести должен. Князь Юрий был уверен, что у него она не появится. Пусть отправляется, куда хочет. Он думал в те дни о своем сыне, князе Андрее, Его интересовало то, как тот поступит. И скорее всего именно к нему она держит путь. Он готов стать врагом князя Ярослава.

Но князь должен признать, что он почти не знает и собственного сына, что уж о зяте говорить. Он слишком много времени уделял храмам и священникам, что сам князь считал пустой забавой. Он был любим народом, но Юрию ли не знать, что это такое. Она тает, как снег в один миг, от нее ничего больше не остается. И тогда они уничтожат все, и от его храмов больше и пустого места не останется.

Он был недоволен своими сыновьями. С ужасом смотрел на Всеволода, младшего своего сына, на авантюриста Рюрика Ростиславича, с которым у того были какие — то дела все время. Но был еще и Роман Волынский, не слишком ли их много. Как же трудно придется его старшему сыну с ними. И он уже стар и ничем не сможет ему помочь.

№№№№№№

Небо к тому времени стало серым. Княгиня Ольга вздрогнула. Она не могла поверить, что прошла ночь, и наступил рассвет. И пора было делать последний шаг к новой жизни.

— Чернигов, — подумала она, — это город, где всегда найдется защита для нее. Туда она и направила коня своего в рассветный час.

Глава 19 Около храма

В Галиче, где подрастала княжна, тем временем происходили странные и страшные даже события. Священник не оставлял надежды на то, что Ефросинья должна быть крещена. Теперь, когда не было тут княгини Ольги, казалось ему, что сделать это будет легче. Ребенок не понимал всего происходящего, он не сможет противиться, да и князь Ярослав тоже не посмеет. И он призвал еще нескольких девиц и парней, требуя от них крещения.

— Этого не должно случиться, — думала Фро, если я не придумаю чего-то, то все рухнет.

Но что мог ребенок против этого властного и бездушного человека?

Подготовка к обряду шла полным ходом. Священнику казалось, что он одержал самую важную для себя победу.

Князь Ярослав и сам немного дивился тому, что его дочь до сих пор не была крещена. Но это пока еще можно было исправить. И он решил сам присутствовать при крещении.

И победа веры казалась полной, если бы ни одно странное происшествие.

Давно уже в соборе не видели служители так много народа, и не было такой торжественной службы. Но когда маленькую княжну поднесли к купели, она исчезла, ее не стало. Священник окаменел с пустыми руками. Князь Ярослав стоял совершенно бледным в толпе вельмож своих. Они увидели ее совсем в другом месте, она стояла на высоком помосте, не очень понимая, как туда попала и смотрела на всех, странно суетившихся людей.

Но ни священник, ни отец никак не могли к ней приблизиться, сколько не старались. Зароптали все вокруг. И говорили о забытых богах. Имя богини Лады так часто повторялось, что священник вздрагивал и страшно сверкал глазами.

Князь понимал, что все это чертовщина, и он получил не просто ребенка. Священник забыл о ее крещении, потому что и тут чуть смута не началась, и не рухнуло все, надо избегать подобных озарений.

Но этим не кончилось. Появился Волхв, о котором тоже все больше говорили в тот день. И Ефросинья стала просить, чтобы ее обучили грамоте. И она быстро вспомнила то, чему училась в Киеве когда-то и умножила свои познания.

Монах, ставший ее учителем по воле князя, казался чужим и холодным, но она училась упорно только тому, что ей самой было интересно и важно.

А монах был уверен в том, что женщина, как исчадие ада, не способна никогда и ничему научиться вовсе.

Но она все больше времени проводила, перелистывая летописи и иные свитки. Она поняла, сколько неведомого и странного произошло в мире за время ее отсутствия. Она прочитала многие послания викингов без труда, хотя этому монах ее и не учил

Когда князь побеседовал с ней, то он должен был признать, что девочка знает значительно больше, чем он сам. Его тревожило то, что кто-то из молодых князей получит такую жену.

Колдунья к тому времени была уже далеко. И она больше не волновала и не интересовала его. Его дочь показывала, какой должна быть жена князя. Но почему он должен такой подарок сделать одному из потомков, понять князь Ярослав никак не мог

Но и девочка в те дни больше привязалась к отцу. Он часто приходил к ней, и они долго вели беседы. Она больше не была одинока и печальна.

№№№№№№№№

Все, что с ними случилось тогда, имело особенный смысл. В этом скоро убедилась и юная княжна. Когда он впервые услышала историю, рассказанную ей старухой о могущественном волшебнике Волхве, когда-то жившем в этом мире. Он умел и птицей вольной парить в небесах, и зверем по лесам рыскать, и рыбой в море-океане плавать.

