Стальной ворон

Екатерина Стадникова, 2014

Юность всегда грезит подвигами и славой. Когда молод, кажется, так трудно доказать миру, что ты чего-то стоишь. Что ты… особенный. А если сама судьба дает шанс, ты хватаешься за него обеими руками. Но не советую обольщаться. Не бывает подвигов без боли и потерь. А славы без труда и упорства. Хэвэн Харпер. Тень, потерявшаяся в мире бескрайних джунглей. Найти ее и вернуть – достойный подвиг. Путешествие по непролазной чаще, где сам воздух ядовит, не назовешь легким. Но тем, кто останется позади, тоже не придется сидеть сложа руки. Церковь всеми усилиями старается скрыть пропажу древнего артефакта. Затеваются недобрые дела. Первая фишка упала. Скоро посыпятся остальные.

Глава 4. Всё начинается с малого

— Скажи на милость, принцесса, отчего ты битый час торчишь в чулане? — Росарио перестала стучать и покрутила дверную ручку. — Сама заперлась или замок заклинило?

— Сама. — Девочка отложила дневник и поднялась на ноги. — Это самое темное место в доме. Хочу потренироваться.

— Похвально, — согласилась тетка. — Может, заодно поснимаешь там паутину? Или пусти меня.

— Я поснимаю, только чем? — Эмьюз поспешно сунула плашку в нагрудный карман сарафана.

— Веник в углу, за сломанным стулом, — ответила Тэсори. — Я закончила с твоей комнатой. Прочла письма?

— Нет. — Забытая почта совершенно вылетела у девочки из головы.

— Это невежливо, — наверное, Росарио хмурилась.

Легкие шаги удалились.

Старенький веник пах сыростью и сам порос паутиной. Не откладывая работу на потом, Эмьюз прикрыла нос и рот ладонью, чтобы не наглотаться пыли. Тоненькие липкие сети легко наматывались на куцую щеточку, а обиженные пауки прытко прятались по щелям. Отчистить низкий потолок чулана оказалось достаточно просто, учитывая новые возможности. Поставив веник на место, девочка вернулась к дневнику.

Даже если плашка и была опасна, то никак себя не проявляла. Только предостережение ее прежней хозяйки будоражило воображение. «Вдруг Леди Фолия на самом деле сошла с ума из-за этой гадости?», — Тень поежилась. — «Способы уничтожения разные встречаются. Тронься умом я, вреда никому не причиню. Что я могу? Ничего. А вот как спятит дядюшка Джулиус!.. Подумать страшно».

Она не могла забыть отвратительные когти, напитанные ядовитым сиянием. Этот ужас преследовал девочку в ночных кошмарах. Эмьюз надеялась, что больше никогда не увидит их снова.

Единственное, что Тень знала наверняка, — таскать плашку в кармане не дело. Требовалось срочно приспособить под нее какое-нибудь место. Бросить тяжелый кругляш в камин показалось слишком рискованно: неизвестно, как плашка поведет себя тогда. Скормить Синему? Опять же, где гарантия, что добрый монстр не пострадает? Пусть Эмьюз ни разу за свою коротенькую жизнь не брала в руки иголку и нитки, она твердо решила сшить для опасной вещицы крошечный мешочек и носить его на шее рядом с Орином. Собственно, над проектом «сумки для тайны» девочка и просидела столько времени в пыльном чулане.

Снова шаги. Не говоря ни слова, Росарио сунула под дверь два конверта.

— Я сняла паутину, — утрированно бодро отрапортовала мисс Варлоу.

— Тебе там не душно? — участливо поинтересовалась та.

— В самый раз, — заверила Эмьюз.

Тетка мученически вздохнула.

Какие-то несчастные письма совершенно не волновали, когда речь шла о благополучии человека, которого девочка успела записать в близкие. Но для очистки совести следовало прочесть хотя бы надписи на штемпелях.

— Иеремая Ханниган! — Она недоуменно хлопала ресницами. — А здесь? Боббертиджис Вбочкуплюхл! Ну и новости…

Эмьюз озадаченно потерла лоб.

Оба письма на поверку оказались приглашениями. Иеремая звал девочку на свадьбу, а Боб на свою помолвку. «Одна дата! И там, и там», — мисс Варлоу побледнела. Она выскочила из чулана, как чертик из коробочки.

— Росарио! — Но никто не ответил.

Обежав дом и не обнаружив тетки, Эмьюз вылетела на улицу.

— Письма были важнее, чем ты рассчитывала? — Женщина-птица деловито примерялась к кустам жасмина с садовым секатором.

— Увы. — Девочка старалась всем видом показать, что ей не до шуток.

— Ты меня пугаешь, — предупредила мадам Тэсори. — В чем проблема?

— Двое моих друзей приглашают на очень важные мероприятия, — она протянула тетке конверты. — Я не хочу между ними выбирать! У обоих торжеств назначена одна дата.

Росарио пробежала письма глазами и смерила Эмьюз сочувствующим взглядом.

— Прежде чем паниковать, всегда дочитывай до конца, моя милая, — назидательно произнесла она. — Потому что место для этих событий тоже одно назначено. Только расслабляться рано.

