Сборник юмористических рассказов. Дачники-неудачники, Отпуск с подругой жены, Мать жены моей, Нелёгкий путь в начальники, Непутёвая свадьба

Сергей Севастопольский

В сборник вошли 5 юмористических рассказов о молодом человеке по имени Алексей. Книга насыщена описанием смешных и нелепых ситуаций, в которые главный герой попадает, арендуя на лето дачу, общаясь с тёщей, на работе, отправляясь в отпуск к морю с подругой жены и на её свадьбе. События развиваются динамично, что не даёт читателю заскучать, а само чтение доставляет удовольствие. Книга идеально подойдёт тем, кто хочет хорошо провести время в дороге или просто на досуге. Основано на реальных фактах. Все рассказы были отдельно опубликованы ранее.

© Сергей Севастопольский, 2021

ISBN 978-5-0050-3908-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дачники — неудачники

ГЛАВА 1

Дело было в середине «нулевых» годов. Успешные в финансовом плане жители крупных городов, неожиданно вспомнив про плохую экологию в мегаполисах, всеми силами стали стремиться проводить максимум времени за городом.

Рынок загородного жилья оживился, выплеснув лошадиную дозу рекламы с известными согражданами на фоне альпийских горок, английских газонов и своих домов укомплектованных всем, более чем необходимым.

Ряды тех, кого раньше называли «дачниками» стремительно росли. Кто мог — покупал готовый дом, кто не мог или не хотел — арендовал его. Остальные — «строились», сутками напролёт изучая интернет, обогащая багаж своих познаний фрагментами теории из различных строительных специальностей, и познав пару-тройку ругательств на языках народов ближнего зарубежья, из которых тогда состояли большинство бригад.

Пока достоверно не известно, компенсировал ли чуть более чистый воздух на дачах вред нанесенный организмам трудящихся в их многочасовых поездках по перегруженным автодорогам и в переполненных электричках. Но факт оставался фактом: для многих граждан в те годы в их системе материальных ценностей дача была на твёрдом третьем месте (после квартиры и автомобиля).

Среди арендаторов загородного дома в то лето оказался и я с супругой и сыном-школьником. Получив бесценный опыт, мы теперь можем однозначно ответить на вопрос: что самое важное нужно при аренде дачи? И это — не протекающая крыша, не зануда-хозяин, не грибок в ванной, а достоверная информация о соседях. Но, обо всём по порядку.

Как нам тогда сказал риэлтер по имени Вадим, поиском дачи на два летних месяца мы занялись не просто поздно, и даже не «когда поезд ушёл», а «вы бы ещё в декабре насчёт новогодних праздников пришли!». Если точнее, то в середине марта.

Ну, а тогда он сказал пророческую фразу: «нормальных вариантов нет и уже не будет». Тем не менее, пообещал постараться что-нибудь подобрать. На том и расстались.

Прошли майские праздники, и мы уже почти смирились с тем, что просыпаться всё лето придется снова под звуки сигнализаций авто во дворе, а не от пения птичек за открытым на ночь окном. Как вдруг, появился «супер-вариант» и мы с Вадимом помчались его смотреть.

Это был небольшой двухэтажный кирпичный дом со всеми коммуникациями в старой «советской» застройке небольшого жилого посёлка. Внутри всё было, как говорят, «бедненько, но чистенько». Условия: аренда на всё лето, оплата вперед за месяц, депозит в размере ежемесячного платежа, оплата коммунальных услуг по счётчикам. Всё было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но интуиция тогда подвела, не подав сигнал тревоги.

Вадим торопил и требовал ответа немедленно, крутя на пальце ключи от дома. В качестве «бонуса» он предложил заезд в ближайшие выходные дни, что означало проживание дня три-четыре бесплатно. Цена нас устраивала, других вариантов на горизонте не было, и мы согласились. Договор аренды подписали там же, от лица хозяйки действовал по доверенности Вадим. Интуиция вяло колыхнулась, но сигнал тревоги снова не подала. На душе было легкое моральное удовлетворение от того, что риэлтер ошибся, сказав про нереальность найти хороший вариант за такой короткий срок.

Несмотря на то, что дорога до дачи в субботу заняла у нас гораздо больше времени, чем когда мы ездили на «смотрины» в будний день, заселялись мы в последних числах мая, пребывая в приподнятом настроении.

Как оказалось, для комфортного проживания человеку нужно окружение из довольно большого количества привычных ему вещей. Поэтому процесс переезда у нас сильно затянулся, т.к. потребовалось сделать три «ходки» на автомобиле, и то — только чтобы перевезти самое необходимое. Остальное мы решили перебазировать в процессе проживания. Хорошо, что успели не всё…

Первые признаки того, что что-то здесь не так появились ещё в день переезда. Пока я метался от квартиры к даче, супруга разбирала привезённое мной барахло. Во время моего очередного прибытия, она мне сказала, что из окна соседского дома за ней непрерывно наблюдает какая-то женщина.

Я посмеялся и сказал, что, наверное, в масштабах конкретной улицы этого посёлка, наше появление — событие более интересное, чем текущие трансляции по ТВ и вообще, женское любопытство ещё никто не отменял.

Вечером мы сидели на веранде, пили вино и наслаждались тишиной, вяло покусываемые комарами. Жену явно что-то беспокоило, и она в итоге задала мне вопрос:

— Ты не спрашивал, почему предыдущие арендаторы съехали?

— Нет. А с чего ты взяла, что они тут были?

— На кухне в ящиках есть крупы с датой выпуска в мае этого года и в огороде несколько грядок засажено.

— Может быть хозяйка?

— Не похоже.

Ещё оказалось, что среди круп супругой также было обнаружено детское питание, а среди посуды детские приборы. При этом возраст хозяйки, именуемой Вадимом «бабка», почти полностью исключал наличие у неё малолетних детей.

— Может быть, к ней внуки приезжали? — предположил я.

— Может быть, — задумчиво ответила супруга.

Ночь прошла спокойно.

ГЛАВА 2

То, что в крупных городах люди живут в квартирах, зачастую не зная своих соседей в лицо, это скорее нормально. И то, что с ними практически не общаются, даже будучи знакомы — это тоже уже почти повсеместно. Другое дело — в небольшом посёлке и уж тем более — на улице с малоэтажной застройкой.

Так я рассуждал, ожидая у машины жену с сыном утром следующего дня для совместной поездки в супермаркет одной крупной торговой сети. День предстоял нелёгкий, так как затовариться планировалось минимум на неделю вперед.

От нечего делать я разглядывал соседние дома. Тот, что справа от нашего, был точно таким же, но без пристроенной веранды, зато с отдельно стоящим гаражом. У нас же был хозблок внутри участка, а для парковки отведено место сразу за воротами, слегка присыпанное гравием, вплотную к забору с соседом слева. Дом там был деревянный, одноэтажный и намного старее. И именно из него, по словам жены, за ней накануне наблюдала женщина.

Границы участков были обозначены заборами: справа была сетка-рабица, слева — старый деревянный штакетник, высотой около метра.

Поездка в магазин прошла штатно для этого мероприятия и мы вернулись спустя несколько часов с полным багажником покупок. На даче нас ждал сюрприз. Вдоль нашего дома, заглядывая в окна, ходила женщина. На вид ей было лет пятьдесят (плюс-минус), одета она была в спортивный костюм и домашние тапочки.

Увидев нас, визитёрша буркнула что-то типа «приехали уже», подошла к заборчику по левой границе нашего участка, приподняла край одной секции, сдвинула его, прошла на соседнюю территорию и поставила на место. Так мы узнали про наличие «тропы Хо Ши Мина» к соседу слева.

— Что это было? — спросила меня жена.

— Дружественный визит, наверное, — ответил я.

Дом был закрыт, ничего из вещей не пропало, и мы решили считать это событие единичным недоразумением, не выясняя отношений с соседями с первых дней нашего пребывания в посёлке.

Вечером, судя по звукам и свету фар, откуда-то вернулись обитатели дома справа. Слышны были детские голоса, и мы решили познакомиться с ними в ближайшие дни, чтобы нашему отпрыску было повеселее.

Вторая ночь подряд прошла спокойно. Было это в последний раз…

ГЛАВА 3

Утром понедельника, как и тысячи других автомобилистов-дачников, я поехал на работу. Жена с сыном осталась на даче, собираясь засадить свободные пару грядок огорода семенами каких-то овощных культур, чтобы к концу нашего летнего отдыха собрать урожай.

«Пробки» были ожидаемы и уже давно являлись дежурной темой разговоров в курилке на работе. Теперь и мне было что сказать: я тоже влился в ряды страдающих от трафика обладателей (пусть и временно) загородного места проживания.

День прошёл обыденно, и вечером я отправился на дачу. По приезду я сразу понял, что что-то случилось, как только увидел супругу. Она пыталась корректно сдерживаться и сначала накормить меня ужином, а уже потом явно хотела озадачить какой-то темой. Но это ей плохо удавалось, и я не стал тянуть время.

— Что случилось? Рассказывай.

— Тут есть проблемы с соседкой.

— Той, что была у нас вчера?

— Да. Она у нас и сегодня была!

Далее последовал крайне эмоциональный рассказ, суть которого сводилась к следующему. Накупив накануне в супермаркете каких-то семян, у моей супруги открылся самый настоящий зуд к активному землепользованию. Поэтому, отправив меня утром на работу, она не легла спать, а, как настоящая селянка, вооружилась лопатой найденной ей ещё в субботу в хозблоке и приступила к вскапыванию грядки в огороде.

Её воображение, наверное, рисовало будущие всходы урожая не хуже, чем заросли в фильме «Дети кукурузы», поэтому появление у неё за спиной соседки оказалось неожиданностью.

— Уже сажаете свою отраву? — сходу спросила та.

— Какую отраву? — спросила, едва не закричав от испуга, супруга.

— Вы знаете, какую! Но вам это не удастся! — отрезала соседка, повернулась и пошла к себе «тропой Хо Ши Мина».

