Сердце тени. Книга 1

Екатерина Стадникова, 2014

Может ли один человек представлять угрозу для общества? Может, особенно если этот человек – связной, специально обученный Орденом. Только связным под силу в мгновение ока перемещаться в любую точку пространства. Потому основной задачей связных всегда было сопровождение Теней в их бесконечной борьбе с террором дивных. Тень, которой служил связной Найджел Борджес – леди Дайна Уиквилд – покончила с собой три года назад. Найджелу видится заговор за этой смертью, и он жаждет мести. А для мести нет невиновных. Месть снова и снова толкает людей в котел жестокости и безумия. Разорвать порочный круг, чтобы остановить все раз и навсегда, способна только смерть. Дело за малым – узнать, чья это будет… смерть.

Глава 1. Чужие долги

Худенький щуплый Джастин Гудман буквально вжался в стул, когда за дверью раздался гулкий стук подкованных сапог. Мистер Гудман давно ждал подобного визита; он практически дневал и ночевал на работе, осунулся и забыл, что такое полноценный сон.

На пороге выросла мужская фигура, укутанная в длинный серый плащ. Несчастный Джастин подскочил, будто ужаленный, и без промедления отрапортовал:

— Инородный предмет удалить так и не удалось, Сэр! — Слова реконструктора ни капли не удивили гостя, наверное, поэтому продолжение получилось несколько скомканным. — Скорее всего, это какой-то… «зловредный» артефакт, неотделимый от хозяина. Он себя даже не обнаруживает! За последние полгода мы не приблизились к решению проблемы.

— Придется ставить вопрос о вашем неполном служебном соответствии. — Ледяной тон буквально обжигал.

— Я уволюсь самостоятельно, если вы найдете того, кто сможет это снять, Сэр! — оскорбился Гудман. — Подобных случаев в нашей практике еще не было.

— Я не интересуюсь вашей практикой, — оборвал речь реконструктора тот. — Ордену нужен результат, а вы тратите мое время.

— Ситуация ясна, Сэр, — собравшись с духом, возразил он. — Но неизвестно, как инородный предмет повлияет на носителя. Я не могу взять на себя такую ответственность.

— А придется, — коротко подытожил человек в плаще. — Через три часа я жду появления двоих новых Танцоров, если их не будет…

На этом лице улыбка выглядела зловеще.

Стук каблуков неторопливо удалялся, оставляя позади растерянного реконструктора. Опустившись на стул, Джастин Гудман недоумевающе хлопал глазами. А чего он, собственно, ожидал? Еще одну отсрочку? Едва ли… Можно хоть тысячу лет пытаться исправить положение, только сделать больше, чем уже сделано, просто нечего.

С другой стороны, увольнение в обозримом будущем грозит так или иначе, и что из того, если раз в жизни рискнуть? Дать проклятому Коллоу его Танцоров, сжать кулаки и надеяться на чудо. Господин Гудман поправил очки, съехавшие почти на самый кончик носа.

Между тем, отпущенное время неумолимо таяло. В кабинет проскользнул пропустивший самое интересное лаборант.

— Все в порядке, профессор? — промямлил он.

Вместо ответа Джастин Гудман отрицательно покачал головой, но, поймав на себе вопрошающий взгляд, пояснил:

— Поступил приказ будить пациентов из шестого и восьмого боксов. — Странная, несвойственная ему отрешенность разливалась в сознании.

— Как же… а?.. Профессор, что делать?

— Займитесь восьмым, — приказал Гудман. — Заодно посмотрим, насколько вы компетентны. Встречаемся через пятнадцать минут в пункте управления.

Лицо лаборанта мгновенно побелело: несколько секунд несчастный, остолбенев, таращился на своего начальника, а потом опрометью бросился прочь. Приятное злорадство вернуло профессору Джастину Гудману утраченное самоуважение.

* * *

Какой странный сон… Бесконечная тьма, растянувшаяся на несчетное количество часов, удушающая тишина, отрицающая само существование звуков, — и холод. Потом вдруг нестерпимо-яркая вспышка — белый сноп света мгновенно выхватил из привычной бархатной черноты.

Тишина дрогнула. Продираясь сквозь нее, как бы нехотя, далеким эхом прокатился глухой удар… за ним еще! Все быстрее и громче!.. Сердце.

Что-то теплое скользнуло вокруг шеи и свернулось калачиком на груди. Сквозь плотно закрытые веки проникали мягкие золотистые лучи. Они ласково щекотали нос и щеки. Запах наполненного солнцем воздуха вряд ли можно спутать с чем-то еще.

Обилие света, льющегося из широкого круглого окна в потолке, заставило оглушительно чихнуть. Белая комната неожиданно отозвалась грохотом.

— Кто здесь? — Удивляться собственному голосу не было времени.

Источник шума переместился в угол. Утопая в мешковатой полосатой робе, она спустила ноги с жесткой каталки на нагретый солнцем каменный пол. Взгляд уперся в точно такую же кровать на колесиках. Голова немедленно закружилась: удерживать себя в вертикальном положении оказалось довольно сложно.

Стараясь дотянуться до второй каталки, она впервые увидела свои руки — такие тонкие и белые, будто никогда не знавшие загара. Проклятая кровать на колесиках не желала стоять смирно и, дребезжа, укатилась к противоположной стене, стоило только прикоснуться к ней. Из угла донесся сдавленный вскрик.

Ноги подкосились, и тело, повинуясь силе притяжения, рухнуло вниз. Вторая попытка подняться показалась менее приятной, чем предыдущая: колени и локти саднили. Зато без препятствия стало ясно, что представлял собой таинственный источник шума.

— Я тебя не обижу. — В углу виднелась точно такая же полосатая роба.

— А кто «я»? — Из натянутого на голову воротника в раздвинутую дрожащими пальцами горловину выглянуло бледное остроносое личико.

–… не знаю, — единственный доступный ответ. — А кто ты?

— Не знаю. — Большие серые глаза снова скрылись.

Путь до полосатой кучи отнял почти все силы, оставалось только опуститься на теплые камни и продолжить бессмысленный разговор. Внезапно ворох пришел в движение. Скрытая под ним девочка, осмелев окончательно, решила показаться. Она не без труда нашарила рукава тяжелой робы и неловкими движениями закатала их по самые локти.

— Где мы? — второй тревожащий вопрос.

— Не имею понятия. — Короткие блондинистые волосы собеседницы торчали в разные стороны. — Я даже не могу с уверенностью сказать, «он» я или «она».

— «Она». — Отчего-то сей факт страшно расстроил бедняжку.

«Белая Мышь» разгладила подол полосатой робы и шмыгнула носом.

— Что это? Что это у тебя? — серые глазищи так и заискрились.

— Где? — Странное оживление настораживало.

— Да вот же… Что это на цепочке?

Рука легла на грудь и сразу наткнулась на медальон. Вещь смутно напоминала что-то… Черная плашка в виде выпуклой головы лохматого пса, держащего в зубах идеальный круглый кристалл, в сердце которого будто теплился голубой огонек.

— Орин… — вырвалось само собой.

— Это твое имя? — Мышь вся подалась вперед.

— Нет. — Собачий нос выглядел влажным. — Эта вещь — Орин.

— Он твой? — Девочка робко подползла ближе.

— Наверное. — Голубой огонек весело подмигнул.

— Можно? — Не дождавшись ответа, она потянулась за красивым предметом, но цепочка ловко ускользнула от слабых пальцев. — Не хочет!

Внезапно бедняжка начала заваливаться на бок. Стараясь сохранить равновесие, Белая Мышь взмахнула руками, точно крыльями.

— Не падай! — Боль от собственного близкого знакомства с полом еще не утихла, так что единственным верным решением показалось подхватить несчастную, чтоб не позволить той удариться.