— Почему? — Зыбкая радость увяла.

— Насколько мне известно, — начала тетка, — Вбочкуплюхлы и Ханниганы не переносят друг друга. Причину уже не помню, но это было что-то смешное. Карлики народец принципиальный и дотошный во всем. Раз они пригласили, значит, коротышкам не безразлично, в числе чьих гостей ты явишься на праздник. И тут ровно два решения. Одно благоразумное, другое логичное.

— Хорошо. Мне что делать? — бесцветным голосом спросила Эмьюз.

— Придумай достойную причину и откажи обоим. Поступишь благоразумно, — улыбнулась Тэсори. — Но пропустишь море интересного. Сделай выбор в пользу одного из семейств — и увидишь оба события. Разве не логично? Я, например, предпочитаю Ханниганов. Судя по всему, намечается нечто незабываемое.

— А если просто принять два приглашения? Не порвут же они меня, в конце концов! — всплеснула руками девочка.

— Тебя нет, но друг дружку запросто, — беззаботно парировала Росарио.

— Фигура речи? — с надеждой уточнила мисс Варлоу.

— Отчасти.

Новая дилемма поставила Эмьюз в тупик. Как будто плашки мало было!

— Возьми меня с собой, — вдруг попросила тетка.

— Я пока склоняюсь к благоразумному решению, — грустно сообщила девочка.

После всего, что они пережили с Иеремаей, предпочесть ему Боба — нелепо! Но на другой чаше весов — поход к Каменной Деве. Едва ли Боббертиджис станет помогать Эмьюз, если та выберет Ханниганов, да и сам нагловатый рыжий карлик вызывал симпатию. А уж стать причиной ссоры в самый счастливый день для Иеремаи и Роззи бедняжка совсем не хотела.

— Главное, не торопись, — посоветовала Росарио. — У тебя есть время на раздумья. А я могу разведать обстановку. Узнать, что да как. Наш портняжка, между прочим, тоже Ханниган. И тоже Иеремая. Такие приглашения, принцесса, с неба не падают.

— Ты сделаешь это для меня? — мисс Варлоу умоляющие уставилась на тетку.

— Не только для тебя, — подмигнула Тэсори. — А теперь не мешай.

— Не трогай жасмин, — запротестовала девочка. — Он такой красивый.

— А станет еще краше, — возразила та.

— Ну, пожалуйста!

— Договорились, но только в том случае, если ты станешь встречаться со своим приятелем на скамейке перед домом, — тетка лукаво улыбнулась.

— С каким приятелем? — насторожилась Эмьюз.

— Молодой человек с собакой заходил недавно. Я сказала, что ты практикуешься в умениях Тени, — заметив, как позеленела девочка, Росарио ехидно добавила: — Досадно, если я нечаянно ввела его в заблуждение.

— Нет-нет, все верно. Гримм не обиделся? — пролепетала мисс Варлоу.

Ситуация веселила и расстраивала одновременно.

— Думаю, что нет, — сжалилась мадам Тэсори. — Я позволила молодому человеку навестить нас вечером.

— Ффух! — выдохнула Эмьюз.

Новости сыпались на бедняжку, как из рога изобилия.

— У тебя случайно нигде не завалялось лишней ткани и иголки с нитками? — как бы между прочим бросила девочка.

— Положим, завалялось, но тебе они на что? — Росарио подняла брови.

— Робин спросила, умею ли я с ними обращаться, а мне нечего ответить, — подготовленная заранее речь звучала вполне естественно.

— Швейные принадлежности в тумбочке у моей кровати, там же ножницы, — охотно сообщила тетка. — Осторожно, они острые. Обрезки ткани на верхней полке в матерчатом мешке. Стремянка лежит в чулане.

— «Индекстрэ» не поможет? — удивилась Тень.

— Какое еще «индекстрэ»! — мадам Тэсори закатила глаза. — Ты этот мешок раньше не видела никогда и понятия не имеешь, где он точно лежит.

— А полки где? — спохватилась Эмьюз.

— Убийственная невнимательность. — Росарио недовольно поцокала языком. — И чулан, и полки суть один очень большой стенной шкаф.

— Спасибо!

— Постой, — окликнула та. — Пришло время очередного правила Тэсори. На этот раз под номером семнадцать. Итак: «Количество взятых иголок должно совпасть с количеством вернувшихся на место».

— Это про шитье? — не поняла девочка.

— Нет, про рассеянность, — рассмеялась тетка.

* * *

Провалявшись в постели до обеда, Клаус так и не заснул. Мысли вертелись чумным хороводом в тяжелой голове.

Покойный Натан предостерегал от обманчивой «отеческой заботы» Сэра Коллоу. Куда там! К ведерку для бумаг участия больше. «Его предыдущий связной был лучше меня. Вот Сэр и дорожил им, пока тот устраивал». — Мальчишка спустил на пол босые ноги. — «Я докажу, что достоин. Если чего-то не умею — научусь. Коллоу станет меня уважать».

