Антифеминисты

Вячеслав Разумовский, 2014

Роман «Антифеминисты» является произведением жанра где-то между городским и мужским романом. Произведение предназначено как для мужчин, так и для женщин возрастной категории от 16 до 116 лет. Действующие лица – члены любительской рок-группы, их подруги и случайные персонажи. Описываются их жизнь, любовные и криминальные приключения. Книга плотно нафарширована юмором. Откровенно, но без пошлости описаны эротические сцены. Основная идея – современные женщины уже давно не заслуживают того отношения, какое сами к себе требуют. Автор не относится к дамам, как индус к священным коровам, а прямо в лоб говорит правду о женщине конца XX – начала XXI вв. По большому счету, роман «Антифеминисты» – это рассказ о любви, дружбе, ненависти, благородстве, подлости, общечеловеческих ценностях и дружеские советы молодым людям – и при этом без элементов нравоучительности! Роман планируется не как единичная книга, а как серия (будут «Антифеминисты-2», «Антифеминисты-3» и т. д.).

Глава 5

Санаторий «Сосновка» и его обитатели. Индийский философ Кам Асутра. Месткомовская шатенка, парадоксальная блондинка и микробрюнетка. Кстати, о кошках…

В качестве будильника я использую таймер музыкального центра. Всяко под «Smoke On The Water» просыпаться приятней, чем под маломелодичный звонкотреск. Сегодня же я конкретно не выспался, и гитара Ричи Блэкмора показалась мне слишком навязчивой.

Едва я поднялся, как Фантик бросился мне под ноги. Я откупился от кота куском колбасы и поел сам. Перед репетицией нужно было разыграться. Вчера у меня один пассажик выходил как-то через раз, и я решил его отработать. Получалось нечто кривое, но я всё же довёл своё исполнение до уровня «и так сойдёт».

В девять утра в нашей резиденции наблюдался только Забудько.

— Привет. Ты уже пришёл?

— Удивительная наблюдательность! Я действительно пришёл.

— Как бы нам не опростоволоситься… Программу придётся играть практически без репетиций, вся надежда на то, что все перепьются, и никто ничего не поймёт.

— Не дрейфь, прорвёмся. Я врублю дисторшн поглубже, Рустик включит своё обаяние, Цыгану вообще фиолетово, что играть, и, если Трактор не напьётся, всё будет, как положено.

Скоро собрались остальные, и, как ни странно, мы отбарабанили восемнадцать композиций так, что самим понравилось. В обед мы послали проштрафившегося Солодкина за пирожками и пивом. Перекусив, стали собираться. У нас во время выездных выступлений всегда имели место четыре момента:

1 — на гитарах рвались струны, причём те, которых не было в запасе;

2 — в «примочках» садились батарейки;

3 — перепутывались свои и чужие провода;

4 — Трактор напивался, и последние пять-семь композиций на басу играл я.

Благоразумный Доктор всё предусмотрел: запасные струны и батарейки лежали у него в кармане, провода не валялись в общей куче, а были упакованы в чехлах, Трактор в 38-й раз получил последнее предупреждение. Прибыл швейно-фабричный «ПАЗик» и мы, немного поработав грузчиками, отправились в путь.

* * *

Светка была в восхищении от самой себя. Как ловко она провела этого романтичного простачка! Правильно сказал великий индийский философ Кам Асутра: «Для красивой женщины манипулировать мужчиной — не проблема, главное — умело обращаться с его манипулятором». Теперь нужно постепенно и ненавязчиво «раскрутить маховик», и Андрей сделает всё, что она пожелает.

Её очень возбуждала мысль о том, что она спит сразу с двумя знакомыми друг с другом мужчинами, каждый из которых считает себя единственным её любовником. Да и разнообразие опять же… С романтиком она вела себя как скромная достойная дама и не допускала никаких «излишеств», со Славой же была сама собой: алчной беспринципной шлюхой. Последний никогда не пошёл бы ради неё на подвиг, хотя бы из-за того, что знал, кем она действительно является, Рустинов же подходил для её целей идеально.