И так увлекательно рассказывала старуха, что поверила этому княжна. Стало всей это ей ночами сниться. Князь невиданный и прекрасный все время перед ней появлялся. Никто с ним сравниться не мог. Так затосковала она по тем временам старинным, так захотелось ей шагнуть туда, что не могла она от своего желания странного удержаться.

Стоило ей заснуть или просто задуматься, она уже была в тех лесах дремучих, в небесах бескрайних, рядом с князем — чародеем. Она все больше уверялась, что среди простых смертных не найти ей мужа себе.

Да и князья теперь были не так сильны и вольны, они какими-то слабыми и несчастными казались. Если взглянуть на них ближе и пристальнее, то ничего они кроме сожаления не вызывали в таких душах, какая у Евфросинии была.

Она была уверена, что легко может к волхвам отправиться и навсегда среди них оставаться, так бы давно и поступила, если бы не была княжной. Она понимала, что сделает ее отец, как только узнает, что она так поступить решила.

Решила она пока все в тайне скрывать, чтобы люди ни о чем больше не догадывались даже.

Но мечтания уже не оставляли ее. Но ведь все может перемениться со временем.

Тогда и наступит для нее самое лучшее время.

Глава 20 Тайна юного князя

Пока княжна мечтала о новой, никому неведомой жизни, подрастал княжич Владимир. Ему с самого начала внушали, что родился он в семье самого могущественного князя на Руси, и он займет стол отца своего, как только подрастет.

— Столица Руси в Галиче находится, — говорили, усмехаясь, бояре, как бы не кричали во Владимире или Твери, но столица здесь. Они потому так упираются, что должны считаться с нами всегда.

Рассказчик неожиданно умолк. Началось самое мучительное — он перечислял все заслуги и дела отца его.

— Как Рюрик и как Олег? — спрашивал княжич, уже знавший по песням и сказкам о старых временах

— Лучше, не было у них грозных соперников, они творили то, что им вздумается, а ты попробуй так в наши времена поступить, когда мир с ума сходил, попробуй что-то сделать…

Владимир навсегда запомнил эти слова. Он понимал, что те, о ком сложены песни, так самозабвенно рассказывали сказители, были почти богами. А его отец был только человеком. Хотя и значительнее иных.

Но пугало его даже не то, что он недостаточно хорош, а то, что после такого князя править придется.

Он уже слышал ропот среди бояр за отцовской спиной.

Владимир чувствовал, что он не сможет их усмирить, когда настанет его черед.

И кошмаром казалась жизнь, ждавшая его впереди. Но она может наступить в любой момент, вот в чем беда. Смерть может оказаться непредсказуемой и мгновенной.

Тот, кто сидел на коне, может рухнуть в один миг, перестать шевелиться, тогда и придет его черед. Тогда и в его мире все переменится навсегда.

№№№№№№№№№

Человек, перед которым трепетали многие, не смотрел в сторону сына своего.

Владимир и радовался и боялся страшно.

— Отчего они все внушают мне одно, а он и словом не обмолвился о том, что это я станут князем? — спросил он у сестры.

Она удивилась, как странно он рассуждал тогда. Она не думала, что он о таком задумывался даже.

Евфросиния растерялась, когда все это услышала.

Тогда он спросил еще об одном:

— Где наша матушка? Служанки говорят, что она умерла, а это неправда, я знаю, что она исчезла куда-то. Но если она жива, почему не появляется, мы ничего о ней не ведаем.

На это ей нечего было сказать, она только отметила:

— Иногда поступки взрослых трудно понять. Я и сама этого не ведаю, — произнесла она после долгого молчания, но мы все узнаем и поймем позднее.

— Я хочу все знать сейчас, упрямо говорил княжич.

— не стоит о многом мечтать, тогда и не сбудется страшное.

Но она и сама хотела знать о том, что случилось между отцом и матерью. Но что можно предпринять для того, чтобы разобраться со всеми хитросплетениями.

№№№№№№№№

Страхи, сомнения, тревоги, неведомые их сверстникам стали для Владимира нормой. Он не мог не о чем говорить и думать в те минуты. Жить становилось невыносимо. Мир зловещ и мрачен, его не изменить просто так. так казалось тогда сыну Ярослава.

А перемены наступили неожиданно.

Владимир заблудился в лесу, куда он в последнее время все чаще убегал из привычного мира. Но он не мог найти дорогу домой.

В лесу, переполненном животными и духами, он чувствовал себя значительно уютнее, спокойнее, чем в этом мире

Княжич опустился на пень, спрыгнув с коня, понял, что никто искать его не станет. Каким многокрасочным и многозвучным был этот мир. Ему захотелось порадоваться жизни от души. Было тепло и светло в ту пору.