Честолюбивые мечты будоражили кровь. Отчего-то хотелось непременно заслужить место, доставшееся ни за что.

Перспектива вступления в Орден стала манить Клауса как раз после начала новой жизни. Нет, мальчишка и раньше грезил службой, но не в тех масштабах. Иногда он даже подскакивал среди ночи с ощущением, словно наверняка знает, зачем должен стать частью Ордена, но вместе со сном рассеивалась и данная им мудрость, оставляя лишь слепую уверенность. Желание стать лучшим не позволяло расслабиться. Кого-то, может, и привлекало бессмертие, только для Клауса самым важным было отнюдь не это. Для себя он определил все как стремление превратиться из нуля в единицу.

Размышления оборвал стук в дверь.

— Молчи, если хочешь, — без особой надежды на ответ произнес Карл, — но с завтрашнего дня ты принят на практику в Отделение Ордена под начало к старшему офицеру. Из тех, что производили арест.

— Мы, кажется, обсуждали, чем заканчиваются попытки выбирать за меня? — фыркнул мальчишка.

— А я тут и ни при чем, — возразил он. — Так распорядился Коллоу. Танцор, видимо, считает, что у некоторых слишком много свободного времени. Думал, новость тебя обрадует.

— Пока не особо, — отозвался раздосадованный Клаус. — Смотря чем придется заниматься.

— Все начинается с малого.

Мальчишка не представлял, с каким лицом явится в участок, к тому же что-то подсказывало, что Сэр всего-навсего нашел очередной способ избавиться от «обузы».

Самые неприятные предложения — не предполагающие отказа. Разве интересно торчать в ленивом городке? Охранять никому не нужные развалины или пугать школьников лекциями об опасности окон перехода?

— С малого? — проворчал Клаус, натягивая брюки. — Но не с ничтожно малого же?!

Он пребывал в полной уверенности, что подобная практика никак не поможет заслужить уважение. «Ищи положительные стороны», — подбодрил внутренний голос. — «Ты получишь официальный повод реже общаться с Карлом — уже хорошо. Кто помешает выяснить личность Танцора, пренебрегающего таким потрясающим домом? Так, для себя. Вдруг удастся найти с ним (или с ней) общий язык и получить разрешение шататься по яблоневому саду и окрестностям без риска попасть за решетку? А ведь это еще неизвестно, положены ли практиканту деньги за работу…». Плюсы множились.

Мальчишка терялся в догадках, когда Сэр Коллоу умудрился произвести на Карла впечатление настолько, что тот беспрекословно согласился с его решением. Поражало то, с какой легкостью господин добивался от людей, чего хотел. Тут определенно было чему поучиться.

Идея отправиться в штаб ОПОв прямо сегодня, не откладывая в долгий ящик, возникла сама собой. Не помешает лишний раз продемонстрировать рвение, даже когда его нет.

И снова Карл не возражал.

— Выясни расписание работы и обязанности, которые станешь выполнять, — как-то слишком ласково посоветовал он. — Сначала ни от чего не отказывайся. Ты студент, и смотреть на тебя будут соответственно. Они профессионалы. Не спорь с начальником, он в любом случае окажется прав, а ты попадешь в неловкое положение.

— Прекрати, — холодно отрезал Клаус. — Я раньше обходился своим умом и теперь прекрасно справлюсь. Между прочим, ни в этой жизни, ни в прошлой особого карьерного роста за тобой не замечал. А раз мы еще поругаться не успели, добавлю: без обид.

— Все-таки ты жестокий, — обреченно вздохнул Карл.

— Какая жизнь, такой и я, — парировал мальчишка и вышел на улицу.

Над головой висело жаркое летнее солнце, а где-то в вышине ветер гонял белые облачка. Не лучшее время для полетов, зато для пешей прогулки в самый раз. Этот маршрут Никодемас знал с детства. Сколько раз он прибегал поглазеть на фасад здания, где, как тогда представлялось, происходят загадочные вещи и работают люди, совершающие подвиги. Клаус же не верил в героев и с наслаждением препарировал все загадочное, до чего дотягивались руки. Реальность неумолимо вырвала с корнями глупые детские фантазии, сохранив только воспоминания о том, что они когда-то были.

Как ни старался он растянуть удовольствие от прогулки, ноги сами ускоряли шаг, стоило только зазеваться.

Сообщив суровой женщине за окошком цель своего визита, Клаус получил весьма информативный рассказ о том, где находятся искомые офицеры.

— Хорошо, что меня уже оповестили, не пустила бы. — Она протянула листок, похожий на квитанцию. — Сюда нужно внести имя и дату, а на обратном пути отдать мне. Так у нас положено.

— Ясно, — кивнул мальчишка, складывая бумажку пополам и засовывая в карман.

В тишине мрачного коридора звук шагов разносился зловещим эхом. Запертые двери с табличками, приглушенные голоса за ними — обычная атмосфера учреждения. Мутно-синие стены, увешанные самодельными пособиями; длинный стенд с физиономиями разыскиваемых преступников; план экстренной эвакуации здания в строгой черной рамке под стеклом.

