Иллюзия любви

Светлана Борисовна Устелимова, 2021

Какими красивыми могут быть романтические отношения! Любовь окрыляет – душа взмывает в небеса. Но однажды глаза открываются, и тогда с небывалой высоты в одно мгновение об землю – бряк! Главная героиня романа так хотела быть любимой, что приняла фальшивку за настоящую любовь. Как жить дальше, если близкие предали, а иллюзии разбились о подлость профессионального альфонса? Можно ли продолжать верить людям? Или спокойнее больше никого и никогда не впускать в свое сердце? Комментарий Редакции: Ни для кого не секрет, что любовь – это искусство. Только ее не выставляют в музеях. Перед вами роман сразу о двух влюбленных парах, которые пытаются создать что-то, что попадет в вечность. У кого это может получиться лучше: у тех, кто пытается перерисовать плохую картину, замазав неудачные места, или тех, кто стоит перед девственно чистым холстом?

10. Валентина. Ультиматум домработницы

Тридцать первого декабря рано утром прибежала домработница Леночка. Генеральная уборка давно была проведена, квартира сияла, но перед праздником нужно было навести последний глянец. Валентина называла домработницу Леночкой, но это была совсем не девочка, а угрюмая женщина пенсионного возраста, некрасивая, непривлекательная, зато расторопная и аккуратная. Она работала у Гаврюшиной уже четыре года и никогда не совала нос в хозяйские дела.

Сашка собирался на тренировку в спортзал, он только побрился, выходил из ванной и в дверях столкнулся с Леной.

— Доброе утро! — поздоровался он, лучезарно улыбаясь.

— Здравствуйте, — буркнула домработница и собралась войти в ванную, но Солохин ее задержал.

— Давайте познакомимся. Я теперь буду тут жить. Александр Солохин, будем знакомы.

— Елена Михайловна, — ответила женщина и, не слушая, как молодой человек отвечает «Очень приятно», вошла в ванную комнату.

Через пятнадцать минут Сашка собрался и ушел, а Лена заглянула на кухню, где сидела Гаврюшина, собираясь пить кофе.

— Валентина Дмитриевна, можно с вами поговорить? Одну минуту.

Валентина с удивлением посмотрела на нее, поставила чашку на стол и сказала:

— Конечно, Леночка. Что случилось?

— Этот человек правду мне сказал? Он тут надолго? — в лоб спросила Лена.

Она нахмурила брови и посмотрела на хозяйку не очень-то дружелюбно. Валентина хотела выразить недовольство по поводу ее тона, но Лена перебила:

— Извините, для меня это важно. Может, он только в гости приехал? Недельку погостит и уедет?

Валентина даже опешила от такой дерзости.

— Какая тебе разница? Или ты насчет доплаты? Работы больше стало?

— Нет, доплата не при чем. Ответьте на вопрос, пожалуйста. Может, на этом разговор и закончится, и не надо ничего.

Валентина пожала плечами и ответила миролюбиво:

— Трудно сказать, надолго ли он. Хотелось бы, чтобы надолго. Лена, я тебя не понимаю!

— Тогда поставьте везде видеокамеры, — неожиданно потребовала домработница.

— Зачем? — Валентину удивило резко неприязненное отношение женщины к Солохину. Гаврюшина от дочери такого бунта ожидала, но никак не от домработницы.

— У меня недавно подругу обвинили в краже, а оказалось, что виноваты свои, семья, — пояснила Лена. — Если что случится, меня первую подозревать станут. Мне это не надо.

— Да что может случиться, Леночка? Какие кражи? — Валентина расслабилась, когда поняла, почему домработница так нервничает. — Он не вор.

Леночка поджала губы и передернула плечами. Она не стала спорить, но осталась при своем мнении.

— Ты Александру не доверяешь?

— Если вы видеокамеры не установите, я больше у вас убираться не буду, — заявила Лена. Она исчерпала свой лимит слов за месяц и больше обсуждать ничего не собиралась.

— Раз ты так настаиваешь…

Лена не ответила, только нахмурилась.

— Ладно, к следующей пятнице поставлю.

— И, пожалуйста, никому не говорите, что они у вас есть, — в завершение разговора попросила домработница. — И вам так тоже будет спокойнее.

В начале нового, 2019-го, года в квартире были установлены две камеры, и инцидент был исчерпан. Валентине уступила упрямой домработнице, но никогда не смотрела записи с этих камер — ничего в доме не пропадало.