У сыщиков каникул не бывает

Владимир Сотников, 1999

Верным друзьям Пашке Солдаткину и Сане Чибисову приходит в голову необычная идея: взглянуть на весеннюю Москву через… телескоп. Вдруг в окуляр прибора случайно попадает окно квартиры в доме напротив. К собственному ужасу, ребята видят леденящую кровь картину… Как сыщики-любители, друзья понимают – в Санином подъезде живет самый настоящий убийца. Но кто он? Старушка, выгуливающая во дворе огромного дога? А может быть, хороший Санин приятель – Иван Антонович? Но кто бы он ни был, поймать преступника для ребят – дело чести…

Глава IV

«ЕЛКИ-ПАЛКИ!»

Инка жила совсем рядом, на Большой Дмитровке. Перейди Пушкинскую площадь — и окажешься возле ее дома.

— И вы что, ни разу в Москве не встречались до того, как на даче познакомились? — удивился Пашка. — Живете-то совсем, можно сказать, по-соседски.

Саня улыбнулся, отрицательно качая головой. Это в Караваеве для Пашки на расстоянии одного километра от дома — все соседи. А в Москве даже в одном доме люди годами живут — и не знакомы. И к тому же зачем ему с Анкой так уж часто встречаться? Хоть он вообще-то неплохо к ней относится, но все-таки она девчонка, к тому же младше на год. Ей только недавно двенадцать исполнилось.

— Мы даже перезваниваемся редко, — сказал Саня. — То школа, то ангина, то еще что-нибудь. Ну, она позвонит иногда, спросит, не поедем ли мы на дачу в выходные. А как туда поедешь, если там даже печки нет? Вот лето наступит, тогда и соберемся. Скорей бы, — мечтательно произнес он.

Что и говорить, воспоминания о дачном поселке газеты «Известия», в котором родители прошлым летом получили домик, было одним из самых приятных в его жизни.

— А Пушкин как? — спросил Пашка.

Они как раз подходили к Пушкинской площади, но Саня понял, что Пашка спрашивает совсем не про поэта. Пушкиным звали Анкиного котенка. Это Саня придумал ему такую кличку, когда прошлым летом снимал котенка с дерева: тот вскарабкался по гладкому стволу так высоко, как будто спускаться за него будет Пушкин.

— Вот такой стал котяра! — Саня показал рукой на уровне пояса, как будто рассказывал не о годовалом коте, а по меньшей мере о леопарде. — Ученый кот, и все ходит по цепи кругом. Только дуба у лукоморья не хватает.

Пашка недовольно покосился на своего друга. Вечно Чибис острить норовит! А сейчас совсем не до шуточек.

— А знаешь что, — не унимался Саня, — давай летом нашему Пушкину тоже памятник поставим! А что, вылепим его из глины, цепь какую-нибудь найдем. И дубок есть подходящий у дачных ворот…

— Тогда и русалку надо на ветку посадить, — не удержался суровый Пашка. — Вроде Анки, такую же мелкую!

Они расхохотались. Да, быстрей бы лето, а занятие на даче они себе найдут! Еще один клад, как в прошлом году, вряд ли им обломится, но что-нибудь придумают обязательно. Просто книжки читать, как хотят родители, или даже в футбол гонять целыми днями им, конечно, сразу надоест.

— Я к ней зимой однажды заходил, — вспомнил Саня. — Когда Пушкин заболел. Ну, она позвонила, голос дрожит, — объяснил он, словно оправдываясь. — Пушкин, говорит, тяжело дышит, хрипит, а мама на работе. Вызывали с ней ветеринара, он укол сделал. Я уколов не боюсь, а вот не мог смотреть, когда кота кололи. Глаза у него такие жалкие были!

Ребята уже стояли за спиной у бронзового поэта.

— «Сибирский цирюльник», — прочел Пашка на фасаде кинотеатра.

— Говорят, классный фильм, — сказал Саня. — Хочешь, прямо сейчас пойдем?