Остановившись у входа в нужный кабинет, Клаус постучал.

— Никак соскучился? — ехидно осведомился Митчелл, пропуская мальчишку в комнату.

— Где твой начальник? — игнорируя первую реплику, спросил тот.

— Занят важными делами, как и я, — выплюнул молодой офицер. — Это представительство Ордена, а не проходной двор. Зевакам тут делать нечего. Кто тебя впустил вообще? Проваливай, хватит отвлекать людей от работы.

Одарив Митчелла презрительным взглядом, Клаус пододвинул себе стул и сел.

— Ты туговат на ухо или на голову болен? — неприятный тип побагровел. — Сказано же четко и ясно: про-ва-ли-вай. Повторить по буквам или на бумажке написать? Здесь серьезное учреждение, посторонним шататься не положено.

— Чего ж сам не работаешь, а слюной брызжешь? — Клаус прекрасно понимал, что дело может запросто кончиться потасовкой, но не мог отказать себе в удовольствии. — Мне, как практиканту, ты подаешь весьма дурной пример.

— Практикант, значит. — Митчелл переменился в лице. — Тогда засунь свою наглость поглубже и займись чем-нибудь полезным. Папки сшивать — как раз по уму работенка, профессор. Продолжишь выпендриваться, быстро отсюда вылетишь.

— Не помню, чтобы поступал к тебе в подчинение, — резонно возразил мальчишка. — Я пришел к твоему начальнику. Хватит щелкать челюстями. Если воображение позволяет, сделай вид, что меня нет.

— Не зарывайся, сопляк. Я таких, как ты, на завтрак, обед и ужин ем, — предупредил тот.

— Тогда дистрофическая худоба вполне объяснима, — многозначительно кивнул Клаус.

Митчелл вскипел мгновенно. Он был готов броситься на непрошенного гостя с кулаками, но дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился второй офицер.

— Ты почему бездельничаешь? — строго спросил он. — Документы сами себя не подошьют.

— Меня отвлекли, — попытался оправдаться парень, только его слова начальника не впечатлили.

Пожилой офицер покачал головой.

— Сынок, а ты что здесь делаешь? — заметив Клауса, удивился он. — Тебя я ждал только завтра.

— Простите, если помешал, сэр, но завтра мне уже нужно приступить к работе, так что проинструктируйте меня сегодня. — Мальчишка поднялся на ноги и коротко поклонился.

— Похвальная заинтересованность, — согласился тот. — Я сейчас занят. Не возражаешь против разговоров на ходу?

— Никак нет!

Насколько скользкий Митчелл раздражал, настолько нравился его начальник. Мужчина чем-то напоминал Клаусу его родного деда. Возможно, строгостью осанки или манерой держаться: вроде простой, а сразу ясно, что человек серьезный.

— Сам чем заниматься хочешь? — прямо спросил он.

— Беда в том, что я не знаю, — честно признался мальчишка. — Назначение стало настоящим сюрпризом. Не представляю, с какой целью господин направил меня к вам.

— Из рекомендательного письма я тоже толком ничего не понял, — кивнул офицер. — Осмотрись, выбери, что интересует, от этого и станем отталкиваться. Рисковать, само собой, я тебе не позволю, а все остальное — пожалуйста.

— Рисковать? — переспросил Клаус. — Не думал, что в нашем городке что-то происходит.

— Лучшая похвала из возможных, — улыбнулся мужчина. — На самом деле, происходит и еще как. Только сегодня утром изловили одну… жуткую тварь. До сих пор не можем вычислить, откуда свалилось эдакое счастье. Вы уже расчеты подобные проходили?

— Обижаете, сэр. — Больное самолюбие жалобно заскулило. — Вы наверняка пользуетесь сводными таблицами в последней редакции. Мой дедушка — составитель. Было бы стыдно не уметь по ним считать.

— Меня зовут Эдвин Баркли, — он осторожно толкнул скрипучую дверь. — Теория без практики — набор букв. Верить людям на слово — отличная черта, но проверить все равно не мешало бы.

Большая комната не выглядела такой просторной, какой являлась. Тихо гудела аппаратура, не отличимая от виденной на подстанции. Оплетенная зелеными стеблями лиан, расползавшихся из многочисленных кадок и горшков, она казалась обломками исчезнувшей цивилизации. В нос ударил приторный запах старушечьих духов. Клаус невольно поморщился.

— Ну что, девочки? Есть новости? — Мистер Баркли пригладил волосы и подкрутил усы.

«Ему-то они «девочки», а мне самые настоящие бабушки», — подумал мальчишка, заметив четырех пожилых женщин, сгрудившихся у стола.

— Мы-то посчитали, Эдвин, теперь вот ошибку ищем, — вздохнула та, что сидела к вошедшим лицом.

— Это у вас глаз замыленный, Эдна, — предположил мистер Баркли. — Я тебе помощника привел.

— Так представь его. — Приятная, хоть и костлявая, старушка сняла тяжелые очки.

— Клаус Раббе. Мне парня сам Мастер Тени направил, — похвастал офицер.

— Какая умничка! — восхитилась Эдна.