— Перестаньте ходить к нам на участок, как к себе домой! — крикнула ей вслед моя жена.

— Ха-ха-ха! — не оборачиваясь сказала странная дама в спортивном костюме и зашла в свой дом.

Я молча выслушал монолог супруги и хотел, не откладывая «на потом», пойти переговорить с соседкой. Но она предложила другой план действий: сначала познакомиться с жильцами справа и у них разузнать интересующую нас информацию об оппоненте.

Быстро перекусив, я встал на вахту на крыльце, дожидаться появления нужных нам соседей в зоне видимости. В их доме не было признаков того, что внутри кто-то есть и я справедливо рассудил, что они еще не приехали с работы и будут с минуты на минуту.

Зато движение было в доме нашей визитёрши. Сначала она откровенно разглядывала через окно меня, а потом долго смотрела на нашу машину (обычный седан эконом-класса японского автопрома). От этого мне почему-то стало тревожно. Интуиция предупреждала, что это не к добру. Но гаража у нас не было и ночевать машине предстояло на улице.

Где-то через час соседи действительно появились. Пока глава их семейства загонял автомобиль в гараж, его жена с двумя детьми направилась к дому. Моя супруга её окликнула и переговорив пару минут у забора, женщины разошлись, договорившись о том, что через час они зайдут к нам в гости познакомиться под чашку чая.

ГЛАВА 4

Насколько приятными оказались наши соседи, настолько неприятными оказались новости о даме в спортивном костюме. Но, обо всём по порядку.

Главу их семьи звали Андрей, его жену — Ольга. У них было двое детей: сын-школьник и дочка «садиковского» возраста. Андрей — военный пенсионер, уклончиво отвечавший на вопросы о местах своей службы, работал в службе безопасности одного известного российского холдинга. Ольга — домохозяйка. На вид ему было «за», а ей «под» сорок лет. Дом они купили пару лет назад, после его демобилизации, продав квартиру в городе. Вот и всё, ничего экстраординарного, таких семей в России тысячи.

Зато новости о нашей соседке слева были куда более экстравагантными. Звали её Лариса. Ей было «за» пятьдесят. Дом она унаследовала от родителей лет десять назад. На этом скучная информация о ней заканчивалась и начиналась более интересная!

Лариса была активным уфологом со стажем. Уже вступая в наследство 10 лет назад она состояла в каком-то обществе «граждан общавшихся с инопланетянами». Появившись в посёлке, она «вынесла мозг» многим его жителям, призывая к вступлению в ряды борцов с уже начавшимся инопланетным вторжением.

Её саму, якобы, уже дважды похищали с нашей Планеты и увозили на летающей тарелке. Но оба раза ей удавалось бежать. Куда она бежала с «тарелок» и как возвращалась на Землю, Лариса не помнила.

Коренных жителей посёлка идея мобилизации для борьбы с инопланетным разумом не вдохновила и они пытались упечь Ларису в психушку, но безрезультатно. Хозяйка нашего дома не выдержала соседства и стала сдавать его на лето, переехав жить в город к детям. «Арендаторы этой дачи меняются, как перчатки», — сказала Ольга. В прошлом году она их насчитала шесть, в этом — мы были вторые.

Это был крах! Жена сидела с большими глазами и, часто дыша, смотрела в одну точку. По сути, под угрозой срыва оказались все наши планы на спокойное лето. Да и денег было жалко: аванс по договору полагался невозвратным.

— А если милицию вызвать? — спросил я.

— Милиция на вызовы дачников по этому адресу уже не выезжает. Эх, ребята, вам бы до подписания документов с соседями надо было переговорить, — сказал Андрей.

— А вы-то, как с ней уживаетесь? — спросил я, не собираясь сдаваться.

Ольга заулыбалась, а Андрей с серьёзным видом сказал:

— А я — хранитель ключей от подвалов Лубянки и, если что, то упеку её туда за пять минут.

–???

Не успела в моём мозгу укорениться мысль, что у нас и второй сосед «тёпленький», как он всё пояснил. Как-то раз, к нему в гараж зашла Лариса и выдала очередную порцию информации о проникновении инопланетян в органы власти и необходимости раскрыть эту тайну народу. Причём сделать это должен был Андрей и сделать немедленно.

Его эта тема, судя по всему, уже основательно достала и тогда он ей сказал, что уже выполняет спецзадание особой важности, являясь хранителем ключей от «подвалов КГБ». Для доказательств своих слов Андрей сходил в дом, одел парадный китель и фуражку, взял пару связок ключей и, вернувшись в гараж, ткнул ими в нос Ларисе, пообещав запереть её в одном из казематов, если она ещё хоть раз к нему сунется.

Трудно сказать, что тогда больше подействовало на неё: то ли эмоциональность, с которой действовал Андрей, то ли большое количество ключей, то ли его вид в кителе, фуражке, шортах и шлёпанцах. Но фактом явилось то, что Лариса стала их избегать.

Уже уходя, Ольга с Андреем нас предупредили:

— Да, ещё! Мобильный телефон при ней не доставайте: может выхватить и разбить.

— Почему?

— Считает, что он специально придуман где-то на Альфе Центавра, чтобы излучением выжигать мозг жителям Земли.

Мне захотелось взвыть…

ГЛАВА 5

Ночью я проснулся от странных звуков снаружи дома. Обе спальни у нас были на втором этаже. Наши окна выходили на улицу и дом Ларисы, а из детской — в огород и на дом Андрея с Ольгой. Уличное освещение в этой части посёлка было не очень хорошим и более-менее светло было только на самой дороге. Поэтому, сколько я не смотрел в темноту, ничего увидеть мне не удавалось.

Звуки прекратились, как только я открыл створку стеклопакета и поэтому понять хотя бы направление на их источник было невозможно. Но, что-то мне подсказывало, в какую именно сторону надо смотреть…

Запустив через открытое окно в дом целое стадо голодных комаров, я в итоге так ничего не увидел и лёг спать дальше. Звуки повторились сразу после того, как мне удалось уснуть. Понимая, что нужно разобраться с этим вопросом, иначе так можно всю ночь спать урывками по пять минут, я вылез из постели и накинув куртку-ветровку вышел на улицу.

Фонаря у меня не было, поэтому включенный мной на крыльце свет дал обратный эффект: я был как на сцене в театре, а весь участок представлял собой партер зала. И, наверняка, там был зритель! Причём, я почему-то был уверен, что знаю его (точнее — её). В районе «тропы Хо Ши Мина» послышался шорох и я устремился туда, выйдя из пятна света. Глаза стали привыкать к темноте и мне показалось, что я даже увидел мелькнувший силуэт.

— Стой, зараза! — прошипел я, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить пол-посёлка и прибавил скорости.

Но бег по незнакомой пересечённой местности ночью в шлёпанцах не только экзотичен, он ещё таит сюрпризы. В основном — под ногами. Газон на нашем участке (а особенно — около забора) имел существенное отличие от газона на лужайке перед замком какого-нибудь английского лорда: его стригли реже, чем два раза в день. Да, что там, его, похоже, что вообще ни разу не косили. Это, по факту, был не газон, а бурьян!

Влетев в него, я успел почувствовать, как стебель какого-то твёрдого (и, как оказалось, крепкого) «травообразного» растения оказался у меня между пальцами ноги, но мозг уже не успевал дать команду прекратить бег… Зато проснулась интуиция! Она успела за мгновение до события предсказать: «Сейчас ты смачно… (цензура!)».

Так и произошло. Резкая остановка нижних конечностей не означала остановку всего тела и я «рыбкой» устремился в темноту. Но, имея плохую аэродинамику и удерживаемый, как воздушный змей, только травой вместо верёвочки, я предсказуемо быстро приземлился.

Не собираясь прекращать погони, я вырвал запутавшую меня траву и устремился к дому Ларисы, отшвырнув в сторону незакреплённую секцию ворот. И на крыльце, и в окнах там было темно. Звонка я не увидел, поэтому постучал в дверь. Мне не открыли. Я постучал ещё пару раз с тем же результатом и понял, что придётся с позором уходить, так как альтернативный вариант с выбиванием двери был, как бы помягче сказать, не совсем в рамках закона.

— Утром поговорим, — сказал я и направился домой.

— Ха-ха-ха, — раздалось за дверью.

На крыльце дачи горел свет и стояла, укутавшись в халат, жена. «Наверное, комары спать не дают: больше некому», — подумал я. Моё появление из темноты вызвало у неё улыбку и фразу: «Иди в душ. Такого я тебя в постель не пущу».

Отмывшись, я лёг в кровать, но уснуть мне долго не давали мысли о том, как бороться с соседкой в спортивном костюме, да и комары вносили свою лепту. Уже рассвело, когда я вырубился, но долго спать мне не дал будильник, так как уже надо было собираться на работу. Вид у меня был, мягко говоря, не очень: сказывался недосып. Но особый шарм мне придавала нехилая царапина на лбу, которую я ночью не заметил.

Идти к соседке было рано: она наверняка ещё спала. И стук в дверь мог перебудить других соседей. Поэтому было решено, что после работы (а лучше — на час пораньше, если отпустит начальник) я максимально быстро приезжаю и мы идём разговаривать с ночной посетительницей. То, что это — она, теперь у меня не было сомнений.

Звонок от жены на моём мобильном раздался, когда я парковался около офиса.

— Она уничтожила мою грядку!

— Как?

— До основания!

Из разговора дальше выяснилось, что кто-то (кто бы это мог быть?) раскидал весь недавно засаженный семенами плодородный слой земли с грядки по огороду. Я этого не заметил, потому что огород у нас находился с тыльной стороны дома, и мне утром туда заходить особой нужды не было.

— Я всё равно семена посажу, — упорствовала жена.

— Дерзай. Очень постараюсь быть пораньше, — ответил ей я, решив «отпроситься» у непосредственного начальника после обеденного перерыва.