Свобода — вот что оставалось тут в душе его, и это веселило и радовало.

Он казался себе самым смелым и независимым в мире.

Но лес преобразился, он увидел истукана. Это были не просто старые причудливые деревья — волхвы и их боги стояли перед ним, окаменевшие когда-то, они очнулись от сна вечного и снова дышали и жили.

Княжич остолбенел. Перед ним была сказка, но такая завораживающая и дивная, что сердце наполнилось радостью и нежностью.

Даже грозный взгляд или крик отца не смогли бы его отвлечь от созерцания этого зрелища.

Казалось, что юнец навсегда с ними крепко связан. Он медленно шел все дальше в лес. Но ведь реальный лес давно должен был кончиться, каким бы большим он не был.

А этот становился все шире и светлее, словно бы там, в центре его светило не только солнце, но и жар-птица где-то затаилась.

Там и были все кумиры, то ли живые, то ли все еще заставшие.

— Как они могли отказаться от этого чуда? — мелькнуло у него в душе.

— Ты должен возвращаться назад, — услышал он тихий голос прямо над ухом, — они станут искать тебя и найдут здесь, у нас, они узнают нашу тайну и все уничтожат по приказу твоего отца. Ты придешь к нам потом, когда он станет одним из предков, уйдет в Пекло.

Княжич возвращался назад, но чувствовал, что никому не расскажет того, что здесь видел. Он не позволит ни отцу, ни кому-то другому уничтожить этот мир, он станет защищать его до конца.

Он увидел старика, голос которого слышал недавно. Тот стоял на другой стороне леса и только загадочно улыбнулся.

Он был высок, худ, весь в белом, с высоким посохом в руках. Такой снился ему однажды и княжич до сих пор не забыл этот сон.

— Твой отец ни во что не верит, ни в нового бога, ни в наших богов, но боги остались, они будут всего, и горе тому, что от них отвернется, каким бы могучим он себя не считал.

Казалось, старик не замечал, что перед ним стоит не взрослый муж, а совсем маленький отрок. Говорил он с ним как со взрослым.

— Но смогу ли я противостоять им? — невольно вырвалось у княжича.

Старик только перевел дыхание и заговорил снова:

— Я верю тебе, да и выбор у тебя не велик. Ты станешь князем рано или поздно. С тебя и спросится потом за то, что на земле этой оставил. Вот для того мы все еще здесь, чтобы кто-то увидел и услышал и поправил то, что уже сотворить с нами успели.

Они помолчали.

— Иди, пусть они успокоятся, не нужно Ярославу ходить сюда, пусть он в своем мире без огня и богов так и остается, недолго ему осталось.

Конь ждал его на том месте, где был оставлен, лес казался с этой стороны, если в него не углубляться самым обычным.

Княжич оглянулся, когда на коня запрыгнул.

Рядом с волхвом стоял еще один, сгорбленный и темный и тоже смотрел на него, прищурившись.

— Леший, — только и подумалось ему, — они и на самом деле живут и правят этим миром. Почему отец о том даже не догадывается?

№№№№№№№№

Владимир, ни о чем не подозревая, на самом деле оказался в том заповедном лесу, в котором самые важные дела в древности и совершались всегда. Туда были перенесены тайно кумиры древних богов, пробирались люди, в праздники, о которых только шепотом говорили на улицах Галича.

И почти все и стар и мал продолжали им верить, как бы священники новые не упирались и не зазывали их в огромные храмы, князьями для них отстроенные совсем недавно.

Храмы чаще всего пустовали, что заставлял святош яриться. А еще то, что и сами князья, вроде бы бывшие с ними заодно, все праздники проводили со своими людьми, все обряды исполняли. Они пробирались в самые тяжкие моменты к Перуну. Свои боги, поруганные и вроде забытые, оставались роднее и дороже чужих.

Все в душах их двоилось и троилось, исчезало и появлялось снова, оставаясь неистребимым.

Священники знала о заповедном лесе, но никто не отважился туда ходить. Но им хотелось, чтобы и остальные рабы божьи забыли туда дорогу.

Но что они должны были пережить, если бы узнали, что княжич нынче был там, встречался с Волховом, страшнее противника для них не бывало во все времена?

Когда воины отправились на поиски Владимира, он и появился перед ними на поляне лесной, словно из-под земли вырос. Он радовался тому, что успел вовремя, и они ни о чем не догадаются. Княжна шла впереди всех, и была очень сердита.

— Ты где был? — спрашивала княжна

— Притомился и заснул на той стороне леса, — просто сказал он, и сам поверил тому, что сказал.

