В переулках Арбата. Оттепель

Юрий Иванович Прокопенко

«В переулках Арбата» – повесть о начале творческого пути и приключениях главного героя Ивана Белецкого. События происходят в период хрущёвской оттепели. Для получения двухлетнего стажа Иван приходит работать на промышленное предприятие. Преодолевая трудности, он поступает в медицинский институт. Наш герой, обладая привлекательной внешностью, имеет большой успех у девушек. Его жизнь полна увлечений, любовных романов, мечтаний и огорчений. Повесть написана для широкого круга читателей.

Глава 3. Цветущий май

Иван на неделе заходил к Марине на работу, справлялся как ее дела, как мама. Та была явно чем-то расстроена. Она сказала Ивану, что ее мама как будто догадывается об их отношениях, она сменила график работы и теперь все ночи остается дома. Так что встречаться им теперь негде. И чтобы рассеять подозрения мамы, просила Ивана заходить к ним вечерами на чай. Но Иван ссылался на большую загруженность в школе и не очень спешил в гости к Марине. Был как-то раза два, но всякий раз мама оставалась на кухне. А когда Марина провожала Ивана, их поцелуи у двери уже не были такими горячими, как в первый вечер.

Приближался Первомай — радостный весенний праздник всего советского народа. В столице многие выходили на первомайскую демонстрацию или просто собирались на площадях, где звучала музыка и различные «свистюльки», продавалось мороженое и петушки на палочке. А вечером молодежь собиралась компаниями у кого-либо на квартирах, сервировали праздничные столы, выпивали, закусывали, танцевали и, конечно, целовались. Но с кем? Поэтому, чтобы не остаться в одиночестве, многие парни заранее обговаривали возможность совместного проведения праздника с девушками. Те, в свою очередь, тоже стремились обзавестись парнями, причем, хорошими и приличными.

В «хурале» возникло предложение провести Первомай с девчонками, у которых была «буча». Так они называли свое сообщество, чем-то напоминавшем «хурал». Этих девчонок объединяла дружба с детских лет, проживание по соседству друг с другом и учеба в одной и той же школе. Еще зимой Иван познакомился с одной из них на катке в парке Горького, потом перезванивались (благо, у Ивана на квартире был телефон), но до личных встреч и свиданий дело не доходило. И вот сейчас настал час организации первомайского застолья. Квартиру предоставлял Альберт. Совсем недавно его отец получил новую трехкомнатную квартиру на Филях, они покинули Сивцев-Вражек и обустроились там. На праздник родители Альберта и его младшая сестренка уехали к своим друзьям, оставив квартиру молодым ребятам. Те, в свою очередь, обещали быть аккуратными и не испортить новую мебель. Ответственность за все взял на себя Олег, как старший из «хурала».

Девчонки из «бучи» приехали во время и прихватили с собой заранее приготовленную закуску. Вино, водку и коньяк обеспечивали парни. В компанию входили четыре пары: три брата с Арбата и Альберт, хозяин квартиры, и четыре девчонки. Все они были хороши собой, а тут еще праздничные наряды. Парни тоже приоделись должным образом. Иван рассчитывал на то, что с ним будет Лида, красивая девушка с голубыми глазами и пепельного цвета волосами, поскольку именно с ней он познакомился на катке и потом перезванивался несколько раз, но получилось по-другому. Лида была старшей в «буче», и ей вдруг сразу понравился Олег, который тоже был старшим в «хурале». Иван не мог составить конкуренцию Олегу, уже взрослому мужчине, и потому принял объяснения Лиды по поводу ее выбора. Зато она тут же предложила Ивану другую красивую девушку, которую звали Тамара. Выбор был не случаен, так как Иван при встрече сразу понравился Тамаре и тот не хотел огорчать девушку. Он согласился быть с ней весь вечер, ухаживать за ней и танцевать. Поцелуи были позже, когда стемнело и начал действовать выпитый коньяк. А пока молодые люди произносили поздравления с праздником, звенел хрусталь, искрилось вино, поедались закуски. У Альберта уже тогда был новенький магнитофон «Астра», и он сумел подготовить хорошие записи, пригодные для танцев. И вот Иван танцует с Тамарой, высокой и гибкой девушкой в нейлоновой блузе белого цвета, сквозь ткань которой просматривалась пышная грудь. Иван к тому времени уже научился немного обхаживать девушек, говорить им полушепотом лестные слова, от которых постепенно начинала кружиться голова. Тамара хотела верить тому, что ей нашептывал Иван. Ей нравился этот красивый парень, и она хотела нравиться ему. Он держал ее за тонкую талию, так что грудь девушки все смелее прижималась к груди Ивана, отчего у Тамары возникало сладкое чувство близости, и губы сами по себе тянулись к губам Ивана. Но целоваться здесь, в комнате, в присутствии всех, было неудобно, и молодые люди незаметно покинули квартиру. Недалеко от подъезда был палисадник, и пара лавочек приглашала их к себе. Разместившись на них, Иван и Тамара предались к долгожданному занятию — поцелуям. Они не просто целовались, но жарко обнимались. Иван дал волю своим рукам, и Тамара не сдерживала его ласк. Так прошел час или два, пока вышедшие на их поиски Олег и Лида не пригласили влюбленную парочку в квартиру. Когда Иван и Тамара покинули свою лавочку, их место заняли Олег и Лида, вероятно тоже дозревшие до поцелуев. Ночью не спали. Медленно танцевали под тихую и мелодичную музыку, а когда совсем устали, разместились на двух диванах, тесно обнявшись друг с другом. Постепенно сон сморил все пары, и проснулись они лишь с рассветом, когда солнце проникло сквозь легкие тюлевые шторы. Позавтракали с остатками вина и коньяка, помыли посуду, все убрали по своим местам. Так спокойно завершился праздник Первомая на совместном заседании «хурала» и «бучи». Прощаясь, они говорили друг другу «До встречи», не зная, встретятся ли еще в таком составе?