Всё вышло иначе. Через пару часов я в офисе случайно столкнулся с генеральным директором (шефом). Лоб — в лоб, как говорят. Царапанный, так сказать, в не царапанный. Он внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Зато через несколько минут мне позвонила секретарь и попросила зайти в приёмную. «Только этих проблем мне не хватало!» — подумал я и двинулся «на ковёр».

ГЛАВА 6

— Проходите, Вас ожидают, — секретарь кивнула в сторону двери с табличкой «Генеральный директор».

Я вошёл и ещё раз за день поздоровался. Шеф сидел за своим столом, сцепив пальцы рук.

— Здравствуй. Садись. Чай, кофе? Или может холодной водички? — спросил он.

«… (цензура!) Лариса!» — мысленно прорычал я, но вслух сказал:

— Нет, спасибо.

— Значит, пить начал. Это плохо, — продолжил шеф, раззадориваясь.

— Я не пил!

— Ты себя в зеркало видел? Лицо друзья-алкоголики разбили?

Это был какой-то театр абсурда. Я понимал, что любая моя фраза сыграет против меня, а вываливать шефу все мои проблемы нельзя: у него своих хватает. Мои он всё равно не решит, а в голове у него останется, что я — сотрудник с проблемами. На подкорке мозга отложится, как говорят. Зачем мне это? Поэтому я повторил:

— Я не пил.

Шеф как-то резко остыл, просканировал меня тяжёлым взглядом и сказал уже абсолютно спокойным голосом:

— Значит так. Сейчас едешь домой и ложишься спать. Завтра утром, чтобы был на работе, как огурчик. Выполняй. Увижу тебя ещё сегодня в офисе — уволю.

Исполняя приказ начальника, я прибыл на дачу в середине дня. По дороге в хозяйственном магазине мной были приобретены фонарь, молоток и гвозди. Жена с сыном ещё до моего приезда ушла в магазин и пока не вернулась.

Не теряя времени, я переоделся, взял молоток с гвоздями, нашел в хозблоке пару досок и приступил к восстановлению забора. Не особо мудрствуя, мной были намертво сколочены между собой все его секции и теперь просто отодвинуть в сторону какую-либо из них стало невозможно. Ну, так я думал.

Оставался риск нарушения границы через забор сверху. У меня была идея: набить там гвоздей остриём наружу, но пришедшая к тому моменту из магазина супруга, обладая большим гуманизмом чем я, была категорически против.

— Что я узнала… — интригующим голосом сказала она. — Пошли в дом, расскажу.

— Может сразу к соседке?

— Нет. Сначала расскажу.

В магазине супруга разговорилась с одной местной жительницей. Та, узнав что мы — новые дачники «на Некрасова, дом восемь» (почтовый адрес нашей дачи, у Ларисы был дом номер шесть), посочувствовала и сказала:

— Очередные, значит. Ненадолго вы здесь.

— А почему её в больницу не кладут, если она — того? — спросила её жена.

И та ей рассказала:

Будучи идейным активистом, Лариса стала щедро предоставлять унаследованный дом для массовых сборов членов общества. Но, видимо, участники этих съездов не только брошюрки про космос изучали, и не только чай с баранками употребляли, так как резко увеличился поток жалоб жителей посёлка в милицию о нарушениях общественного порядка в доме шесть по улице Некрасова.

Милиционеры, пообщавшись с ней, сразу всё поняли и дальше действовали просто. Они пару раз оформили протоколами её версии про похищения и начавшееся вторжение, а потом «дали ход» этим материалам. Так Лариса оказалась в суде, который ожидаемо, до вынесения решения, назначил ей психиатрическую экспертизу.

А вот дальше всё решили обстоятельства того времени. На дворе тогда были «лихие» 90-е годы, совершалось много «тяжёлых» преступлений, на экспертизу привозили убийц, насильников и т. д. А тут, всего-то на всего, 40-летняя женщина со своими «сказками». И группа медэкспертов вынесла вердикт: больна, но опасности для общества не представляет, в принудительном лечении не нуждается. Судья, получив такое заключение, не стал мудрить, а просто переписал его в резолютивную часть своего решения.

С таким вердиктом суда Лариса стала местным Дунканом Маклаудом: неуязвимой для всех простых смертных. Но только она. На остальных участников «слёта» индульгенция не распространялась и милиционеры с чистой совестью дубасили их по филейным частям тела, разгоняя шумные посиделки «контактёров».

Уловив чётко выраженную тенденцию к сокращению количества съездов, на которых их не бьют, члены общества задумались: а может стоит поменять место сбора? Они попробовали, поменяли, их не побили и им это понравилось.

Так место тусовки этих, в общем-то, забавных граждан было перенесено. Наша соседка перестала быть им особо нужной и очень быстро утратила свой «вес» в иерархии «контактёров». А потом её вообще перестали звать на подобные сборы. Говорят, что из-за её излишней активности, привлекающей к обществу не нужное внимание, в том числе правоохранительных органов. Ещё бы! Если она на каждом углу заявляет про поражение органов власти какой-то заразой!

Тогда Лариса переключила всю свою активность на соседей. Те повышенному вниманию не обрадовались и принялись разбегаться: наш дом стали сдавать, а тот, что справа от нас его хозяева продали Андрею с Ольгой. И это только те, про которые нам было известно.

Наши с женой «посиделки» прервал скрежет, донёсшийся с улицы. Машинально схватив молоток, я выскочил на крыльцо и увидел знакомый спортивный костюм, обладательница которого выдирала штакетины из забора.

ГЛАВА 7

Вероятно, поняв, что между собой пролёты забора теперь соединены крепко, наша неугомонная соседка решила вернуть себе свободу перемещения, вытащив из него несколько вертикальных досок. Для этого она использовала гвоздодёр в форме небольшого, но увесистого на вид ломика.

Увидев нас на крыльце, она потрясла своим орудием труда над головой, выкрикнув что-то непонятное, развернулась и побежала к своему дому, по-смешному высоко поднимая ноги в коленях.

«Ей бы ещё ободок из птичьих перьев на голову»: почему-то пришла мне в голову ассоциация соседки с индейцами. Супруга рассмеялась, вероятно подумав о том же, а я, повинуясь охотничьему рефлексу, бросился в погоню, продолжая сжимать в руке молоток. Мне-то стиль бега Ларисы был понятен, как никому другому: иным образом в тапочках по зарослям травы быстро перемещаться нельзя.

Имея приличную фору по расстоянию, соседка резво преодолела дистанцию до своего дома и скрылась в нём, громко заперев дверь на два оборота ключа. «Ха-ха-ха» — услышал я её фирменный смех. Это было моё второе фиаско подряд в попытках поймать даму в спортивном костюме.

Ожидая супругу, я подошёл к забору в том месте, где его пересекала «тропа Хо Ши Мина» и убедился в грамотном решении Ларисой темы с форсированием преграды. Она полностью выдернула из четырёх подряд вертикальных досок нижний и слегка ослабила верхний ряд гвоздей. Теперь эти штакетины свободно болтались, создавая в покое внешнюю иллюзию целостности ограждения.

Меня же беспокоил ещё один вопрос. Из дома нас вызвал громкий скрип, а те четыре гвоздя были вытянуты из уже начавшей гнить древесины. То есть их извлечение не могло вызвать такой громкий скрежет. Я прошёл вдоль забора до следующего места стыка пролётов и увидел два свежих отверстия, а внизу в траве валялись два вытащенных гвоздя из тех, что мной сегодня были вбиты.

Ситуация вырисовывалась паршивая. Лариса действовала по двум вариантам (в Голливуде используют термин «планы»). Так по плану «А» Лариса и дальше могла делать в заборе лазы, высвобождая низ штакетин, а мне бы пришлось, как путевому обходчику, проводить его контрольный осмотр минимум один раз в день. Может быть ещё купить зелёную фуражку и завести караульную собаку? И параллельно она использовала план «Б», суть которого, была в высвобождении пути секциями. При этом, как только что мы выяснили, необходимый для обоих вариантов инструмент у неё есть.

В голове начал обретать чёткие грани ответ на вопрос: зачем она упорно восстанавливает себе свободный путь к нам на участок? Но моя психика пока не хотела принимать очевидное и, повинуясь инстинкту самосохранения, отгоняла все мысли на эту тему.

Итак, вопрос с диверсионными вылазками соседки требовалось решать. Причём, кардинально. У меня тоже появились планы в количестве двух штук. И первый из них (пусть это будет «А») был очевиден: переговоры конфликтующих сторон.

Раз путь был открыт, мы с женой не стали обходить забор через улицу, а использовали новый лаз. Поднявшись на старенькое крыльцо, я не увидел звонка и поэтому постучал в дверь кулаком.

— Убирайтесь! — не совсем дипломатично и совсем не гостеприимно крикнула из-за двери Лариса.

— Нам надо поговорить. Откройте, — сказала жена.

— Не открою! Он меня выследил и теперь убьёт. Молотком! Убирайтесь, говорю!

Блин! Я действительно продолжал ходить с ним и сейчас упомянутый инструмент был у меня в руке. Наверное, это действительно не придавало дружелюбия моему виду, но, тем не менее, не могло автоматически зачислять меня в ряды «раскольниковых».

— Если он уйдёт, то откроете? — продолжила супруга.

— Да, — после паузы ответила соседка.

— Подожди меня в доме, — было адресовано мне. — Я сама поговорю.

Вариантов не было, и мне пришлось вернуться на наше крыльцо с которого отлично просматривалось соседское. Там события развивались довольно динамично. Послышался звук поворачивающего ключа в замке, дверь открылась и на пороге появилась Лариса в своём спортивном костюме. Облокотившись на перила, я приветливо помахал ей рукой. Она в ответ потрясла в мою сторону кулаком. С учётом услышанного, я подумал: может взбодрить её, помахав ей молотком? Но решил не ставить под риск проведение переговоров и пока просто закурил.