Княжна уже злилась на себя.

— Не делай больше никогда такого, сколько тут и медведей и кабанов бродит, а волка и счета нет.

Но он только улыбался в ответ и ничего не говорил.

— Почему он так спокоен? — спрашивала себя Ефросинья, — он ничего не боится или лукавит, и было что-то иное, а вовсе не крепкий сон?

Но об этом надо было поскорее забыть, если узнает отец, то ей да и воинам достанется, а если он накажет мальчика, то ей и вовсе не успокоиться тогда.

Княжич по ее глазам понял, что она ничего не расскажет отцу.

Но о чем было волноваться, если светило солнце, зеленела трава и пели птицы. Нет, жизнь определенно хороша.

Глава 21 Перемены

Происшествие до князя не дошло. Иначе бы он нашел время, чтобы вызвать их к себе и наказать. Так просто бы не прошло им случившееся.

Но княжна чувствовала, что в мире что-то происходило. Слишком тихим и задумчивым стал Владимир. Иногда он даже не слышал ее. Но он перестал и в храм ходить. Но он старался как можно скорее уйти.

Когда она стала спрашивать его, он отмаливался, отмахивался, тогда княжна совсем потеряла терпение.

Но почему он что-то скрывал от нее?

Он навлечет на себя беду, как только священники донесут отцу, что он не слишком усерден в назначении писания.

Она запугала себя саму. Но больше, чем расправа отца тревожило ее то тайное, во что княжич был посвящен.

Она притворилась безмятежной, чтобы что-то выведать. Она надеялась застать его врасплох, и узнает то тайное, что рано или поздно должно стать явным.

Она следила за парнем неотступно, но делала это так искусно, что он ничего не заметил.

Не смог долго усидеть Владимир, однажды, когда был большой праздник какого-то святого, он знал, как долго все останутся в храме. Он решил, что это тот самый миг, чтобы отправиться в Лукоморье, так он стал называть заповедный лес.

Княжич думал, что если у него оказался бы старший брат, он стал бы наследным князем, тогда его спокойно бы отпустили и не заметили, весь шум только потому, что он единственный наследник.

Тяжел был для него венец княжеский.

№№№№№№№№

В храме набился народ, и было душно.

Когда княжич пробрался к выходу, заметили это только два человека, — священник, уставший за ним следить, и княжна Фро.

Святой отец думал о том, что скажет княжичу, что потребует от него. Княжна же не стала медлить, быстро пробиралась к выходу.

Она чувствовала, что нынче близка к разгадке этой тайны, так долго терзавшей ее душу.

Оказавшись на воздухе, она растерялась в первый миг и у нее закружилась голова.

Так она и приблизилась к заповедному лесу. Она не сомневалась, что туда он и направился.

Если она поторопится, то увидит все, о чем он ей не рассказывает.

Владимиру показалось, что он, как и в прошлый раз, остался совсем один, ни одна живая душа его не заметила.

Он радовался, предвкушая встречу со сказкой, был спокоен и беззаботен.

Но княжич показал своей сестре тайный путь к сокровищам, даже не подозревая о том.

Ефросинья увлеклась всем происходящим. Она не заметила бы, что кто-то за ней следит, но за ними никто не шел.

Лес был залит солнцем и казался сказочным. Мальчик знал здесь многое, сестра его просто замерла от восторга. Чтобы не воскликнуть, она закрыла рот ладошкой.

Но потом стало что-то вспоминать, и поняла, что подобное было в ее жизни. Она нашла то, что так долго искала и ждала. Кумиры, покрытые пылью столетий, восхищали ее больше всего. Они были родными и близкими с первого взгляда.

Но Владимир резко оглянулся, почувствовав, что он не один. Злость вспыхнула в синеватых глазах. Сначала он хотел броситься с кулаками на сестру. А потом опустился на траву и разрыдался. Он был так безутешен и так беззащитен. Она обняла его и прижала к груди. Но мальчик оттолкнул ее, с таким злом на нее взглянул, что она оторопела. Разве он может быть так зол и нетерпим?

— Я не хотела обидеть тебя, я просто испугалась за тебя, когда ты побежал один в лес, — утешала его и лгала княжна. Но он не собирался слушать ее больше.

— Глупый, откуда я могла знать, что ты нашел этот лес.

— Ты знала о нем? — удивленно спросил он

— Я слышала, как о нем рассказывали волхвы, — но они не стали мне говорить, где он находится. Пошли, посмотрим все хорошенько, никто ничего не узнает, — уверяла брата она.

Он поверил ей и не стал больше отталкивать.