* * *

Санаторий «Сосновка» представлял из себя много-много двухэтажных домиков. Каждый этаж являлся вроде как номером и состоял из комнаты, кухни и совмещённых удобств. Рядом располагалось озеро и шикарный сосновый бор. Любой (один или с семьёй) мог арендовать такой номер на несколько дней. Фабриканты откупили на два дня весь санаторий. Удовольствие не из дешёвых, но они могли себе это позволить. Недавно фабрика консолидировалась с какой-то крутой немецкой фирмой, и теперь процветала. Простая швея-мотористка всего за месяц зарабатывала примерно столько же, сколько валютная проститутка за целую неделю. Директор же и его заместители смело могли поставить себя в один ряд с киллерами (не подумайте плохого, я в смысле заработка).

Играть нам предстояло на летней эстраде с просторной танцплощадкой, окружённой благородными соснами. Мы установили аппаратуру и, поскольку звукооператора нам не полагалось, настраиваться стали сами. В качестве стороннего слушателя мы выступали по очереди (выходили в противоположный конец площадки и наводили критику). Каждому казалось, что его инструмент звучит недостаточно убедительно, и остальные его «забивают». Через пару часов консенсус был достигнут. Мы выключили технику и пошли осматривать отведённые нам апартаменты.

Ура швейникам! Нам приготовили целый домик. Первый этаж заняли Виталий и Рустик, а на второй заселились я, Вася Цыган и Сергей. Тут же появились гости: директор фабрики Борис Шимонович и высоченная худая шатенка. Не знаю, кем она была по штатному расписанию, но мы её прозвали «месткомовской дамой». Первый являл собой маленького, с демонстративным добродушием, толстячка. Вторая, Марина Вадимовна, была зачем-то так серьёзна, что напоминала игуменью во время утренней службы.

Они поинтересовались нашим репертуаром, в ответ Андрей взял гитару и спел «Как упоительны в России вечера». Строгая шатенка чуть не прослезилась, а директор сказал: «Да-а-а…», и пригласил нас перекусить на свежем воздухе. Перекусывание состояло только из бутербродов и по сто на нос. На трапезе присутствовала ещё и яркая, как стоп-сигнал, парадоксальная блондинка Наташа, прилагавшаяся к Борису Шимоновичу в качестве секретарши.

Обычно у породистых блондинок глаза голубые, у брюнеток карие, а у рыжих — зелёные. У этой глаза были цвета чёрного шоколада. Причём Наташа явно не была крашенкой, т. к. брови у неё тоже были светлые. Справедливости ради стоит заметить, что парадоксальные брюнетки (голубоглазые) тоже очень даже ничего… Впрочем, скоро девка закурила, и я потерял к ней всякий интерес… Для меня женщина с сигаретой — всё равно что мужчина с накрашенными глазами.

Прибыли два автобуса с заслуженными работниками фабрики, большинство из которых (почему-то) составляли женщины. Мужиков выгрузилось человек десять, и все они находились уже на «поддаче».

На торжественной части Рустик дал директору свой микрофон, но забыл отключить ревер, и голос любимого руководителя звучал для собравшихся с эффектом эха. Из его речи мы узнали, что гулянка затеяна по поводу двухлетия со дня образования совместного предприятия. Далее был П-образный фуршет, на который нас торжественно пригласила Марина Вадимовна. К сожалению, столы стояли на противоположной от эстрады стороне площадки.

Для начала мы замутили инструменталку «Сезон любви». Эта вещь очень удобна для импровизационной игры, так что я и Доктор повыкаблучивались от души. Публика была настроена очень доброжелательно, и нам даже (хоть и жидко) поаплодировали. Виталий поздравил собравшихся с………. (он, видимо, сам толком не понял, с чем), и мы грянули подряд машиновременный «Поворот», дэдэтэшный «Дождь» и темку классического рок-н-ролла. Пел я, Андрюшка пока был припасён, как тяжёлая артиллерия.