А тем временем диалог двух женщин проходил с нарастанием громкости и мне стали слышны его отдельные фрагменты, но понять из них суть разговора было нельзя. Также увеличивалась амплитуда жестикуляции рук оппоненток и я начал переживать, как бы эта их беседа не переросла в рукоприкладство. Но она дойти до этого не успела, так как резко прекратилась.

— Да это же полный бред! Вам к врачу надо! — фактически прокричала моя супруга, повернулась и пошла к нашему дому.

— Убирайтесь! Я вам не позволю! Мы вас контролируем! — почти визжала Лариса.

Я не удержался и всё-таки приветливо помахал ей молотком… Вот тут она действительно завизжала, достигнув по уровню громкости звука взлетающего истребителя!

— Ну что ты, как ребёнок? Прекрати, — сказала мне приближающаяся жена.

— Они не пройдут! Но пасаран! — ответил ей я. — Как поговорили? Судя по тому, как вы расходились, результат не самый позитивный.

— Он отрицательный! Она, типа, тебя «узнала». Знаешь, кто ты?

— Кто?

— Ты был среди членов экипажа космического корабля, на котором её похищали с Земли. А вернулся ты сюда, чтобы организовать третий захват. Причём скоро: ваш корабль уже на подлёте.

Я задумался. На работе меня шеф записал в алкоголики, соседка — в инопланетянина. Так и до раздвоения личности не далеко.

— А ты тоже из наших, ну из этих, из созвездия Андромеды? Кстати, кем я там на «тарелке» числюсь: штурманом, механиком или поваром? Нет! Раз корабль — там, а я — здесь, то я из группы захвата. Точно! Я спецназовец, раз действую один. У меня и транклюкатор есть, — я поднял с пола молоток. — Ну конечно! А ты — радистка Кэт, для связи с Центром. Верно?

— Очень смешно, — отрезала жена. — Нет, не верно. Я, якобы, зомбирована (кстати, тобой!) на разведение здесь инопланетных растений, которые не выделяют кислород. Они за короткий промежуток времени заполонят всю Землю и жизнь здесь умрёт.

— Вот бред! Я думал, что она нас в разведении конопли подозревала, когда говорила про «отраву».

— Бред, не бред, а блеск у неё в глазах нездоровый. Она говорит, что уже предупредила «своих» и они скоро будут здесь.

Жена задумчиво замолчала, а я снова закурил. «Нас ожидает нашествие клоунов? И что они будут делать? Может быть среди них будут вменяемые люди? Надо просто определить у них главного и с ним поговорить», — прокрутилось у меня в голове.

— Она ещё что-то про нашу машину говорила. Что типа узнала тебя, благодаря эмблеме на ней. Такая же была на «тарелке», которая её увозила оба раза, — сказала моя благоверная.

— Так всё тогда понятно! — воскликнул я. — Её оба раза не «тарелка» увозила, а «скорая» после того, как её каким-нибудь джипом нашей марки по голове долбануло. У неё, кстати, логотип автоконцерна с капота на лбу не отпечатался?

Провал плана «А» (а это надо было признать) требовал перехода к плану «Б». Сдаваться мы не собирались!

ГЛАВА 8

Я рассказал жене про план «Б», суть которого состояла в борьбе с диверсанткой. Перефразируя, с учётом особенных условий, задача нашей антидиверсионной группы состояла в создании максимально неудобных условий для пребывания противника на нашей территории. Захват в плен и, тем более, его ликвидация тогда не рассматривались.

Борьба могла быть трёх видов:

1) Пассивная. Проводится только на своей территории.

2) Смешанная. По большей части проводится на своей территории, но с применением встречных диверсий у врага.

3) Активная. На территории противника массово проводятся диверсионные мероприятия, не позволяющие ему сконцентрироваться и организовать аналогичные на нашей «земле».

Для начала я предложил:

— вырыть вдоль забора канаву, глубиной «до колена» и шириной где-то полметра;

— землю из канавы насыпать по её краю в форме бруствера;

— промазать забор дёгтем или его аналогом;

— в местах вероятного проникновения противника скрытно натянуть рыболовные сети, оснастив их множеством крючков;

— вытащить из пола на её крыльце несколько досок — в качестве встречной диверсии.

Супруга слушала меня не перебивая, что я сначала воспринял, как полное одобрение. Но посмотрев на неё внимательнее, увидел тревогу в её глазах.

— Это понизит её мобильность, — закончил я изложение.

— Ты — реальный маньяк! — сказала жена. — Тебя посадят, если с ней что-то случится. Больше ты ничего не придумал?

— В идеале, конечно нужны вышки с часовыми, по забору провести колючую проволоку под напряжением, канаву углубить до рва, налить в него воды и запустить крокодилов. Но я знал, дорогая, что ты будешь против.

После кардинального сокращения женой моего плана мероприятий я сел за руль своего, как оказалось, космического корабля и поехал в центр посёлка, где располагался магазин «Охотник-рыболов». С великим трудом заставив себя пройти мимо витрины с капканами, я пошёл в рыболовную секцию.

— Мне надо пару мотков лески и штук десять крючков, — сказал я продавцу.

— Какой лески, каких крючков? — уточнил тот.

Надо признаться, что рыбной ловлей я вообще не интересовался и имел единичный опыт в этом процессе, когда несколько лет назад с друзьями поехал на речку, чтобы там на природе пообщаться без жен, но с алкоголем. Всё это благовидно называлось «рыбалкой». В тот раз за меня посадили наживку, закинули удочку в заводь у берега и со словами «как поплавок начнёт дергаться, то сразу подсекай» дали мне орудие лова в руки. Насколько я помнил, никого мне в тот раз естественно поймать не удалось. Поплавок не дёргался, что такое «подсекай» и как это делать, я имел крайне смутное представление. Зато к тому моменту у меня уже было замутнённое коллективным «отдыхом» сознание. В общем, терпения мне хватило не надолго и я быстро вернулся к костру без улова.

Поэтому я не стал строить из себя «профи» и честно ответил:

— Не знаю. Главное, чтобы леска сливалась по цвету с травой, а крючки были супер-цепкими, чтобы сразу от них отцепиться было трудно. Даже двумя руками.

— Не понял: какими руками? — опешил продавец.

— Да это не важно. Цепкие, говорю, нужны.

— Хорошо. По цвету, значит зелёная. В заросшем водоёме ловить будете?

— Сильно заросшем.

— На какой вес: 300 грамм, полкило, кило?

— Килограммов 70, — пробубнил я. — Есть такая?

— Ого! На сома собираетесь?

— Вроде того. Скорее — на щуку.

— Сейчас принесу. Поводки брать будете? Достать сразу?

— Какие?

— Металлические, конечно! Чтобы зубами леску не перекусила.

— Нет, не надо. Пусть грызёт.

Продавец замер по пути в подсобку, оглянулся и странно посмотрел на меня.

— Спасибо, не надо пока, — повторил я.

— Какие крючки будете брать? — с интересом спросил он, вернувшись с двумя катушками толстенной лески тёмно-зеленого цвета и показал на витрину.

— Мне десяток. Половину больших, половину маленьких. Главное: цепких, — ответил я и показал пальцем на пакетики с выбранными крючками. — Эти цепкие?

— Пока никто не жаловался. Они по десять штук в упаковке. Подойдёт?

— Да. Сколько с меня?

— Дело не моё, но маленькие крючки на эту леску не подойдут. Может дать потоньше? Типа поводки из неё сделаете… Обычно наоборот, конечно… Ну, ладно, не моё дело. Давать?

— Давайте.

Я расплатился и с покупками вернулся на дачу.

ГЛАВА 9

Пока меня не было, жена приступила к посадке семян на последней неосвоенной грядке. Первоначально она планировала распределить «овощной набор» по двум плантациям, но так как теперь осталась одна, то на ней шло создание ассорти из полосок моркови, свеклы и какой-то ещё «ботвы». Это было формой протеста, символом борьбы! Одинокая грядка стала почти как свободная от империализма Куба! Я был горд за супругу. Но время шло, и мне было пора воплощать в жизнь усечённый план «Б».

— Диверсант дома? — спросил я.

— Дома. Она опять у окна сидела и смотрела сюда.

Надо было ждать: в магазин Лариса любила ходить ближе к концу рабочего дня, когда там побольше народу, чтобы было с кем поговорить о межгалактических проблемах. Я расположился на крыльце, нарезал по десять кусков каждой лески, длиной сантиметров по 30 и привязал к ним с одной стороны по крючку. Затем, оставив на посту супругу, сбегал в хозблок. Там я видел палатку в брезентовом чехле. Развязав его, я увидел то, что искал: металлические колышки из круглого стержня, заострённого с одной стороны и загнутого в форме неполного кольца — с другой. Бинго! Вот теперь я был готов!

Ждать пришлось около часа. Лариса, заперев дверь на ключ, бросила взгляд сначала в наш огород на супругу, заканчивающую с грядкой, потом на меня-бездельника, вышла на улицу и стремительной походкой направилась в сторону продуктового магазина. По моим прикидкам, у меня было минимум 20 минут до её возвращения. Поэтому, не теряя времени я приступил.

Сначала я вбил колышки на расстоянии чуть более метра друг от друга, натянув между ними в два слоя толстую леску, около нового вероятного места пересечения «границы» (там, где она два гвоздя недавно вытащила). Расположил я её поперек воображаемой линии от места нарушения границы к грядке, на высоте примерно 20 сантиметров от земли и на расстоянии примерно метр от забора с нашей стороны. В том, что следующей целью будет наша «новая Куба», я почему-то был уверен.

Затем аналогичную «ловушку» установил на «тропе Хо Ши Мина», но ближе к забору: где-то в полуметре. Здесь оставалось повесить крючки и я их разместил, закрепив над лазом на разной высоте. Третью соорудил в траве перед грядкой широко расставив колышки, так как там было уже сложно предсказать траекторию движения диверсанта.