Пашка укоризненно взглянул на него. Какой сейчас может быть фильм? Осталась неделя каникул, а они еще, можно сказать, к расследованию и не приступали!

Анка жила на углу Столешникова переулка. Прямо напротив ее двора стоял дом с огромными барельефами на фасаде.

— Это кто такие? — удивился Пашка, увидев барельефы. — Глаза, смотри, как у инопланетян!

Немудрено было с непривычки удивиться этим портретам. Хотя изображены на них были вовсе не инопланетяне и не герои ужастика, а самые обыкновенные Маркс, Энгельс и Ленин. А дом, к которому были приделаны их бронзовые изображения, назывался Институтом марксизма-ленинизма. Когда Саня был маленький, он боялся ходить мимо этого дома: глаза у Маркса, Энгельса и Ленина выглядели так, как будто все трое разом ослепли. Даже папа говорил:

— Кто, интересно, автор сего шедевра? Как специально — только детей пугать!

Анку ребята вызвали вниз по домофону. Она предложила подняться в квартиру, но Пашка крикнул:

— Некогда нам у тебя рассиживаться! Ждем пять минут и уходим.

Можно было не сомневаться, что любопытная Анка уложится в отведенное время.

Пока она собиралась, Саня задумчиво произнес:

— Да-а, пока мы ничего не знаем. Ну абсолютно ничего! Но все-таки нам повезло. Увидеть три таких эпизода подряд — да об этом сыщик только мечтать может!

— Какие три эпизода? — не понял Пашка. — Что-то я трех не припомню! Ты, Чибис, может, скрываешь что? Ну-ка, ну-ка, поразмышляй вслух, у тебя голова побольше моей.

Саня наставительно, как учитель, поднял вверх палец.

— Учись, пока я жив! В нашем деле необходимо спокойствие и расчет. Как в шахматах. Смотришь на доску, видишь всю обстановочку и спокойненько принимаешь решение. Так вот, цепочка событий самая простая.

— Проще не бывает, — буркнул Пашка.

Хоть он и в самом деле считал, что голова у Чибиса неплохо приспособлена для рассуждений, но все-таки не любил, когда тот начинал разговаривать таким поучительным тоном.

— Не перебивай, — продолжал Саня. — Повторяю, цепочка простая. Из моего дома кто-то стреляет из винтовки с глушителем по голубям. Это эпизод раз. В доме напротив в одной из квартир мы видим труп. Эпизод два. После того как мы наблюдаем вынос странного груза, труп исчезает. Эпизод три. Проще не бывает.

— Молодец, считать умеешь, — похвалил Пашка.

Вдруг над их головами что-то угрожающе загремело. Саня удивленно глянул вверх. Гроза, что ли? Но какая может быть в марте гроза? И тут Пашка изо всех сил толкнул его под козырек подъезда. И очень даже вовремя!

По водосточной трубе летели, набирая бешеную скорость, куски льда. Труба стала своеобразной пушкой, нацеленной в землю. Только вот ствол у этой «пушки» был слишком короткий: труба заканчивалась где-то на уровне третьего этажа. Она погрохотала-погрохотала — и изрыгнула ледяной залп, такой мощный, что весь двор покрылся мелкими крошками. Саня даже зажмурился. А когда открыл глаза, то увидел, что натворили более крупные льдины, выпавшие из трубы.

«Скорая помощь», стоявшая у самой стены дома, еще покачивалась от удара. Кабина была сплюснута, лобовое стекло вылетело, раздробившись на мелкие кусочки. Ими, вперемешку с ледышками, был усыпан весь двор. В кабине «Скорой» сидел перепуганный водитель с вытаращенными глазами и белым как снег лицом.

