Мечта пирата

Марина Серова, 2009

2

Тарасовский яхт-клуб со странным для этих мест и заманчивым названием «Византия» находился на берегу Сомовского водохранилища в пятнадцати километрах от города. С начала девяностых до позапрошлого года это заведение являло собой жалкое зрелище и деградировало по нарастающей. Завод, за которым числился клуб, постоянно банкротился и кочевал от владельца к владельцу. Яхт-клубом никто серьезно не занимался. Все разваливалось, приходило в запустение. И если бы в один прекрасный день не явились инвесторы с полными чемоданами денег, то он так бы и исчез с карты города, превратился бы в призрака. Но «Византии» повезло. Инвесторы взялись за дело всерьез. Места вокруг водохранилища были живописными: холмы, поросшие лесом: дубы, сосны, липы, чистый воздух. Поблизости — никакой промышленности. Новые хозяева мигом насыпали пляж, построили новые причалы, гостиницу, сервисный центр для обслуживания яхт, несколько бунгало для VIP-гостей, площадку для гольфа и еще массу объектов сферы развлечений, превратив, таким образом, место в закрытый клуб для деловой, спортивной и культурной элиты. Здесь можно было провести, например, корпоративное мероприятие, конференцию, тренинги, деловую встречу. И, наконец, просто оттянуться на полную катушку. К твоим услугам все, что можно себе вообразить: ресторан, ночной клуб, казино, бильярд, боулинг. Летом — прогулки под парусом, на теплоходе, скутерах и водных мотоциклах, на скоростных катерах на подводных крыльях, дайвинг и подводная охота, а также вейкбординг, катание на водных лыжах и параглайдинг. Зимой катание на собачьих упряжках, снегоходах, каток, горки, рыбалка у проруби, русская баня… Да всего и не перечислишь. В общем, большинство моих клиентов обожали решать свои дела именно здесь, мне же, по роду профессиональной деятельности, приходилось находиться рядом и молча взирать на то, как они отдыхают, расслабляются. Я следовала за своими подопечными везде, где только можно и нельзя — и на гонки катеров, и на подводную охоту, носилась на снегоходе. Как телохранитель, я должна была уберечь клиентов не только от каких-то там врагов, но в первую очередь от них самих, чтобы они не свернули себе шею на снегоходе или не разбились на катере. Задача, надо сказать, не из легких. Благодаря своим стараниям я познакомилась почти со всем персоналом «Византии» и теперь свободно могла посещать это место, хотя клуб и считался закрытым.

В этот день на контроле стоял знакомый парень. Завидев меня, он поздоровался с улыбкой до ушей и без вопросов пропустил, подав напарнику сигнал, чтобы тот поднял шлагбаум. Мы проехали, и тетя зашлась от восторга, обозревая окрестности:

— Женя, как тут красиво-то стало! Как они быстро все построили! Помнишь, в прошлом году мы отдыхали с тобой на пляже, а здесь только еще столбы торчали?

— Ага, — буркнула я и свернула с дороги на стоянку.

Через десять секунд мы уже прогуливались по гостевому причалу. В акватории водохранилища тем временем выстраивались небольшие крейсерские парусные яхты, а приятный женский голос по громкой связи вещал, что начинается восьмой этап соревнований в командном зачете для яхт класса «Open 800». А победителем станет команда, набравшая наибольшее количество очков по шести лучшим этапам.

— Смотри, наслаждайся, ты же об этом мечтала, пробормотала я, кивнув в сторону яхт, и повернулась к тете. Однако она даже не смотрела на водохранилище. Все ее внимание было сосредоточено на двадцатиметровой трехпалубной моторной яхте, которая стояла вдали у причала. На подобной яхте можно было спокойно пересечь Атлантику или даже замахнуться на кругосветку. Несомненно, на яхте была команда, состоящая минимум из пяти человек: капитана (шкипера), боцмана, механика, пары матросов. Возможно, даже имелся кок, а также официантка, горничная. Какой же уважающий себя денежный мешок в кругосветном путешествии обойдется без первоклассного сервиса?

— Тетя, соревнования там, — громко сказала я, указывая на яхты, готовившиеся к старту.

Тетя Мила вздрогнула, посмотрела на водохранилище, поморщилась, затем посмотрела на меня.