Больше никто не смог бы обратить гордую княжну в новую веру, было слишком поздно.

Она переходила от одного кумира к другому, рассказывала ему о Перуне, о Стрибоге, о красавце Леле, о гордой и прекрасной Ладе. И ей самой с новой стороны открывался зачарованный мир.

Но князь Ярослав и помыслить не мог, что его дети оказались в этом лесу.

И боги ожили после того, как взгляды двух детей на них упали. Дети шли все дальше.

— Мы попросим помощи у Перуна, когда она нам понадобится, — уверяла брата Фро, когда они возвращались назад почти на закате.

Пройдет немного времени, и ночь бросит свое черное покрывало, и на заповедный лес, и на весь остальной мир. Но они уже не забудут заповедного леса никогда.

Глава 22 Видение

Дети вернулись во дворец вовремя. Но каждый из них не мог долго заснуть.

Вдруг во тьме сверкнула молния, и ударил гром.

Владимир вбежал в комнату Фро, закричал:

— Я видел его, я видел.

— Кого ты видел? — удивленно спросила она, хотя догадывалась, о чем он хочет рассказать.

— Я видел всадника с молнией в руке, — задыхаясь от восторга, говорил он, — он летел мимо на своем белом коне.

— Но почему на белом? — задумчиво спросила девочка.

Он замолчал, не знал, что сказать.

— А на каком же еще? Когда он выезжает на небеса днем, он на черном коне, а ночью на белом, чтобы его хорошо было видно. В руках он сжимает молнию, а она извивается в его ладонях, словно змея.

— Жаль, — тяжело вздохнула девочка.

— Чего тебе жаль? Обиженно переспросил княжич.

— Я задремала и не видела его.

Она готова была расплакаться, но быстро успокоилась, вспомнила, что и она уже видела Перуна. Ей не нужно было снова смотреть, чтобы вспомнить, какой он.

Тут удивился Владимир. Он припомнил все, что она рассказывала ему в заповедном лесу, он не хотел спрашивать, откуда ей все это известно.

— Мне рассказывали, — уклончиво говорила Фро.

Она не могла рассказать, что жила в этом мире когда-то и снова решила вернуться сюда.

Но многого она и сама не помнила, только отдельные штрихи и отрывки. Она пообещала, что позднее ему обо всем расскажет.

— Есть книги, они находятся в тайниках, но там все это было записано, — прибавила она.

— Ты знаешь об этих тайниках.

— Сейчас нет, — уклончиво ответила она, — знала да забыла, мне так хочется вспомнить обо всем.

— Ты вспомни поскорей, — просил он

И вдруг парень спохватился:

— Что тебя тревожит? — заботливо говорила она.

— Но ведь я не умею читать, — произнес он озадаченно.

Княжна рассмеялась:

— Все это не большое горе, я научу тебя читать. Я и раньше хотела тебя научить, но уж теперь не уйдешь от меня.

Владимир немного успокоился, обрадовался несказанно. Он думал о том, что все получилось у них замечательно. Если бы она не пошла за ним и ничего не узнала, то осталась бы его тайна, но теперь это будет их общая тайна, он узнает еще столько всего интересного и важного о прошлом, о богах их предков. А они с самого начала были мальчику ближе и дороже новых.

№№№№№№№

Прошло несколько дней, когда они снова оказались в этом заповедном лесу, а ускользнуть им удалось довольно быстро, но дети были очень осторожны. Никто больше не мог даже догадаться, куда и зачем они ходят.

Но они пошли еще дальше в лес.

— Здесь должен быть старый замок, — вдруг произнесла Ефросинья, словно она уже бывала тут и точно это знала.

Но вместо замка они наткнулись только на лесное озеро, чему тоже очень удивились оба.

Девочка была поражена и растеряна, все повторяла, что этого не может быть.

И вдруг кто-то произнес:

— Здесь всегда был пруд, хотя не такой дряхлый, как теперь.

Они вздрогнули и оглянулись. Хотя голос они слышали оба, но рядом никого не было.

Княжна стала вертеть головой, но услышала только смех, и снова ничего не увидела.

— Я не могла перепутать, я хорошо это помню, — со слезами на глазах говорила девочка, — Вольга и Тор, там были богатыри, я знаю это.

И снова рядом раздался смех.

— Ты рассказываешь сказки о киевском лесе, там они жили когда-то очень давно.

И как только она услышала эти слова, так все и прояснилось, конечно, это было просто в другом месте. Киев, разве не так назывался тот мир, который она вспомнила в этом лесу?

Все это время княжич смотрел на нее удивленно. Его догадки о том, что знала все это сестра не от слуг верных, подтвердились. Она тоже владела какой-то дивной тайной.