— Такая холодная… — Девочка отстранилась, как только почувствовала, что опасность миновала.

— А ты… наоборот… очень теплая.

Странное чувство, будто забыл что-то и мучительно пытаешься вспомнить, но память молчит. Казалось, эта перепуганная Мышь — единственный виденный ранее человек. Неприятный холодок закрался в душу, когда не удалось представить собственное лицо.

— Какая я? — вопрос прозвучал глупо.

— Красивая, — с нескрываемой завистью призналась собеседница и добавила: — А я?

— Ты… у тебя короткие волосы, светлые-светлые, почти белые, большие серые глаза… — Описывать легко, почему же не получается описать себя?

— Я красивая? — Похоже, «блондинку» волновал всего один аспект внешности.

–… да. — Небольшая пауза дала Мыши повод усомниться в искренности ответа.

Она наморщила кукольный лобик и часто заморгала. Едва слышный шорох заставил обернуться. На стене, обойденной вниманием, обнаружилось зеркало — легкое решение проблемы.

— Я сейчас… — словно ватные, ноги несли туда, где стояла не побеспокоенная каталка.

— Я с тобой. — Странная девочка зашуршала робой позади.

Внезапно гладкая поверхность стекла ожила. В центре появилось худое лицо мужчины в очках: казалось, кожу ему подобрали на несколько размеров больше, чем нужно. Что-то глухо грохнуло за спиной: вот теперь Белая Мышь тоже научилась падать.

— Варлоу Эмьюз, — откашлявшись, сообщило лицо.

— Кто-то из нас? — Незнакомец не понравился сразу.

— Вы, мисс. — Изображение дернулось, но никуда не пропало.

— А она? — Орин заметно потеплел.

— Фьюри Лют, — голос мужчины выдавал волнение.

— Не верю, — честно предупредила названная «Варлоу».

— Тем не менее, такова правда, — отрезал тот. — Вы избранные. Немногим достается честь получить то, что ожидает вас. С этого момента Орден Танцующей Тени станет для вас семьей, домом и верой.

В зеркале не было ничего, кроме неприятного серого лица. «Варлоу Эмьюз» — имя не вызывало в памяти шевелений. Собственно, как и «Фьюри Лют».

— А если я не хочу? Не хочу быть «избранной»? — Плечи расправились сами собой.

— Некоторые вещи, мисс Варлоу, не зависят от наших желаний. — Мужчина судорожно промокнул лоб сильно измятым клетчатым носовым платком. — Советую переодеться. Скоро вас заберут отсюда.

— Кто заберет? Кто вы такой? Откуда «отсюда»?! — но вместо ответа холодная поверхность исторгла из себя два увесистых свертка.

Вновь воцарившаяся тишина звенела в ушах. В сердце поднималась горькая, обжигающая обида, а в зеркале медленно проступали незнакомые черты. Закралась странная мысль: девочка по ту сторону — я илине я? Рыжие кудряшки непослушным облачком, слабенькие, едва различимые веснушки, испуганные глаза — отражение никого не напоминало. Так бы и тянулось липкое наваждение, если бы не Мышь.

— Я же сказала, что ты красивая. — Она подплыла неслышно. — Эмьюз… и имя красивое.

— Твое тоже ничего.

Вдруг сделалось легче. Мисс Варлоу переводила взгляд со знакомого глазастого лица на то, которое принадлежало ей самой. Бедняжка могла поклясться, что не встречала себя раньше никогда.

— Мне страшно… — Лют положила острый подбородок на плечо Эмьюз.

— А мне нет, — улыбнулась отражениям она.

Неожиданно приятно оказалось стоять и смотреть в зеркало друг на друга. Только вечность вот так не простоишь. Не сговариваясь, девочки почти одновременно нагнулись и подобрали по свертку каждая.

Переодеться предлагалось в совершенно одинаковые черные строгие платья с белоснежными воротничками и манжетами, черные ботинки с высоким голенищем и белые гольфы.

— Я похожа на монашку, — критически осмотрев себя, сообщила Лют.

— А ты помнишь хотя бы одну монашку? — Эмьюз отреагировала мгновенно.

— Э-э-э… нет, — запнулась та. — Я знаю, во что они одеваются. Странно, правда? А что помнишь ты?

Вопрос застал врасплох. Нет, кто такие монашки, мисс Варлоу определенно знала. Она обвела взглядом комнату и сказала первое, что пришло на ум:

— Я думаю, это место, скорее всего, больница. Там бывают такие кровати на колесиках, жесткие, как доски.

— Здесь не пахнет больницей, — возразила Лют.

Внезапно девочки затаили дыхание и прислушались: где-то совсем рядом прошелестели быстрые шаги. Часть стены с зеркалом отъехала в сторону, открыв взорам ничем не примечательный коридор. На пороге выросла высокая фигура в белом халате, накинутом на плечи поверх строгого костюма.

— Мисс Фьюри? — Незнакомец переводил взгляд с одной девочки на другую и обратно.

— Кто вы такой? — Эмьюз крепко подхватила Лют под локоть.

— Я… — Мужчина попятился. — Я должен отвезти вас… домой.

— Домой? — переспросила она, отчетливо заскрипев зубами. — Вы даже не знаете, кто из нас «Фьюри»!

Эмьюз сделала шаг вперед, но не успели девочки опомниться, как белая стена вернулась на свое прежнее место. Только теперь они поняли, что в комнате не хватает одной очень существенной детали — дверей!

— Почему ты меня не выпустила отсюда? — Лют бессильно плюхнулась на пол, пряча лицо в ладони. — Я хочу домой!

— Замечательно, — фыркнула Эмьюз. — У тебя есть дом? Ты узнала того человека? Он разницы между нами не увидел никакой!

— Я… у меня… — хрупкие плечики мелко затряслись.

— Прости. — Что-то больно кольнуло под ребрами. — Мы обязательно уйдем. Не верю я им, понимаешь?

Мисс Варлоу присела на одно колено. Внутренний голос настойчиво требовал решительных действий. Только вот чего именно? В следующую секунду Мышь обняла Эмьюз, как родную. Странное ощущение холодком пробежало по спине…

— Ты меня не бросишь? — шепотом спросила Лют.

— Не брошу, — эхом отозвалась она.

— Чувствуешь, как тихо? — Мышь едва заметно вздрогнула.

— Это ничего. Я же с тобой. — Коротенькие блондинистые волосы щекотали шею.

Слова давались непреодолимо тяжело, точно мысли вдруг распухли, а губы, смыкаясь, не желали размыкаться снова. Приятная дурманящая слабость сладким ароматом наполняла легкие. Можжевельник и мед… Откуда взялось ощущение безопасности?

Цепляясь за растворяющееся сознание, Эмьюз всматривалась в очертания плывущей куда-то белой комнаты. Захотелось поделиться новыми впечатлениями с Лют, но та казалась спящей. Золотистый свет укрыл пушистым пледом от непонятных тревог.

Она на секундочку смежила веки, а, открыв глаза вновь, обнаружила себя в одиночестве.

— Лют?! Лют, где ты?! — но только голос испуганно заметался между неприветливых пустых стен.

Вдобавок все вокруг погрузилось в густой полупризрачный мрак. Сквозь стекло огромного круглого окна на недосягаемо высоком потолке подмигивали редкие звезды. Если раньше где-то в глубине души и сидела надежда, что происходящее не более чем дурной сон, то теперь от нее не осталось и следа.

Забиться в угол, как та испуганная мышь? Нет уж. Что угодно может оказаться «дверью».

— Я схожу с ума… — Эмьюз вытянулась во весь рост на успевших остыть камнях и уставилась в потолок.

Стены будто стремились к бархатно-черному кругу окна, сближаясь и превращая комнату из куба в пирамиду.

— Кхм… Мисс? — откашлялось зеркало.