Мы решили, что пора и на перерыв. На столах красовались разновсякие бутерброды, салатики, мясо в различном исполнении и напитки крепостью от 4° до 40°. Я положил себе в одноразовую тарелку кусочек мяса, немного непонятного, но вкусного салата, и налил грамм пятьдесят, тут я не налегал… Многие (даже большинство) гитаристов, когда выпьют — зажигают по полной. У меня же — наоборот. После злоупотребления я начинаю играть совершенно не технично и простенько до тупости, как малолетка на дворовой скамейке.

Мы расположились под раскидистым дубом и закусывали под Васины анекдоты. К нам направились серьёзная месткомовская дама и парадоксальная Наташа.

— Так Вы, оказывается, тоже петь умеете?

Я всегда предполагал, что это и так всем известно, но не растерялся.

— Это мелочи. Грамм через шестьсот я ещё и спляшу.

— А Вы песню Высоцкого «Я не люблю» знаете?

— Я-то знаю, но с группой мы это не исполняем. Приходите после танцев к нам в коттедж, и я Вам спою всё, что угодно.

Априори скажу: «Прийти-то она пришла, но, к сожалению, не ко мне…». Тут Цыган рассказал совершенно неприличный анекдот, и мы заржали как кони. Дамы засмущались и ушли, да и нас, собственно, сюда не жрать приглашали.

Вернувшись на своё рабочее место, мы классно завернули антоновскую композицию «Мечта сбывается» и зинчуковский «медляк» «Аранджуя». Теперь за вокал взялся Рустик, а я периодически встревал с соло. Он спел подряд шесть песен. Последнюю в этом отделении композицию, розенбаумовскую «Гоп-стоп» исполнил Виталий. Ничего другого он почему-то сольно петь не хотел.

В перерыве мы опять уселись за П-образное изобилие. В прошлый подход я заприметил аппетитный мясной рулетик, вот его я сейчас и возжелал, но……. рулетик съели, и мне, как дураку, пришлось есть куриную ножку. Правда, я не очень расстроился, а сто грамм окончательно примирили меня с создавшимся положением. Беспокоило только то, что остальные члены группы куда-то потерялись. Впрочем, в одиночестве я был недолго, ко мне подошла миниатюрная брюнетка.

— Привет, ты классно играешь. Я всю жизнь мечтала на гитаре научиться, не возьмёшь в ученицы?

Я понимал, что гитара ей на фиг не нужна — это просто повод познакомиться, но, взглянув на её маленькую аппетитную грудь и рельефно выступающие через маечку соски, предложенную игру решил принять.

— Конечно, с удовольствием. После каждого выступления я провожу занятие для начинающих гитаристов.

— Я знаю, где ваш коттедж. Так что, поиграем на природе?

— Обязательно. А гитара нам потребуется, или так обойдёмся?

— А как же без гитары?

— Хорошо, возьму, заодно и поиграем.

— Заодно с чем?

— Там разберёмся… А как к тебе обращаться?

— Меня зовут так же, как Анну.

— Какую Анну?

— Любую Анну.

— А-а-а… А я Слава.

Я конкретно тормозил… Девушка захихикала и пошла, заученно повиливая маленькой попкой.

На сцене все уже собрались. У Трактора подозрительно поблёскивали глаза, и это меня насторожило.

— Серёга, мы ведь договаривались. Напиться ты успеешь. Давай доиграем хотя бы до часа ночи.

— Да чтоб я напился?! Такой водки ещё не изобрели!

Он уверенным движением взял свою басуху, и всем видом показал полную готовность к труду и обороне (особенно последнее).