«Кто умничка-то? Я или Мастер?», — мальчишку едва заметно передернуло. — «Лишь бы сюсюкать не начали. Зря книги трогал — похоже, Коллоу из-за них разозлился, и это зверское наказание». Он чувствовал себя вороном в курятнике.

— Позвольте мне взглянуть на ваши расчеты, — попросил Клаус.

— Сколько угодно, дорогой. Подойди ближе, не бойся, — старушка поманила его к столу.

— Ладно, Эдна делом занята, а остальные почему не на местах? — осведомился мистер Баркли. — Вдруг что случится? Возвращайтесь к работе.

Пожилые женщины безропотно разбрелись по углам и принялись таращиться в пыльные мониторы.

Он не представлял, как станет искать ошибку в чужих записях, особенно не разбирая почерка, только самолюбие требовало непременно справиться. «Проще все заново пересчитать». — Мальчишка подобрал сборник таблиц с константами и первый лист.

Беглого взгляда хватило, чтобы успокоиться.

— Тут точка в дроби пропущена, — сообщил Клаус. — С нее все и пошло неверно. Константу записали не так.

— Как неловко, — расстроилась Эдна.

— Ничего, это не ваша вина. Пора экземпляр книжки обновлять, скоро не то, что точки, цифры различать перестанете: сотрутся, — ободрил он.

Работа спорилась. Если раньше Клаусу казалось, что он способен считать в уме очень быстро, то теперь мальчик осознал настоящее значение слова «очень». Бойкая сухая старушка, глазом не моргнув, делила и умножала любые числа с поразительной точностью.

— Спасибо за помощь, — с улыбкой произнесла она.

В выцветших голубых глазах поблескивал живой огонь гибкого интеллекта. Пусть старость помешала разглядеть какую-то глупую точку, но опыт творил чудеса.

— Это вам спасибо. — Клаус с удовольствием вернул Эдне любезность.

— Раз отличился, может, хочешь взглянуть на зверушку, которой обратный билет домой обеспечил? — Эдвин по-дружески похлопал мальчишку по плечу.

— Безусловно, хочу, сэр, — встрепенулся тот.

— Тогда идем, — мистер Баркли кивком указал на дверь.

— А это не опасно, Эд? — робко поинтересовалась старушка.

— Не опаснее, чем поход в зоопарк, — возразил он.

«Если у нас так часто что-то происходит, отчего в участке, грубо говоря, три калеки?», — размышлял Клаус. — «Или я не всех видел? Запертых дверей-то вон сколько, за ними тоже люди…». Он не решался задать свои вопросы вслух, чтобы ненароком не обидеть мистера Баркли.

— Веди себя тихо, — предупредил пожилой офицер перед началом крутого спуска. — Зверь находится в пределах аркана щита, но уснул совсем недавно. Силища невообразимая. Специалисты с ним уже закончили, но нам еще нужно придумать, как выдворить тварь восвояси без жертв. Поэтому будить зверюгу не рекомендую.

— Вы хотите сказать, это какой-то неизвестный вид? — Изображать безразличие не получалось.

— Сынок, у нас по три раза на неделе неизвестные виды косяком прут, — усмехнулся Эдвин. — На одном этом чуде паразитов тьма и все науке неизвестные. Думал, мы ловим только то, что крупнее крысы? Ничего подобного. Самые опасные, как правило, те, кого без приборов не засечь. Зверь, который сегодня попался, обычный хищник со своими повадками и привычками. Не разумнее собаки. А чем от него заразиться можно, станет понятно только завтра. Специалисты говорят: молодой самец. Нам крупно повезло, что он сытый.

Спуск закончился площадкой с глухими металлическими воротами, залитыми безжизненным светом белых ламп.

— Всех трансумов держат в условиях строгого карантина. — Мистер Баркли приложил ладонь к красному кругу, выступавшему из металла. — Сейчас войдем, и ребята нас продезинфицируют.

— Ясно. — От волнения вспотели руки.

Клауса будоражило и восхищало буквально все: от звука, с которым открылись и закрылись неподъемные створки, до приятного запаха волны горячего сухого воздуха, растрепавшего волосы. Сердце колотилось так часто, что грозило выпрыгнуть наружу.

За вторыми воротами у длинного окна толпились люди в белых халатах. Они переговаривались вполголоса и тоже не скрывали волнения.

На ватных ногах мальчишка приблизился к стеклу. По ту сторону находился просторный ярко-освещенный ангар, посреди которого возвышался золотистый пузырь. Даже с приличного расстояния тварь, заключенная в нем, казалась мохнатой горой.

— Достаточно ошеломлен, или посмотрим поближе? — тихо спросил Эдвин.

— А можно подойти ближе? — Клаус закашлялся.

— Можно, — подтвердил мистер Баркли.

— Тогда чего мы ждем?

Он снова вернул себе сдержанность, но какой ценой! В ушах звенело, а дышать становилось все тяжелее с каждым шагом. Дверь и боковой коридор — как в полусне. Снова дверь. И вот уже те, в халатах, с завистью смотрят на мальчишку сквозь окно.