— Жень, я думала, тут будут соревноваться такие большие яхты, с парусами, а это какие-то лодочки. — Она вновь посмотрела на большую яхту и предложила: — Давай вон лучше к той подойдем. Эта же та самая, которая принадлежит спонсору соревнований. По телевизору говорили, что он на ней плавал по всему миру. Представляешь!

— Ладно, пошли посмотрим, — вздохнула я.

— Она, наверное, дорого стоит?

— Миллионов десять, не меньше, — буркнула я, стараясь поспеть за тетей.

Тетя вслух принялась мечтать о том, как хорошо было бы на такой яхте проплыть вокруг земли, посещать разные страны и тому подобное. Я машинально поддакивала, кивала, а сама думала о несостоявшемся клиенте. Выгодный был заказ, однако. Жаль беднягу. Обратился бы он ко мне немного пораньше. Летом в Тарасове с клиентами напряженка. Все рвутся на отдых за границу либо в ближнее зарубежье. Вот и у меня в работе тоже наступает некоторое затишье. Вернее, нет прежнего выбора. Приходится браться за работу или отказываться от нее по той или иной причине и маяться после без дела, пока не объявится следующий клиент.

— Может, возьмем в аренду катер и покатаемся или — в ресторан? — предложила я, постояв десять минут перед яхтой, которой восторгалась тетя. — Там вон с террасы ресторана открывается отличный вид на Волгу.

— Подожди, Женя, давай попросим кого-нибудь, чтобы сфотографировали нас на фоне этой яхты. — Тетя стала озираться в поисках независимого помощника, увидела идущего к нам сурового парня, в цветастой рубашке и шортах до колена, стала махать ему рукой. — Молодой человек, подойдите к нам, пожалуйста!

Парень с хмурым лицом подошел и уставился на нас. В его зеркальных солнцезащитных очках вспыхивали солнечные блики. На загорелой шее красовался едва заметный тонкий шрам. Такие обычно получаются от удара бритвой. На операционный не похож.

— Чего? — недружелюбно спросил он сквозь тонкие плотно сжатые губы.

— Сфотографируйте нас, пожалуйста, — попросила тетя Мила и толкнула меня, требуя: — Жень, давай быстрее сюда фотоаппарат. Я знаю, у тебя всегда есть с собой.

— Что-то вы слишком много знаете, тетя, — проворчала я, доставая из сумочки компактный цифровой фотоаппарат.

— Вот на фоне яхты сфотографируйте нас с племянницей, — щебетала тетя, не слушая меня.

— Яхту фотографировать нельзя, — сухо ответил парень, — это приказ хозяина. Попрошу вас уйти отсюда.

— Да вот еще! — возмутилась тетя. — Кто вы вообще такой, чтобы указывать, что нам делать?

Я схватила тетю за руку, желая оттащить от места «боевых действий», а парень зло произнес, повышая голос:

— Я отвечаю за безопасность Льва Владимировича, а вы, женщина, что-то уж чересчур любознательны!

— Степан, оставь их, пусть сфотографируются, — послышался сверху негромкий хриплый баритон.

Я подняла взгляд и увидела мужчину слегка за пятьдесят, который стоял на носу судна и взирал на нас сверху вниз. Одним быстрым взглядом я отметила, что у мужчины короткие седые волосы, широкое лицо с правильными чертами, кожа загорелая, приятного оливкового цвета, сам невысокий, чуть полноватый. Одет в белую легкую футболку, бейсболку серого цвета, глаза скрыты за солнцезащитными очками с коричневыми стеклами. На среднем пальце левой руки массивное золотое кольцо с красным камнем и золотые часы, также украшенные камнями.

— Возьми у девушки фотоаппарат и сфотографируй их, — продолжал между тем мужчина. Нетрудно было догадаться, что это и есть хозяин яхты со странным названием «Мечта пирата». Я прикрыла глаза рукой, улыбнулась ему и кивнула в знак благодарности:

— Спасибо.

— Да не за что, — ответил он спокойно.

— Очень мило с вашей стороны, что позволили нам сфотографироваться, — помахала ему рукой тетя.

— Право, пустяки, — отмахнулся мужчина.

Когда нас фотографировали, тетя шепнула мне:

— Ты видела, у него на пальце нет обручального кольца. Наверное, не женат, хотя это странно в таком возрасте.