Вечером приехал Джей, пришел Валерка и решили продолжить праздник, но уже в мужской компании. Валерка был несколько обижен на своих товарищей по «хуралу» за то, что они оставили его одного на праздник. Но ему объяснили, что для него не нашлось девчонки, а без нее быть в компании — это как бельмо на глазу, всем портить настроение. Зато сейчас ему уделили должное внимание и пообещали, что в следующий раз что-нибудь придумают.

За праздничной суетой Иван совсем забыл о Марине. Он даже не зашел к ней на почту и не поздравил с наступающим праздником. Это вызывало в нем чувство вины и досады на себя. Иван увидел Марину сразу, как только вошел в помещение почты. Она сидела в служебном секторе и перебирала какие-то пакеты. Подошел к стеклу и сделал знак рукой, раз, второй. Марина была занята своим делом и не обращала на него внимания. Иван молча наблюдал за подругой. Что-то изменилось в ней, но что именно, он сразу понять не мог. Ему показалось, что она заметно похорошела или лицо слегка округлилось. Зеленого цвета платье с белым воротничком придавало ее внешности служебную строгость. Он решил, что она просто повзрослела, стала женщиной, а была девчонкой. Здесь Марина подняла голову и увидела Ивана. Улыбнувшись ему, она проворно встала из-за стола и вышла в общий зал.

— Привет, — взяла она его за руку, — и давно ты так стоишь и смотришь на меня?

— Давно, наверно минут пять. Смотрю и любуюсь. Ты стала какой-то другой, повзрослела и похорошела.

Марина кокетливо повела плечами и на мгновение припала к нему своей грудью. Иван вздрогнул. Это было так неожиданно и приятно.

— Как прошли праздники? — поинтересовался Иван.

— Обыкновенно. Мы с мамой ездили к нашим родственникам, и там я познакомилась с интересным мужчиной. Он друг нашей семьи, инженер. Весь вечер ухаживал за мной.

Говорила ли Марина правду или нарочно разыгрывала его, чтобы подзадорить, вызвать чувство ревности?

— Я рад за тебя и что это у вас серьезно? Вы еще встречались?

— Не знаю, насколько серьезно, там видно будет. Но мы пока не встречались. Он обещал заехать, как ни будь, вечерком. Главное, он маме понравился. Говорит, что он хорошая пара для меня.

— Не то, что я, так ведь?

— Ну, зачем ты так? О тебе вообще не шло речи. Ведь ты не можешь быть мне женихом, а мне уже девятнадцать скоро и пора думать о замужестве. Тем более, я теперь уже не девушка.

— А я хотел пригласить тебя в кино на «Три мушкетера». Теперь не знаю. У тебя такое настроение, что мне, скорее всего, стоит тихо удалиться. А ты вечером расскажешь своей маме, как «отшила» меня. Мама будет довольна.