То, что планировал — я сделал, но у меня остались колышки и полно лески. Тогда я потыкал стержни в хаотичном порядке среди травы между «ловушек» и соединил их между собой тонкой леской. Получилось нечто, типа минного поля. В Голливудском боевике главный герой поставил бы ещё свето-шумовую гранату, но у меня её, по понятным причинам, не было. Зато у меня было оцинкованное ведро! Я положил внутрь немного металлического хлама из сарая и закрепил инвентарь на ребре, соединив леской за ручку с «минным полем».

Вот теперь я был доволен. Жена, осмотрев результат моих трудов, второй раз назвала меня «маньяком» и ушла в дом. Я стоял на крыльце, курил и думал: только бы бродячие коты и собаки сегодня ночью гуляли в другом месте.

Вернулась Лариса до наступления темноты с двумя пакетами в руках. Мне стало интересно, чем она будет трясти, если я её поприветствую. Дождавшись, когда она посмотрит в мою сторону, семеня мелким шагом к дому, я отсалютовал ей в гусарском стиле, приложив к виску два пальца. Она сбилась с ритма ходьбы, что-то пробурчала и потрясла в мою сторону одним из пакетов.

Подозревая, что этой ночью нам вряд ли удастся выспаться, мы с женой легли пораньше, заранее подготовив одежду и фонарик на случай вторжения и не закрыв одну створку окна, чтобы не скрипеть ей, при открывании.

В отличие от гитлеровской Германии, напавшей на СССР на рассвете, наша соседка предпочитала действовать в темноте. Так было в прошлый раз, так повторилось и в этот. Примерно в час ночи меня растолкала супруга и тихо прошептала:

— Похоже, что началось.

Не включая свет, я подошёл к окну и присмотрелся-прислушался: так и есть, в районе «тропы Хо Ши Мина» слышалась какая-то возня. Схватить и включить фонарь мне удалось быстро. В луче света ожидаемо оказалась Лариса, которая, сидя на карачках около лаза, выдирала из куртки своего спортивного костюма крючки. Рядом с ней в траве лежал какой-то прямоугольный предмет, который издалека я принял за портфель типа «дипломат».

Оказавшись в луче света, соседка взвизгнула, подхватила чемодан и рванула вперёд. Послышался треск ткани. Но, не сделав и пары шагов, Лариса попала в ловушку, споткнулась и, вереща во всё горло, полетела вперёд, на «минное поле». Натянутая леска выполнила свою задачу, опрокинув ведро, которое с грохотом покатилось в ночной тишине, теряя металлические предметы из своего содержимого. В окнах дома через дорогу загорелся свет…

При падении диверсантка выпустила из рук прямоугольный предмет, который неожиданно для меня издал глухой металлический звук от удара о землю.

— Это — канистра!!! Она хочет спалить дом! — крикнул я жене и бросился бежать вниз. — Быстро буди ребёнка и на улицу!

Когда я выбежал на крыльцо, Ларисы на «минном поле» уже не было. Звуки булькающей жидкости доносились из-за угла. Я (как был — босиком, но в трусах и с фонарём) кинулся туда и обогнув дом увидел, как она спешно поливает жидкостью из канистры… Нет, не дом! Грядку! В воздухе отчётливо стал ощущаться резкий запах керосина.

— Ты что творишь? — окликнул я её и двинулся к ней, собираясь отнять опасную ёмкость.

— Вот вам! — крикнула она, кинула в меня канистру и рванула в сторону забора.

Тут у неё, вероятно, в мозгу щёлкнуло, что там висят крючки и она резко изменила траекторию движения, взяв курс к тому месту в заборе, где накануне выдирала гвозди.

— Не беги! — почему-то (может жалко её стало?) крикнул я ей, но было поздно.

Со всего маху диверсантка зацепила ногой натянутую мной леску и «рыбкой» вошла в забор. Раздался сильный треск. В луче света моего фонаря на мгновение высветился взлетевший вверх тапок, а затем статичная картинка: новая дыра в штакетнике из которой торчали ноги Ларисы в оставшемся одном предмете домашней обуви.

Но без движения она оставалась тоже какое-то мгновение, спустя которое, громко заверещав, наша беспокойная соседка вылезла из забора и прихрамывая на одну ногу добежала до своего дома, в котором и заперлась.

Я оглянулся. На углу дома стояла жена в халате и прижимала к себе нашего сына, одетого в мою куртку-ветровку. На освещенном крыльце своего дома в спортивных штанах и с голым торсом маячил сосед Андрей. Вообще, судя по освещенным окнам, почему-то не спалось многим соседям.

Не спеша, чтобы босиком ни на что не наступить, я двинулся к своим домочадцам. По пути луч моего фонаря выхватил из темноты канистру. Это была металлическая десятилитровая ёмкость с завинчивающейся крышкой, которой в тот момент на ней не было. Подняв канистру с земли, я почувствовал на ладони соответствующую плёнку из керосина, которым была забрызгана вся ёмкость, включая и ручку для её транспортировки. Вообще, объективно говоря, к тому моменту от меня и так уже несло продуктами отечественной нефтепереработки. Потому что, когда Лариса кинула в меня канистру, то от самого «снаряда» я успел увернуться, но вот брызгами из его шлейфа меня обдало не слабо.

Искать крышку в темноте было бесполезно и я решил это делать после того, как рассветёт. А пока — сделать кляп из тряпки, заткнуть им горловину и поставить тару на веранду.

В трусах, с фонарём и канистрой в руках, воняя керосином и с босыми грязными ногами я возник из темноты перед женой и сыном.

— Мы победили! Враг бежал! — бодро сказал я и победно вскинул руку с канистрой вверх.

— Ты знаешь, — задумчиво сказала супруга, окинув меня взглядом, — я несколько иначе представляла себе отдых на даче.

Мы направились в дом, но в этот момент на улице появилось синее мерцание, которое медленно двигалось в нашу сторону, становясь всё ярче. Это оказался милицейский УАЗик с включенной «мигалкой», но без сирены. Когда он остановился у наших ворот, я почему-то не был сильно удивлён.

ГЛАВА 10

Жена завела сына в дом и кинула мне с крыльца мою ветровку.

— Одень хотя бы это. Пойду его уложу и спущусь.

— Хорошо, — ответил я, поставил на землю канистру и пошёл открывать калитку, на ходу надевая куртку.

Прибывших оказалось двое: лейтенант и сержант с автоматом.

— Лейтенант Снегирёв. Почему шумите в неположенное время? Ваши документы, будьте любезны, — скороговоркой сказал старший по званию.

— Документы дома. Пойдёмте, покажу.

— Конечно пойдём.

Мы направились к дому. На тропинке, около крыльца стояла оставленная мной злополучная канистра без крышки. Проходя мимо, лейтенант шмыгнул носом и остановился.

— Это что у Вас?

— Да так, остатки керосина. Не успел убрать.

— Вижу, что не успели. А что Вы ночью с керосином во дворе делаете? И шумите при этом, соседям спать мешаете.

— Да я не шумлю! Это вообще не моя канистра, а соседки. Она мне керосином грядку полила, сама убежала, а канистру в меня кинула! Понимаете?

Лейтенант с сержантом переглянулись и Снегирёв сказал:

— Понимаем. Скажите, гражданин, вы — токсикоман? Давно нюхаете?

–??? — я был в настоящем шоке и не знал, что на это сказать.

— Сейчас берите свои документы и поедете с нами в отделение. Оформим всё и на экспертизу. А она покажет: «нюхач» Вы или нет.

–!!! — события развивались стремительно, но я не мог ничего сказать, впав в какой-то ступор.

— Пройдёмте пока в дом. Паспорт возьмёте и проследуем. Да, и штаны какие-нибудь наденьте.

Мы вошли в тот момент, когда супруга спускалась со второго этажа, успев сменить халат на футболку и брюки.

— Еле уложила, — сказала она, обращаясь ко мне, как ни в чём не бывало. — Испугался.

— Вот — милиция. Снегирёв. — сказал я наконец-то хоть что-то.

— Лейтенант Снегирёв, — поправил тот меня. — А Вы кто, гражданочка?

— Жена. И очень хорошо, что вы приехали. Мы уже собирались вас вызывать.

И она спокойно и чётко за несколько минут рассказала сотрудникам органов правопорядка все наши злоключения, тактично умолчав про расстановку мной ловушек из лески и крючков.

— Вы заявление сейчас примете или нам утром к вам в отделение подъехать? — закончила она.

— Сейчас всё равно никого из начальства нет, — ответил лейтенант. — Утром, после девяти приезжайте.

— Хорошо. Обязательно будем.

— Теперь всё понятно. Что же Вы, гражданин, сразу не могли нам всё рассказать? — Снегирёв пытался «сохранить лицо».

— Ну, как-то так получилось, — не стал ему в этом мешать я.

— И керосин в открытом виде не храните — опасно!

— Хорошо. Прямо сейчас пойду и закупорю.

Подсвечивая дорогу фонариком, я проводил стражей порядка до калитки и быстро вернулся домой, чтобы поблагодарить супругу.

— Как вовремя ты спустилась! Они хотели меня забрать.

— Я знаю, — сказала она.

— Откуда?

— Ты что, не понял? Вы разговаривали у крыльца, под окном нашей спальни. Я там переодевалась. А кто ещё вчера в нем створку открыл? — она улыбнулась. — Иди в душ и ложись спать — тебе скоро на работу вставать, а от тебя бензином разит на километр.

— Керосином, — машинально поправил я её.

— Ну, керосином.

ГЛАВА 11

Шли первые дни календарного лета, светало рано. Когда утром прозвенел мой будильник, то за окном уже не было темноты, а в кровати — жены. Было пасмурно, шёл мелкий дождь.

Я оделся и вышел на крыльцо. В утреннем свете арена ночных боевых действий смотрелась очень эффектно: трава была смята, в заборе зияли две дыры. Около одной в траве виднелось что-то серое. «Тапок» — вспомнил я. Супруги видно не было и пришлось выйти под моросящий дождь, чтобы заглянуть за угол на огород.