— Чего странного, он еще молодой, не нагулялся, наверное, — проговорила я и улыбнулась Степану, который делал очередной снимок. И после щелчка фотоаппарата добавила: — Возможно, он кольцо просто не носит.

— Полтинник — это для тебя молодой?.. — шепотом изумилась тетя.

Я, наконец, поняла, кого она имеет в виду, и подколола ее:

— Что, запала на олигарха?

— Ш-ш-ш! Да ты что, — шикнула на меня тетя, — что за глупости. Просто так, к слову пришлось.

— Не согласятся ли милые дамы посетить мою яхту? — вежливо предложил хозяин судна, дождавшись конца фотосессии.

Я была настроена отказаться от этого заманчивого предложения, но тетя не дала мне даже рта раскрыть.

— Мы будем вам очень признательны, — воскликнула она радостно, — я всегда мечтала побывать на таком корабле.

Мне оставалось только следовать за тетей. Мы поднялись по трапу на борт. Хозяин яхты представился нам как Лев Владимирович. Слово за слово, и он уже предлагал покататься по Волге. Тетя была счастлива до безумия, а я невольно отмечала взгляды, которые Лев Владимирович бросал в мою сторону. Все было понятно без слов.

— Женя, ты как насчет немного поплавать на такой чудесной яхте? — поинтересовалась у меня тетя. Взгляд у нее при этом был, как у голодного щенка, выпрашивающего еду.

— Только если недолго, — буркнула я, понимая, что не в силах отказать тете.

— Вы даже не представляете, сколько всяких приятных сюрпризов на моей яхте, — хитро подмигнул мне седой мачо и, щелкнув в воздухе пальцами, крикнул своим людям. — Парни, снимаемся с якоря! Все, в темпе, давай, давай!

Тут же началась страшная суета. Матросы, словно их ошпарили кипятком, заметались по судну. Парень из яхт-клуба отвязал швартовы, удерживающие яхту. Взревел мощный двигатель. Яхта пошла задним ходом. Я поддержала тетю, чтобы она не упала от рывка.

— Давайте пройдем на верхнюю палубу, оттуда вид лучше, — предложил Лев Владимирович.

Тетя вопросительно посмотрела на меня. Я пожала плечами, давая ей понять, что она может делать, что хочет.

— Пойдемте, — тут же радостно согласилась тетя Мила и ловко подхватила владельца судна под руку, — вы не могли бы помочь мне подняться, а то пол качает, а я на высоких каблуках!

— Разумеется. — Это немного смутило Льва Владимировича, так как у него были совсем иные планы. Он беспомощно глянул на меня через плечо и с неподдельной озабоченностью спросил у тети: — А как же ваша племянница? Вдруг она поскользнется.

— Она… нет, — отмахнулась тетя, — ей помощь не требуется. Моя племянница — телохранитель. Она сама кому хочешь поможет. Это с виду она такая хрупкая.

Я стиснула зубы, чтобы не высказать все, что думаю о тете. Сколько раз я просила ее не говорить посторонним о моей профессии. Престарелый «олигарх», естественно, заинтересовался. Я вновь поймала на себе его взгляд:

— Телохранитель! Да вы, должно быть, шутите! Я просто не могу поверить в такое!

Тетя попалась в его ловушку.

— Нет серьезно, она…

— Да, я настоящая телохранительница, прошла курсы бодигардов и даже умею неплохо стрелять из пистолета. Инструктор меня очень хвалил, — перебила я ее, пока моя дражайшая родственница не выболтала все секреты, — а вы чем занимаетесь, Лев Владимирович? — При этом я кинула тете предупреждающий взгляд. Она вроде бы поняла и прикусила язык.

— Да всем понемногу, — уклончиво ответил он, — у меня есть предприятия пищевой промышленности, химия, фармацевтика, бензином тоже занимаюсь. Это все скучно и неинтересно. Расскажите лучше о себе, Евгения. Как вы, такая красивая и утонченная женщина, занялись таким опасным бизнесом? Вы что, прямо всерьез охраняете кого-то?