Но решил расспросить у нее обо всем, когда они будут возвращаться назад.

Глава 23 Новые открытия

Как ни молод был Владимир, но он старался все осмыслить и запомнить хорошенько. Ни один взрослый человек не смог бы его так удивить, как Фро. Она вспомнила замок, который был в неведомом мире. Она убеждала в том Лешего, а то, что это был Дух леса, сомнения никакого не было.

О, как много бы он дал, чтобы на каком-нибудь Драконе слетать в Киев и убедиться в том, что все так и есть.

Она расскажет ему удивительные истории, как только они вернутся домой.

№№№№№№№№

Ночь опустилась на Галич. Князь Ярослав медленно прошел в свои покои.

Дети заметили, что он был не один. Хотя спутница его молчала, но по шагам можно было определить, что это женщина.

Но сейчас их совсем не жизнь отца интересовала, а то, что происходит в заповедном лесу.

— Расскажи мне о пруде, — сразу попросил он, как только шаги стихли.

Фро словно только и ждала этой просьбы.

— В таких прудах всегда водились русалки, — начала она свой рассказ.

— Это которые в лесу жили и с людьми не разговаривали? — спросил княжич.

— Да, когда девица решила от тоски или от беды какой из жизни уйти, она бросалась в озеро, тонула и становилась русалкой прекрасной. А порой и по-другому все было, но уходили они из одного мира, чтобы в другом оставаться.

Они чары разные знали, помогали путникам дорогу находить к дому, если те были к ним добры, конечно.

Я помню лунную ночь. Вода казалась неподвижной в ту пору, и вдруг прямо передо мной легкий плеск раздался. Тогда я и увидела в первый раз русалку.

Она была так прекрасна с распущенными волосами в зеленом одеянии своем.

— А что случилось с твоей русалкой, — перебил ее Владимир, ему не терпелось услышать эту историю.

Княжна поняла, что он подумал о матери, и сердце ее сжалось от тоски.

— Нет, это не наша матушка была, — улыбнулась она, — хотя история очень похожа. Она влюбилась в прекрасного князя, несмотря на угрозы и страхи, она пошла к нему в палаты, а князь тогда не решился ее женой своей назвать. Он не прогнал ее, но медлил и все откладывал свое решение. Ведь она была простой смертной, а он великим князем. Он ее любил, но не так сильна была его любовь. И она исчезла, когда поняла, что не станет княгиней, а наложницей его быть она не желала, потому что очень гордой была. Взглянула на него в последний раз, да и бросилась бежать, так с обрыва в реке и оказалась.

— И что же князь? — торопил ее Владимир

— Как узнал он, что она исчезла, везде ее искал. Но волхв сказал ему, что нет ее больше в этом мире, на дне она морском уже оказалась. Тогда и стал он каждый вечер к тому пруду ходить. Однажды появилась перед ним. Он просил ее вернуться назад, говорил, что никто ему больше не нужен, но оба они знали, что уже поздно было.

Он и сам хотел в тот пруд броситься, да запретила она ему это творить, потому что любила его, и клятву с него взяла. Только не радостна ему жизнь стала. Никого не было у него больше, покоя не мог он найти, а Доля от него совсем отвернулась. А когда ушел он из мира этого, то попросила для него русалка воды забвения у ведьмы их. Только отказался он пить ту воду, сказал, что ничего забывать не желает.

— Не хочу, чтобы у меня совсем ничего не осталось, — так и сказал он ей тогда.

— И кто же был этим князем? — не выдержал снова Владимир.

— Это был знаменитый варяг князь Олег наш, сама русалка мне о нем рассказывала. Дорого он заплатил за нерешительность свою, а ведь каким храбрым да мудрым считался. Хотя, может потому он и стал мудрым позднее?

Помолчали немного, потом княжна не удержалась и спросила:

— Ты все об отце нашем и матушке думаешь?

— нет, с ним не случится такое, — упрямо выпалил мальчик, — девица может утонуть, только он тут же про нее и позабудет, у него нет сердца, если бы матушка так поступила, он не заметил бы этого даже, и нам запретил о том думать.

Фро ничего не ответила. Ей хотелось, чтобы это было не так, но он был прав. Его называли Осмомыслом, это правда, но он был так жесток и злобен, а память у него была так коротка, что ей порой страшно и больно делалось.

— Значит, и под водой есть царство свое, — прервал ее грустные размышления княжич. Он не привык долго о грустном думать.

— Конечно, — радостно подхватила она, — жизнь везде существует. Иногда люди и живыми там оказывались. Вот про Садко сказывают, что он был на дне морском, когда корабль его в бурю попал, он отправился к царю морскому, ему и вернуться потом на землю удалось.