— Перестань, Иван. Я с удовольствием пойду с тобой в кино, если ты, конечно, пригласишь меня.

— Ну, вот совсем другой разговор. Пойдем завтра на семь часов? Я зайду за тобой домой или не стоит? Может, лучше встретимся в половине седьмого на углу у «Диетки»?

— Как хочешь. Давай встретимся на углу.

Что-то недоброе произошло между Иваном и Мариной. Уже нет того сильного влечения, что было месяц назад, их разговор скорее напоминал беседу старых товарищей, чем влюбленных молодых людей. Настроение Ивана постепенно скатывалось с крутой горки. Даже просмотренная веселая французская кинолента не улучшила его, и медленный спуск продолжался. После фильма Иван проводил ее до подъезда дома. Уже стемнело, они стояли у двери и тихо беседовали. Никто не проявлял взаимного влечения друг к другу. Минут через десять — пятнадцать входная дверь открылась и на пороге появилась мама Марины. Она строго позвала дочь домой, сказав при этом, что не прилично стоять в темноте с молодым человеком. Марина попрощалась с Иваном, и он, ни говоря, ни слова, направился в сторону Сивцев-Вражека. Иван был обижен на мать Марины и рассержен на ее дочь. «Ведь не девочка уже, могла бы возразить своей мамаше», — думал Иван, возвращаясь, домой. При этом у него созревала мысль расстаться с Мариной.

Через несколько дней он все же заглянул на почту. И здесь его ожидал сюрприз: у окна в общем зале стояли Марина и какой-то незнакомый Ивану мужчина лет двадцати пяти. Они о чем-то оживленно беседовали. Марина не видела вошедшего Ивана, и это было лучше: избавляло от каких-либо объяснений. Иван, между тем, устроился за широкой тумбой у стола, взял первый попавшийся почтовый бланк и стал заполнять его. Из-за тумбы он с любопытством наблюдал за Мариной и ее кавалером. Тот был среднего роста, худощав, с волосами, гладко зачесанными на затылок. Костюм на нем был свето-серого цвета. Лица Иван разглядеть не мог, так как мужчина стоял к нему спиной. Исписав почтовый бланк, Иван скомкал его и выкинул в корзину, стоящую неподалеку от него. Он решил покинуть свой наблюдательный пункт и потихоньку вышел на улицу. Перейдя Плотников переулок, он подошел к газетному стенду и сделал вид, что разглядывает его. Иван подумал, что беседа Марины с ее ухажером не может долго продолжаться в служебное время, что тот скоро должен выйти на улицу. Ивану очень хотелось рассмотреть его, увидеть лицо того, на кого она променяла Ивана. Действительно, мужчина вышел из дверей почты и сразу повернул налево, на Арбат. Так Иван толком ничего не увидел, повернулся и пошел в свою сторону.

Пришла пора майского цветения. В скверах и парках пышно расцвела сирень. Клумбы у памятника Гоголю покрылись тюльпанами разных цветов. Налилась яркой зеленью листва на деревьях и кустарниках. В воздухе распространялось очарование весны. Как-то ближе к вечеру в квартире Белецких раздался телефонный звонок. Иван взял трубку. Приятный девичий голос спросил Ивана Белецкого.

— Я у телефона, слушаю вас.

— Здравствуйте, меня зовут Аня Ларина. Ваш телефон мне дал Игорь, я с ним познакомилась на школьном вечере в прошлую пятницу. Вы ведь тоже там были, правда?

— Да, я был там немного, но скоро ушел.

— Я хотела к вам подойти и познакомиться, но не успела. Вокруг вас все время крутились девчонки. А теперь я хотела бы исправить эту незадачу, хотела бы с вами встретиться, познакомиться. О нас уже много говорят на Арбате, а мы даже не знаем друг друга.

— Что ж, давайте исправим эту незадачу. Я готов с вами встретиться хоть сегодня.

— Прекрасно, тогда в восемь у памятника Гоголю. Я буду сидеть на лавочке, если приду раньше вас.

— Договорились, — и Иван повесил трубку. Аня Ларина, он что-то слышал о ней. Кажется, Игорь ему говорил что-то.