— Бывает, охраняю, — буркнула я недовольно. В голове в этот момент вертелась только одна мысль: «Как бы выйти без потерь из столь щекотливой ситуации?» Он ведь просто так не отстанет. А любое лишнее слово может повредить не столько мне, сколько тете. Скажем, этот мачо сболтнет где-нибудь о нашей встрече. Это услышит тот, кому не надо. И вот в квартиру к тете уже заявляются громилы, чтобы через нее добраться до меня. Мое главное правило — клиент должен знать минимум информации о моей личной жизни и родственниках. И я решила изобразить из себя эдакую выпускницу современной школы для телохранительниц, такие девушки едва могут держать пистолет, короче, посредственность, чтобы не возбуждать лишнего интереса. — Знаете, если честно признаться, то большинство моих клиентов просто хотят, чтобы рядом с ними маячила симпатичная девушка в качестве антуража. Им даже не угрожает никакая реальная опасность. Они просто выпендриваются перед друзьями. Потом за коктейлем они хвастаются коллегам по бизнесу, что у них вон есть женщина-телохранитель. Некоторые пытались меня домогаться. Я им вообще была нужна не в качестве телохранительницы, а в несколько другом качестве.

Слушая меня, тетя даже открыла рот от изумления. Она-то знала, как обстоит все на самом деле, и не понимала, что за игру я веду.

— Их можно понять, — кивнул Лев Владимирович и, хлопнув в ладоши, поинтересовался с заговорщицким видом: — Так в какую сторону дамы желают плыть, вверх по реке или вниз?

— Вверх, — попросила тетя Мила.

Сказано — сделано. Мы шли вверх по Волге мимо островов, заросших густым лесом. Волны с плеском бежали от яхты к берегам, заставляя волноваться спокойную голубую гладь реки. Верзила-официант накрыл для нас на верхней палубе столик с вином, фруктами, легкими закусками и десертом в виде каких-то соблазнительных пирожных. Я откинулась на спинку стула и с зажженной сигаретой в руках наблюдала за официантом. Таким, как он, не официантами работать, а черепа людям проламывать в подворотнях. Морда совершенно бандитская. Бритый, густая щетина на нижней челюсти, небольшой нос, поджатые губы и злые маленькие глаза под массивными надбровными дугами. Я посмотрела на тетю. Та подставляла лицо ветру и весело смеялась:

— Как чудесно! Мне давно не было так хорошо! Лев Владимирович, вы, наверное, даже не осознаете того, как вам повезло, что вы имеете возможность вот так запросто путешествовать по всему миру. Для вас это обыденность.

— Да нет, мне очень нравится путешествовать, — пожал плечами он, опираясь боком об ограждение палубы, — признаюсь, это была мечта моего детства. Я бредил кораблями. Хотел стать матросом на каком-нибудь иностранном судне и убраться подальше из этой страны, из той нищеты, в которой мы жили. Пацаны во дворе называли меня «пиратом». Потом эта кличка так и приклеилась. Я потом так и корабль назвал в честь своей детской мечты.

— Вы хотели уехать из страны, но потом не уехали, передумали, — спросила тетя с интересом, — но почему?

— Времена изменились, — коротко пояснил он и залпом осушил бокал вина. Было видно, что эта тема ему неприятна.

Впереди показался прогулочный теплоход, который стоял на якоре в бухте между двух островов. Это был тот самый теплоход, про который рассказывали в новостях.

Тетя сразу забыла обо всем, выхватила у Льва Владимировича бинокль, приникла к окулярам.

— Боже мой, Женя! Тот самый корабль. Там милиция. Я вижу их.

— Дай мне посмотреть, — протянула я руку.

Тетя с неохотой отдала бинокль. Я глянула в него, поднастроила фокус и четко смогла разглядеть на палубе теплохода старшего следователя следственного управления ГУВД — Земляного Вячеслава Юрьевича. Старый знакомый. Он тоже изучал наше судно в бинокль, пока его коллеги бегали по палубе судна в поисках улик. Наши взгляды в следующую секунду встретились. Я быстро опустила бинокль и отвернулась.

— Вот черт!

Лев Владимирович удивленно покосился на меня:

— Что? Вас что-то беспокоит?

— Нет, просто не люблю я такие вещи, — соврала я, — кровь, насилие. Давайте лучше уплывем отсюда.

— Женя, — обиженно воскликнула тетя, — я хочу посмотреть! Я в первый раз такое вижу, а ты не даешь все разглядеть! А сама на своей работе…

— Ладно, — оборвала я ее в очередной раз, — давай посмотрим.

