Восьмая жизнь Сильвестра (сборник)

Александр Сивинских, 2016

Новый сборник рассказов Александра Сивинских. Девять направлений современной фантастики – от котопанка до альтернативки, от криптоистории до космического боевика и городского фэнтези. Девять историй, в каждой из которых читатель обнаружит закрученный сюжет и неожиданный, парадоксальный, а то и шокирующий финал.

Изгиб зеркала

Отсюда, с земли, монтёры, шагающие по проводам высоковольтной линии, казались россыпью нот на нотной линейке. Какая-то из них была певучей, звонкой и высокой «си» — синеглазой Зиной Масленниковой.

Лагунов вытянул губы трубочкой, словно собрался просвистеть эту самую «си», но так и не свистнул. Он подтянул перчатки и взялся за железную перекладину лестницы.

— Ну това-арищ полковник, — заканючил лейтенант Федин из штаба, приплясывая от волнения. — Ну зачем вам это? Сейчас товарищ Зерикидзе покричит в мегафон, она сама спустится.

Усатый бригадир булькнул горлом, энергично кивнул и взмахнул своей иерихонской трубой, словно хоккеист клюшкой. Этот самый Зерикидзе с первой минуты смотрел на Лагунова со смесью изумления и восторга, будто впервые приехавший в Москву провинциал — на зеркальную иглу здания ВЦСПС. Должно быть, узнал. Сам Дмитрий ему не представлялся, однако вал газетных статей о «подвиге самого молодого полковника мирного времени» схлынул совсем недавно. Сказать по правде, на фотографиях Лагунов походил скорей не на себя, а на какого-то былинного витязя с плечами в сажень и подбородком, которым только арктические льды раскалывать, но поди ж ты — кому-то и этого мимолётного сходства было достаточно.

— Отставить панику, лейтенант. Мне в любом случае не мешает проветриться.

— Тогда хоть очки наденьте! — обреченно сказал Федин.

— Надену, — пообещал Лагунов.

Перекладины гремели под ногами, ветер хлестал по шее, толкал в спину, пытался залезть под ремень и даже в голенища сапог. Верхушка фермы приближалась куда медленнее, чем ожидал Дмитрий. Зато с каждым побежденным метром всё шире распахивался горизонт, всё чётче становились величавые контуры выросшей в семи километрах к востоку Саяно-Шушенской громадины. Её пуск был запланирован к восьмидесятилетию Сталина, но Зерикидзе, обмирая от собственной смелости, сообщил, что первую очередь пустят уже в этом году. Пожалуй, к сентябрю. «Вы же встречались с Иосифом Виссарионовичем, товарищ полковник. Как думаете, не обидится?». Пришлось заверить бригадира, что вождь не из тех, кто обижается на перевыполнение плана.

Лестница закончилась решетчатой площадкой с хлипковатым на вид ограждением, сваренным из металлических полос. Когда Лагунов утвердился на площадке и помахал рукой, сигнализируя крошечным человечкам на земле, что у него всё в ажуре, снизу донесся усиленный мегафоном рев бригадира.

— Масленникова! Это к тебе пришли! Живо, живо!

Одна «нота» отделилась от остальных и заскользила в сторону Лагунова. Она двигалась по тугой жиле провода приставными шагами, но при этом стремительно и грациозно — куда там цирковым танцовщицам на канате! Дмитрий залюбовался её фантастическим бегом, а когда опомнился, Зина была уже рядом. Передвинула защитные очки на лоб, скупо улыбнулась.

— Лагунов, — констатировала она спокойно и ничуть не удивлённо. — Ты зачем здесь, Лагунов?

Он не отвечал. Смотрел на милое лицо, обветренное и загорелое, на растрескавшиеся губы, на русую прядку, выбившуюся из-под танкового шлема, подаренного когда-то Зиночке Масленниковой без памяти влюблённым лейтенантом Митей Лагуновым — смотрел, и не мог насмотреться.