Ровно в восемь он подошел к памятнику Гоголю. Огляделся вокруг и заметил на лавочке сидящую девушку. Голубое платье, светлая головка и милое личико выглядели весьма привлекательно. В руке девушка держала ветку сирени. Увидев подошедшего Ивана, слегка помахала ею и улыбнулась. Иван понял, что этой девушкой была Аня. Он приблизился к ней и спросил:

— Вы Аня Ларина?

— Садитесь, пожалуйста, — кивнула светлой головкой милая девушка, — ведь вы Иван Белецкий. Что ж, будем знакомы.

— Анна, не стану скрывать, я рад нашему знакомству и, надеюсь, мы оба получим удовлетворение от него, — начал Иван для знакомства свою речь, усевшись рядом с девушкой и слегка прикоснувшись к ней рукой, — но сперва мне хотелось бы узнать, почему вы решились на предложение знакомства? Может, кто посоветовал вам и как вы вообще узнали о том, что я существую?

— Все очень просто. Жить на Арбате, и не знать о братьях Белецких было бы странно или глупо. А тем более ничего не знать о младшем из братьев, то есть о вас. Все девчонки только и говорят о ваших похождениях и успехах среди женского пола. В тот вечер на школьном балу я разговаривала с Майей Серебровой и Инной Седых, вы их наверняка знаете, и они меня познакомили с Игорем, вашим средним братом. Потом я попросила у него разрешения познакомиться с вами, его удивила такая просьба, и он сказал мне, что вы достаточно взрослый человек и можете знакомиться с кем хотите. Вот тогда я и позвонила к вам. Я рада, что вы согласились прийти ко мне на свидание. Ведь это наше первое свидание, не так ли?

Потом их разговор перешел на предстоящие планы. И Анна, и Иван были на пороге окончания школы и начала самостоятельной жизни. Вполне естественно, что эта тема была выбрана ими среди прочих. Оказалось, что Аня готовится к экзаменам в Университет на факультет журналистики, у нее есть два опубликованных очерка в молодежной газете, есть друзья из студентов этого факультета. Иван поведал о своих планах на ближайшее будущее. Он рассказал, что мечтает поступить в литературный институт и у него тоже есть два рассказа, один из них он написал, когда ему было двенадцать лет. Сейчас он пишет повесть, и отдельные куски показывал знакомому сотруднику из «Комсомольской правды». Получил одобрение и рекомендовал показать их приемной комиссии в литературный институт.

— Как хорошо у нас получается: вы — писатель, а я — журналистка. Хорошая будет семейка, правда?

— Семейка? — с удивлением переспросил Иван.

— Это я так, пофантазировала немного и забежала вперед.

Так они просидели часа полтора, пока не стало смеркаться, и не зажглись фонари. Ивану было приятно сидеть рядом с этой милой девушкой, с которой так легко находилась тема для беседы. Пару раз мимо них проходили знакомые Ивана, девчонки из соседнего класса. Узнав, кивали головой и улыбались. Ивану показалось, что в этих улыбках была некоторая ирония, связанная с тем, что Иван сидел рядом с Анной.

— Вы знаете тех девчонок, что сейчас прошли мимо нас? — спросил Иван Аню.

— Нет, первый раз вижу. А кто это?

— Так, девчонки из соседнего класса. Интересно, а они вас могут знать?

— Если знают, то уже завтра на Арбате распространится новость, что Иван Белецкий встречается с Анной Лариной. И может быть даже больше. Может, пойдем отсюда, а то мы здесь под этим фонарем у всех на виду. Мы даже не знаем, сколько заинтересованных глаз уже видели нас.

— Я на это смотрю спокойно. Разве мы нарушаем какие-то законы или заповеди, разве нам запрещено встречаться, даже целоваться, если мы захотим. Впрочем, пойдем, если вы хотите.

Они пошли вдоль Гоголевского бульвара, пересекли проезжую часть у здания Генерального штаба и вошли в тихий безлюдный переулок. Аня взяла Ивана под руку и крепко прильнула к нему.

— Я живу на Лебяжьем переулке. Знаешь, где это?

Иван пожал плечами.

— Пойдем, покажу свой дом.

Перейдя Волхонку, они вышли к Лебяжьему переулку. На углу стояла группка парней, они о чем-то оживленно беседовали и Ивана с Аней проводили безразличными взглядами. Обычно такие встречи не проходили обойтись без эксцессов. Наверняка, парни знали Аню и могли ревностно отнестись к провожающему ее, могли сказать грубости, даже оскорбить или попинать немного. Такое в переулках Арбата было не редко. Но Лебяжий переулок — это уже не зона Арбата, а Аня наверно пользовалась здесь уважением.