— Какой красивый! — выдохнул Клаус, приблизившись к сфере вплотную.

— Запомни раз и навсегда, сынок, — прошептал Эдвин, — дикий зверь остается диким зверем, каким бы красивым ни был.

Но мальчишка не слушал. Он заворожено таращился на живую гору. Больше всего монстр напоминал гигантскую кошку с бородой и коротким хвостом. Его горбатая спина медленно ходила вверх и вниз. Зверь лежал на животе, опустив массивную голову между лапами. Густая шерсть, покрывавшая все тело, отливала серебром. Монстр ворчал во сне и облизывал широкий серый нос розовым языком. Клаус обошел сферу кругом и вернулся к голове.

— Какого цвета у него глаза? — зачем-то спросил он.

— Желтого, — мистер Баркли нахмурился. — Налюбовался?

— Нет, — честно признался мальчишка. — Уже пора на выход?

— Пора, — подтвердил тот. — Сейчас сюда установку для рентгена подтянут.

В дверях Клаус обернулся.

— До свиданья, страшный зверь, — улыбнулся он.

— Лучше «прощай», — покачал головой офицер.

Мальчишке не терпелось добраться до дома и поделиться последними событиями с господином Отто. Клаус уже предвкушал, с каким воодушевлением дед станет расспрашивать об увиденном в мельчайших подробностях.

— Когда его вернут в родной мир? — Потрясающий кот безраздельно владел мыслями мальчика.

— Когда из лаборатории пришлют документ, подтверждающий, что зверь ничем у нас не заразился, — задумчиво произнес Эдвин и, помолчав, добавил: — Не нравится мне твой щенячий восторг. Я, конечно, все понимаю, но эта тварь вырезала бы полгорода, останься она на воле. Радоваться чудовищу как рождественскому подарку странно.

— Хищник, заключенный в сферу, — объект научных изысканий. Он не «тварь» и не «чудовище», а биологический вид. Мой дед уважаемый профессор и исследователь внешних миров. Если бы он увидел это существо, отреагировал бы еще более эмоционально. Прошу принести извинения за «щенячий восторг», — мальчишка вскинул голову.

Пожилой офицер оторопел и притих.

— Я не сумасшедший, чтобы недооценивать угрозу, которую может представлять зверь таких размеров, свободно разгуливающий по окрестностям, — воспользовавшись паузой, продолжил Клаус. — Я, конечно, молод, но дураком себя не считаю, сэр. И чувство собственного достоинства у меня есть.

Он умолк. Если бы сварливый характер хоть изредка позволял удержаться от выяснения отношений по любому поводу, мальчишка наверняка стал бы гораздо счастливее.

— Прости, что недооценил твою рассудительность, — согласился Эдвин. — Только там, в смотровой, ее было не слишком заметно. Мне даже показалось, что, если бы не сфера, ты кинулся бы «погладить котенка».

— Не догадывался, что произвожу такое впечатление, — расстроился Клаус.

— Это я предвзят, — подбодрил он. — Добрых полжизни тут прослужил, на трупы насмотрелся, хоть караул кричи. Поэтому всякую опасную тварь рассматриваю исключительно как потенциального людоеда. Пожелал бы тебе никогда не понять моих страхов, но ты — связной. Вашему брату и не такое встречать случается.

— Я ничего не боюсь, — гордо произнес мальчишка.

— А говоришь, что не глупый, — мистер Баркли только головой покачал. — Все боятся. Ты настоящего ужаса просто не видел еще.

Клаус ничего не ответил.

— Не решил, чем хочешь заниматься? — уточнил на прощание старый офицер.

— Чем угодно, кроме перекладывания пыльных папок, — заявил мальчишка.

— Ну, тут ничего не обещаю, — Эдвин картинно развел руками. — Одно точно: скучать не придется.

На обратном пути Клаус много думал. Он не обращал внимания на идущих навстречу людей. Правда, решение «не впадать в щенячий восторг» продержалось ровно до того момента, пока господин Отто не спросил: «А какие у нефо были гляза?».

— Желтые. — И рассказ завертелся по-новой.

* * *

Джулиус сидел на толстом бревне у костра и с упоением жевал цветки акации.

— Зря ты со мной поспорил, — проглотив следующую порцию, сообщил он. — На этот раз совсем зря. Хоть целую тачку таких цветов слопать могу.

— Я еще не сдался! — Сириус икнул.

— Да-да, но перед тем, как тебя стошнит, предупреди, чтоб я успел отойти. — Джулс достал из кармана еще пригоршню.

Ночная роща мягко шелестела над головами, а сладкий воздух гладил горло. Возможно, поначалу мальчишки не обрадовались тому факту, что не способны избавиться друг от друга, но вскоре все наладилось. Пусть Сириус судорожно прятал некоторые свои воспоминания, а Джулиус бодрствовал сутками, — встречаясь, они продолжали отлично проводить время.

— Признай поражение и расскажи наконец, что тебя так расстроило тогда, — предложил Коллоу. — Я даже согласен на ничью.

— Все должно быть по-честному, — возразил упрямец.