Ему скучно и тяжело было под водой оставаться. Но он обещал вернуться назад, когда помрет. Но царь все-таки не хотел его отпускать, и только влюбленная русалка помогла ему убежать от царя.

— А царь никак не наказал ее за это? — с сомнением в голосе спросил Владимир

— А как ее накажешь, она уже и без того мертва, посылать дальше некуда. Подивился он ее уму и хитрости, да и простил. А Садко вернулся, когда пришлось этот мир оставлять.

На этот раз княжич задумался о том, что рано или поздно человек покидает этот мир.

— Не грусти, это не скоро случится, — успокаивала его сестра, — а может, ты еще рад будешь, что с миром можно расстаться, всякое бывает.

И он не противился, видел, что жизнь не всегда бывает прекрасна, она может оказаться и грустной.

Люди могут быть жестоки и безжалостны, тогда и случаются большие беды в этом мире.

Князь Ярослав слышал рассказ за не плотно прикрытой дверью. Он проходил мимо, подивился, что дети его не спят, хотел войти, но потом остановился на пороге.

Великий князь, которого называли мудрым, и представить себе не мог, что его дети все это знают и могут глубокой ночью говорить о таком.

— Проклятие, — прошептал он, — мало того, что мне досталась эта скверная баба в жены, так они еще будут меня во всем винить.

Он отшвырнул девицу, которая подошла к нему и пошел не оглядываясь в свои покои. Ничего больше не хотелось ему, ни о чем он не собирался думать.

Глава 24 Княжеский гнев

Несколько дней прошло с того злополучного вечера, когда князь Ярослав стал невольным свидетелем беседы его детей. Он был в тревоге, ничего не изменилось в душе его с той поры.

Впервые в собственных палатах князь чувствовал себя неуютно. Ему казалось, что все в мире настроены против него. Он тешил себя надеждой, что княгиня вспомнит о детях и вернется назад, ведь ее наверняка не примет ни один из князей, ей придется возвратиться.

Но время шло, а она не возвращалась, ни слуху, ни духу не было оттуда. Судя по слухам, она оставалась в Чернигове или во Владимире у князя Андрея, своего проклятого брата, который всегда был один против всех. И жила там эта бунтарка прекрасно, забыла про него совсем.

Но если она надеялась, что он все бросит и отправится за ней, станет просить прощение, то не бывать этому. Но скорее всего ей и это не было нужно.

Волхв появился у него через несколько дней, с ходу загадочно произнес:

— Княгиня счастлива и спокойна, она желает только о том, что так не поступила прежде.

Вот и пойми этих женщин. Нет, имя им вероломство.

— Я не за этим тебя звал сюда, — резко произнес князь Ярослав, поставив чародея на свое место, — я о другом хочу спросить, почему мои дети вдруг вспомнили все эти старые истории про русалок, леших, домовых.

— Когда дите одно по лесу гуляет, и не такое ему привидится. А они нашли видать то, что годами и веками скрывалось, старые кумиры, вот и пробудились с памяти их старые сказания.

Вольно или невольно князь почувствовал угрозу, исходившую от слов волхва. Это не жена — предательница, о которой только и остается забыть, это твои наследники, а каковы они и что с тобой будет, потом, когда на небесах окажешься?

— Кто привел парня туда? — насторожился и разозлился еще сильнее князь.

— Да сам он туда пришел, больно любопытный оказался, — не удержался волхв, в последнее время он как-то совсем страх потерял, — не так просто святошам своим с богами наших предков разделаться, они по-прежнему живы и невредимы, и княжий указ им в том не поможет.

Князь молчал. Он был убежден в том, что старик говорит правду, только тошно ему было от всех правд, уж лучше бы сбрехал да утешил как-то, а то одна только правда, куда от нее бежать?

Но что же теперь делать?

— А ничего не делать, — отвечал, или просто размышлял волхв, — прежде думать надо было, а теперь делать нечего.

№№№№№№№№

После такого разговора князь должен был взяться за дело. Он думал теперь о вере, о том с кем ему оставаться. Если он и был где-то, то от их мира был страшно далек и никогда сюда не явится.

Князь Ярослав понимал, что если он хочет удержаться на этой высоте, а ему с самого начала было что терять, то ему нужно смириться с новой верой. Но если его дети проникли в тайны старых богов, то он не может отказаться от них. Потому и живет князь, как и все остальные в двух мирах. Ничего не может понять и не может пристать к одному берегу.

Но если его сын со старыми богами получит больше, чем он, то ему придется признать, что он бы тогда кругом не прав.

