Скромница для злодея

Сара Маклейн, 2018

Доброта, скромность – к несчастью, при помощи этих качеств девушке не найти себе мужа в лондонском свете, в чем леди Фелисити Фэрклот убедилась на личном горьком опыте. И потому, когда таинственный незнакомец, под покровом ночи пробравшийся в ее спальню, предлагает помочь ей сделать блестящую партию, она соглашается. У ее загадочного покровителя нет ничего, кроме темного прошлого, огромных денег, мрачного прозвища «Дьявол» и жажды мести в душе. И именно в орудие своей мести он намерен превратить Фелисити. Однако чем ближе к удачному завершению его коварный план, тем яснее становится Дьяволу: простодушная скромница, сама того не ведая, пробудила в его сердце чувства, которые он считал давно утраченными…

Глава седьмая

С ним женщина.

Из всех вероятностей, которые представляла себе Фелисити (а их было много), когда, притворившись больной, в сумерках тайком выбралась из дома и остановила кеб, чтобы доехать до таинственного места, название которого было нацарапано на обратной стороне его визитной карточки, появления женщины она не ожидала.

Высокая, эффектная женщина, безупречно накрашенная, с волосами, напоминающими закат, в пышной многоярусной юбке цвета аметиста и декоративном корсете богатейшего темно-лилового оттенка, подобного которому Фелисити и не видела никогда. Женщину нельзя было назвать красавицей, но она смотрела гордо и с достоинством и была ошеломительно… ошеломительной.

Она принадлежала к тому типу женщин, в представительниц которого безумно влюбляются все мужчины, тут нет ни малейших сомнений.

Это была именно такая женщина, какой так часто мечтала быть Фелисити.

«Неужели Дьявол безумно в нее влюблен?»

Фелисити в жизни так не радовалась тому, что находится в тускло освещенной комнате. Щеки ее от паники пылали, и она всей душой жаждала сбежать отсюда. Однако мужчина, называющий себя Дьяволом, и его спутница загораживали единственный выход из комнаты — оставалось разве только в окно выпрыгнуть.

Девушка обернулась, посмотрела в темнеющее окно, оценивая расстояние до мостовой внизу.

— Слишком высоко для прыжка, — произнес Дьявол, словно прочитав ее мысли.

Она снова повернулась к нему, собираясь с силами.

— Уверены?

Женщина засмеялась и сказала:

— Абсолютно. И последнее, что сейчас нужно Деву, это разбившаяся в лепешку титулованная леди. — Она помолчала. Фамильярность прозвища словно заполнила все пространство между ними. — Вы ведь титулованная, верно?

Фелисити моргнула.

— У моего отца есть титул, да.

Женщина прошла мимо Дьявола так, словно его тут и вовсе не было.

— Очень увлекательно. И что это за титул?

— Он…

— Не отвечайте ей, — сказал Дьявол, входя в комнату. Он бросил шляпу на ближайший столик и прибавил газа в лампе. Помещение залил золотистый свет. Дьявол повернулся лицом к Фелисити, и она попыталась подавить порыв уставиться на него.

Ничего не вышло.

Она стояла и смотрела во все глаза на его тяжелое пальто (слишком теплое для этого времени года) и высокие сапоги, заляпанные засохшей грязью, как будто он где-то резвился со свиньями. Он скинул пальто и небрежно бросил его на стоявший неподалеку стул, явив взору настолько вольный наряд, что она, пожалуй, ничего подобного на представителе противоположного пола и не видела никогда. На нем был узорчатый жилет, надетый поверх льняной рубашки, и то и другое в серых тонах, но никакого галстука. Ничто не прикрывало вырез рубашки, в котором виднелась жилистая шея и большой треугольник кожи, припорошенной черными волосами.

Она никогда раньше такого не видела. На пальцах можно пересчитать случаи, когда ей удавалось увидеть без галстука отца или Артура. Да и вообще, она в жизни своей не видела никого настолько мужественного.

Треугольник обнаженной кожи полностью поглотил ее.