Мы отработали ещё два с половиной часа, публика была явно нами довольна, а это — главное. Какой-то крепко поддавший швейфабричник подошёл к Виталию и, протягивая деньги, попросил ещё раз урезать «Гоп-стоп». Песню мы исполнили за «спасибо», а деньги Доктор посоветовал отдать в фонд защиты тараканов.

В самый разгар вечера у меня в «примочке» села батарейка. Заменить «Крону» — минутное дело, но не в данном случае. Это был самопальный электронный эффект «дисторшн» конструкции Рустика. Всё было спаяно в чётком соответствии со схемой, но конструкция корпуса почему-то не прилагалась. Андрей, как парень находчивый, вышел из положения по-своему: вырезал из оргстекла куски нужных размеров и склеил их эпоксидкой. По прочности конструкция не уступала «чёрному ящику» самолёта, но как поменять батарейку? Я попытался отковырнуть крышку отвёрткой, но сломалась не то, что надо, а отвёртка. Пришлось прибегнуть к совершенно новаторскому способу обслуживания электроники — разбить корпус молотком.

Между делом я сделал интересное наблюдение. Железобетонно-строгая Марина Вадимовна упорно крутилась у правого края сцены, именно там располагался доктор Забудько со своим синтезатором и микрофоном на «журавле». Она, оказывается, даже улыбаться могла! По-моему, «месткомитетчица» ещё и подкрасилась. Странно, обычно все бабы кидаются на (или под) Андрея. А может, возраст? Вокруг нашего Казановы и так уже крутилась целая свора молоденьких сучек. Супротив них женщина за тридцать была просто неконкурентоспособна.

Под занавес мы выдали инструменталку «До тех пор, пока я расстроен» и распрощались с гостеприимными фабрикантами до завтра.

Около нашего коттеджа меня поджидала мелкокалиберная брюнетка. Я взял гитару, и мы пошли на природу «учиться играть». Она не ломалась, как тупая шлюха, а, после того, как мы достаточно углубились в лес, повернулась, положила обе руки мне на грудь и окатила, словно шоколадным душем, своим коричневым взглядом. Я надолго запомню этот урок: грудь и попка девушки были тугие, как мячики для большого тенниса, талия настолько тонка, что практически отсутствовала, а остальное… она отдалась откровенно, простодушно, и до конца. В общем — вы в курсе…

Вернувшись, я застал около нашего коттеджика пьяного Трактора. Из его объяснений я понял, что верхний этаж оккупирован Доктором с Мариной Вадимовной, а на нижнем Андрей развлекается с секретаршей Бориса Шимоновича. Цыганообразный же Вася пошёл прогуляться по окрестностям с какой-то дамой, видимо, учил её играть на ударной установке. Из мужской солидарности мы просидели на крылечке почти до утра. Естественно, все не выспались, а утром нас подняли около девяти.

Вы не поверите, но наши дамы пришли в полном составе: маленькая Анечка, неправильная Наташа, новая подружка Виталия Марина (уже так) и некая громадная Валя с полным отсутствием присутствия фигуры. Она была сантиметров на десять выше Васи и, примерно, на пятьдесят кило тяжелее, но, как говорится, «на вкус и цвет…». Девочки пришли не «просто себе так», а с едой с барского стола: кусками мяса, курицы, колбас и бутербродиками. Ко всему прилагалась бутылка водки. Мы — ребята не гордые, и с удовольствием позавтракали. Как было сказано в к/ф «Вокзал для двоих»: «Это не объедки, а остатки». Женщины, видимо, имели на нас далеко идущие планы, и завели разговор на матримониальную тему. Жирная Валя:

— Мужики вы, конечно, хорошие, но иметь мужем музыканта… Вы, наверное, и гвоздь забить не можете.

Я:

— Каво?! А ты поверишь, что я могу телевизор разобрать на запчасти и снова собрать?

–???

— А вот он (я показал на Цыгана) может то же сделать с автомобилем.

— А Виталий что может разобрать?