И тут со стороны разграбленного теплохода послышался усиленный рупором голос моего знакомого следователя, который требовал, чтобы яхта встала на якорь, и сообщил, что у него есть намерение кое-кому из присутствующих на ней задать пару вопросов. По лицу Льва Владимировича пробежала тень. В глазах читалась растерянность. Он посмотрел на нас и с недоумением буркнул:

— Что это означает? Какое мы имеем отношение к тому, что у них там произошло?

Я невинно пожала плечами, демонстрируя полное неведение, а тетя Мила сначала исподтишка глянула на меня, затем предположила:

— Может, они думают, что мы по пути видели кого-нибудь подозрительного? Там ограбление было. Я по телевизору смотрела.

— Мне наплевать на их трудности, — едко заметил владелец яхты и добавил, глядя на теплоход: — Обещаю, у них будут проблемы с начальством. Я не какая-то там шантрапа. Они просто еще не знают, на кого напали.

Тем не менее, несмотря на все эти слова, яхта встала на якорь, а суровый Степан отвез нас с Львом Владимировичем на спущенном с яхты небольшом катере к теплоходу. Там Лев Владимирович сразу сцепился со следователем. Он угрожал Земляному всяческими гонениями, но тот оставался до конца невозмутимым. Вежливо выслушал все упреки, достал из кармана записную книжку, написал телефон начальника УВД и протянул вырванный листок владельцу яхты.

— Что это? — насторожился Лев Владимирович.

— Телефон моего непосредственного начальника. Выскажите ему все свои претензии. Либо изложите их на бумаге и отнесите в дежурную часть, — устало ответил Земляной и пригладил седеющие волосы. Облаченный в легкий серый костюм, голубую рубашку, темный галстук и остроносые туфли, он выглядел крайне озабоченным и занятым человеком, которому некогда выслушивать всякий бред неизвестно от кого. Серые глаза следователя буравили меня. Было ясно: добром это не кончится.

— Я буду жаловаться в прокуратуру, — осторожно пригрозил Лев Владимирович. Ему было крайне неуютно в тени фигуры высокого широкоплечего следователя.

— Это ваше право, — равнодушно ответил Земляной, — вы, кстати, можете быть свободны. Пожалуйста, покиньте место преступления. Попрошу задержаться только вас, Евгения. У нас, несомненно, найдутся общие темы для разговора. Это не займет много времени.

— Отрадно слышать, а то я очень занятая девушка, — кокетливо заметила я, улыбаясь следователю.

— Вообще черт знает что! — пробурчал у меня за спиной рассерженный Лев Владимирович. Он хотел ринуться на мою защиту, но чувствовавшая какой-то подвох тетя удержала его, коротко пояснив:

— Не волнуйтесь, Женя во всем разберется. — И бросила уже мне: — Жень, мы подождем тебя в лодке.

Когда они спустились в катер, исчезнув из поля зрения, Земляной мягко предложил мне прогуляться. На палубе теплохода вовсю работали эксперты-криминалисты, мимо них сновали коллеги следователя. То и дело щелкали затворы фотоаппаратов. Вещественные доказательства деловито расфасовывались в пластиковые пакеты. Сделав несколько шагов, мы поднялись по лестнице и оказались в открытом ресторане, устроенном на верхней палубе. Судя по перевернутой, поломанной мебели, разбитому стеклу и посуде, вечеринка была бурной. На дальнем конце площадки я заприметила обширное пятно крови в изголовье нарисованного мелом контура, повторяющего очертаниями человеческое тело. Земляной внимательно следил за моей реакцией, а затем нарушил молчание:

— Давайте, Евгения, не будем тратить время зря, и вы сразу расскажете, как вы связаны с этим ограблением.

— В каком смысле? — неподдельно изумилась я.

— Я не говорю, что вы в нем участвовали, — сразу оговорился он, — вы не преступница. Однако я знаю, что вы просто наслаждаетесь тем, что балансируете на грани между тюрьмой и моргом. Нет такого дела, куда бы вы не сунули носа. Я, как только увидел вас, сразу понял, что это неспроста.

— Да, конечно, неспроста, — передразнила я его бубнящим тоном. — Вячеслав Юрьевич, а вам не приходило в голову, что я могла просто случайно оказаться рядом?

— Нет, — уверенно покачал он головой, — в вашем поведении не бывает ничего случайного.