После долгого молчания до Фелисити все же дошло, что она неприлично уставилась на мужчину, и девушка перевела взгляд на женщину, чьи брови высоко взлетели. Она точно знала, что чувствует Фелисити. Не в силах выдерживать ее любопытный взгляд, Фелисити снова посмотрела на Дьявола, на этот раз на его лицо. Еще одна ошибка! Привыкнет ли она когда-нибудь к тому, как он красив?

Тем не менее он мог бы не смотреть на нее так, словно она насекомое, попавшее ему в овсянку.

Впрочем, он не похож на мужчину, который ест овсянку.

Он прищурился, и Фелисити поняла, что с нее довольно.

— Что вы едите на завтрак?

— Что, во имя… — Он помотал головой, словно пытался прояснить мозги. — Что?!

— Не овсянку, нет?

— Боже милосердный. Нет!

— Очень увлекательно, — сказала женщина.

— Во всяком случае, не для тебя, — отозвался он.

Фелисити ощетинилась, услышав этот резкий тон.

— Вам не следует так с ней разговаривать.

Женщина широко улыбнулась.

— Полностью согласна.

Фелисити повернулась.

— Думаю, мне пора идти.

— Вам не следовало приходить, — произнес он.

— Эй! Ты точно не должен так разговаривать с ней! — воскликнула женщина.

Дьявол уставился в потолок, словно просил послать ему терпения.

Фелисити попыталась пройти мимо него.

— Погодите. — Он протянул руку, чтобы остановить ее. — Прежде всего — как вы сюда попали?

Фелисити остановилась.

— Вы же дали мне адрес.

— И вы просто пришли сюда из Мейфэра?

— Какая разница, как я пришла?

Ее вопрос взбудоражил его.

— Разница большая, потому что по пути сюда с вами могло приключиться все, что угодно. На вас могли напасть грабители. Вас могли похитить любые головорезы, а затем потребовать выкуп.

Сердце девушки отчаянно заколотилось.

— Злодейского типа?

— Вот именно, — согласился он.

Она изобразила наивность.

— Вроде тех, кто может пробраться в чужую спальню без предупреждения?

Он застыл. Затем нахмурился.

— Оооо! — Женщина захлопала в ладоши. — Не знаю, что это значит, но звучит восхитительно. Куда лучше, чем то, что можно увидеть в Друри-лейн^[3].

— Заткнись, Далия, — раздраженно бросил он.

Далия. Это имя казалось самым для нее подходящим. Таким, которое никогда не могло принадлежать Фелисити.

Далия ничего не ответила, и он повернулся к Фелисити.

— Как вы сюда попали?

— Взяла кеб.

Он выругался.

— А как вы попали сюда? В мои комнаты?

Фелисити замерла, отчетливо ощущая шпильки в волосах. Она не могла сказать ему правду.

— Двери были не заперты.

Он прищурился, глядя на нее. Он знал, что она врет.

— А как вы попали в здание?

Фелисити лихорадочно пыталась придумать какой-нибудь осмысленный ответ — что-нибудь, лишь бы не говорить правду! Ничего не придумав, она решила просто его проигнорировать. Снова сделав шаг к двери, она сказала:

— Приношу свои извинения. Я не ожидала увидеть вас тут со своей… — Она поискала слово. — Подругой.

— Она мне не подруга.

— Ну, знаешь ли, это совсем нелюбезно, — возразила Далия. — И подумать только, ведь ты когда-то был моим любимчиком!

— Никогда я твоим любимчиком не был.

— Хммм. Ну, уж сейчас точно нет. — Она повернулась к Фелисити. — Я его сестра.

Сестра.

Мощная волна чего-то, чему она не хотела подыскивать название, захлестнула Фелисити с ног до головы. Она склонила голову набок.

— Сестра?

Женщина улыбнулась, широко и дерзко, и на мгновение Фелисити увидела между ними сходство.

— Одна-единственная.

— И хвала Господу за это.

Не обращая внимания на ехидное замечание Дьявола, Далия подошла к Фелисити.

— Вам нужно как-нибудь прийти повидаться со мной.

Прежде, чем Фелисити успела ответить, вмешался Дьявол:

— Ей совсем не нужно видеться с тобой.

Одна рыжая бровь изогнулась дугой.