— Человека, он врач. Я не шучу, мы не профессиональные музыканты, основной род занятий у нас совсем иной. Музыка — это хоть и любимое, но хобби.

— Так вы любители?

Я так и не понял, в актив или в пассив пошло нам рок-любительство, т. к. основательно-фундаментальное творение под названием Валя наш ударник откинул в сторону уже через час. Классно позавтракав «объедками-остатками», мы пришли на танцплощадку и устроили нечто среднее между выступлением и репетицией. Собственно, мы хотели «прогнать» вечернюю программу, но стали подходить швейники с бесконечными: «А вы сыграете…?», «А вы знаете…?». К Трактору подошла анорексичная блонда в стиле «Барби» (похоже, у неё глисты).

— Какая у тебя гитара красивая! А можно мне попробовать?

Солодкин безропотно отдал ей свою басуху. Девка провела пальцем по струнам, как пальцем по забору и увела парня в близь расположенный бар. Я понял, что порепетировать нам не дадут, к тому же моя микроАня тоже изъявила желание посетить сие питейное заведение.

В баре мы подсели за столик к «басистам», вскоре тут же объявились Доктор с «месткомовской дамой» и Вася с другой блондой типа «Тело есть — ума не надо», Оксаной. Последняя была одета во всё настолько эластичное, что казалось, будто одежда на ней нарисована. Если у «трактористки» бюст вообще отсутствовал, то у этой слабый намёк на грудь имелся. Мы не назначали здесь встречу, но через полчаса появился Андрей, Наташа… и директор. Странная троица, Борис Шимонович явно считал секретаршу своей собственностью, в той же непокоБЕЛимой уверенности пребывал и Рустик.

Виталий заказал ещё коктейлей и мороженого. Мы вели вежливо-пустой разговор, в то время как Виталий с Мариной жёстко замкнулись друг на друге, все остальные были им вроде как «до лампочки». Странно, не думал, что нашего рок-руководителя может увлечь такая серая мыша. Тут она оторвалась от своего кумира:

— А пойдёмте, искупаемся, озеро ведь…

Предложение было принято на «Ура».

Мы взяли пару бутылок вина и пошли на пляж. Моё детство прошло в приморском городе, и плавать я умел очень хорошо, а похвастаться перед женщинами — это в крови у каждого мужика, правда?

Концентрация красивых женщин на этом ограниченном пространстве была примерно 0,5 на 1 кв. м. В раздетом виде все бабы меркли в сравнении с парадоксальной секретаршей и моей микробрюнеткой. Наташа представляла собой классический «американский» тип женщины (большие грудь и попа, но узенькая талия и тонкие черты лица). Очень возбуждали её ноги, тонкие ниже колен и слегка полноватые выше. Анечка блистала в «европейском» стиле (идеально сложённая стройняшка). Создавалось впечатление, что она создана из какого-то более плотного материала, чем все остальные. Оксана была просто тощей нескладухой (между её ног с лёгкостью могла бы проскочить собака), остальные дамы — без особенностей. Изначальная пассия Васи, огромная Валя, куда-то потерялась ещё на уровне неудавшейся репетиции. Действительно, с её фигурой можно легко рассчитывать на то, что кто-нибудь из мужчин, от нечего делать, развлечётся с ней, но какие-либо долговременные отношения… Вполне возможно, она была очень хорошим человеком, но судьба женщины, как судьба кошки: всё (или очень многое) зависит от внешности.

* * *

Кстати, о кошках… Про шлюх принято говорить: «Гуляет, как кошка», а давайте разберёмся… Кошка спаривается с котом только тогда, когда ей нужно родить котят, т. е. она выполняет то, что ей предназначено природой. Женщина же совокупляется круглый год, но не ради продолжения рода, а только потому, что ей между ногами почесаться хочется. А какие чудеса бабы с фаллоимитаторами вытворяют! Так кто же в большей степени животное, кошка или современная женщина?