Она была там. Сидя на корточках, под зонтом что-то рассматривая на грядке. Вода оттуда тонкими струйками стекала по тропинке переливаясь всеми цветами радуги — керосин понемногу вымывало.

— Я эту морковку есть не буду, у меня от неё может хвостик «пимпочкой» вырасти, — мне хотелось приободрить жену.

— Я крышку от канистры нашла, — как-то отрешённо сказала она, встала и пошла мне навстречу.

Приведя внешность в максимальный порядок (побрившись и причесавшись) я смотрел на себя в зеркало и думал, как мне выполнить команду шефа «быть как огурчик». В отражении было измождённое лицо не выспавшегося человека с красными воспалёнными глазами, тёмными кругами вокруг них и с засыхающей (а от этого потемневшей) царапиной на половину лба, доставшейся мне позапрошлой ночью. «Ладно, Брэдом Питтом всё равно не стану», — вынес я вердикт и пошёл на кухню завтракать. Там меня ждали горячий кофе и одетая «не по-домашнему» жена.

— Ты куда-то собираешься? — спросил я.

— Да, в милицию, — ответила она.

— Может не стоит — мы ей похоже увечья нанесли.

— Ничего мы ей не нанесли. Я её утром видела, она куда-то ушла. Живая и здоровая.

— А где здесь милиция? Я не знаю, — была предпринята с моей стороны вялая попытка её отговорить.

— Ничего. Ты меня по пути подвезёшь до центра местной цивилизации, а там я найду.

— Так рано ещё: Снегирёв сказал после девяти приходить.

— Ерунда. Они круглосуточно должны дежурить: грабят и убивают у нас не только с девяти до шести, — настроена она была по-боевому.

По лестнице спустился сонный, но тоже уже одетый сын.

— Давай побыстрее. Папа скоро выезжает, — сказала ему супруга.

— Ты его с собой берёшь?

— А ты бы оставил его одного дома? Может она за бензином пошла?

— Керосином, — машинально поправил я.

— Нет! Теперь — за бензином!

Оказывается, она не так уж и плохо разбиралась в ГСМ.

Высадив жену и сына на перекрёстке около здания местной администрации (другие ориентиры «центра» мне не приходили в голову), я поехал на работу. В офисе я сразу направился к своему непосредственному начальнику Серёге.

— Ты это, извини, что вчера «через голову» получилось. Я чисто случайно на шефа налетел.

— Ладно. Проехали. Хотя он меня вчера нехило так «взлохматил» за плохую работу с подчинёнными. Твоё личное дело смотрел. Вид у тебя конечно… Что у тебя на лбу?

— Да так, не поверишь — споткнулся, упал.

— Поверю. Ладно. Сиди в офисе, как мышь. По коридорам не шляйся, около кабинета шефа — тем более. Кстати, чего так керосином воняет? Не от тебя?

— Вроде не должно…

— Ладно. Иди работай.

Я по коридорам не шлялся, зато по ним бродил шеф. Вернее: не «бродил», а «ходил». А ещё точнее: «шёл». И пришёл конкретно ко мне на рабочее место.

— Как самочувствие? — пробасил он без всяких вступлений.

— Хорошо, — сказал я, вставая.

— Сиди, — он рукой остановил меня и «просканировал» моё лицо. — Точно? Может тебя в отпуск на недельку отправить, чтобы совсем хорошо стало?

— Не надо меня сейчас в отпуск, — пробормотал я, видя краем глаза, что, надевая на ходу пиджак, к нам спешит Серёга. — Я в июле, по графику, с семьёй, в Турцию.

— До июля ещё дожить надо, — не очень оптимистично для меня сказал шеф.

И затем продолжил, но уже обращаясь к подбежавшему Сергею:

— До конца этой недели отправить его в отпуск. Если до понедельника «отдохнёт», то всё нормально — будет ему в июле «олл инклюзив», если нет — я больше «разговоры разговаривать» не буду. Всё понятно?

— Да, — ответили мы хором.

— Решай свои проблемы, парень, — сказал, посмотрев на меня шеф, развернулся и пошёл к себе.

Но сделав пару шагов он остановился, глубоко вдохнул носом воздух и сказал:

— Что-то у вас здесь бензином пахнет.

В ГСМ шеф явно разбирался хуже, чем в людях…

ГЛАВА 12

Было это в среду. Значит отпуск мне «светил» длиной в четыре дня. Серёга забрал у меня заявление на имя шефа, сказав:

— Мне всё равно к нему идти, я сам подпишу. Ты «текучку» раскидай и езжай. Будь только доступен на телефоне.

— Хорошо.

— И ещё. Как говорится, с огнём не играй — к понедельнику ты должен быть без новых шрамов. Жалко будет, если он тебя уволит.

Перед тем, как направиться домой, я набрал номер телефона супруги, которая, по моим подсчётам, уже давно должна была закончить все дела в милиции и быть дома. Странно, что она сама мне до сих пор не позвонила. Может быть надо ехать вызволять её из застенков, а не домой?

— Алло, — односложно ответила мне трубка голосом жены после долгих гудков.

— Привет! Я скоро приеду. Всё расскажу дома… — начал я.

— А мы тут с товарищем участковым на кухне сидим, разговариваем, — перебила она меня. — Жалко, что ты на работе. Вечером сильно не задерживайся. Пока. Целую.

Связь прервалась. Было понятно, что по каким-то причинам мне не стоит пересекаться сегодня с участковым. Я подумал, что лучше быть поближе к дому, чтобы быстрее вмешаться в развитие ситуации, если она пойдёт не так, как надо. В лицо меня участковый не знал, и машин, аналогичной нашей, на дорогах было много.

До посёлка я доехал быстро. Супруга ещё не звонила, значит домой идти не стоило. Нужно было где-то скоротать немного времени. И, как раз по пути, у меня был уже знакомый магазин «Охотник-рыболов», в котором эта задача легко выполнялась.

Было видно, что продавец узнал меня сразу.

— Чем могу помочь в этот раз? — спросил он.

— Нужны ещё крючки, те закончились, — сказал я.

— А Вы уже вернулись? Как порыбачили? — с интересом в голосе спросил он.

Кроме меня покупателей в магазине не было, продавцу было явно скучно, да и мне надо было время как-то провести. Поэтому я решил поддержать разговор.

— Этой ночью ловили. Всю тонкую леску порвала, почти все крючки на себе утащила. Хорошо, что толстая леска была — она её выдержала, но та всё таки ушла. Наверное, сеть на неё ставить надо. У вас есть?

Давно меня не слушали с таким вниманием! Я же не соврал ни разу, опустив лишь некоторую информацию.

— Подберём. Значит к крючкам претензий нет, а то Вы переживали? Тех же дать?

— Да. Цепкие оказались, хорошие.

— Сеть какая Вам нужна?

— Метров двадцать длиной. И чтобы не видно её в темноте было.

— Ячейка, я так понимаю, крупная? Ну, в смысле — на большую рыбу?

— Да. Ростом где-то 160—170 сантиметров. В смысле — длиной.

— Вы что, её видели?

— Конечно. Я же говорю — улизнула, утащив все крючки.

— Эх, надо было её подтянуть и в подсачек. А если очень крупная, то сперва палкой по голове оглушить. Вы на такую рыбу всегда палку с собой берите.

— У меня молоток был, но я как-то не догадался.

— Эх, жалко, что ушла, — переживая больше меня, сказал продавец.

Он принёс из подсобки коробку с сетью, я расплатился, вышел и сел в машину. Супруга позвонила через несколько минут и сказала, что «форватер чист».

Дома меня ждали две новости. Первая — про общение жены с сотрудниками органов правопорядка, вторая — про Ларису.

В милиции, услышав по какому вопросу хочет написать заявление моя супруга, предприняли всё, чтобы этого не произошло. От «наездов» по поводу «сами виноваты» (надо было поговорить по другому; забор укрепить, если он старый и т.д.), до задушевных бесед (всё равно соседке ничего не будет, а у них конец квартала и тут — «висяк»; людей не хватает и на более серьёзные нарушения; кому-то придётся отменить летний отпуск и т.д.).

В итоге победила милиция, хотя жена считала иначе. Договорились о компромиссе: сейчас она заявление не пишет (разве это — не их победа?), но они прямо сейчас и при ней звонят участковому и «подключают» его. Что и было сделано: один из сотрудников куда-то позвонил и кому-то вкратце обрисовал текущую ситуацию по адресу: Некрасова, восемь. В трубке кто-то ответил, что сегодня непременно зайдёт.

К моему удивлению, это оказался не обман. Супруга едва успела добраться домой на маршрутке, как сотрудник в форме лейтенанта с кожаной папкой в руке уверенно сам открыл щеколду на калитке и прошёл к дому. Это был участковый, лейтенант Давлетшин.

Жена пригласила его в дом. Уверенно направившись на кухню, он снял фуражку, сел за стол, достал из папки блокнот с авторучкой и попросив документы (паспорт, договоры по аренде дома) предложил рассказать ему всю историю, начиная с момента нашего появления в посёлке.

Супруга, уже в который раз, кратко всё изложила. Но у Рината Фаридовича (так звали участкового) были вопросы по деталям произошедшего, которые он задал скопом, дослушав повествование жены до конца. Вопросы лейтенант зачитывал, глядя в свой блокнот, и большинство из них было как-то неправильно сформулировано. Например, такие как:

— действительно ли я угрожал Ларисе Николаевне (нашей соседке), демонстрируя ей молоток;

— с какой целью мы с супругой, не имея на то согласия собственника соседнего участка, вторгались на его территорию и почему мы отказывались его покинуть, несмотря на неоднократные требования законной хозяйки;

— для чего при вышеназванном вторжении я брал с собой и держал в руке молоток.