— Где Лют?! — Она живо вскочила на ноги.

— Перестаньте кричать, это невежливо, — холодно отрезала знакомая голова, возникшая по ту сторону стекла.

— А запирать здесь людей вежливо? — Эмьюз искала взглядом хоть какое-то подобие оружия.

— Тени — не люди, мне жаль, мисс. Профессор психофизической реконструкции Джастин Гудман к вашим услугам, — представился мужчина.

Несмотря на спокойный тон, слова обожгли пощечиной. Как же, «не люди»? Две руки, две ноги, сердце бьется…

— При чем тут тени?! — В груди поднималась ослепляющая, оглушающая, отупляющая паника. — Выпустите меня, немедленно!!!

— Пока мы не будем уверены в вашей адекватности… — договорить Гудману не удалось.

Эмьюз сорвала с ноги расшнуровавшийся ботинок и, что было сил, запустила им в зеркало! Бедняжка колотила в стены, кричала, требовала, просила — но только устала. В конце концов, она вернулась на прежнее место, села напротив разбитого зеркала и обхватила колени руками.

Орин непостижимым образом согревал не только тело, но и душу. Эмьюз поднесла собачью морду к самому своему лицу.

— Мы встречались раньше? — Каменные глазки зверя поблескивали. — Почему мне кажется, что да?

Естественно, Орин не ответил.

— Кто я? — шепот потерялся в сумрачной тишине.

Память молчала могильной плитой: все, до сегодняшнего дня, будто не существовало. Мысли путались, цепляясь друг за друга: «Похоже, тот человек смог забрать Лют… Почему не страшно? Возможно, потому, что непонятно, чего бояться… Конечно, неизвестность тоже пугает… Только вот когда ты сам часть одной огромной «неизвестности», бояться бессмысленно».

–… «адекватности», — вспомнилось последнее слово профессора. — Меня никогда не выпустят после всего… А не психушка ли это?

Размышления прервал вновь открывшийся проход. Темная фигура шагнула в комнату, и стена закрылась за ней.

— Ты не Лют, — окинув гостью взглядом, сообщила мисс Варлоу.

— Нет, — согласилась невысокая женщина.

— Тогда кто? — Эмьюз вскочила на ноги.

— Мария Росарио Тэсори. — Незнакомка нагнулась и подобрала сиротливый ботинок. — Ты правда хочешь уйти отсюда?

— Да! — без колебаний выпалила Эмьюз.

— А куда? — женщина по-птичьи склонила голову набок.

— Подальше, — призналась она.

— Чего проще! — отмахнулась та.

Тэсори попыталась приблизиться, но Эмьюз отступила.

— Не доверяешь мне? — Женщина застыла.

— Где Лют? — Разговорами о «доверии» бдительность не усыпить.

— Вы еще увидитесь, — мягко улыбнулась Мария Росарио. — Клянусь, чем хочешь.

С этими словами она начертила большим пальцем на груди крест. Что было в странном жесте такого, что заставило безоговорочно поверить женщине с острым носатым лицом и бойкими глазами? Эмьюз не сводила с той взгляда. Если они и встречались раньше, то воспоминаний об этом не сохранилось.

— Куда мы пойдем? — голос предательски дрогнул.

— Подальше, — заверила Мария Росарио Тэсори.

Женщина протянула Эмьюз ботинок.

— Приведи себя в порядок, — попросила она. — Не знаю, как у вас, у нас ходить по улице в таком виде неприлично. Можно?

Мария Росарио достала из сумки, висевшей у нее на плече, гребень и осторожно, почти крадучись приблизилась к мисс Варлоу, закончившей возиться с ботинком.

— Вот так, — улыбнулась новая знакомая, причесав непослушные кудряшки и поправив завернувшийся воротничок.

— Спасибо. — В конце концов, не сидеть же одной. — Пойдем?

— Только чур не отставай, — кивнула женщина-птица и громко добавила, обернувшись к стене: — Открывайте! Живо!

В коридоре было еще темнее, чем в оставленной комнате. Казалось, тьма сгущается с каждым шагом. На полу проступили толстые мерцающие голубоватым светом полосы.

— Не боишься? — участливо поинтересовалась идущая впереди Мария Росарио.

— Нет, мадам, — честно призналась Эмьюз.

Это, скорее, не страх, а щекочущее ожидание чего-то волнующего, подогревающее предвкушение нового. Оно кочует по всему телу, заставляя мурашки пробегать по спине.

Коридор петлял, извивался, разветвлялся, пока не закончился запертой дверью. На пути не встретилось ни единой живой души.

— Почему никого нет? — Вопрос прозвучал как-то по-детски.

— Возможно, в это трудно поверить, но… днем здесь много… всех, — женщина-птица напряженно шарила по карманам. — Рабочий день закончился уже несколько часов назад, а у ночной смены другие обязанности… Да где же он?..

— Кто? — машинально уточнила Эмьюз.

— Ключ. — Шурша и позвякивая, мадам Тэсори запустила руку в сумку по локоть. — Мне здесь нравится еще меньше, чем тебе. Но если мы не найдем ключик, проторчим под дверьми до обхода. Я не могла его забыть! Без паники…

Комичная особа явно уговаривала не кого-нибудь, а себя. Решение в неловкой ситуации нашлось неожиданно: Орин легонько подпрыгнул на цепочке, будто привлекая внимание. Кристалл с каждой секундой разгорался ярче и увереннее…

— Так лучше? — мисс Варлоу направила луч на новую знакомую.

— Что это?! — Женщина выронила сумку, содержимое которой немедленно высыпалось наружу.

— Орин, — отозвалась Эмьюз, помогая собирать ключи, монеты и прочее.

— Вот как? — Мария Росарио озадаченно поморщилась. — Где ты его взяла?

— Не знаю, — призналась она. — Амулет со мной, сколько себя помню.

Шутка получилась удачной, только собеседница ее не оценила.

— Не паясничай, — фыркнула мадам Тэсори. — Дело пахнет серьезными проблемами. Если кто-то узнает, что у тебя есть «личная вещь», неприятности будут и у меня, и у тебя, и… много еще у кого. Правило первое: Никогда не подставляй других под удар.

— А что мне делать? — Едва появившуюся веселость как ветром сдуло. — Снять его?

— Хмм… — Женщина-птица выпрямилась.

Мария Росарио протянула руку к цепочке Орина, но та змейкой скользнула под воротник. Тогда она осторожно взяла саму каменную плашку двумя пальцами — а через мгновение отдернула руку. Страшные волдыри тут же превратились в раны.

— Все хуже, чем я думала, — простонала мадам Тэсори. — Мы тут с тобой не самые умные. Реконструкторы тоже не смогли это снять.

— Больно? — Эмьюз чувствовала, что бледнеет.

— Естественно! — Женщина обернула обожженные пальцы носовым платком.

— Прости… — пролепетала хозяйка опасного украшения.

— Ты не виновата, — тонкие губы искривились в вымученной улыбке. — Орин твой не просто блестяшка. Тебе вреда он не причинит, так что спрячь его за пазуху от чужих любопытных глаз.

Свет кристалла угас, и мисс Варлоу, последовав совету, убрала амулет под платье.

— Надо было сразу все высыпать на пол, — с явным облегчением призналась Мария Росарио. — Ключик наш нашелся. Держись поближе ко мне, про Орин ни звука.

— Ясно, — с готовностью подтвердила Эмьюз.

Еще один короткий коридор, и широкий вестибюль гулким эхом подхватил стук каблуков. Осматриваться не было ни времени, ни желания. Они рысью неслись к выходу из здания.

— Спешишь, Мария? — Мужчина в форме остановил их почти в дверях.

— Да, — нервно отозвалась та, не глядя в его сторону.

— Я думал, тебя списали… — Немолодой охранник небрежно облокотился на турникет.