На несколько секунд установилась тишина. Потом со всех сторон закричали люди, взреве-ли машины, тоже стоявшие вдоль стены: водители торопились отогнать их в безопасное место. Выскочили из подъезда врачи «Скорой помощи», бросились к своему водителю. Но если не считать испуга да мелких царапин на руках от осколков стекла, он не пострадал. А вот машина…

Странно, но именно теперь, когда машина была повреждена ледышками, она показалась Сане знакомой. Может быть, именно эта «Скорая» ползла рядом с ними в пробке, пока они шли по Малой Дмитровке? Конечно, все может быть, нельзя же запомнить все машины, которые проезжают мимо.

И вдруг Саню осенило! Да ведь у «Газели», в которую загружали гипсовую тумбу, была точно такая же помятая кабина! Может быть, она тоже недавно пострадала от такой же ледяной лавины…

Взглянув на друга, Пашка наверняка подумал, что тот сошел с ума — таким радостным выглядел Саня. А ведь если человек радуется катастрофе и чужому несчастью, значит, он, мягко говоря, не в себе.

— Ты чего, Чибис? — осторожно спросил Пашка. — Сильно испугался?

— Пашка, помнишь «Газель»? — показывая пальцем на «Скорую», горячо проговорил Саня. — Ну ту, в которую грузили гипсовую тумбу? Так вот, она была с помятой крышей!

— Точно! Молодец, Чибис! — радостно воскликнул Пашка. — А мы, дураки, переживаем — номер не запомнили! Да мы эту машинку как увидим, сразу узнаем!

Тут наконец выскочила из подъезда Анка. В своей ярко-красной куртке она была похожа на игрушечную пожарную машину.

— Ой, а что за шум? — сразу затараторила она. — Я уже испугалась, что с вами что-то случилось. Где вы, там обязательно что-нибудь происходит. Вас надо к моей маме в газету на работу взять — в отдел происшествий!

— Это точно, — согласился Пашка. — Но на этот раз мы ни при чем. Сосулька на машину упала.

Он вопросительно взглянул на Саню. Ведь они, пока шли сюда и болтали, так и не договорились, о чем будут беседовать с Анкой. Сразу расскажут о своей тайне? Пашка решил на всякий случай помалкивать. Пусть Чибис сам решает, как себя вести.

Саня сразу перешел к делу.

— Ты никуда не уезжаешь на каникулы? — спросил он.

— Не-а. — Анка посмотрела на Пашку и почему-то улыбнулась. — А что, дело есть?

— Да какие наши дела… — Заметив ее взгляд, Пашка неопределенно махнул рукой. — Вот, город осматриваем.

Тут Анка вообще расхохоталась. Ее звонкий хохот привлек внимание всего двора. Две старушки даже посмотрели вверх: не вызовет ли этот смех новую ледяную лавину?

— Ты чего заливаешься? — недовольно поморщился Пашка.

— Да смешной ты, Пашка! И ничуть не изменился с лета. Такой же рыжий и так же пыжишься.

Нашлась фотомодель! Уж лучше быть рыжим, чем курносым и с дурацкой мышиной косичкой на голове!

— А чего мне меняться? Что я, лакмусовая бумажка? — пробурчал Пашка. — И вообще, давайте-ка сматываться отсюда. А то стоим, хохочем на весь двор. Люди думают, что мы ненормальные.

Пашка пошел не оглядываясь к подворотне. И зачем только Чибис потащил его к этой ехидной девчонке?

Саня с Анкой догнали его на узком тротуаре Большой Дмитровки.

— Что нового в Караваеве? — спросила Анка. — А снег уже растаял? А наша речка замерзала зимой?

Пашка пожал плечами, помотал головой отрицательно, потом утвердительно. Таким образом он быстро и, самое главное, молча ответил сразу на три вопроса. И заодно дал понять, что ему совсем не хочется болтать попусту.