— Впрочем, знаю, — сказала Зина. Она ловко шагнула на площадку, защелкнула замок страховочной цепочки на поручне, стащила перчатку, протянула узкую ладонь. Для рукопожатия. Для товарищеского рукопожатия. — Опять куда-нибудь уезжаешь. И как всегда надолго.

— Угадала. — Он осторожно взял её руку в свою.

— Это нетрудно, дорогой полковник. Можно даже не обращаться к прогнозической машине. Тем более что к здешней — ужасная очередь из влюблённых. На год, не меньше! — Зина расхохоталась. Ослепительной синевой блеснули накладки из победита-4 на резцах, клыках и премолярах: зачищать изоляцию и перекусывать нетолстые провода без инструмента. Она наконец отняла руку, запрятала выбившуюся прядь под шлем, сделалась серьёзной. — А знаешь, в этот раз не только ты уезжаешь далеко и надолго. Я тоже.

— На Ангару?

— В Египет, на Нил. Будем строить Асуанский гидроузел.

— Ух ты. Здорово, — выдавил Лагунов. — Передашь привет сфинксу?

— Замётано, полковник. Ну, что, давай прощаться. Меня ребята ждут.

Она шагнула к нему, обняла — так крепко, что Лагунов даже сквозь многие слои одежды почувствовал жар сильного, гибкого тела. Хотел найти её губы своими, но не успел. Зина отстранилась. Через секунду она уже стояла на проводе, держась вытянутыми руками за второй. Качнулась и пошла, с каждым шагом наращивая скорость.

Зина Масленникова, певучая, звонкая и высокая нота «си» не оборачиваясь, убегала от «самого молодого полковника мирного времени» к своему нотному стану. По-видимому, навсегда.

* * *

Все люки танка стояли нараспашку. Внутри на два динамика — в отсеке механика-водителя и в башне — орало радио. Впрочем, причина для столь громогласного звучания имелась, и весомая.

«Атомный ледокол «40 лет Великому Октябрю» благополучно достиг географического Северного Полюса! — жизнерадостно вещал диктор. — Состоялось торжественное водружение советского флага! На лёд сгружено около двадцати тонн оборудования для советско-американской экспедиции. К сожалению, исследователи из США, движущиеся к полюсу на новейших снегоходных тракторах от мыса Колумбия, до сих пор не подают никаких вестей. Связь с ними прервалась неделю назад и всё ещё не возобновилась. Капитан атомохода, Герой Советского Союза Андрей Геннадьевич Лазарев, принял решение продолжить движение навстречу американцам. Попавшие в беду путешественники будут спасены! Теперь к другим новостям. В небе над Сахалином вновь замечен стратосферный цепеллин «Микадо», принадлежащий вооруженным силам империалистической Японии. МИД СССР направило ноту протеста…»

Лагунов решил, что остальные новости подождут, и загрохотал по броне «башенным» ключом. Радио тотчас смолкло. Из ближнего люка высунулась лопоухая голова старшины Донских — лучшего расчётчика и связиста дивизии. А может, и всех Вооруженных Сил. Веснушчатое лицо выражало нешуточную озабоченность.

— Что творят, самураи! — возмущенно проговорил старшина и отработанным движением выбрался наружу. — Летают, будто дома. Вот объясните мне, товарищ полковник, почему их до сих пор не сбили?

— Слишком высоко. У нас пока нет истребителей, способных действовать в стратосфере.

Донских чертыхнулся.

— А если ракетой?

— Тоже никак. «Микадо» почти не выделяет тепла и практически не содержит металлических частей. Вдобавок покрыт радиопоглощающей плёнкой. Радары его попросту не видят. Мы о нём и узнали-то лишь после того, как астроном-любитель обнаружил тень, заслонившую участок звёздного неба. Ладно, разговоры подождут, — Лагунов резким жестом оборвал старшину, совсем было собравшегося задать новый вопрос. Донских был способен продолжать трепотню часами. — У тебя всё готово?

Конец ознакомительного фрагмента.