— У каждого должен быть «второй шанс». — Эмьюз кожей чувствовала поднимающуюся в женщине ярость. — Сэр Джулиус Коллоу не будет ждать, пока мы с тобой треплемся тут.

Нахальный мужчина пожал плечами и скрылся из виду. Мадам Тэсори тяжело вздохнула и посмотрела на свою маленькую спутницу.

— За этими дверьми лежит злой мир, — грустно произнесла она. — Мир, где не прощают, бросают и лгут — все, кроме самых близких. Если что-то понадобится, я всегда буду рядом.

Горький комок застрял в горле. Сердце требовало сказать что-нибудь в ответ… что-нибудь емкое и обнадеживающее, что-нибудь доброе. А разум приказывал молчать и слушать. Вот и стояла несчастная Эмьюз, с собачей преданностью уставившись в такие черные усталые глаза.

Пустые улицы ночного города, залитого бальзамирующим светом фонарей, похожие между собой, как сестры, сменяли одна другую. Парки с лавочками, уютные скверы и мощеные площади заняли место высоких хмурых домов, а над головами развернулось бархатное, пьянящее своей красотой небо.

Мисс Варлоу старалась не отстать, но постоянно спотыкалась. Довольно сложно идти с задранной головой, а пропустить хоть крупицу чуда она не смела. Рядом с волшебным небом все проблемы и переживания превращались в бессмысленное мельтешение.

— Мадам Мария… — Эмьюз очень хотела попросить женщину сбавить темп или рассказать о конечной точке пути.

— Давай договоримся сразу, — резко остановившись, оборвала та. — Не зови меня этим именем. «Росарио» будет в самый раз. Можешь еще прибавлять «тетя», а если сильно надоем или за глаза, то «тетка».

— А ты мне правда «тетя»? — скептически осведомилась она.

— Нет. — Росарио переминалась с ноги на ногу.

— Кто тогда? — возможно, не время и не место, только вопрос возник сам собой.

— Узнаешь, минут через… много, если не поторопишься! — Мадам Тэсори снова помчалась вперед, ловко перебирая тоненькими ножками в высоких сапогах.

Парки и скверы закончились. Со всех сторон обступили симпатичные ухоженные домики. Свет в окнах давно не горел, а за многочисленными запертыми дверьми спали люди — те самые, о которых юная Эмьюз Варлоу не имела ни малейшего понятия.

— Почти пришли. — Росарио остановилась отдышаться.

Представлялось, как они пройдут за один из этих заборчиков, как женщина-птица снова завозится в поисках ключа — но нет. Игрушечный район тоже закончился, а дорога вывела их к простым обрюзгшим строениям. Парочка остановилась перед узким проходом, зажатым между кирпичными стенами и заваленным мусором.

— Туда? — недоумевающе уточнила Эмьюз.

— Да, Леди Варлоу, — отозвался незнакомый приятный голос. — Опаздываете, Тэсори, в вашем теперешнем положении я бы не стал заставлять Сэра Коллоу ждать.

Росарио бессильно заскрипела зубами, а в нескольких шагах возникла, будто из воздуха, высокая стройная фигура. Мужчина, почти по самый нос укутанный в длинный вязаный шарф (что само по себе странно, поскольку ночь была на редкость теплой), подплыл ближе. Его худое лицо, начисто лишенное эмоций, походило на бледную маску.

Мадам Тэсори решительно взяла свою спутницу за руку и шагнула в проход. Только вместо тупика со сгнившими ящиками и грязными тряпками они оказались в совершенно ином месте! Живой полумрак, черный каменный пол с невероятными серебристыми узорами и теряющийся во мгле потолок…

— Где мы? — прошептала Эмьюз, ошеломленная переменой обстановки.

— Это штаб-квартира Теневых Танцоров, — так же шепотом отозвалась Росарио. — Нечего глазеть, насмотришься еще.

Широкие ступени парадной лестницы устилал мягкий темный ковер. Хотела мисс Варлоу спросить, почему странный мужчина назвал ее Леди, но «тетя» уж очень спешила. Опять коридоры и повороты, еще более неприветливые, чем первые, опять запертые двери и удручающая пустота.

— Пришли, — выдохнула мадам Тэсори и принялась судорожно поправлять выбившиеся из тугого пучка волосы.

— Кто такой Сэр Джулиус Коллоу?

По выражению лица женщины можно было подумать, что Эмьюз спросила что-то неприличное. Росарио молча указала на самодовольно поблескивающую табличку с надписью, только прочесть ее мисс Варлоу не успела, поскольку двери распахнулись, и на пороге выросла высокая женщина… без лица. Там, где должны быть глаза, нос и рот, — клубилась тьма! Тьма покрывала всю голову незнакомки, а странные одежды колыхались, как от ветра. Бедняжка Эмьюз сдавленно вскрикнула, когда женская фигура буквально прошла сквозь нее!

— Не обращай внимания, — посоветовала тетя Росарио, ласково подталкивая свою подопечную.

«Легко сказать», — подумала Эмьюз и поежилась. Мадам Тэсори шагнула следом, прикрыв за собой дверь в кабинет пресловутого Коллоу. Взгляд немедленно уперся в длинный стол, во главе которого лицом ко входу сидел некто.

— Если мне еще раз придется ждать вас так долго, — мужчина щелкнул пальцами, и на стенах вспыхнули голубовато-белые огни в тяжелых светильниках, — вы действительно потеряете мое уважение.

— Да кто вы такой?! — не выдержала мисс Варлоу. — Почему каждый считает своим долгом напомнить об опоздании и не интересуется его причиной?

— Эмьюз!.. — пролепетала Росарио, только девочка уже не слышала.

— Меня держали взаперти до ночи! — продолжала возмущаться она. — Естественно, мы не могли прибыть вовремя. Я требую объяснений!

Только теперь Эмьюз заметила, как побледнела мадам Тэсори.

— Поразительно, — металлические нотки исчезли, а на лице Коллоу расцвела едва уловимая улыбка. — Давненько никому не приходило в голову кричать на меня с порога, да еще и в моем собственном кабинете. Успокойтесь и сядьте, Леди.

— Спасибо, я постою, — отрезала мисс Варлоу.

— А вот я сяду… с вашего позволения. — Росарио пододвинула себе ближайший стул.

Джулиус Коллоу оказался довольно симпатичным человеком неопределенного возраста. Не молодой и не старый, со странной тоской в холодных стальных глазах, будто пытающихся дотянуться до самых потаенных уголков души.

— Времени не так много, как хотелось бы… — Сэр Коллоу сделал многозначительную паузу. — Но это никак не повредит. С этого дня, или, вернее, с этой ночи, я ваш непосредственный начальник, юная Леди. Надеюсь, больше разговоров на повышенных тонах не будет.

— Начальник, значит? — Эмьюз скрестила руки на груди, Орин немедленно отозвался волной тепла. — Тогда объясните мне, пожалуйста… начальник… кто я такая? Если не сложно.

— Правильные вопросы задаете, — улыбка сделалась заметно шире. — Вы Леди Эмьюз Варлоу, непосвященный Танцор, член Ордена Танцующей Тени. Орден возлагает на вас очень большие надежды. Уверен, вы их оправдаете. У вас нет прошлого, зато будущее целиком и полностью зависит от вас.

— Что значит, «нет прошлого»? — голос предательски дрогнул.

— Смысл слов предельно ясен. — Коллоу сцепил пальцы в замок. — Я не могу сказать, кем вы были до прихода сюда, но точно знаю, кем станете.

Сердце больно сжалось в груди.

— Если так легче понять и смириться, — продолжил мужчина, — то я точно так же не знаю ничего о себе. Тяжело только первые пару лет, поверьте. В новой жизни будет слишком много событий, чтоб о чем-то сожалеть.