— Да, замечательно, давайте теперь обвиняйте меня во всех преступлениях, которые происходят в городе, везде, где мне не посчастливилось побывать, — съязвила я. Отчасти в словах следователя была правда, однако на этот раз он ошибался. В прошлом — да. За последний год, охраняя клиентов и проводя расследования, я взбаламутила все дно Тарасова. Были крутые разборки. Куча народа села. Кто-то отправился на кладбище. Земляной знал все это не понаслышке, потому-то и заподозрил меня.

— Значит, решили прикинуться невинной овечкой, — вздохнул следователь, затем сверился со своими записями и с нажимом спросил: — Скажите, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Александром Михайловичем Петраковым, ныне покойным? Его убили здесь, вон на том самом месте. — Палец Земляного указал на белый контур с кровавым пятном. На секунду я задумалась, потом решила, что ложь в подобной ситуации не поможет. Правда обязательно всплывет. Были телефонные переговоры, а Земляной — очень упертый и обязательно докопается.

— Ему посоветовали ко мне обратиться какие-то знакомые, — ответила я, спокойно выдержав внимательный взгляд следователя, — у Петракова были проблемы. Мы договорились встретиться, чтобы все обсудить. Но на встречу он в условленный час не явился, и теперь я понимаю почему.

— То есть хотите сказать, вас тут не было, когда все это случилось? — недоверчиво спросил Земляной, вытряхивая из пачки сигарету. Пустую пачку он смял и швырнул в урну для мусора. Сунул сигарету в рот и прикурил, поглядывая на меня.

— Если бы я была тут тогда, то сейчас Петраков был бы жив, а вот грабители вряд ли бы так спокойно ушли с награбленным.

— Ага, вместо одного трупа у меня бы был десяток, — невесело поддакнул следователь, выпустив дым через ноздри, — знаю я ваши методы. А что у Петракова были за проблемы? О чем вы с ним разговаривали по телефону?

— Мы только договорились о встрече. Он сказал, что объяснит все на месте. О его проблемах я знаю не больше вашего, — ответила я, — теперь я склонна полагать, что проблемы были очень серьезными, раз он мертв. Вероятно, нападавшие имитировали ограбление, а подлинной целью был Петраков.

— А как Петраков держался во время разговора с вами? Нервничал? — продолжал пытать меня Земляной.

— Нет, говорил абсолютно спокойно. Тон деловой. Я ничего не заметила.

По взгляду следователя я поняла, что он почти готов мне поверить. В конце концов, ведь много раз я реально ему помогала. Конечно, это было в моих интересах, но, тем не менее, Земляной получал неплохие дивиденды в виде задержанных головорезов, раскрытых дел и тому подобного.

— Евгения, больше вопросов у меня пока нет, — медленно произнес следователь, сделав акцент на слове «пока», и добавил: — Однако вы должны мне пообещать, что не будете вмешиваться в это дело.

— Не вопрос, — бросила я с улыбкой. — Петраков ведь не успел стать моим клиентом, значит, до его убийства мне нет никакого дела. Конечно, жалко человека, однако у меня нет времени заниматься благотворительностью. Можете расслабиться на мой счет.

Земляной не мог поверить своему счастью. Его удивляло, что я так легко сдалась. Неуверенно улыбнувшись, он посмотрел на меня и пробормотал:

— Это радует.

— Только одно «но»… — хихикнула я, предвидя его реакцию. — Если меня наймет кто-нибудь из родственников Петракова, то мне придется разыскать засранцев, убивших его. И когда я их найду, то не могу пообещать, что обойдется без разрушений, пожаров, стрельбы и трупов. Бандиты ведь, сами знаете, какой народ. Слушать ничего не хотят. Чуть что, сразу за оружие.

— Я знал, что вы не удержитесь, — простонал следователь с обреченным видом, — но я тоже не стану обещать, что не посажу вас, если вы выйдете за пределы допустимой самообороны, а также, если вас застигнут в процессе совершения какого-нибудь противоправного действия.

— Вы очень любезны, — я тепло улыбнулась ему в ответ.

— Так, все, убирайтесь с теплохода, вам здесь не место. — Земляной едва ли не силой поволок меня к трапу. — Давайте в темпе к своему олигарху. И лучше катайтесь на яхте и не лезьте никуда. Для здоровья полезнее будет.