И далее — в том же ключе. Как оказалось, дома у Ларисы был стационарный телефон, с которого она практически ежедневно звонила Давлетшину, рассказывая ему последние вести с межгалактических полей. Участковый преподнёс это, как тяжёлую обузу, у меня же было иное мнение, но его я пока оставил при себе.

На все заданные вопросы супруга ответить не могла, да и не очень хотела. Зато у неё тоже было, что спросить товарища лейтенанта, и она ему выдала:

— считает ли он нормальной ситуацию, когда ночью к дому, в котором спит ребёнок, крадутся люди с канистрой;

— сколько домов успело бы выгореть в посёлке и какие могли быть жертвы, если бы произошло возгорание;

— по какому праву Ларисе разрешено проникать на чужую частную территорию и заниматься там вредительством.

И так далее.

Правильно оценив ситуацию, как накаливающуюся, лейтенант решил взять тайм-аут. Для этого он собрался сходить к Ларисе, чтобы заслушать вторую сторону конфликта. Перед уходом он попросил у супруги номер её мобильного телефона для связи и сказал, что завтра (в четверг) у него куча дел, а вот послезавтра (в пятницу) он утром будет ждать нас троих (меня, жену и Ларису) у себя в кабинете. Точное время нашего рандеву участковый обещал сообщить по телефону до конца текущего дня.

Диверсантку дома он не застал — она в тот момент времени ещё не вернулась, и куда-то ушёл по своим делам. А когда Лариса чуть позже объявилась, то была не одна, а в компании каких-то двух дам. Они втроём потоптались немного у разрушенного забора и прошли в дом. Это была вторая из двух новостей, которые ждали меня на даче.

ГЛАВА 13

Итак, противник наращивал силы. Для чего? Грядки им, как он считал, были уничтожены (хотя я думал взбодрить Ларису, сказав ей при первой следующей встрече, что у нас, на Альфе Центавра, керосином как раз и удобряют эти растения). «Машина!» — закричала интуиция. Точно! Если наш автомобиль — «челнок» между «тарелкой» и Землёй, то можно спасти Планету, ликвидировав сам канал поставки «вредоносных» семян на неё. А для этого нужно уничтожить или, как минимум, обездвижить наш седан.

Придя к этому логичному, но не очень приятному для себя выводу, я понял, что угроза будет актуальной минимум две ночи подряд: встреча с участковым — в пятницу, а за окном — ещё только среда. Есть ли эффект от противодиверсионных мероприятий, пока было не ясно. Но, почему-то, я был уверен в том, что до встречи с Давлетшиным изменений в поведении Ларисы ждать не стоит. Про то, что будет после этой встречи — у меня даже идей не было: события в последние пару-тройку дней были настолько яркие и происходили настолько быстро, что мои горизонты планирования существенно сократились. Но то, что «атака клоунов» снова состоится и будет она именно ночью, у меня даже сомнений не было.

Я вышел на крыльцо, чтобы покурить и почти сразу увидел их! Они стояли на улице напротив наших ворот и смотрели на машину. Эх, по коню бы им — были бы вылитые три богатыря с известной картины Васнецова! Лариса была в центре и что-то рассказывала. Рассмотреть её сподвижниц с крыльца было нереально, можно было только сказать, что одна из двух женщин чуть крупнее и выше нашей соседки, а другая — значительно ниже.

Моё появление не прошло не замеченным: в стане противника возникла лёгкая суета. Явно обсуждение касалось меня, так как в мою сторону пару раз некультурно показали пальцем. Я не люблю быть в центре внимания, вероятно, испытывая чувства, схожие с ощущениями таракана на полу кухни, когда там ночью внезапно включается свет. Поэтому мной в тот момент могло овладеть лёгкое волнение, которым и объяснялся мой импульсивный поступок: сцепив руки в ладонях, я поднял их и потряс в приветственном жесте над головой, громко крикнув «Но пасаран!». Скорее всего, если бы этим мне удалось ограничиться, то реакция трёх «богатырш» не была бы столь бурной. Но я добавил: «Победа будет за нами!» и тут у них началась настоящая суета, жестикуляция стала активней, кулаками в мою сторону они трясли, то одновременно, то поочерёдно. До меня долетали обрывки фраз: «не дождётесь», «не позволим», «убирайтесь» и тому подобные. Я уже хотел крикнуть им «Янки! Гоу хоум!», чтобы посмотреть ещё один виток их повышенной активности, но тут скрипнула дверь и на крыльцо вышла моя супруга.

— Развлекаешься? — посмотрев на источник шума, спросила она.

— Да так, понемногу, — ответил я и после небольшой паузы добавил: — У меня, кстати, отпуск до конца недели. Так что времени — вагон.

— Тебя уволили?

— Пока — нет, но шансы, увы, есть.

— Не расскажешь?

— Да нет, не стоит.

Активность участников импровизированного митинга постепенно сошла на нет и они вместе куда-то направились. Упускать такой шанс было нельзя, надо было принимать меры по защите машины. На месте её стоянки она с двух сторон была ограждена: слева — забором, сзади — воротами. Оставались два направления, с которых к ней можно было подобраться: спереди и справа.

«Три, — шептала интуиция. — Ещё сверху».

«Четыре! — смеясь, говорила „новенькая“ — паранойя. — Снизу не забудь!».

Я взял в хозблоке палку длиной где-то метра полтора, заострил с одной стороны и вбил её в землю спереди-справа от автомобиля. Затем натянул сеть от забора до этой палки и от неё до столба ворот, замкнув таким образом периметр и в хаотичном порядке привязал на неё рыболовные крючки.

— Ты сам теперь как в машину попадёшь? — смеясь, спросила меня жена.

— Утром разберу. «Нам бы только ночь простоять», — бодро процитировал я героя книги Аркадия Гайдара, хотя сам в это уже не верил.

Остаток дня мной был посвящён восстановлению разрушенного забора. За этим занятием меня и застали «богатырши», вернувшиеся домой. Лариса на крыльце приостановилась, подняла в руке, вытянув её в мою сторону, пакет с каким-то содержимым и, снова сказав своё фирменное «ха-ха-ха», исчезла за дверью.

Размышляя, что могло быть у неё в пакете, я наткнулся на потерянный ей накануне ночью тапок. Расценивая его как военный трофей, да к тому же найденный на собственной территории, мне, по идее, разрешалось делать с ним всё, что угодно. Я вспомнил, что раньше в деревнях на забор вешали лапти и сапоги в качестве оберега от чего-то там плохого, и накинул трофей на штакетину.

«Ха-ха-ха» и что-то в пакете не давали мне покоя. «А вдруг там снова керосин? — возникла у меня версия. — Что, если она решила поджечь машину? Или дом?». От этой мысли у меня даже испарина на лбу выступила. Не предупреждая жену, я рысью направился к Андрею.

— Привет, соседи! — улыбаясь, как только мог весело сказал я им, когда открыв мне дверь, они оба появились в дверном проёме.

— Здравствуй!

— Вы меня шлангом для полива грядок не выручите? До утра, а там я его вам сразу верну. Очень надо.

Соседи переглянулись. Весь день небо было затянуло облачностью, а утром вообще несколько часов подряд моросил дождь. О каком поливе грядок, да ещё из шланга, учитывая, что у нас их изначально было всего две, могла идти речь?

— Ну, если очень надо, то конечно выручим. Иди пока к гаражу, я сейчас только ключи возьму и подойду, — не дав ничего успеть сказать Ольге, ответил Андрей.

За прикрытой дверью послышались приглушенные голоса. Я не стал вслушиваться, а спустился с крыльца и не спеша побрёл к гаражу.

Сосед не заставил себя ждать, быстро достал с полки катушку с намотанным на неё шлангом и протянул мне.

— Возьми ещё переходник на водопроводный кран, — он был очень любезен.

— Спасибо. Утром верну, — сказал я.

— Да не торопись. Мы завтра поливать не планируем, — Андрей с ухмылкой выразительно посмотрел на небо. — Принесёшь в течение дня — и то, хорошо.

— Договорились. Ну, пока.

— Ты пойми: нас постоянная чехарда с соседями тоже достала. А вы, вроде, нормальные ребята. Может уживётесь ещё. Короче, если чего надо — заходи без разговоров. Ну, пока.

Я нёс катушку со шлангом домой и думал, почему эти «военные» пенсионеры так любят «шифроваться»? Привычка? От самого за километр «веет» госбезопасностью, а сам — туда же… Ведь:

— какой военный пенсионер из обычной строевой части не любит потравить байки про свою службу;

— в службах безопасности крупных структур работают в основном бывшие сотрудники правоохранительных органов.

А с Ларисой Андрей вообще капитально «прокололся»: ключи от подвалов он хранит, якобы, КГБ-шных, а почему не от Минобороновских или от гарнизонной гауптвахты? Потому, что был на эмоциях. Потому, что первые видел, а на «губе» ни разу не сидел и в караул не заступал.

ГЛАВА 14

Укладываясь спать, мы с женой уже привычным образом подготовили одежду, чтобы быстро собраться по тревоге. Шланг я сразу подключил к крану на кухне, размотал и положил на крыльцо. Супруга, вздохнув, положила поверх стопки своих вещей пакет с документами и пожелала мне «спокойной ночи», после чего снова вздохнула.

Подозрительные звуки я услышал где-то в половине второго часа ночи, подскочил к окну и увидел три луча от фонариков мельтешащих около машины. С криком: «Тревога!», я схватил сверху стопки своих вещей футболку и помчался вниз. Там забежал на кухню, открыл кран на максимум, выскочил на крыльцо, схватил конец шланга из которого хлестала вода и устремился в темноту.

Уличное освещение в этот раз я не включал, помня свою прошлую ошибку. И про обувь помнил, что её надо использовать при ночных забегах, но в пылу азарта пробежал мимо своих кроссовок.