— Вот мой дом. Я живу на четвертом этаже с бабушкой. Мои родители сейчас за границей в долгосрочной командировке. И мы с ней вдвоем ведем хозяйство. Проводишь меня до квартиры?

Поднялись на четвертый этаж. Остановились на площадке, куда выходили две массивные двери. Одна из них вела в квартиру, где жила Аня со своей бабушкой.

— Ты любишь джазовую музыку? — вдруг Анна спросила Ивана, облокотясь на перила лестницы. — Мне обещали два билета на Макса Грегори. Ты слышал про такого музыканта?

Иван несколько опешил от того, что Анна так просто перешла на «ты», а ее вопрос о джазе и конкретном музыканте поставил Ивана в тупик. Он не знал, что ответить девушке, потому, чтобы выиграть время, привлек ее к себе, взяв за плечи и талию. Он посмотрел ей в глаза и не увидел в них отчуждения или протеста. Нежно прикоснулся губами к ее личику, ушку, шейке. Аня как-бы затаила дыхание, потом сама прильнула к нему и поцеловала в губы. Они продолжали обмениваться поцелуями при этом, испытывая сладостное чувство свежести, которое всегда сопровождает первые поцелуи.

— Ты не ответил мне о Максе Грегори? — отступив на полшага, спросила Анна. — Так мне брать билеты?

— Брать, — решительно ответил Иван и вновь привлек ее к себе. Поцелуи продолжались, причем с каждым последующим они были горячее и продолжительнее. Иван обнимал и гладил ее и чувствовал, что Аня тоже испытывает всю сладость этих поцелуев.

— Ну, вот. Теперь мы оправдали слухи, которые ходили вокруг нас. Мне рассказывали, что у нас с тобой такая близость, которая только может быть между мужчиной и женщиной, а мы с тобой даже не целовались ни разу.

— И даже не были знакомы, — с улыбкой добавил Иван и вновь поцеловал девушку.

Через день они встретились у метро «Библиотека Ленина» и направились в сад ЦДСА, где на эстраде под открытым небом давали концерт джаз-оркестра из ФРГ. О Максе Грегори Иван раньше ничего не слышал, но его оркестр звучал красиво и оставил самое приятное впечатление у слушателей. Иван благодарил Анну за то, что она доставила ему такое удовольствие, пригласив на концерт джазовой музыки. Он все больше влюблялся в эту светловолосую кареглазую девушку, столь охотно отвечавшую на его ласки и поцелуи. Они вновь задержались на лестничной площадке четвертого этажа у дверей квартиры Анны допоздна. Теперь уже Аня позволяла ему больше. Возвращаясь домой тихими переулками, он думал о ней. Ему вдруг пришла мысль, что она — самая красивая девушка на свете и Иван был счастлив, что повстречался с ней. Сейчас он уже не вспоминал о Марине, и недавняя близость с ней показалось нереальной, как будто это было вовсе не с ним или очень давно, а не пару месяцев назад. Он на миг вспомнил Аллу из летней Полтавы, черноволосую красавицу и понял, что Аня ничуть не хуже ее. Вот кого стоит любить и добиваться ответной любви. Через день они договорились пойти на вечер современной поэзии в «Дом журналистов» на Суворовском бульваре.

В этом старинном приветливом особняке часто собирались начинающие писатели, поэты и журналисты. Они знакомились друг с другом, делились своими достижениями, обсуждали последние литературные новинки. Сюда приходили и уже состоявшиеся мастера литературного творчества. Нередко здесь можно было увидеть и Евгения Евтушенко и Беллу Ахмадулину, Роберта Рождественского и Андрея Вознесенского. Часто «Дом журналистов» представлял собой место встреч различных представителей жанра, здесь можно было выпить кофе, съесть любимое пирожное. В недорогом ресторанчике всегда можно было найти свободное местечко. Иван со своим приятелем Валерием однажды посетили этот ресторанчик и остались довольны им. Тогда они прошли по пригласительному билету, который принесла ему его мама, работавшая в аппарате Генерального штаба. И Валерий еще сказал своему приятелю, уплетая аппетитную котлету:

— Вот поступишь в литературный институт, и сможем мы тогда чаще бывать здесь.

Сам Валерий мечтал поступить в Бауманское училище. У него было расположение к техническим наукам.