Его сын может стать чародеем еще при его жизни, ведь и князю Славену когда-то было неведомо, какого он сына породил, вот и станет он щукой плыть, птицей в небесах парить и зверем по лесам рыскать.

Как же далеко завели его размышления в тот вечер.

Но ярость тут же душу и охватила. Князь больше не стал сдерживаться.

Тогда вскочил он на коня, желая найти то злополучное место, до которого дошел сын его накануне.

Он уже пожалел о том, что отпустил волхва, тот мог бы спокойно указать ему дорогу к тем таинственным местам. А если бы и не захотел, и тогда бы он заставил его это сделать.

Но пока он сам летел к лесу на резвом коне своем. А что если путь этот от него закрыт?

Но такую мысль князь тут же и прогнал прочь.

Но уже в том самом лесу, князь убедился в том, как тернист этот путь, он не властен над лесом и над волхвом. Он почувствовал, что Леший преградил дорогу и ему туда не добраться.

Он остановился в нескольких шагах от того места, куда дошли его дети, но дальше не было дороги. Весь мир был, как казалось князю, против него.

Так и пришлось князю поворотить своего коня назад. Он велел следить за княжичем, глаз с него не спускать. Но и говорить о богах и детях ни с кем ничего не стал.

Проще всего было забыть об этом и не вспоминать.

Глава 25 Путь из тупика

Но во сны его стали входить все заботы и проблемы, — вскоре князь понял это ясно.

Ярослав видел княгиню на белом коне, она летела к нему навстречу. Она была и красивой и счастливой, смеялась и кричала о том, что никогда не вернется назад.

А за ее спиной появился волхв. Он шел вместе с его сыном, и пристально на него смотрел.

— Твой сын со мной, а ты остался совсем один, — говорил ему старик.

Проснулся князь в ярости, понял, что это всего лишь сон. Но как же он терзал и мучил нашего князя.

— Реальность страшна, от нее так просто не отмахнуться, — подумал князь Ярослав, но ничего больше не сказал.

Вдруг нагрянул король венгров. Тот всегда появлялся неожиданно. Уселся перед ним спокойно и величественно. Король долго говорил о чем-то, но он молчал о самом главном, князь Ярослав тоже ничего ему не сказал.

Сразу же заговорили о пире, а дети радовались тому, что отец все время был с гостем, договаривались о том, как смогут незаметно ускользнуть в лес.

Уйти они хотели вечером, как страшно это им не казалось.

Ночь была светлой, ясно светила луна. Но страхи рассеялись только когда княжич остановился (им удалось увести коня из конюшни), и поняли, что они незаметно ушли из дома, смогут оставаться в одиночестве, их никто не вернет назад.

Как же они удивились, когда около леса от дерева отделилась какая-то тень и пошла к ним навстречу.

Они замерли разом, словно сговорились. Казалось, что ожил один из кумиров. О том, что это мог быть кто-то из смертных, они не думали.

К ним шел волхв, которого они видели в покоя отца.

Дети не знали радоваться ли им или огорчаться. Он мог поймать и увести их назад, они не знали, о чем говорил с ним отец.

Но страхи скоро прошли, когда он ласково заговорил.

— Я ждал вас, дорогие мои, но сомневался, что вы пойдете среди ночи.

— Отец ведает все, — отвечал ему Владимир, — несмотря на малый свой возраст, он все время думал только о плохом.

— Он догадывается, но какая разница, о чем думает князь. не стоит о том волноваться.

От его слов они снова успокоились. Может он хитрил и успокаивал, но больше никаких тревог не появилось.

№№№№№№№№№№

Страх рассыпался в прах, как только они шагнули в заповедный лес. В лунном свете заблестели кумиры. Они выглядели не так, как прежде, а такими величественными и прекрасными казались, что все скверное забылось. Княжич больше не вспоминал о неуютном и опасном мире. Лес казался величественным и бесконечным.

Они оказались в сказке, и никогда не забудут той прелести, в которой и были тогда.

Ефросинья унеслась мыслями куда-то в прошлое, она вспомнила княгиню Елизавету, хотя их разделало столько лет, но ничего не изменилось. Сохранился волхв, они все помнили и все знали о том, что было тогда и там.

Когда они вернутся домой, она поговорит с Владимиром, и расскажет ему о том мире, в котором жила когда-то.

— Подождите немного, — говорил на прощанье Волхв, вряд ли отец решиться причинить вам вред. Когда ты вырастишь, то не сможешь забыть того, что тут с вами было.

Они помолчали немного, а потом старик прибавил:

— Судьбу нельзя переменить, но мы в силах влиять на нее, дитя мое.

Девочке казалось, что волхв говорит только с ней, она гордилась этим.