За что конкретно тогда зацепился шланг — мне неизвестно, да это и не особо важно. Главное то, что он прекратил свободно разматываться по мере моего перемещения в пространстве и резко застопорился. Держал я его крепко и поэтому так же резко остановился. Но, как и в прошлый раз, не весь сразу: ноги сделали на пару шагов больше. Их я и увидел на уровне глаз за мгновение до своего падения.

Я лежал на спине, держа в руке шланг. Вода из него поливала окрестности сильным напором. На меня из темноты были направлены лучи трёх фонарей. Надо было действовать и я вскочил. Свет фонарей переместился в район заднего бампера автомобиля, снова раздался треск, показавшийся мне знакомым. Двигаться вперёд со шлангом я не мог — он капитально где-то застрял, поэтому сдавил его конец и направил усилившуюся струю в сторону машины. Раздался женский визг и снова что-то затрещало. Бросив шланг на землю, я устремился к автомобилю, но успел сделать не более пяти шагов, как поскользнулся на мокрой траве, и, падая в темноту, со всего маху врезался головой во что-то твёрдое. В глазах вспыхнули разноцветные круги и вдруг всё погасло.

Без сознания я пробыл несколько секунд — так мне потом сказала подбежавшая супруга, в отличие от меня обутая и с фонарём. Как оказалось, на пути моего «полёта» был столб, мной же собственноручно вбитый для установки сети.

Взяв у жены фонарь, я осветил машину. Как минимум, она была на месте. Это — уже хорошо. Керосином не пахло — тоже позитив. Решив проверить наличие и состояние колёс, я направил луч света вниз и… (цензура!). К задним колёсам скотчем (вот причина, показавшегося мне знакомым треска) было примотано бревно! Это был ствол берёзы диаметром сантиметров пятнадцать, длиной — аккурат от одного колеса до другого. Скотч был намотан слоёв в десять через отверстия в дисках, поэтому любая попытка сдвинуть автомобиль с места была бы обречена на провал и могла бы привезти к серьёзным повреждениям.

Только не понятно, на что рассчитывали диверсанты? Ведь, открывая ворота, чтобы выехать, я бы не смог не заметить этот новый «элемент тюнинга». Точнее, в светлое время суток — не смог бы, а вот в тёмное… Значит они планировали создать такую ситуацию, при которой я буду сильно куда-то спешить посреди ночи. Но куда?

Голова после удара «трещала», хотелось спать, под ногами становилось всё более сыро: воду ведь никто не перекрывал и она продолжала хлестать из шланга. Надо было идти домой.

— Оставим всё так, как есть, — сказал я жене, показывая на бревно. — А утром сделаем пару фото для разговора с участковым. Пошли в дом.

— Пошли, — как-то обречённо ответила она.

ГЛАВА 15

«Сегодня — четверг, до понедельника ещё четыре дня… Нет не пройдёт, не успеет», — думал я утром следующего дня, глядя в зеркало в ванной. Из него на меня смотрело смутно знакомое лицо побитого хулиганами человека: правая бровь капитально разбухла, верхнее веко под ней посинело и гематома свисала вниз, закрывая собой почти половину глаза, на лбу с той же стороны была не хилая «шишка», посредине которой в рассечении виднелись остатки запёкшейся крови.

Спустившийся из своей спальни на завтрак сын внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Супруга, стоя у плиты на кухне, молча делала омлет. Атмосфера была какая-то напряжённая. Мы не высыпались три ночи подряд и стали привыкать ложиться, как спецназ в «горячей точке». Во дворе стояла наша машина с примотанным сзади бревном, а в огороде «благоухала» керосином оставшаяся, пока не развеянная по ветру, грядка. Мне отчётливо светило увольнение с неплохой работы, а моим внешним видом сейчас можно было пугать людей. Мы боялись оставить ребёнка дома одного, а к соседке прибыло пополнение, что говорило о её намерении продолжать пакостить.

У меня были глубокие сомнения в положительном для нас результате от завтрашней встречи у участкового, так как я был на сто процентов уверен, что у лейтенанта Лариса оформлена информатором, и рассказывает она ему не только инопланетный бред, но и все поселковые сплетни. Почему? Просто они были нужны друг другу: ей — благодарный слушатель и покровитель, а ему — «стукач», способный добывать нужную информацию. Стал бы он ежедневно слушать не совсем здоровую женщину? Нет. Более того: он давно бы уже организовал для неё повторную медэкспертизу. Почему её не было с 90-х годов? Поводов (заявлений), наверняка хватало. Да просто она «сотрудничает» с «органами» и уже давно. Меняясь на должности участкового, сотрудники «передавали» её из рук в руки. Значит, информатором она была хорошим.

В том, что Лариса могла проникнуть в посёлке куда угодно (что ей будет?) у меня сомнений вообще не было. Тем более, учитывая её нынешнюю неплохую спортивную форму и, вероятно, профессиональное соответствующее прошлое. Что меня подтолкнуло к этой мысли?

Во-первых, я, будучи значительно моложе, дважды безуспешно пытался её догнать.

Во-вторых, её любовь к спортивным костюмам и умение их носить.

В-третьих, её бег в траве с высокоподнятыми коленями и прямой спиной — типичное упражнение из разминки спортсменов и она выполняла его легко и привычно.

В-четвёртых, она пробила головой деревянный забор. Не сгруппировавшись и не смягчив руками удар, она бы получила серьёзную травму. А это — профессиональный навык у военных и спортсменов.

В-пятых, она привыкла терпеть. Пробив собой забор, она не стала голосить на весь посёлок, а сжав зубы «добежала до финиша».

Сев за кухонный стол рядом с сыном, я отпил глоток приготовленного для меня супругой кофе и спросил:

— Может нам другую дачу поискать? Что скажете?

— Ну, наконец-то! Конечно, да! — воскликнула жена. — Я думала, что мы всё лето будем вести партизанскую войну пока у нас самих «крыша не поедет».

— Мне тоже здесь не нравится: я рыбу хочу половить. Пап, давай найдём дачу возле озера, — сказал сын.

— В рыбалке я теперь — спец! Ну, вот и решили.

ЭПИЛОГ

Когда я позвонил Вадиму и сказал, что мы больше не будем арендовать эту дачу и срочно съезжаем, он вмиг превратился из «доброго эльфа» в «огнедышащего дракона», став цитировать пункты подписанного договора про штрафы и неустойки, которые нам грозят. Немного «сбавил темп» он после моего обещания позвонить его шефу и рассказать тому про «шалости» Вадима со сдачей в аренду одного и того же дома по нескольку раз за лето: доверенность, по которой он подписал договор, была выдана ему хозяйкой ещё летом прошлого года. После долгих препирательств, в итоге: из оплаченных нами двух с половиной месяцев аренды (один — за июнь, один — депозит, плюс ещё половина — услуги риэлтерского агентства) вернуть нам удалось только деньги за оставшиеся дни июня (почти за целый месяц). Что, в принципе, неплохо, учитывая какие кабальные для арендаторов условия, содержат эти «типовые» договоры.

Съехали с дачи мы в тот же день. Отцепив бревно, я за несколько «ходок» перевёз вещи в нашу городскую квартиру. Погрузка каждый раз происходила под наблюдением трёх пар глаз из Ларисиного дома. Загрузив остатки барахла и усадив жену и сына в машину, я закрыл дом на ключ и помахал диверсантам рукой. Кто-то (по руке было понять невозможно) помахал мне через окно в ответ. В пятницу утром мне ещё предстояло вернуться, чтобы сдать дом и ключи Вадиму

Участковый позвонил на телефон супруги после завтрака, на котором нами было принято решение о капитуляции. Жена протянула мне трубку со словами: «На, сам с ним поговори». Лейтенант был взволнован:

— Что у вас происходит? Мне Лариса Николаевна уже звонила. Завтра к девяти приходите.

— Мы не придём. Мы уезжаем отсюда. Передавайте информатору мои поздравления с очередной победой, — не смог сдержаться я.

— Я ведь могу вас и повесткой вызвать.

— А смысл?

— Всего доброго, — после паузы сказал Давлетшин и отключился.

Современная медицина, как говорится, творит чудеса. Купленные супругой в аптеке препараты за четыре дня сотворили со мной больше, чем чудо. Исцелению способствовал и нормальный сон, но полностью убрать с моего лица следы «дачного отдыха» они не успели. Утром в понедельник супруга предлагала мне использовать что-то из её арсенала по женскому макияжу, но я решил встретить судьбу в мужском облике и отказался.

Серёга, увидев меня, издал стон и уткнулся лицом в ладони со словами:

— Что же тебе неймётся-то? Он же тебя точно уволит.

— Может быть сегодня не вызовет, — предложил я «соломинку». — А завтра меньше останется, динамика каждый день просто ого-го!

— Пошли, — вздохнув, сказал мой непосредственный начальник. — Шеф мне уже звонил. Сказал, чтобы оба заходили к нему, сразу, как только ты появишься.

Перед дверью с табличкой мы оба выдохнули, Серёга постучал и первым вошёл в кабинет с толстым ковром на полу. Шеф что-то писал, а когда поднял глаза и посмотрел на меня, то… рассмеялся во всю мощь своих лёгких. Его гогот, наверное, разлетался по всему этажу.

— А ты — упорный, как я посмотрю, — сказал он. — Нам такие нужны.

— Так получилось, это давно было, — начал я. — Больше не повторится.

— Да я вижу, что синяки уже сходят. Я — не слепой. Ладно, иди работать. А то ведь «олл-инклюзив» скоро. Свободен. Сергей, останься.

Выдохнув, только когда закрыл снаружи дверь кабинета, я пошёл к своему рабочему месту, на ходу набирая супругу, которой обещал позвонить сразу после разговора с шефом.

— Ну, как? — она ответила на звонок сразу.

— Всё хорошо. Смотри туры в Турцию на июль, у меня осталось десять дней отпуска.

— Четырнадцать! — раздалось сзади.

Я оглянулся. Это был Серёга. Он протягивал мне моё заявление на четыре дня отпуска со всеми визами.

— Я решил его в «кадры» не сдавать.