— Потому что она пришла повидаться с тобой?

— Не повидаться.

Далия с многозначительной улыбкой повернулась к Фелисити.

— Думаю, я уже все вижу.

— Если это поможет, я ничего не вижу, — сказала Фелисити, чувствуя, что должна вмешаться и положить конец этому странному разговору.

Далия постучала пальцем по подбородку, внимательно рассматривая гостью.

— В конце концов увидите.

— Никто никого не видит! Далия, убирайся отсюда!

— Фу, как грубо, — сказала Далия и шагнула вперед, протянув руки к Фелисити. Девушка вложила в них свои. Далия притянула ее к себе, поцеловала сначала в одну щеку, потом в другую и прошептала: — Семьдесят два, Шелтон-стрит. Скажешь, что Далия тебя ждет. — Она посмотрела на брата. — Мне остаться и побыть дуэньей?

— Убирайся.

Сестра самодовольно усмехнулась.

— Прощай, братец.

И ушла, словно все происшедшее было самым обычным делом.

Разумеется, ничего обычного тут не было с самого начала. С того момента, как Фелисити без компаньонки выбралась в сад за домом, прошла пешком три четверти мили и наняла кеб, чтобы доехать сюда, в самый центр Ковент-Гардена, где она никогда не бывала раньше, и правильно делала — во всяком случае, так ей казалось.

Однако теперь она оказалась тут, в этом таинственном месте, с этим таинственным мужчиной, и таинственные женщины шепчут ей на ухо таинственные адреса, и Фелисити даже ради спасения собственной жизни не может найти причину не быть здесь. Все это настолько волнующе!

— Не делайте такой вид, — сказал Дьявол, закрыв дверь за сестрой.

— Какой?

— Как будто это очень волнующе.

— Почему нет? Это и в самом деле очень волнующе.

— Что бы она вам там ни наговорила, забудьте это.

Фелисити засмеялась.

— Не думаю, что такое когда-нибудь случится.

— Что она вам сказала?

— Мне кажется, если бы она хотела, чтобы вы услышали, что она мне говорит, то произнесла бы все гораздо громче и отчетливее.

Он сжал губы в тонкую линию, и шрам его внезапно резко побелел. Ответ ему явно не понравился.

— Держитесь подальше от Далии.

— Вы боитесь, что она меня испортит?

— Нет, — резко ответил он. — Я боюсь, что вы ее погубите.

У Фелисити от изумления открылся рот.

— Прошу прощения?

Он посмотрел в сторону, на буфет, где стоял хрустальный графин, полный янтарной жидкости. Как пес, учуявший дичь, он подошел туда, налил содержимое графина в стакан, сделал большой глоток и снова повернулся к ней.

— Нет, спасибо, — едко произнесла Фелисити. — Я не пью то, чего вы мне не предложили, что бы это ни было.

Он сделал еще глоток.

— Бурбон.

— Американский бурбон? — Он не ответил. — Американский бурбон слишком дорог, вам не по карману пить его, как воду.

Он смерил ее холодным взглядом, налил еще один стакан и подошел к Фелисити, протягивая стакан ей. Девушка потянулась к нему, но Дьявол отвел руку, и на его большом пальце блеснуло серебряное кольцо.

— Как вы сюда вошли?

Она поколебалась.

— Я все равно не хочу это пить.

Он пожал плечами и вылил содержимое в свой стакан.

— Ну хорошо. На этот вопрос вы отвечать не желаете. А как насчет такого — зачем вы тут?

— Мы с вами договаривались.

— Я собирался сам прийти к вам, — сказал он.

Мысль о том, как он карабкается по шпалерам в ее спальню, не вызывала неприязни, но она все же сказала:

— Мне надоело ждать.

Он вскинул бровь.

— Я вам не мальчик на побегушках.

Фелисити резко втянула в себя воздух. Это прозвучало так холодно, и ей совсем не понравилось, что его слова ее задели. А если быть совсем честной, то она обиделась.

— Ну, если вы не хотели, чтобы я сюда приходила, не надо было оставлять мне визитную карточку с адресом.

— Вам не следует появляться в Ковент-Гардене.