Но Саня этого, кажется, не заметил. Он весело шагал по весенней улице — мимо старинных особняков, мимо Музыкального театра, в окнах которого были выставлены яркие афиши. И ни слова о деле, как будто ничего и не было! Ни загадочного стрелка, ни трупа в кресле, ни подозрительной «Газели»…

Ничего не подозревающая Анка чуть не вприпрыжку трусила рядом. А Пашка сердито косился на Саню. Нашел время для прогулочки по городу! Если это ради Пашки, то никаких ему не надо прогулок. Пусть Чибис со своей Анкой прогуливается, а он лучше покараулит возле того подъезда, из которого вынесли труп. Больше толку будет, чем от этой бессмысленной ходьбы, когда то и дело приходится уворачиваться от встречных роллеров. Конечно, по такому гладкому асфальту и дурак прокатится! Попробовали бы они в Караваеве проехаться… На первой же колдобине — носом в землю!

Настроение у Пашки испортилось — хуже некуда. Даже аппетит разыгрался, а это у него было верным признаком плохого настроения.

— Может, перекусим где-нибудь? — вдруг предложила Анка.

«Надо же! — удивился Пашка. — Все-та-ки женщины ужасно догадливые. Даже девчонки».

Он сглотнул слюну и пробормотал куда-то в сторону:

— Вам бы только трескать с утра до вечера.

— Да, пора перекусить, — спокойно кивнул Саня. — Ну что, в «Макдональдс»?

Пашка был совсем не прочь завернуть в «Макдональдс». Он всего несколько раз был в этом заведении, когда приезжал в Москву с отцом, и поэтому готов был сидеть там часами. Особенно если взять не крошечный чизбургер, а огромный биг-мак. Но не успел он кивнуть, как Анка сморщилась и покачала головой:

— Да ну его, ваш «Макдональдс». Там котлеты резиновые и майонез одеколоном пахнет. Давайте в ресторан пойдем!

— Ого! — удивился Саня. — Ты что, еще один клад нашла? У нас с Пашкой на ресторан не хватит.

Пашка втайне позавидовал ему. Сам-то он постеснялся бы сказать, что у него совсем мало денег, а Чибис — пожалуйста, даже глазом не моргнул. Впрочем, Анка тоже ничуть не смутилась.

— А мы в «Елки-палки» пойдем, — заявила она. — На «телегу»-то у нас хватит.

— Точно! — обрадовался Саня. — Я про ваши «Елки-палки» по телевизору видел, когда их только что открыли.

Пашка делал вид, будто ничего удивительного в этом разговоре для него нет. Но на самом деле он, конечно, удивился. Какие елки? Какие палки? И при чем тут телега?

К счастью, притворяться невозмутимым ему пришлось недолго. Уже через три минуты ребята остановились перед дверью, над которой красовалась яркая вывеска «Елки-палки». И телега, о которой говорила Анка, была видна прямо в окно. Это была самая настоящая телега с оглоблями, только без лошади.

— Мы с мамой часто сюда ходим, — сказала Анка, открывая двери. — Когда нам готовить лень. Это же ресторан быстрого питания.

Войдя в ресторан, Пашка с интересом огляделся. Просторный зал напоминал деревенскую избу: деревянные столы, пестрые скатерти, на стенах висят вязанки золотистого лука. При ближайшем рассмотрении оказалось, что телега сплошь уставлена большими мисками с разными вкусностями.

— Вообще-то это не телега, а шведский стол, — объяснил Саня. — Заплатил один раз — и накладывай на тарелку что хочешь.

— А сколько можно накладывать? — спросил Пашка.

Он так заинтересовался этим необычным рестораном, что даже о расследовании забыл на минуту.

— Сколько влезет, — хихикнула Анка.

— Сколько на тарелку поместится, — ответил Саня.

Пока Саня платил за «телегу», Анка и Пашка принялись наполнять тарелки. Анка предпочитала какие-то пестрые салатики, зато Пашка выбирал более основательную еду: мясо, грибы, аппетитную картошку. Тарелка-то большая! Присоединившийся к ним Саня взял всего понемножку.

Наконец друзья уселись за стол. Едва они успели попробовать по кусочку всего, что положили себе на тарелки, как Анка спокойно заявила:

— Только учтите, за киллерами я следить не буду.

Ребята чуть не подавились от неожиданности.