— И для этого вы ждали нас так долго? — стараясь скрыть досаду, уточнила Эмьюз.

— Не только, — охотно признался тот. — У меня нет возможности познакомить вас с наставником, который будет нести ответственность за ваше обучение. Сэр Руфус Тангл отсутствует по делам Ордена. А вот если бы он был здесь, я бы рассказал о ваших взаимных правах и обязанностях.

— Мне кажется, — вклинилась, наконец, Росарио, — что я вполне справлюсь с подобными объяснениями, Сэр.

— Не сомневаюсь, — кивнул Коллоу. — Собственно, вы можете идти. Один маленький вопрос, и все.

Мадам Тэсори нервно перебирала пальцами ручку своей сумки.

— Леди Варлоу, — после короткой паузы заговорил мужчина, — устраивает ли вас Мария Росарио Тэсори? Согласны ли вы работать с ней дальше?

— Да, — без колебаний ответила Эмьюз.

— Дослушайте. — Коллоу неприятно прищурился.

— Она сказала «да», Сэр! — Тетя Росарио поднялась и отступила на шаг.

Легкие, словно пушинки, руки легли на плечи мисс Варлоу. Чего же боялась едва знакомая женщина? И отчего она казалась такой близкой?

— Действительно, Сэр, я свое слово сказала, — подтвердила Эмьюз. — И отказываться от него не собираюсь.

— Что ж, поспешный ответ — тоже ответ. — Джулиус Коллоу закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. — Я вас больше не задерживаю.

Тяжелые двери распахнулись сами собой, и мадам Тэсори буквально выскочила из кабинета. Остановилась она только в большом зале.

— Спасибо, — выдохнула Росарио. — Ты не пожалеешь.

— Куда теперь? — Голова гудела от навалившихся разом событий.

— Для начала выйдем на свежий воздух, — предложила та.

Стоило Эмьюз переступить круг узора в центре зала, как над ней снова открылось черное небо, усыпанное драгоценными звездами. Странный субъект с мертвым лицом все еще неподвижно стоял у обшарпанной кирпичной стены.

— Поздравляю, Мария, — неожиданно мягко улыбнулся он.

— Это моя работа, — отозвалась мадам Тэсори и добавила, обращаясь уже к своей маленькой спутнице: — А вот в пансион показываться действительно поздно. Не возражаешь, если мы немного прогуляемся?

— Только в том случае, если прогуливаться станем медленно, — предупредила девочка.

Одинокий «привратник» проводил их взглядом, пока обе фигуры не скрылись из виду.

Как приятно было вернуться в парк! Под ногами сочная трава, где-то высоко баюкающий шелест листьев, способный вернуть утраченное равновесие, а вокруг пьянящие ночные запахи. Именно сейчас не хотелось никаких объяснений. Тело требовало упасть и уставиться на звезды!

— Ты спрашивала, кто я тебе. — Росарио опустилась на одинокую лавочку, затерянную в буйной зелени. — Я твой связной. Моя задача — помогать тебе оказываться в нужном месте в нужное время.

— Это как? — Эмьюз устроилась рядом.

— А очень просто. — Мадам Тэсори лукаво подмигнула. — Вот сейчас я планирую отправиться в сторону горячего ужина и удобной постели. Вместе с тобой, разумеется. Подержи сумочку.

С этими словами Росарио крепко взяла свою спутницу под локоть, а свободную руку выбросила вперед. Эмьюз не поверила своим глазам, когда от кончиков пальцев женщины в лицо ударил яркий белый свет. Будто ночной воздух — это мешочек с серебряными лучами, а рука — острый нож, вспоровший его. Продолжать смотреть стало нестерпимо больно, но через узенькие щелочки между ресницами она видела сумасшедший хоровод разноцветных пятен.

— Прибыли, — шепнула над самым ухом мадам Тэсори.

Они стояли посреди пустой улицы, освещенной робкими фонарями. Выстроившиеся в ряд старые дома не могли похвастать ухоженностью кукольной аллеи, оставленной где-то далеко позади.

— Разочарована? — Росарио склонила голову набок.

— Нет, мадам, скорее наоборот.

Широкая замшелая дорожка упиралась в парадные двери. Краска облупилась, и в темноте дом напоминал гигантскую лохматую дворнягу, устало уронившую морду на лапы.

— Мне нравится, — ободряюще добавила Эмьюз.

— Я не появлялась здесь много лет, — в голосе отчетливо проступала горечь.

Вместо того чтоб полезть в сумочку, мадам Тэсори осторожно достала из-за пазухи ржавый узорчатый ключ на длинной цепочке. Склонившись к самому замку, Росарио повозилась немного, и пыльный холл распахнул свои объятья гостям.

— Фламма! — приказала она светильникам на стенах, и те неохотно подчинились.

Внутреннее убранство едва ли обещало «горячий ужин и удобную постель». Половицы обиженно скрипели на каждый шаг, а картины настолько заросли паутиной, что отличить на них портрет от натюрморта не представлялось возможным.

— Чтобы дом жил, ему нужен хозяин. — Росарио заботливо расставила перевернутые декоративные стульчики.

Эмьюз с интересом рассматривала мебель: казалось, кто-то большой и страшный разметал ее в порыве ярости очень давно. Неожиданно мисс Варлоу наткнулась взглядом на пушистый от пыли прямоугольник. Любопытство заставило ее протянуть руку и осторожно смахнуть душный серый «ковер», из-под которого проклюнулась деревянная поверхность, небрежно выкрашенная голубой краской. Перепачкавшись с ног до головы, Эмьюз не без труда подняла странный предмет, оказавшийся крышкой сундука.

— Ничего не трогай, — спохватившись, предупредила Росарио откуда-то из-за стены.

— Где ты?! — сложив ладони рупором, позвала мисс Варлоу.

— Привожу кухню в божеский вид. — Бедняжка буквально подпрыгнула, потому что тетка говорила уже у нее за спиной.

— Как? — только и смогла выдавить Эмьюз.

— Просто. — Черные глаза поблескивали. — Глупый вопрос — глупый ответ.

— Моя помощь нужна? — вдруг сообразила она.

— Нет. Справлюсь, — заверила мадам Тэсори. — Главное, ничего не трогай и в подвал не провались. Как закончу с кухней, позову.

Удалилась тетка без фокусов — скрылась в темном боковом коридоре, быстро перебирая своими тоненькими ножками. Оставшись в одиночестве, Эмьюз бесцельно водила взглядом по холлу. «Если я просто поднимусь по лестнице наверх, я ведь ничего не трону», — подумала мисс Варлоу, поставив ногу на первую ступеньку.

Поколебавшись немного на второй, девочка все же добралась до площадки. В центре темного пятачка угадывались очертания чего-то большого и прямоугольного.

— Фламма, — пискнула Эмьюз, но ничего не произошло.

Стук собственного сердца показался барабанной дробью.

— Фламма! — повторила она более уверенно, и стенные светильники подчинились.

В зыбком пульсирующем свете испорченный сундук уже не выглядел зловещим. Пустая коробка без крышки грустно лежала на боку. Перевернув ее, мисс Варлоу не поленилась спуститься вниз и притащить недостающую деталь. Но стоило ей приладить крышку на место, как окружающий мир начал стремительно меняться!

Стены пошли волнами, темнота проглотила зажженные лампы, а безобидный голубой сундук обернулся страшной тварью с острыми желтыми зубами в палец толщиной и отвратительным пупырчатым ярко-алым языком! Может, нужно было бежать, только оцепенение мгновенно сковало все тело…

— Синий, назад!!! — рявкнула так вовремя появившаяся тетя. — Назад! Фу! Синий, фу!

— Что это? — крепко зажмурившись, Эмьюз проклинала свое любопытство.

— Знаешь, а ты ему нравишься, — Росарио заметно успокоилась. — Открой глаза и перестань бояться, иначе шевелиться не сможешь.