— Почему?

— Потому, Фелисити Фэрклот, что вы собираетесь выйти замуж за герцога и занять принадлежащее вам по праву место жемчужины светского общества, а если какой-нибудь стареющий аристократ увидит вас тут, этого никогда не случится.

Он был прав, но, как ни странно, всю дорогу сюда она даже не вспоминала о светском обществе. Была слишком взволнована предстоящим свиданием.

— Никто меня не видел.

— Я уверен, это вовсе не потому, что вы выделяетесь тут как маргаритка в грязи.

Теперь взлетели вверх ее брови.

— Маргаритка в грязи?

Он сжал губы.

— Это фигура речи.

Она склонила голову набок.

— Правда?

Он сделал глоток.

— Ковент-Гарден не для вас, Фелисити Фэрклот.

— Да почему?

Неужели он знает, что этот запрет вызывает в ней желание исследовать каждый закоулок этих мест?

Он долго смотрел на нее непроницаемым взглядом темных глаз, затем коротко кивнул, повернулся и пошел в дальний угол комнаты, где потянул за шнур. Возможно, он действительно знает.

— Совсем не обязательно звать кого-то, чтобы выпроводили меня отсюда, — сказала Фелисити. — Я же нашла дорогу…

— Это мне давно понятно, миледи. И я не хочу, чтобы вас кто-нибудь выпроваживал. Не могу рисковать, чтобы вас увидели.

Он ужасно раздражал, этот мужчина, и терпение Фелисити истощалось.

— Боитесь, что я погублю вас, как и вашу сестру?

— Это вполне вероятно. А у вас нет… не знаю даже… камеристки, или компаньонки, или кого-нибудь в этом роде?

Вопрос привел ее в замешательство.

— Я старая дева двадцати семи лет. Мало кто обратит внимание на то, что я путешествую без компаньонки.

— Я уверен, что ваш брат, ваш отец и множество щеголей из Мейфэра еще как обратят внимание на то, что вы без компаньонки явились в мою контору.

Фелисити обдумала это.

— Вы думаете, наличие компаньонки сделало бы мое пребывание здесь более приемлемым?

Он нахмурился.

— Нет.

— Вы считаете меня более опасной, чем я есть на самом деле.

— Я считаю вас настолько опасной, насколько вы есть.

Его слова, произнесенные так прямолинейно, заставили ее замолчать, при этом Фелисити ощутила, как в ней зарождается какое-то странное чувство.

Что-то, подозрительно похожее на власть. На могущество. Она резко втянула в себя воздух, и он смерил ее взглядом.

— Ничего волнующего в этом тоже нет, Фелисити Фэрклот.

Мысленно она с ним не согласилась, но решила, что лучше не говорить об этом вслух.

— Почему вы так упорно называете меня по имени и фамилии?

— Это напоминает мне о том, что вы — принцесса из сказки. Прекраснейшее покрывало. Право же, самое прекрасное из всех.

Его ложь уязвила, Фелисити тотчас же разозлилась на себя за то, что позволила себя этим зацепить — сильнее, чем разозлилась на него за откровенное вранье. Однако вместо того, чтобы прямо сказать ему об этом, она заставила себя рассмеяться над неприятной шуткой.

Его брови сошлись на переносице.

— Вам смешно?

— Разве вы не этого добивались? Разве не считали себя невероятно умным?

— И как я умничал?

Он хочет заставить ее сказать это вслух — и за это она возненавидела его еще сильнее.

— Потому что я прямая противоположность «прекраснейшей». — Он ничего не ответил и глаз не отвел; Фелисити почувствовала, что должна продолжить. Высказать все до конца. — Я самая невзрачная из них всех.

Он по-прежнему молчал, и она почувствовала себя дурой. И начала раздражаться.

— Разве не в этом заключается наше соглашение? — подтолкнула она. — Разве вы не собираетесь сделать меня красавицей?

Теперь Дьявол смотрел на нее еще внимательнее, словно она была любопытным экземпляром, лежащим под стеклом. А затем он произнес:

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

3

Друри-лейн — старейший из непрерывно действующих театров Великобритании.