И вот сейчас они вдвоем с Анечкой Лариной по ее пропуску прошли в это старинное здание. Стены с барельефами, портреты, кресла и диваны создавали атмосферу таинственности, присущей тем местам, где рождаются произведения искусств. Иван был в пиджаке с широкими плечами и в узеньких брюках, как тогда носила молодежь. На белой рубашке у него был повязан яркий галстук с яблоками в качестве рисунка. Этот галстук ему подарила соседка, приехавшая из Дании, и Иван повязывал его всякий раз, когда собирался на торжественные мероприятия. Анечка была в шелковом голубого цвета платье с оборочками на коротких рукавах и в лакированных белых туфельках. Она как всегда выглядела прекрасно и не осталась без внимания. Ее окликнул какой-то молодой человек и помахал рукой. Она улыбнулась ему и ответила тем же жестом.

— Это мой товарищ с третьего курса журфака. Он тоже часто приходит сюда, ищет интересный материал. Но мэтры выступают здесь редко, все больше молодежь.

Сам по себе вечер поэзии, где прочли свои произведения молодые еще неизвестные поэты, не оставил должного впечатления. Иван подумал, что такая поэзия не для него. Он вообще не очень любил стихи, предпочитал прозу читать, а еще больше, писать. Сейчас он заканчивал повесть, и вскоре собирался засесть за роман. В голове он уже прокручивал его сюжет и отдельные сцены в нем. Иван поделился своими соображениями с Анной, и та в целом согласилась с ним. Проза, конечно, имеет больше возможностей, чем любое поэтическое произведение, считала она. Но поэзия быстрей доходит до читателя и особенно до слушателя. Ведь не станешь читать повесть или даже рассказ перед аудиторией. Это не лекция. И слушать скучно. Другое дело поэзия. Стих, произнесенный вслух, как выстрел, метко направленный, сразу попадает в цель.

Они сидели в уютном кафе, и пили кофе с пирожными. Вдруг Анна кого-то увидела, выходящих из зала.

— Посмотри туда, только не оборачивайся резко. Там Евтушенко с Беллой Ахмадулиной.

Иван медленно повернул голову и увидел тех, о ком ему сказала Анна.

— А ты знаешь, что они муж и жена? Это правда, я знаю точно.

Ивану показалось, что на лице Анны появилось мечтательное выражение.

— А ты хотела бы быть женой Евтушенко? — спросил Иван Анечку и вопросительно заглянул в ее карие глазки. Та улыбнулась, помолчала немного и ответила:

— Я хотела бы быть твоей женой. Мне Евгений как мужчина не нравится. Ты выглядишь намного интересней его. Посмотри вокруг, где еще ты увидишь такого красивого мальчика. Ты видишь, многие девушки посматривают на тебя. Наверняка уже завтра некоторые из них позвонят ко мне и будут расспрашивать, с кем это я была.

— А ты их знаешь?

— Да, как раз мои знакомые и посматривают на тебя с интересом.

— И что ты им ответишь?

— Не знаю, пока. Ведь мы никак не определили свои отношения. Кто ты мне и кто я для тебя?

— Если бы меня спросили, с кем я был в «Доме журналистов», я бы ответил, что с любимой девушкой.

— Ну, тогда и я так отвечу им, ты согласен?

— Согласен. Наверно, это так. У меня такое ощущение, что с каждой нашей встречей я влюбляюсь в тебе все больше и больше.

Аня улыбнулась признанию Ивана, глубоко вздохнула и заметила:

— Как было бы хорошо, если бы и в самом деле все это было так.

Они вновь прощались на лестничной площадке перед дверью квартиры Анны. Не преставая целовались, и Иван вновь нежно ласкал ее, забираясь в сокровенные места, а Анна всякий раз вздрагивала при таких прикосновениях и сдерживала его руки.

— Не сейчас, милый, — шептала она, — потом. Завтра моя бабуля собирается уехать на дачу к своей подруге. Приходи, мы будем вместе, и никто не станет мешать нам любить друг друга.

— Но завтра «последний звонок».

— Вот и приходи часа в три, сразу после звонка. У меня есть «Чинзано», пил такое? Отпразднуем нашу взрослость. Придешь?

— Конечно, приду, но сначала зайду домой и позвоню тебе, проверю, уехала ли твоя бабушка.

Сердце Ивана бешено застучало, когда он понял, какой это может быть встреча.