Чувство вины и стыд заставили подчиниться, правда, увиденное вызвало приступ тошноты. Жуткая тварь успела облизать бедняжку с ног до головы. Единственное платье пропиталось вязкой дурно пахнущей слюной.

— Синий, перестань, — пожурила бешеный сундук хозяйка дома. — Эмьюз, погладь его, или не отстанет.

— Угу, — согласилась та.

Тварь тяжело дышала, вывалив на пол свой гадкий толстый язык.

— Хороший… Синий, хороший мальчик, — лепетала мисс Варлоу, содрогаясь от омерзения и похлопывая сундук по крышке.

— Слышал? Прекрати спектакль немедленно. — Росарио погрозила чудовищу пальцем.

Синий закрыл пасть, и все вернулось в прежнее состояние: лампы продолжали светить, как ни в чем не бывало, тьма рассеялась, а сундук не подавал признаков жизни. И только платье осталось грязным и липким.

— Марш в комнату! — прикрикнула на Синего мадам Тэсори.

Эмьюз, словно завороженная, наблюдала за тем, как сундук неуклюже проскакал в одну из ближайших дверей.

— А закрыть за собой?.. — Росарио нахмурилась.

Уже на лестнице мисс Варлоу услышала щелчок замка. Начинать разговор не хотелось: совесть скреблась и кусалась внутри, не позволяя поднять глаза.

— Надеюсь, теперь ты станешь меня слушаться? — небрежно бросила тетя.

— Да. — Щеки быстро заливала краска.

— Я плохого не посоветую, — продолжала та, не обращая внимания на ответ. — Синий — он… мимик. Тварь опасная и редкая. Дикий мимик сожрал бы тебя за милую душу и не подавился бы. Наш-то ручной и — как бы так помягче? — немного не в себе.

Росарио задумчиво покрутила пальцем у виска.

— Вообразил себя собакой, — наконец, пояснила она. — А вот форму жалко… отчистить ее даже я не смогу. Тут специалист нужен. Ну да ничего. В шкафах обязательно отыщется что-нибудь. На то они и шкафы. Сильно испугалась?

— Да, — честно призналась Эмьюз.

— Считай, что за ожоги мы расквитались. — Мадам Тэсори дружески подмигнула.

Росарио не обманула. Кухня действительно выглядела значительно лучше всего остального: уютно пыхтел чайник, зачарованный нож что-то увлеченно нарезал ломтиками, а деловитые тряпочки сновали туда-сюда.

— Из еды только стратегический запас сандвичей, — виновато сообщила хозяйка удивительного дома.

— Это не страшно, — заверила мисс Варлоу, устраиваясь за коренастым широким столом.

— В таком случае, голодной спать не придется, — облегченно выдохнула та. — А вот садиться я не советую. Что в ванной, даже представлять не буду. Так что пока стой смирно, пойду смену тебе поищу.

— Ой. — Второй раз Эмьюз поставила себя в глупое положение!

Чайник плавно перелетел на стол, стараясь никого не задеть. Кухня вообще жила своей собственной жизнью: помимо тряпочек, ножа и упомянутого чайника, в углу суетился веник, а у раковины чашки старательно наполняли деревянное корытце, неспособное взобраться прямо к воде.

«Столько стульев, скамья… наверное, когда-то здесь обитала большая и дружная семья», — странная мысль закралась в голову. Размышления прервало то самое корытце: оно с грохотом подскакало к ногам мисс Варлоу, оставляя за собой горячие лужицы. Неутомимые тряпочки одна за другой «приняли ванну» — и, вместо того, чтоб вернуться к прежним занятиям, ринулись оттирать остолбеневшую от удивления Эмьюз.

— Тебе повезло. — Тетя Росарио положила на скамью клетчатую синюю рубашку и черные брюки. — Это вполне можно носить.

Женщина удалилась, вручив подопечной полотенце.

Сколько удовольствия — стянуть с себя зловонное липкое платье! Покончив с переодеванием, Эмьюз выглянула в холл.

— Рубашка в коленях не жмет? — изображая участливость, усмехнулась мадам Тэсори.

— Разве что только там… — плечи висели, а рукава, как и брючины, пришлось сильно закатать.

— В таком виде хоть на бал, — с напускной серьезностью сообщила та.

Сандвичи и горячее питье оказались очень кстати. Голова гудела от обилия событий, но жаловаться не хотелось. Эмьюз всматривалась в сидящую напротив женщину, увлеченно читавшую газету. Черные глаза быстро скользили по строчкам, а дуги бровей то приподнимались, то снова принимали обычное положение.

— Коллоу что-то говорил о «наставнике», — вспомнилось вдруг.

— Да, — не отрывая взгляд от бумаги, отозвалась Росарио. — Старшие Тени часто помогают молодым, но одни делают это, руководствуясь личными мотивами, другие с прицелом на будущую выгоду, а наставники — по приказу Ордена. Руфус не так давно сам был новичком. Я позволила себе навести о нем справки.

— Тени… тени… при чем тут тени? — Мисс Варлоу громко стукнула кружкой по столу. — Сначала профессор, а теперь и ты…

Отложив газету, женщина выпрямилась и тяжело вздохнула.

— Вы, безусловно, будете изучать историю. Я не учитель, но кое-что расскажу. — Эмьюз жадно ловила каждое слово. — Все началось больше тысячи лет назад, когда громадный осколок обрушился на землю. Это был конец старого мира — и рождение нового. Так появилась Призма.

— Что появилось? — переспросила она.

— Появилось не перебивай! — сверкнула глазами тетка, но голос звучал отрешенно. — До этого большинство людей не имело представления о магии. После — волшебство вошло в жизнь каждого. Любые перемены приносят смуту. Любая смута может перерасти в войну. Так и случилось.

Росарио отхлебнула чаю и заговорила снова:

— Маги старого мира болезненно восприняли «утраченную уникальность», правда, не все, — улыбнулась она. — Одни назвали себя «дивными», а другие «Рыцарями Призмы». Когда же выяснилось, что силы равны, Рыцари основали Орден Танцующей Тени. Магистр Ордена стал первой Тенью в истории.

Вопросы так и роились в усталой голове, толкаясь локтями и перекрикивая друг друга, но Эмьюз, стиснув зубы, продолжала слушать.

— Наделенные древними знаниями, Тени бессмертны. — Каждый звук врезался в сознание раскаленным лезвием. — Они не стареют, не плачут, не испытывают жалости… идеальные воины. Но цена высока.

— Память? — что-то кольнуло между ребер.

— Не только, — призналась Росарио. — Теням противопоказан солнечный свет. Он отнимает силы. Можешь забыть слово «дом». Твой «дом» — весь мир, а собственного, даже крошечного уголка у тебя не будет десятилетиями.

— Я не хочу так жить!!! — кружка опрокинулась, и темное пятно проступило на газетных листах.

— Не кричи. — Мадам Тэсори болезненно потерла виски кончиками пальцев. — Мне показалось, ты сильнее… Неужели я ошиблась? Не каждый способен осознать свою судьбу, а осознавшие не все могут найти силы принять ее. Орден жертвует благополучием единиц, чтобы спасти миллионы.

–… это несправедливо… — горький ком застрял в горле.

— Что ж, прекрасно, — фыркнула тетка. — У тебя будет право найти себе замену. Переложить свою ответственность на плечи другого ребенка. Только память это не вернет. Нравится идея?!

Под испепеляющим взглядом запал Эмьюз сошел на нет, освободив место сосущей пустоте.

— Имей терпение дослушать, — неожиданно мягко попросила Росарио. — Я понимаю, как тебе тяжело. Только раз уж все сложилось, как сложилось, постарайся с честью пройти выпавшие на твою долю испытания.