— Очередной хитрый план? Обожраться акации до беспамятства? — Джулс спрыгнул с бревна и подбросил еще веток в огонь.

— Зачем так грубо? — Лицо Сириуса заметно позеленело.

— Затем, что никак не возьму в толк, отчего ты упираешься. — Он устроился прямо на земле, скрестив ноги. — Смеяться не буду, даю слово.

— А тут не над чем. — Мальчишка с силой швырнул свою пригоршню цветков в костер.

— Сдался? — потирая руки, осведомился Джулиус.

Вместо ответа Сириус зажал рот ладонью и скрылся в кустах.

— Слабак! — крикнул вдогонку Коллоу.

Когда мальчишка вернулся, Джулс участливо протянул ему бутылку с водой. Сириус молча подставил руки.

— В следующий раз спорим на что-нибудь менее противное, — предложил Джулиус.

— Уговорил, — прополоскав горло и умыв лицо, подытожил мальчишка.

— Теперь поведай мне причину своих недавних страданий.

Сириус отчаянно тянул время. Он мучительно медленно усаживался у огня; потом обвел грустным взглядом клочок черного неба, усыпанного звездами, и глубоко вздохнул.

— Хватит, — нахмурился Коллоу. — Я выиграл и требую свой приз — правду.

— Все дело в девочке, — признался Сириус. — Она меня не слышит. И не услышит, а виноват ты.

— Почему сразу я? — возмутился Джулс.

— Разве кто-то другой мешает ее обучению? — мальчишка поднял брови. — Закономерность простая, как блин: чем больше Эмьюз узнаёт, тем ближе мы становимся. Я настолько реален здесь благодаря тебе. Для тех немногих, до кого сумел достучаться, ничего этого нет. Только едва различимый шепот и путаные сны.

— Пока не объяснишь, зачем она тебе, можешь на меня не рассчитывать, — отрезал Коллоу.

— Даже не надеялся, что будет легко, — отмахнулся тот. — Мне нужно знать, смогу ли я… доверить ей свою жизнь, да и твою тоже, по большому счету.

— Ничего не понял, но уже испугался. — Джулиус озадаченно потер лоб.

— Правильно, — согласился Сириус. — Не успеешь обучить девочку, сам проиграешь все. Мое будущее уже давно никого не интересует, меня в том числе, но есть вещи гораздо более важные.

— Не пробовал для разнообразия говорить прямо? — Коллоу чувствовал, как ситуация выходит из-под контроля.

— Куда прямее! — собеседник подался вперед. — Ты уже сталкивался с предсказанной судьбой. Видел, как она работает. У каждого своя роль, но остальное — слепой случай.

Разговор зашел в тупик. Только беззаботное пламя продолжало перешептываться с кронами деревьев.

— Я не готов доверять свою жизнь кому бы то ни было, — наконец, нарушил молчание Джулиус.

— Поэтому я и не рассказываю тебе всего, — улыбнулся Сириус. — Свой выбор ты сделаешь сам. А пока… вам ведь так и так придется ее учить. Почему не приступить уже сейчас? Ждешь, что девочка начнет являть чудеса? Не начнет. Вернее, не те чудеса, которые ты способен увидеть.

— Какой ущербный я, — обиделся Коллоу. — Твоя «предсказанная судьба» полная чушь. Перекладывать взрослые проблемы на детские плечи, прикрываясь судьбой, — редкая подлость. Мы бездну лет обходились без Леди Эмьюз Варлоу. Что теперь нам помешает? Желаю воспользоваться своим правом выбора немедленно.

Джулиус поднялся на ноги.

— Все пойдет, как шло. Не быстрее, не медленнее, — объявил он. — А о себе я позабочусь сам.

— Сядь, — устало попросил мальчишка. — Нельзя обгонять события. Задавать вопросы ты научился, принимать ответы — еще нет. Джулс, я не собирался настаивать. Злиться просто, когда не слышишь, как она мечтает. Бедняжке нужно ощутить, что ее новая жизнь имеет смысл.

Рыжий огонь жался к раскаленным головешкам и плевался искрами. В прозрачной ночной тишине каждый шорох казался удивительно громким. Коллоу прекрасно помнил, с каким нетерпением ждал возможности проявить себя в первые годы. Насколько все это было важно.

Где-то совсем близко запел соловей.

— Пойми, Джулс, никакая Мария не сумеет оградить Эмьюз от самой себя, — продолжил Сириус. — Она жаждет тех опасностей, которых нормальным людям положено бояться. И непременно найдет их. А там — либо чудеса, либо верная смерть. Если я буду рядом, вероятность благоприятного исхода значительно возрастет.

— Уговорил. — Джулиус поднял взгляд.

— Я не заставляю спешить. Достаточно не мешать.

— Ладно, — кивнул он. — Только меня все равно расстраивают твои вечные отговорки.

— Молчание вполне оправданно, — признался мальчишка. — Ты ведь почти уверен, что знаешь, кто я.

— Что значит «почти»? — с вызовом спросил Коллоу.