— Но ведь должно же быть что-то кроме… кроме испытаний? — разум цеплялся за любой намек на надежду.

— Конечно. — Мадам Тэсори обошла стол и уселась рядом, обняв свою подопечную. — Как тебе перспектива увидеть далекие чужие миры? Или научиться летать?

— А это возможно? — не поверила она.

— Скажем, вполне вероятно. — Росарио ласково погладила Эмьюз по волосам. — И еще, множество интересных личностей я гарантирую. У всего есть как плюсы, так и минусы. Нельзя получить первое без второго — таков закон. Ты мой последний шанс…

— Что? — погрузившись в обдумывание перспектив, она потеряла ход мыслей собеседницы.

— Не бери в голову. — Мадам Тэсори сладко зевнула. — Некоторые задают слишком много вопросов. А между тем, завтрашний день не претендует на звание «самого легкого». Пора спать.

Как по команде, навалилась усталость, неподъемным грузом повисшая на шее. Тетя погасила лампы в холле, и свет на площадке второго этажа показался спасительным маяком. Ступеньки жалобно поскрипывали, а неутомимые тряпочки продолжали приводить в порядок все кругом.

Взгляд наткнулся на портрет, с которого приветливо улыбался парень лет двадцати с большими голубыми глазами и светло-каштановыми прямыми волосами до плеч. «Франческо Тэсори» — буквы едва различались на потертой медной табличке.

Лестница закончилась, стенные лампы мигнули и почти угасли, оставив тоненькие лучики, не дававшие полумраку превратиться во тьму окончательно.

— В комнате с Синим я спать не буду, — спохватилась Эмьюз.

— Почему-то я так и думала. — Росарио ничуть не удивилась. — Все ждала, когда же ты это скажешь. Ладно, одну тебя сегодня не оставлю. Но напомню: наш ученый сундук умеет открывать двери.

Мисс Варлоу вздрогнула.

— Настоятельно рекомендую перестать бурно реагировать на Синего, — усмехнулась женщина. — Ничего он тебе не сделает.

— Угу, если будет держаться подальше, — пробурчала она себе под нос.

Тусклый квадрат зашторенного окна и мягкий диван ласково убаюкивали, заставляя забыть о тревогах ушедшего дня. «Где сейчас Лют?», — в полудреме вспомнила Эмьюз. Хотелось думать, что той хорошо и уютно. А ведь забавная Мышь тоже Тень, если верить неприятному профессору. Вот лежит сейчас бедняжка Лют где-нибудь одна и решает, как жить дальше. Проклятая «избранность»!..

Повернувшись на бок, мисс Варлоу приготовилась уснуть совсем, как внимание привлекло странное бормотание. Она напрягла слух, но голос стих. Когда Эмьюз уже успокоила себя тем, что ей просто почудилось, бормотание вернулось:

«Огради меня, Господи, силою животворящего креста Твоего и сохрани меня в эту ночь от всякого зла. В руки Твои, Господи, предаю дух мой. Ты же благослови меня и помилуй, и жизнь вечную даруй мне. Аминь», — шептала Росарио, опустившись на колени перед кроватью.

— С кем ты разговариваешь? — осторожно спросила мисс Варлоу, заметив, что та поднимается с колен.

— Я… это молитва. — Тетя приблизилась.

Росарио склонилась и поцеловала подопечную в лоб, щекоча длинными вьющимися волосами.

— Каждый человек верит во что-то, — пояснила она. — Даже те, кто ни во что не верит, уже верят в это. А я верю в Бога, который все знает и обязательно рассудит по-справедливости, когда придет срок. Наградит за все страдания и утолит боль.

— Расскажи мне еще, — попросила Эмьюз.

— В следующий раз. — Мадам Тэсори прошелестела в другой конец комнаты.

Какое-то время ленивые мысли, повинуясь воле, пытались вяло ползать в тяжелой голове, но вскоре сдались, покорившись сну.

Наутро мисс Варлоу обнаружила себя в одиночестве. Постель Росарио была аккуратно заправлена, а сквозь щель в занавеси проникали золотые лучи. Нашарив штаны, девочка влезла в них и в этот момент заметила в углу овальное напольное зеркало. Любопытство заставило немедленно отправиться туда.

— Здравствуй, Эмьюз! — отражение выглядело помято, но радостно улыбалось. — Почему я тебя совсем не помню? Ах, да… это все Орден. Сколько нам лет?

Девочке за стеклом на вид было не больше четырнадцати-пятнадцати. Кудрявые волосы торчали в разные стороны в самых замысловатых направлениях, а веснушки стали заметно ярче.

— Ты чудовищно предсказуема, моя дорогая! — появление в зеркале мадам Тэсори уже не удивило, но слова слегка задели. — Марш умываться! Ванную найдешь сама.

— Я что? Одна дома? — сообразила она.

— Пока да, — кивнула Росарио. — У меня образовались неотложные дела. Завтрак на столе. Там же записка. Ну, побегу. Вернусь часа через полтора, сделай одолжение, не найди себе неприятностей.

— Хорошо, — ответила Эмьюз своему отражению, поскольку тетка пропала так же внезапно, как появилась.

Помахав себе рукой, мисс Варлоу выскользнула в коридор. Что же может быть в записке? Оставив «поиски места для умывания» на потом, она поспешила вниз.

Лестница и холл преобразились: все вокруг сияло чистотой! С трудом верилось, что еще ночью потолок и стены скрывала паутина, а пол устилал коврик пыли. Как и обещано, на столе почетным караулом выстроились пузатый чайник с кипятком, заварник, сахарница, молочник и тарелка с сандвичами. Записка тоже была тут как тут.

Эмьюз нетерпеливо расправила аккуратно свернутый вчетверо лист и рассмеялась, пробежав глазами первую строчку: «Немедленно умываться!»

Толстые коренастые буковки очень походили на печатные. Соблазн дочитать записку до конца подвел, потому что вторая строчка гласила: «Какая же ты все — таки предсказуемая. Ванная комната вверхпо лестнице и сразу направо».

— Ну, раз так… — фыркнула раздосадованная мисс Варлоу, — терять нечего.

«Немедленно умываться! Какая же ты все — таки предсказуемая. Ванная комната вверх по лестнице и сразу направо. Форменное платье в чистке. Из дому ни ногой — заблудишься, искать не буду! В пансионетебе очень пригодится Синий, и чтоб ускорить процесс вашего сближения, ты его вымоешь до моего возвращения. Ничего в этом страшного нет. У меня в комнате под подушкой спрятана любимая игрушка нашегопитомца — заманишь Синего в ванную и объяснишь, что собираешься сделать. Все получится.

Твоя вредная тетка».

Если бы Росарио не отсутствовала по делам, возражения и опасения, возможно, заставили бы ее отменить поручение. Но она отсутствовала. Радость немного увяла, подорванная перспективой тесного общения с мимиком, даже аппетит куда-то пропал.

Вернувшись наверх, Эмьюз бросила взгляд на зеркало, в котором отражалась кровать и скрытая в ней игрушка для слюнявого монстра.

— Как же это я не найду себе неприятностей, если сейчас пойду купать Синего? — Риторический вопрос храбрости не прибавил, но помог свыкнуться с мыслью о предстоящем кошмаре. — Наверное, тебе сейчас не нужно возиться с чудовищами, а, Лют Фьюри?

Гладкая поверхность стекла подернулась легкой рябью, будто кто-то камешком потревожил покой неподвижного озера, но дальше ничего не произошло. Морщинки разгладились, и появилась надпись: «Запросне может быть выполнен. Лют Фьюри отсутствует в базе данных».

— Ух ты! — Мисс Варлоу следила за медленно растворяющимися буквами. — Тогда… Мария Росарио Тэсори!

Зеркало снова ожило, но вместо желаемого лица тетки Эмьюз увидела очередную надпись: «Запрос не может быть выполнен. Абонент недоступен. Попробуйте связаться позднее».