— Только то, что Мастер Тени ни в чем не уверен наверняка, — пожал плечами тот. — Но ты не назовешь меня. Потому что когда все точки займут свои места, возникнет справедливый вопрос: а не предатель ли ты?

— Лихо! — Джулс с чувством плюхнулся на бревно.

— Успокойся. Ты не предатель по многим причинам, — охотно пояснил Сириус. — Естественно, не все с этим согласятся. Чем, кстати, закончились поиски моих корней?

— В Шейдивейл обнаружился только один Мастерс, и звали его Уолтер. — Смена темы — очень удачный ход, особенно когда дело принимает неприятный оборот. — Он умер в возрасте пятидесяти семи лет и похоронен на земле аббатства, как ни странно.

— Неужели и могила сохранилась? — удивился мальчишка.

— Да, — подтвердил Коллоу. — Я был там.

— Еще раз окажешься рядом, хоть цветочков положи, — грустно улыбнулся он.

— От кого? — издевательски уточнил Джулиус. — По документам Уолтер Мастерс после себя никого не оставил.

— Больше верь документам, — парировал Сириус. — Не только меня история потеряла. Собственно, я не в обиде.

«Ветреница крайне неудачный свидетель», — размышлял Джулс, пока загадочный мальчишка предавался пространным рассуждениям. — «С одной стороны, как можно полагаться на слова растения? Но с другой, ее память изменить или очистить нельзя, слишком уж колючая дамочка не похожа на человека. Непонятно, что в ней вообще за память отвечает».

— Перестань кивать, я уже молчу, — рассмеялся Сириус.

Джулиус потянулся и зевнул.

— Кто такой Ариэль? — Он не ожидал, что произнесет это вслух.

— Ты, наконец, заметил, что он существует? — ехидно отозвался мальчишка. — Мыслишь в правильном направлении. Только Ариэль не Ветреница. Этот ничего тебе не скажет. И никто не в силах его заставить.

— А если я отберу у Ариэля его дурацкий шарф?

Коллоу чувствовал себя круглым идиотом. Он, конечно, много думал о привратнике последние дни, но что мешало сложить два и два?

— Лучше не пробуй, — посоветовал Сириус. — Он убьет тебя.

— Из-за тряпки? — не поверил Джулиус. — Чем она так важна для него?

— Не уверен, что знаю правильный ответ, — задумавшись на мгновение, сообщил тот. — Истинные мотивы Ариэля загадка даже для меня.

— И все-таки, кто он? — Любопытство взбесилось.

— Пойманный ветер. — Решив, что дал исчерпывающий ответ, мальчишка встал с земли и щедро залил угли водой из бутылки.

— Ты что делаешь? — В обрушившейся тьме роща из волшебной мигом превратилась в зловещую.

— Костер и так потух, — возразил он. — Ты разве не хочешь прибиться к дому? Да и мне нужно срочно сменить обстановку. Не люблю жаловаться, но от твоей акации все еще тошнит.

— Чего раньше не сказал? — нахмурился Джулиус.

— К слову не пришлось, — повинился тот.

Накрыло удивительное ощущение детства.

— К кому пойдем? К тебе или ко мне? — для пущего правдоподобия уточнил Джулс.

— Давай, для разнообразия, к тебе, — с удовольствием подыграл Сириус, и темная роща растаяла без следа.

* * *

Проснувшись в кабинете, Сэр Коллоу взглянул на часы и поспешил на технический этаж. «Дневная смена дрыхнет без задних ног, а ночная трудится не покладая рук, значит, очереди в душ взяться неоткуда», — справедливо решил он. Чумная голова просто-таки требовала освежиться.

Месяцы общения с Сириусом-Малькольмом принесли свои плоды. Прежнее недоверие осталось в прошлом, уступив место настоящей дружбе. Хотя Джулиус лукавил, когда убеждал себя в том, что личность Сириуса его не волнует. Тут правильнее сказать: «Кем бы он ни оказался, я видел, каков он на самом деле». А еще Сэр Коллоу представлял, как однажды войдет в крошечную камеру с ледяной глыбой и посмотрит старику в лицо. Только сейчас такой поступок стал бы крайне опрометчивым и недальновидным.

Даже если Сириус втайне лелеял злодейские планы, в чем Джулиус сильно сомневался, однажды побежденный, он едва ли во второй раз справится лучше. И, как бы цинично это ни звучало, мир и Орден давно нуждались в хорошей встряске. Для любого движения вперед пригодится толчок, а чем серьезнее перемены, тем ощутимее он должен быть.

Сэр Коллоу отлично помнил о письме из клиники. Он не забывал о нем ни на секунду, хотя разум наотрез отказывался строить предположения.

Отведенные для ожидания сутки утекали несуществующими песчинками. Джулиус боялся, что у персонала Сайленткипа возникнет ощущение, будто записка сумасшедшей Мастера Тени не интересует. Тогда ничто не помешает им просто выкинуть, возможно, единственное подтверждение вменяемости Фолии.

— Потерпи всего пару часов до утра, Джулс, — приказал он себе и с наслаждением подставил голову под тугие струи теплой воды.