— Джулиус Коллоу! — сказала прежде, чем подумала.

Несколько секунд привычной ряби, достаточных, чтоб успокоиться, но вместо слов взору открылся знакомый кабинет…

— Мисс? — Начальник поднял голову и деликатно спрятал улыбку. — Хулиганите? И… почему в таком виде?

Бедняжка остолбенела и мгновенно потеряла дар речи. Черты лица Коллоу можно было назвать правильными: тонкий прямой нос, высокий лоб, расчерченный глубокими морщинами, длинные черные ресницы… а брови придавали всему этому слегка надменный вид.

— Я… я… я… — безнадежно краснея, промямлила Эмьюз. — Я нечаянно.

— Верю, — согласился тот. — Успокойтесь, мисс.

— Мне действительно не хотелось «хулиганить», — взяв себя в руки, повторила она. — Но раз так вышло, не могли бы вы мне сказать, где Лют Фьюри?

— В пансионе, я полагаю, — охотно ответил Коллоу. — Меня немного подводит слух… Так почему, вы сказали, вы так одеты?

— Я недавно проснулась. Это пижама. — Неизвестно, что ждет Росарио, если кто-нибудь узнает про мимика.

— В таком случае, — начальник сделал вид, что проглотил маленькую ложь, — прошу меня простить. Работа…

Кабинет пропал, а его место заняло растерянное, напуганное и растрепанное отражение. После такого разговора никакой Синий не страшен!

Игрушка и в самом деле преспокойно ждала своего часа под одной из подушек. Она оказалась обычным бордовым мячиком. Оставалось самое жуткое: отыскать монстра, заманить его куда следует и выкупать. Правда, Эмьюз не очень-то представляла себе саму процедуру купания, но, решив разобраться на месте, выбралась в коридор.

— Синий! — осторожно позвала она. — Синий, ко мне!

Дверь напротив открылась, и мимик тяжело вывалился на площадку.

— Надеюсь, ты меня помнишь. — Мисс Варлоу показала сундуку его мячик. — У меня есть кое-что для тебя. Будь хорошим мальчиком.

Синий принялся с грохотом скакать по полу, хлопая крышкой. Если бы у него были глаза, можно было бы сказать, что тот не сводил взгляда с игрушки. Добраться до ванной комнаты не составило труда.

— Мне нужно тебя искупать. — Эмьюз почувствовала, что больше не боится. — Веди себя хорошо, и я поиграю с тобой.

Мимик опрокинулся на спину, широко открыл пасть и замер. Работа спорилась, хотя отскрести с днища спрессованную столетнюю пыль не так уж просто.

— А внутри тебя мыть? — Мисс Варлоу с опаской заглянула в живой сундук.

Ничего особенного, просто доски. Смочив тряпочку, она начала с крышки. Монстр так и заерзал.

— Щекотно? — сообразила Эмьюз. — Потерпи, я быстро. Только не прищеми мне руки, договорились?

Синий успокоился и позволил продолжить «влажную уборку». Стенки сундука словно покрывала несуществующая паутина: каждую трещинку или царапину заполняла вода, отчего те темнели. Увлекшись рассматриванием хаотичных узоров, мисс Варлоу вдруг заметила что-то похожее на букву.

— Еще чуть-чуть, — пообещала Эмьюз и сильнее смочила странное место.

Сердце затрепетало в груди, когда ожидания оправдались. Кто-то нацарапал это очень давно: «Ческо».

Мисс Варлоу позволила Синему подняться и вымыла заднюю стенку, на которой тот до того лежал, но мысли теперь целиком занимала надпись. Приведя себя в порядок в последнюю очередь, Эмьюз покинула ванную комнату.

— Чай наверняка остыл. — Она остановилась на лестнице и задумалась. — Чего не хватает?

Портрет парня пропал, а его место занял симпатичный пейзаж.

— Франческо Тэсори… Ческо! — Открытие вместе с исчезновением картины немало заинтриговало.

А вот чай и вправду остыл, но так было даже лучше. Возня с мимиком пробудила зверский аппетит, и мисс Варлоу буквально набросилась на приготовленные сандвичи. Внимание привлек грохот. Синий осторожно заглядывал из коридора в кухню, если это можно было так назвать. В действительности, он балансировал на одном уголке, являя чудеса акробатики.

— Играть? — вспомнила Эмьюз. — Иди сюда. Хочешь кусочек?

Отрезав половину сандвича, она демонстративно помахала ей в воздухе. Мимик оживился, бочком проскакал в дверь и призывно открыл крышку. Мисс Варлоу осторожно подбросила лакомство, недоумевая, как Синий станет есть. Сундук грузно подпрыгнул, его очертания на мгновения сделались расплывчатыми… клацнули ужасные желтые зубы, и наваждение рассеялось. Когда мимик снова открыл крышку, сандвича внутри не оказалось.

— Еще? — осторожно спросила Эмьюз.

Любопытство постепенно вытесняло вернувшийся было страх, освобождая место симпатии.

— Поймаешь? — целый сандвич отправился в полет.

Мимик отскочил назад и ловко схватил лакомство своим длинным языком.

— Вообще-то ему не разрешается клянчить еду. — Мисс Варлоу не слышала, как Росарио вошла. — Но я рада, что вы подружились.

— Извини. — Эмьюз положила приготовленный для броска сандвич на блюдо.

— Дисциплина превыше всего. — Тетка водрузила на стол свою сумку и, метнув косой взгляд на Синего, приказала: — Исчезни.

Сундук обиженно поковылял прочь.

— Сначала объясняешь, «кто главный», и только потом можно делать поблажки, — назидательно произнесла Росарио. — В противном случае он тебе на голову сядет.

— Обязательно учту, — пообещала мисс Варлоу. — Вот еще что… Куда пропал портрет, висевший на лестнице?

— Что пропало? — умело изобразив безразличие, уточнила тетка.

— Портрет Франческо Тэсори. — Неприятный холодок пробежал по спине.

— Ничего подобного в доме нет, — помолчав с минуту, ответила женщина.

Ну как же нет, когда сама Эмьюз видела его перед сном? Бедняжка не могла понять, что ей больше нравится в Росарио: ее манера держаться, подкупающая простота или бесконечная непробиваемая загадочность? Скорее, все это вместе.

На прямые вопросы тетка отстреливается обещаниями либо вообще игнорирует. Значит, продолжать выяснять судьбу картины открыто — бессмысленно. Если ждать, пока Росарио скажет что-то сама, слишком долго, остается собственное расследование. Почему Синий не умеет говорить?

Мадам Тэсори, тем временем, придирчиво ощупала чайник и, не скрывая расстройства, отправила его на плиту.

— У меня для тебя две новости: хорошая и плохая. С которой начать? — женщина лукаво прищурилась.

— С плохой, — бездумно брякнула Эмьюз.

— В камере хранения на твое имя оставлены вещи, только их отдавать не хотят. — Росарио достала из сумки немного помятый квиток. — За три года неоплаченного хранения набежала кругленькая сумма, плюс штрафы за просрочки и пеня. Требуют твоего личного присутствия для погашения всего этого безобразия. Вот повестка. Пусть пока побудет у меня. Еще потеряешь.

Воображение взбесилось. Представлялось, как кто-то из прошлого отправляет весточку в настоящее. Среди вещей может найтись напоминание о себе-забытой…

— Странные нынче пошли доброжелатели, — не обращая внимание на блеск в глазах девочки, продолжала тетка. — Либо жадные, либо нищие, либо страдающие склерозом. Первоначальная сумма большой не была, но ее никто не оплатил.

Хорошая новость — а именно, известие о том, что пребывание в доме Тэсори продлится еще на несколько дней — не смогла вытеснить из головы «чужие долги».